"Маленький герцог (в пересказе Елены Чудиновой)" - читать интересную книгу автора (Йонж Шарлота Мари)

Глава IX. Снова с друзьями

Монтемар находился слишком близко к границе, чтобы быть надежным убежищем для маленького герцога. Его дядя, граф Губерт Санлисский, согласился с Бернардом Датчанином, что будет безопаснее, если мальчик поживет за пределами своего герцогства, которое, возможно, станет в ближайшее время ареной военных действий. Поэтому против своей воли мальчик был отослан в сопровождении большой свиты и охраны сначала в замок Суси, затем в Санлис.

Его возражения сводились к тому, что он не хочет разлучаться с друзьями. Тогда с герцогом поехали Альберик, сэр Эрик и даже госпожа Астрида. Последовал за ним и верный Осмонд. Барон все время требовал, чтобы мальчик был у него на виду и следил за ним так внимательно, что это напоминало плен. Никогда, даже в самый жаркий день, герцогу не разрешалось выходить за пределы замка, а стража не допускала в замок посторонних.

Осмонд уже не мог проводить с герцогом так много времени, как прежде. Он был занят в кузнице, где ковали оружие. Это была полуподвальная зала с низкими сводами, и окна, располагавшиеся под самым ее потолком, выходили во двор замка. Но, хотя окна кузницы и зияли прямо под ногами, увидеть что-то через них было трудно из-за толщины стен. А Ричарду и Альберику очень хотелось узнать, что происходит внутри! Осмонд же всегда запирал дверь на железный прут, и им приходилось довольствоваться подслушиванием. Из кузницы доносились удары молота вперемешку с голосами, которые радостно пели старинные песни норманнов. Госпожа Астрида говорила, что Осмонд прав: никакой хороший оружейник не работает при открытых дверях, а когда мальчики задавали вопросы самому Осмонду, тот лишь улыбался и говорил, что они в свое время все увидят.

Предполагали, что война уже близка. Доходили вести о том, что Людовик собрал войско и перешел границу Нормандии, чтобы захватить юного герцога и его страну. Но герцог не получал никакого объявления войны. Однако вскоре пришла весть, что Руан сдался королевским войскам. Ричард разразился слезами отчаяния.

- Замок моего отца! Мой родной город в руках врагов! Бернард - изменник! Ничто не заставит меня отказаться от этих слов! Почему только мы доверились ему!

- Не тревожьтесь, господин герцог,- успокаивал его Осмонд. - Когда Вы вырастете и станете рыцарем благодаря вашему собственному мечу, Вы всегда будете правы, несмотря на ошибки всех франков и всех датчан на свете!

- Что? И ты туда же, сын мой! Я полагаю, тебе лучше запастись мужеством и хладнокровием, чем бранить того, кто был предан роду Ролло задолго до твоего рождения, не говоря уже о рождении юного герцога, - возразил сэр Эрик.

- Он уступил врагам мое герцогство! - сквозь слезы выкрикивал Ричард. - Как же его назвать, если не предателем! Подлый, вероломный, тщеславный…

- Возьмите себя в руки, милорд! - резко сказал барон. - Бернард всегда был осторожен. Поэтому ни Вашим молодым, ни моим старым мозгам не под силу разгадать, что же он задумал. Я не могу понять, что он собирается делать, но, клянусь жизнью, он на нашей стороне.

Ричард умолк, вспомнив, как однажды уже был несправедлив. Да, он должен верить Харкуту, и не только тогда, когда все благополучно, но и теперь, когда обстоятельства взывают к недоверию. Иначе чего стоило его слово в Монтемаре! Но все равно продолжал страдать при одной только мысли о том, что в башне Ролло находятся франки. Враги спят на кровати герцога Вильгельма, враги едят за его столом! Через некоторое время пришло известие, что король разделил Нормандию между своими вассалами-франками. Маленький гарнизон в Санлисе вновь впал в отчаяние. Сэр Эрик продолжал убеждать герцога в преданности Бернарда даже тогда, когда узнал, что замок Сентвиль достался толстому графу, что когда-то был заложником в Руане. Но однажды…

- Что Вы теперь скажете, милорд? - спросил юного герцога барон после беседы с очередным гонцом. - Пятьдесят кораблей вошли в устье Сены. Предводительствует ими король Дании.

