"Информатор" - читать интересную книгу автора (Айхенвальд Курт)Глава 9Выйдя из здания Международного аэропорта Гонолулу, Везеролл бросил чемодан в багажник взятого напрокат автомобиля с откидным верхом. Им повезло: отель предоставил машину бесплатно и они могли наслаждаться тропическим солнцем, не думая о расходах. Херндон устроился на пассажирском сиденье, поставив чемодан со звукозаписывающим оборудованием на пол перед собой. Опустив верх автомобиля, агенты отправились в сорокапятиминутный путь в долину Макаха. Дорога вилась между скалистыми утесами хребта Вайанаэ вдоль западного побережья острова Оаху. Они проехали великолепную, окруженную огромными вулканическими скалами площадку для гольфа на восемнадцать лунок, откуда открывался вид на долину Макаха и просторы Тихого океана. За площадкой виднелись коттеджи и бунгало роскошных отелей «Шератон» на сто восемьдесят пять номеров и «Кантри Клаб». Именно это место в уединенном живописном уголке острова компании-заговорщики выбрали для очередной встречи, которая должна состояться через два дня. На следующее утро агенты встали пораньше, оделись как обыкновенные туристы – в слаксы и рубашки с открытым воротом, спустились в вестибюль и направились к стойке портье. – Прошу прощения, – обратился Херндон. – Мы приехали встретиться с Марком Уайтекером из компании АДМ. Он зарезервировал конференц-зал. Мы хотели бы его осмотреть. Один из служащих отеля вывел их на улицу и проводил через лужайку к коттеджу, в котором находился конференц-зал. Служащий отпер дверь. Зал был полной катастрофой. Он был огромен. Участники переговоров могли разбрестись по углам, – как видеокамере уследить за ними? Что еще хуже, соседнее помещение, где предполагали разместиться агенты, было отделено от зала лишь тонкой перегородкой. Они, конечно, могли бы сидеть затаившись и не издавая ни звука, но перегородка убиралась простым нажатием кнопки в конференц-зале. Херндон взглянул на Везеролла. – М-да, – произнес тот, – так не пойдет. – Это помещение не годится, – обратился он к служащему. – Нам нужно что-нибудь другое. Они вернулись в вестибюль отеля. Явился агент офиса ФБР в Гонолулу. Его сопровождала команда наблюдателей, которая называлась «группа спецопераций». Группа заметно отличалась от обычных агентов ФБР: загорелые, в шортах и ярких рубашках с короткими рукавами, они могли легко затеряться в толпе отдыхающих. Все вместе отправились к начальнику службы безопасности отеля и объяснили ему ситуацию. ФБР проводит операцию, сказали они, и им нужен зал поменьше и еще одно помещение рядом, где они могли бы работать. – Это непросто, парни, – сказал начальник службы безопасности. – Отель переполнен. Но я посмотрю, что можно сделать. Выйдя из кабинета, Везеролл вздохнул. – Как всегда, Боб, – сказал он. – Все не так просто, как кажется.{191} В тот же день им показали номер из двух комнат. Он был мал, и лизиновые боссы сочли бы его неудобным. В спальне агенты решили поселить Уайтекера, и это правдоподобно объясняло то, отчего для встречи выбрано именно это помещение. До начала переговоров оставалось меньше суток, сделать надо было много, а проблем не убавлялось. Соседние номера были заняты, так что агенты могли устроить наблюдательный пункт лишь в одном из дальних. Спрятать провода на всей дистанции было невозможно, и оставалось транслировать сигнал сквозь стены двух смежных номеров. Группа специального назначения привезла первую порцию аппаратуры, установила ее и включила для проверки. Сигнал то пропадал, то появлялся. Иначе говоря, запишется лишь часть того, что будет говориться на встрече. Спецназовцы притащили дополнительное оборудование для усиления сигнала. Оборудование включили, и все затаили дыхание. На этот раз и звук, и изображение были стабильны. Но теперь не годилась видеокамера. В отличие от той, что использовалась в Ирвайне, она не вращалась и не делала крупных планов. Кроме того, помещение было слишком мало и не позволяло установить камеру на таком расстоянии от