"Звездный штрафбат" - читать интересную книгу автора (Бахрошин Николай)ПрологКогда в шлемофоне прозвучал приказ прекратить наступление и накапливаться в защищенных местах, наступление я немедленно прекратил. Точнее, прекратил я его еще раньше и просто болтался в заданном квадрате, изображая движение и, следовательно, наступательную активность. Но если сами отцы-командиры признают… Да что тут, впрочем, признавать? Дураку ясно, что наша внезапная победоносная атака на укрепрайон казаков оказалась не такой уж внезапной, совсем не победоносной, да и атакой — постольку поскольку… Даже он, дурак, наш любимый, уважаемый, среднестатистический идиот, победитель бесконечных рекламных конкурсов на сообразительность, догадался бы из трех-четырех вариантов ответа, что переть в лоб на лазерно-ракетные батареи, упакованные в бетон наземных куполов, — это все равно, что бодать прущий на тебя МП-танк, не имея на голове даже плохонького ведра, предохраняющего от разбрызгивания мозгов… Теперь оставалось только начать накапливаться. С этой целью я форсировал антигравы бронекостюма, перемахнул через какие-то двухэтажные руины, проломился сквозь кирпичный забор тюремно-строгого образца, с которого виноградными гроздьями свешивалась ржавая путаница колючей проволоки, и засел в тихом омуте некоего безразмерного котлована. Кажется, это называется — нулевой цикл капитального строительства. Отсканировав местность, я тут же вычислил двух «жаворонков», автоматических корректировщиков огня, зависших на высоте полтора-два километра, и послал им, как подарок от любимой бабушки, двух самонаводящихся «телепузиков» из подствольника «эмки». Птахи быстренько отчирикались, и больше в обозримом пространстве, доступном электронному взгляду сканера, никаких подлых механизмов не наблюдалось. Так что устроился я вполне прилично. Под ногами, на уровне колен, хлюпала глиняная жижа, а по поверхности, раскинув рукава, как руки, плавали две драные телогрейки с вывороченным синтепоном и еще какая-то подозрительно бурая субстанция. Глубокие земляные стены защищали от любого стелющегося огня, а от «акул» (автономных комплексов-зарядоносителей типа «охотник») все равно нигде не спрячешься, нечего и пыжиться. Эту сволочь с компьютерным интеллектом можно лишь вычислить на подходе и истребить со всей дури боезапаса. Если, конечно, успеешь! Расположившись в этой помойной яме с максимальным комфортом, я слушал, как заградительный огонь казаков перемещался правее и наконец ушел в сторону на несколько километров, видимо, там теперь разворачивалось основное действо. По-своему даже справедливо. Наш батальон уже получил свою порцию тотально-ковровых залпов, теперь пусть другие проявляют геройство с полными штанами радости… Долго накапливаться в одиночку не пришлось. Минуты через две рядом со мной приземлился Цезарь, глубоко воткнувшись в глину тяжелыми амортизирующими ступнями. От его закопченной брони валил откровенный пар, словно он долго шел сквозь пожар, а потом угодил прямо в воду. Может, так оно и было. — Ну что, Кир, какие вести из ставки главнокомандующего? В какую сторону развивается наше победоносное наступление — еще вперед или уже обратно? Другими словами, нам, наконец, надрали задницу или газуем дальше на пердячей тяге? — спросил он в своей обычной, невозмутимо-интеллигентной манере. В прежней, гражданской жизни Цезарь был журналистом, и, судя по всему, хорошим. Поэтому и очутился здесь… Я собирался ему ответить. Честно рассказать все, что думаю про командующего, всех его заместителей, адъютантов и заодно про их общую маму с неласковым выражением лица. Но не успел. В наушниках раздался не то чтобы вой, а какой-то протяжный, вибрирующий стон, и в центр котлована свалился Рваный. Упал он плашмя, обдав нас густой волной грязно-бурой жижи. Забился в чавкающей грязи, судорожно колотя вокруг себя бронированными конечностями, многократно усиленными пневмомускулатурой. Картина маслом: «Крушение титана, свергнутого с Олимпа пинком под зад»… У Рваного, похоже, что-то случилось с компенсаторами равновесия. Пока кувыркался в воздухе, он потерял всяческую ориентировку и теперь барахтался, как перевернувшийся жук в стакане, отчаянно матерясь. От мощи его хрипловатого баритона в наушниках вибрировали и похрипывали низкие частоты. — А вот и кавалерия! — констатировал Цезарь, брезгливым движением мизинца стряхивая брызги с забрала. Рука была запакована в толстую перчатку, но даже при этом мизинец оттопырился вполне выразительно. Рваный как будто услышал. Прекратил барахтаться, замер, секунду полежал неподвижно, потом рывком приподнялся и сел по пояс в грязи. От работающих антигравов брони жижа вокруг него весело пузырилась. — Ну, вот и я! — бодро подтвердил он. — Все живы, соколы-орлики? — Твоими молитвами, — вставил Цезарь. — Ах, молитвами?! — тут же взбеленился Рваный. — Да имел я твою молитву через ту ляжку! Да имел я твое командование! Да имел я все это гребаное наступление… Он еще много чего имел в виду, о чем не замедлил сообщить. Орал минуты две без перерыва, виртуозно демонстрируя, что все предыдущие ругательства — совсем не предел его ораторского искусства. Вообще-то забивать таким образом взводные частоты во время боя — не самое конструктивное занятие… — Рядовой Рваный! — гаркнул я, культивируя в голосе металл, положенный взводному командиру. Он замолк. — Я! — откликнулся с видимой неохотой. — Прекратить истерику! — я еще добавил металла для отчетливости командного звона. — Есть… — Встать, отряхнуться и очистить от дерьма личное оружие! По исполнении — доложить! — Есть, Кир… — Рядовой Цезарь! — Я! — За тобой — непрерывное сканирование окрестностей на предмет обнаружения «акул»! При наличии — действовать по обстановке, докладывать немедленно! — Есть, командир! — Цезарь выразительно вскинул ствол «эмки», автоматической винтовки «М-316» со съемным подствольным ракетометом и встроенным огнеметом. Повел шлемом, начиная сканирование. Озадачив таким образом личный состав, я сам сосредоточился на микрофоне: — Тигры, Тигры, я — Тигр-1, вызываю каждого, кто меня слышит… Тигры, Тигры, я Тигр-1, вызываю каждого, кто меня слышит… В наушниках мелко потрескивали шумы боя, прорывавшиеся даже сквозь защитные аудио-фильтры. Похоже, никто меня, Тигра Первого, на фиг не слышал… «И кто только выдумывает все эти дурацкие звериные позывные и секретные коды из жизни пестиков-лютиков?» — в очередной раз мелькнуло где-то на заднем плане сознания. Вот сюда бы его, в эту раскисшую яму! Сидеть по уши в дерьме ниже нулевого цикла и орать на весь белый свет, что я — тигр, или лев, или иной царь зверей, жизнь удалась, и вообще-то я счастлив от самого этого факта и полностью доволен своим социально значимым происхождением… Мне хорошо, мне очень хорошо, мне лучше всех, я одна большая-большая, огромная-огромная, платиновая-платиновая кредитная карточка… — Але, але, командир! Взводный, где ты там?! — прорезался, наконец, чей-то искаженный голос. Связь в этих допотопных бронекостюмах «Краб-2» образца пещерно-каменных веков — совсем никакая… — Тигр-1 слушает! Тигр-1 слушает, прием! Кто на связи?! — обрадовался я. — Але, але, взводный, это я, Князь. Иду к тебе… Да не кричи ты так, мы уже рядом… — Тигр-14, прием, понял вас! Ты один? — Не, со мной этот… тигр… как его, черта придурошного… Кукушка, словом! — Тигр-14, понял вас! Даю пеленг, прием! — Да взял уже, взял… Ты лучше бабе своей давай, здоровее будешь! — не удержался он. Это Князь. Из уголовных, авторитет, весь в законе, как и в наколках, до самой своей лысой макушки… Кукушка — его «шестерка». Смазливенький такой, молодой пидорасик, точнее — вторичный натурал… Словом, тип неприятный, как подсыхающая слизь на подошве. — Отставить базар в эфире! — прикрикнул я. Надо же, уцелели урки! Обычно среди уголовных потерь всегда больше, не солдаты все-таки. В первых боях они начинают откровенно метаться, еще не прочувствовав на собственной шкуре справедливость древней пехотной истины, что зачастую идти напролом в бою куда безопаснее, чем искать на простреливаемых участках местечко поспокойнее. А уж в этой ракетно-лазерной мясорубке, в которую мы только что угодили… — Ладно, идем, жди! — он отключился. Я — Тигр-17, пеленг взял! Двигаюсь в вашем направлении! — Я — Тигр-24, пленг взял, прием! Двигаюсь! Буду через три-четыре минуты! — Я — Тигр-29, пеленг взять не могу, повреждения принимающего устройства! Вижу двадцать четвертую, следую за ней! Как слышно, командир, как слышно, прием?! Эти три доклада прозвучали почти одновременно. «Так, значит — Педофил, Сова и Щука, — подытожил я про себя. — Первый — из бывших интендантов, Сова и Щука, хоть и бабы… виноват, женщины, но опытные вояки, когда-то служившие в отрядах планетарных коммандос. Эти — надежные». — Я — Тигр-1, понял вас, 17-й, 24-й и 29-й! Вас слышу! Продолжать движение, прием! — скомандовал я… Итак, мы накапливались. Я, Рваный, Цезарь, Князь, Кукушка, Педофил, Щука и Сова… Похоже, это все, что осталось от моего 2-го взвода. Не далее как двадцать шесть минут назад наш бравый взвод в количестве 35 человек высадился на планету Казачок с первой волной десанта в составе первой роты Отдельного штрафного батальона «Мститель». (Характерный пример названия, балансирующего на тонкой грани между ярко выраженным кретинизмом и окончательным разжижением мозгов!) Восемь человек из тридцати пяти — меньше полноценного отделения. Не лучший пример десантно-наступательной тактики, согласен. Думаю, от всего «Мстителя» остались такие же лохмотья… |
||
|