- Король Дании? Он пришел мне на помощь?

- Да. Бернард тайно посылал за ним. И вот он здесь, чтобы поддержать Вас и вернуть Вам отцовские владения. А теперь можете называть честнейшего Харкута изменником за то, что он не предал огню и мечу Ваше герцогство.

- Он не изменял мне,- произнес Ричард, помолчав.

- Конечно, не изменял. Ну, что Вы еще скажете?

- Я думаю, что, когда сам буду управлять герцогством, не стану вести себя, как политик, - сказал Ричард. - Я буду действовать открыто, как честный друг или такой же честный враг.

- А язычок у мальчика слишком остер, - улыбнулся сэр Эрик. - Но это в духе его отца.

- Он с каждым днем становится все больше похож на своего блаженной памяти отца, - заметила госпожа Астрида.

- Но датчане, отец, датчане! - воскликнул Осмонд. - Скоро начнется битва. Я хотел бы присоединиться к войскам! Мне пора заслужить в бою звание рыцаря!

- Да сын, тебе пора биться за рыцарские шпоры, - ответил барон. - Итак, милорд, мой сын покидает нас. Я отпускаю его с легким сердцем и остаюсь с Вами. Мне бы тоже хотелось участвовать в сражении, но для морского боя я слишком стар.

- Мне хочется узнать, каковы эти люди с севера, - проговорил Осмонд. - я хочу биться с ними плечом к плечу!

- О! Они всего лишь датчане, а не норвежцы, - веско заметил сэр Эрик. - Они не так храбры, не так свирепы… Они не горячат себя нарочно отваром ядовитых грибов, как, бывало, делал мой отец, да и сам Ролло не брезговал иной раз этим чудовищным напитком! Тут, главное, свои должны следить, чтобы не подвернуться под руку! Например, когда Рагнар опустошал…

- Сын мой, что это за разговоры в присутствии ребенка! - прервала его госпожа Астрида.- Подобает ли говорить такое барону-христианину?

- Прошу прощения; матушка,- покорно произнес седой воин.- Но у меня просто кровь закипела, как я услыхал, что сын не понимает различия между датчанами и норвежцами. А все же славно, что наш Осмонд будет сражаться под началом короля морей.

На следующее утро Осмонд в сопровождении нескольких вооруженных воинов готовился к отъезду. Мальчики стояли на ступенях и сокрушались о том, что они еще недостаточно взрослые, чтобы участвовать в битвах. Им не терпелось увидеть, какое снаряжение Осмонд вынесет из кузницы. И вот, наконец, заветная дверь широко растворилась. В глубине сводчатого подвала виднелся пылающий раскаленный горн. Осмонд стоял на пороге, закованный в сверкающую сталь. Его кольчуга отражала солнечные лучи, на шлеме красовалась пара золотых крыльев. Этим же гербом был украшен длинный щит в форме крыла.

- Твои крылья! Наши крылья! Герб Сентвилей! - воскликнул Ричард.

- Пусть они теперь летят за врагом, а не впереди него, - пожелал сэр Эрик.- Ступай, сын мой. Пусть наши союзники-датчане увидят, что нам свойственно не только северное мужество, но и франкские манеры.

Донжон замка стал для мальчиков чем-то вроде наблюдательного пункта. Они смотрели часами туда, куда ускакал Осмонд. Но дни проходили за днями, они уже устали ждать и заняли себя играми во дворе. Сперва друзья играли как бы через силу, но постепенно втянулись - в конце концов они ведь были еще детьми.

Однажды Альберик, изображавший дракона, лежал на спине, громко выдыхая воздух, словно это были клубы дыма и огня, вырывающиеся из его пасти. Ричард в роли рыцаря вел с ним борьбу деревянным мечом. Вдруг дракон вскочил и показал рукой на караульного на башне. Караульный затрубил в свою трубу.