стола переговоров, чтобы охватить всех участников. Кто-то неизбежно выпадет из поля зрения камеры. Спецназовцы связались с группой технической поддержки в Куантико, штат Виргиния, и попросили срочно прислать другую камеру. В ожидании камеры агенты постарались, как могли, приспособить помещение для своих целей. Они расставили стулья по кругу с таким расчетом, чтобы все они попадали в поле зрения. Стол подвинули к окну, чтобы потом установить на нем лампу с видеокамерой. Комната стала выглядеть странно, но ничего не поделаешь. На следующий день в отделение ФБР на Гавайях прибыл ящик с новой видеокамерой. Один из техников доставил ее в «Шератон». Херндон и Везеролл наблюдали, как агент распаковывает ящик и достает из него настольную лампу под зеленым абажуром. Выглядела она очень знакомо. – Хм, – сказал Везеролл. – Похоже, она путешествует вслед за нами. Лампа действительно была идентична той, которая использовалась в Ирвайне, но менять ее было поздно. Оставалось надеяться, что, заметив сходство, иностранные бизнесмены подумают, будто некая фирма электротоваров проделала неплохую маркетинговую работу и поставляет свое оборудование всем сетям американских отелей. На следующее утро Уайтекер после завтрака прошел прямо в номер, где устроили оперативный центр ФБР. Он знал, что его ждет Херндон. Херндон внимательно разглядывал вошедшего Уайтекера. Никаких признаков напряженности или страха. Предстоял ответственный день, но свидетель был спокоен. Обменявшись приветствиями, они поговорили о достоинствах и недостатках отеля. Херндон взял небольшой пакет и вынул бритву и крем для бритья. – Еще разок, Марк, – произнес он извиняющимся тоном. – Конечно, конечно, нет проблем, – отозвался Уайтекер. Уайтекер снял рубашку, а Херндон, выдавив на ладонь крем, размазал его по груди Марка и сбрил волосы. Оба чувствовали себя неловко. Затем Херндон достал звукозаписывающее устройство. Оно относилось к одному из первых поколений новой марки «Ф-бёрд», разработанной научно-исследовательским отделом ФБР.{192} На практике его опробовали впервые. Тонкий корпус был величиной с портсигар. Вместо магнитной ленты в устройстве использовалась карта памяти. Записанный разговор можно было сбросить на компьютер и прослушать. Устройство не требовалось включать и выключать. Перед началом переговоров агенты запустят его, запрограммировав на определенное время работы. «Ф-бёрд» будет записывать все подряд, пока не истечет это время или пока его не остановят агенты. Пристроив аппарат на спине Уайтекера, Херндон подсоединил микрофоны и тщательно закрепил их на выбритой коже. – Боб, я уверен, что все получится, – заявил Уайтекер, надевая рубашку. – Как по-вашему, помещение не слишком тесное? – Ничего, поместимся. Все будет нормально. Напоследок Херндон передал Уайтекеру инструкции прокуроров. – И еще одно, Марк, – сказал он. – Когда вы начнете договариваться о ценах и объемах производства, постарайтесь провести голосование по обсуждаемым вопросам, чтобы убедиться, что все согласны. И желательно, чтобы прозвучало слово «соглашение». Херндон ожидал, что Уайтекер начнет возражать. Ведь так дела не делаются. Херндон и сам понимал, что голосование выглядело бы неестественно. Но этого требовали прокуроры. К удивлению агента, Уайтекер спокойно сказал, что с голосованием проблем не будет. – Во время переговоров я, наверное, позвоню вам, даже если не возникнет затруднений, – просто для того, чтобы вы знали, что мы держим руку на пульсе, – предупредил Херндон. – Сделайте вид, что это звонят из обслуживания номеров и спрашивают, все ли в порядке. – Ладно. В номер вошел Везеролл. Вид у него был серьезный и решительный. Он был готов начать операцию. Херндон снова обратился к Уайтекеру: – Я уверен, все будет хорошо, Марк. Не забудьте только про слово «соглашение». – Не забуду, Боб. – И не говорите слишком много. Пусть лучше все происходит естественно, само собой. – Но мне придется говорить! – возразил Уайтекер. – Я знаю, но… – Я ведь представляю АДМ и должен буду заявить нашу позицию. Если я промолчу, это вызовет подозрения. – Я понимаю, Марк. Говорите все, что нужно. Просто старайтесь не затыкать рот остальным. Пусть все выскажутся. – Ну да, это понятно. Уайтекер собрался уходить. В этот момент Херндон почувствовал прилив симпатии к нему и подумал о том, как им повезло с помощником. Именно из-за него они были здесь. Именно он помогает ФБР следить за переговорами и собирать улики. Без Уайтекера никакого расследования не было бы вовсе. Масару Ямамото из японской компании «Киова хакко» толкнул стеклянные двери отеля «Шератон Макаха» и вышел на свежий воздух. Он только что позавтракал и теперь направлялся на встречу с другими предпринимателями в номер Уайтекера. Несмотря на слаксы и спортивную рубашку, он выглядел почти официально и отличался от других постояльцев отеля, направлявшихся играть в гольф. Он не замечал, что один из этих небрежно одетых людей следует за ним. Когда Ямамото свернул на дорожку, ведущую к коттеджу Уайтекера, человек остановился и, прикоснувшись к карману, включил спрятанную рацию. – К вам движется расфранченный азиат лет сорока, – доложил он. У подножия холма Ямамото повернул за угол коттеджа и прошел мимо окна, закрытого жалюзи. Человек, стоявший за этими жалюзи, чуть раздвинул их и нацелил на Ямамото объектив автоматической фотокамеры. Камера несколько раз щелкнула. Херндон уселся перед пустым экраном монитора и надел наушники. Вошли несколько агентов из команды наблюдения и сообщили, что в гостиной Уайтекера уже находятся некоторые участники встречи и он сам. Херндон посмотрел на часы. Стрелка подбиралась к 8.55. Он включил аппаратуру, экран ожил, комната наполнилась звуками. Говорил Терри Уилсон.{193} – Мы даем вам пять процентов, – услышал Херндон. – Эта часть рынка будет в вашем распоряжении. – Пять процентов? – саркастически переспросил Ямамото. – Ну-ну… – Вот теперь он окончательно проснулся, – прокомментировал Анри Веттер, представлявший на этой встрече компанию «Евролизин». Все рассмеялись. Херндон не понимал, о чем речь, но это было неважно. Манипулируя джойстиком, он сфокусировал камеру на группе вокруг стола. Кореец Чхом Су Ким поставил стул прямо перед лампой, но стул тут же куда-то исчез. Оказалось, что Уайтекер передвинул его на другое место. Херндон улыбнулся. Уайтекер держал ситуацию под контролем. Уайтекер оглядел заполненное людьми помещение. Стулья стояли почти впритык друг к другу. Лампа – неужели та самая, что в Ирвайне? – находилась перед самым окном и была совсем не к месту. Уайтекер провел ночь в этом номере, но только сейчас обратил внимание на тесноту. Бизнесмены сидели чуть ли не на коленях друг у друга. Он посмотрел на часы. Пора начинать. – Разрешите мне приветствовать всех присутствующих, – сказал он. – Я рад, что вы смогли приехать, и мне жаль тех, кто не сможет сыграть завтра в гольф. Уверен, мы хорошо проведем время. Остальные девять человек, потягивающие кофе или апельсиновый сок, рассмеялись. Уайтекер объявил, что на утреннем заседании они обсудят объемы производства и результаты последней встречи в Японии. После ланча будет рассмотрена проблема с «Чейл йеданг», меньшей из двух южнокорейских компаний, которая все еще отказывалась соглашаться с отведенной ей долей прироста объемов производства. Чтобы оказать на «Чейл» давление, решили, что компанию не допустят к участию в утреннем заседании. – Разумеется, мы можем утром коснуться и вопроса о ценах, – добавил Уайтекер. Уилсон, сидевший на диванчике со светлой обивкой, достал сигарету, и тесное помещение наполнилось дымом. Уайтекер предоставил слово Кандзи Мимото, который подошел к установленному в углу стенду и принялся писать на нем цифры. Эти цифры, сказал он, означают количество лизина, которое компании, по их сообщениям, произвели в феврале. Он сопоставил их с долей, отведенной каждой из компаний по договору. – Это делается для того, чтобы, знаете ли, поддержать цены, – объяснил он. – А поддерживая цены, э-э-э, ну, мы все