С громкими криками мальчики бросились вверх по лестнице донжона. Они так запыхались, что даже не могли спросить стражника, что же он увидел. Но он сам указал им рукою.

- Я вижу! - закричал Альберик. - Посмотри туда, мой господин! Вон пятнышко на горизонте!

- Не вижу! Где? Ну, где же?

- Сейчас не видно, оно за холмом… О, вот снова… Они приближаются!

- Это похоже на стайку воробьев! - заметил Ричард.

- Кто знает, что это! - Альберик озабоченно посмотрел на стражника. Он вырос на границе, где рассказы об ужасах во время нашествий разбойников из Франции были делом обычным.

- Не бойтесь, мой господин,- сказал стражник.- Я знаю, как мчатся кони, когда спасаются бегством.

- Но разве можно определить, потерпели эти воины поражение или победили? - возразил Ричард.

- Они уже близко, совсем близко! - Мальчики прыгали от нетерпения.

Поднявшийся на башню сэр Эрик принялся успокаивать их.

- Осторожно, еще упадете со стены. Стойте же спокойно!

- Всадник что-то держит в руке, - заметил Альберик.

- Знамя? - предположил стражник.- Этот всадник похож на молодого барона!

- Это он и есть! - воскликнул сэр Эрик. - Мой храбрый сын. Он славно потрудился на поле боя. Датчане могли убедиться, что мы хорошо воспитываем наших молодых воинов!

- Его крылья несут добрую весть, - сказал Ричард.- Сэр Эрик, я пойду скажу госпоже Астриде!

Мост опустился, решетка поднялась. Все высыпали из замка во двор. В ворота въехал воин с крыльями на шлеме. В руке он держал склоненное знамя. Проезжая под воротами, он свернул его, а теперь снова расправил, показал всем и положил на землю к ногам маленького герцога Нормандии золотые лилии Франции.

Все зашумели, начали наперебой задавать вопросы. Это была великая победа. Король попал в плен, Монтрейль был убит.

Ричард с удовольствием взял Осмонда за руку и повел в зал. Там все собрались слушать его рассказ. Сэр Эрик спросил сына, что тот теперь, после личного знакомства, думает о датчанах.

- Они люди грубые, - Осмонд смущенно улыбнулся и покачал головой.- Я не мог с ними пить из кубков, сделанных из черепов, хотя они и были окованы золотом.

- Это неплохие воины,- пробормотал сэр Эрик.- Но ты, конечно, привередничал и не отдал должного доброму старому обычаю раздирать целого барана на куски. Тебе нужно было отрезать свою порцию красивым франкским ножом, что болтается у тебя на поясе!

Осмонд не разделял того мнения, что чем более дик человек, тем он храбрее, но не стал перечить отцу. Ричарду не терпелось услышать о битве.

- Битва проходила на берегу реки Див, - рассказывал Осмонд. - Да, отец, ты с полным правом можешь назвать старого Харкута осторожным. Он больше заслуживает прозвища Лис, нежели Медведь. Он отправил франкам слезное послание, будто датчане обрушились на него всей своей мощью, и он просит помощи у короля Людовика. В планы Бернарда входило хорошенько показать королю, что у Вас есть настоящие друзья, готовые прийти на помощь. Но при этом он хотел избежать большого кровопролития.

- А как такое было возможно?

- Датчане расположились лагерем на берегу реки Див. Как только показались франки, датский король отправил королю Франции послание, в котором потребовал отдать герцогу Нормандию. Ведь герцог - ее законный правитель. Но Людовик, надеясь выиграть словесную битву, пригласил датского короля на переговоры.

- А ты где был, Осмонд? - спросил герцог.

- Я сгорал от нетерпения. Бернард собрал всех честных норманнов и поставил под знамена франкского короля, будто для того, чтобы защищать его от нападения датских разбойников. Он отлично играл роль правой руки Людовика, его друга, советника и защитника. Но произошло то, чего он не мог предвидеть. Неблагодарный подлый Херлуин Монтрейльский приехал вместе с королем Людовиком, надеясь урвать и себе часть добычи при дележе наших земель. Бернард посоветовал королю отослать его домой, потому что ни один истинный норманн не мог выносить его присутствия. Франки, горячие головы, запротестовали. Они заявили, что норманны не могут указывать им и запрещать брать с собой, кого они хотят. На берегу реки были раскинуты палатки. Там-то и происходила встреча двух королей, при которой присутствовали Бернард, Алан Бретонский и граф Гуго. Мы стояли вокруг шатра. Оба войска начали потихоньку сходиться. Норманны знакомились с датчанами. Среди них был один рыжеволосый дикий парень, который рассказал мне, что бывал в Англии вместе с викингами, а также много рассказывал о делах Хакона в Норвегии. Вдруг он неожиданно показал на рыцаря, остановившегося рядом для беседы со знакомыми, и спросил, как его зовут. Кровь закипела в моих жилах, и я ответил, что это сам Монтрейль.

«Он - виновник смерти герцога! - сказал датчанин.- Эх вы, норманны, какие же вы сыновья Одина, если он все еще жив!»

- Я надеюсь, мой мальчик, ты напомнил ему, что мы уже не живем по законам Одина? - вмешалась госпожа Астрида.

- У меня не было времени, бабушка. Датчане взяли все в свои руки и отомстили сами. Они тотчас набросились на Херлуина с топорами, и предатель погиб. Началась суматоха. Каждый с кем-то дрался, не совсем соображая, что да как. Раздавались боевые кличи норманнов, датчан, франков: «Тор Хульф!», «Бог на помощь!», «Монжой Сен-Дени!». Кровь данов и франков все же пролилась. Вот чем закончилась попытка переговоров. Вдруг у себя под ногами я увидел знамя Франции. Я поднял его, чтобы положить к ногам герцога.

- Благодарю тебя, Осмонд! - сказал Ричард с таким достоинством, что все вокруг почувствовали: это говорит настоящий герцог, хотя и очень юный.

- А короли?

- Они поспешили из палатки, чтобы возглавить свои войска. Людовик вскочил на коня, но кто не знает, что он никудышный наездник! Лошадь понесла его в самую гущу датчан. Датский король поймал лошадь за уздечку и приказал четырем воинам сторожить Людовика. Но то ли король подкупил своих стражей, то ли, как они сами утверждают, он внезапно вырвался и скрылся из виду, но когда датский король приехал за ним, Людовика уже не было.

- Он бежал! И это ты называешь «король в плену»?

- Слушайте дальше. Он проскакал четыре лье. По дороге Людовик встретил какого-то подлого руанца и, прибегнув к подкупу, заставил его помочь спрятаться на острове Вилло. Бернард сумел отыскать этого человека. Граф нашел также его жену и детей и, угрожая им смертью, заставил пособника выдать, где прячется Людовик. Итак, короля вытащили из его убежища и препроводили в башню Ролло. Датчанин следовал за ним с боевым топором на плече, не выпуская его из виду.

- Хотел бы я на это посмотреть! - Ричард рассмеялся.- Интересно, помнит ли он, как, в этом месте подвел меня к окну и заявил всем, будто желает мне добра?

- Но ведь и Вы тогда поверили ему, милорд, - заметил Осмонд с лукавой улыбкой.

- Тогда я был маленьким! - глаза Ричарда засверкали. - Теперь я старше, в плену взрослеют втрое быстрей, Осмонд! Пусть стены замка напомнят ему о лживой клятве. Бернард сказал, что ему воздается за то, как он обращался со мной.

- Верю, ты никогда не опустишься до ложных клятв, дитя мое, - сказал отец Лукас.- Но учти, что не надо радоваться и унижению врага. Будет лучше, если мы все пойдем в часовню и воздадим благодарение Всевышнему, который один в ответе за нас.