понимаем друг друга. На обсуждение цифр ушло около получаса. Уайтекер начал беспокоиться из-за того, что Херндон не звонит. Может, нарушена телефонная связь? Он не выдержал. В 9.34 он схватил телефонную трубку и набрал номер. – Хочу заказать еще апельсинового сока, – объяснил он окружающим. Херндон снял трубку после первого же звонка. – Все в порядке? – спросил Уайтекер. Херндон поразился, как у Марка хватило духу задать такой вопрос, находясь в гуще заговорщиков. – Да, все в порядке, – ответил он. – Чуть было не возникла проблема с этим стулом, но теперь все нормально. – О'кей, – отозвался Уайтекер. – Еще апельсинового сока, пожалуйста. Они разъединились. Уайтекер снова переключил внимание на коллег. Херндон снова воззрился на экран. Агентам и в голову не пришло запастись апельсиновым соком. Если кто-то из участников переговоров обратит внимание на то, что сок так и не принесли, он, скорее всего, спишет это на нерадивость обслуживающего персонала. Заговорщики, обменявшиеся цифрами объемов производства, хотели быть уверены в их истинности. Кто-то предложил нанять независимых аудиторов. Мимото забеспокоился. – Если мы… это… не доверяем друг другу, тогда нам, конечно, нужны аудиторы, – произнес он, запинаясь. – Но мы не можем нанять их, потому что… потому что мы говорим о незаконных вещах и… – Это законно, – бросил Уилсон. Мимото уставился на него в изумлении: – Это очень незаконно! – Аудит? Аудиторы? – покачал головой Уайтекер. – Ну-ну. Аудиторы и без того знают наши финансовые данные. – И вы думаете, что мы поступаем законно? – Да, – ответил за Уайтекера Уилсон, – абсолютно законно. – Да все это незаконно! – возразил Мимото. – Нет, законно, – упорствовал Уилсон. Для японцев это звучало как бессмыслица. Они были Ямамото заспорил. А что происходит после того, как цифры окажутся в распоряжении ассоциации? – Сообщать цифры в ассоциацию – это законно, – отвечал Уилсон. – А то, что мы с ними здесь делаем, незаконно. – Вот эти данные незаконны, – указал Ямамото на одну из написанных Мимото цифр. – Даже спорить с вами не буду, Масси, – отмахнулся Уилсон. Все рассмеялись. – Эта цифра незаконная, – не унимался Ямамото, тыча указкой в написанное. – А эта законная. Эта опять незаконная… Уилсон присоединился к общему смеху. Агенты из команды наблюдения столпились позади Херндона, глядя на экран и не веря своим глазам. – Нет, вы это слышали? – воскликнул один из них. – Вот это материальчик! – Да, материальчик хорош, но такого у нас уже полно, – пожал плечами Херндон. Группа наблюдения некоторое время молча смотрела на происходящее. – Нет, это все-таки уникальное дело, – тихо сказал кто-то. Корейцы из «Мивона» бросали на всех косые взгляды. Какие еще аудиторы? Разве мало того, что компании сообщают о своих продажах обычным бухгалтерам? И насколько можно верить такому аудиту? Может, предположили корейцы, компании смогут принуждать бухгалтеров лгать. Тогда надо всякий раз обращаться к новой бухгалтерской фирме. Сидя в углу, Жак Шодре из «Евролизина» покачал головой. Что за дикая мысль! Сменишь бухгалтеров, и все поймут, что в компании что-то не так. – У нас в Европе, как и в США, антитрестовские законы соблюдаются очень строго, не то что в Корее, – возразил он. – Мне трудно будет объяснить бухгалтерам-контролерам, почему аудит проводит другая фирма. С какой стати? – Точно, – поддакнул Уилсон. – Это сразу вызовет подозрения, – сказал Шодре. Разгорелся спор. Закурив новую сигарету, Уилсон слушал их, удивляясь готовности корейцев идти на совершенно неоправданный риск. – Как, черт побери, вы рассчитываете сохранить это в тайне? – не выдержал он. – Это невозможно. Спор возобновился с новой силой. Уилсон слушал, потягивая кофе из пенопластовой чашки, но вскоре снова вмешался в разговор. – Либо мы доверяем друг другу, либо нет, – заявил он. – В принципе, я ничего не имею против аудиторов, мы постоянно приглашаем их. Но в конечном счете все упирается в вопрос о доверии. В конце концов собравшиеся решили полагаться на информацию, предоставляемую обычными аудиторами компаний. Конечно, она будет не такой надежной, как при постоянной смене контролеров, которую предлагала «Мивон», зато не будет никакого риска. Осталось решить, что делать с «Чейл йеданг», не представленной на переговорах. Правда, на дневном заседании должен был присутствовать менеджер этой компании Чун Мо Су. Но что ему сказать? Стали спорить, какую долю выделить компании – две тысячи тонн или шесть тысяч. По мнению Уилсона, надо позволить «Чейл йеданг» занять то положение на рынке, на которое они претендуют, иначе они сведут на нет все договоренности, начав продавать лизин по заниженной цене. – Они поведут себя как слон в посудной лавке и сокрушат рынок, – сказал Уилсон. – Эти две тысячи тонн могут обрушить рынок с одного доллара двадцати центов до шестидесяти пяти центов. – Верно, – кивнул Мимото. – Нам в АДМ нравится американская поговорка «Пусть лучше ссут из палатки наружу, чем снаружи в палатку». – Как это: «ссут из палатки»? – не понял Мимото. Все рассмеялись. – Иначе говоря, лучше, если они будут с нами, – пояснил Уилсон. – Надо, чтобы они оставались нашими друзьями, – вступил в разговор Уайтекер. – Не забывайте наш принцип: конкурент – друг, клиент – враг. С этим согласились все. «Чейл йеданг» выделят долю достаточно большую, чтобы она по-прежнему была заодно со всеми. Мимото снял исписанный цифрами лист бумаги с доски. – Следующий вопрос, – сказал Мимото, складывая бумагу, – как использовать нашу ассоциацию производителей аминокислот. Ямамото засмеялся. – Мы ее используем, – сказал Уайтекер. – Используем. Слово предоставили Жаку Шодре. Он раздал распечатанные копии повестки дня фиктивного собрания ассоциации, в котором они в данный момент якобы участвовали. Она должна была объяснить, зачем все производители лизина слетелись на Гавайи. – Разумеется, в том, что мы делаем, нет ничего противозаконного, – произнес Шодре под дружный смех собравшихся, – но на всякий случай… – Это ваши законники вам сказали? – рассмеялся Уайтекер. – Наши в этом не уверены. – Он пробежал глазами листок с повесткой дня. – Это официальная повестка? – Да, – ответил Шодре, садясь на место. – Для нас, по крайней мере, это хорошее прикрытие. – Конечно, – согласился Уилсон. Минут двадцать все обсуждали пункты фиктивной повестки дня и возможные проблемы, которые могли возникнуть в ходе воображаемого собрания ассоциации. Утреннее заседание закрылось после одиннадцати часов. Уайтекер встал. «Классно», – подумал он. Ему до смерти захотелось поделиться радостью с Херндоном. – Мне надо позвонить, – бросил он и, шмыгнув в спальню, схватил телефонную трубку. «Ф-бёрд» между тем вел запись. Херндон наблюдал за спектаклем, разыгрывавшемся на экране монитора, как вдруг раздался телефонный звонок. – Боб? – услышал Херндон в трубке. – Это Марк. – Марк, вы где? – Я у себя в спальне. Про себя Херндон выругался. Камера была установлена так, чтобы видеть входную дверь, и агент был уверен, что заметит, когда его свидетель покинет гостиную. Ему и в голову не приходило, что Уайтекер может улизнуть в спальню. Если он будет и дальше прыгать туда-сюда, видеозапись признают недействительной. – Марк, – сказал Херндон, стараясь сдержать раздражение, – вы покинули помещение, а видеокамера продолжала работать. – Почему же вы ее не отключили? – Я уже отключил. Но я не слышал, чтобы вы предупреждали, что собираетесь выйти. – Я предупредил. – Постарайтесь в следующий раз произнести это четко и громко. – Но я произнес, – оправдывался Уайтекер, – сказал, что пойду позвонить и что мы все увидимся снова в одиннадцать тридцать. На самом деле заявление Уайтекера звучало иначе. – Ну ладно, Марк, оставим это, – произнес Херндон ровным тоном, хотя внутренне он кипел. – Я что-нибудь испортил? – Надеюсь, что нет. Но в следующий раз громко объявляйте, что уходите. – Я объявил! Я сказал, что пойду позвоню и что мы расстаемся до одиннадцати тридцати. – О'кей, о'кей. Я просто не расслышал. Помолчав, Уайтекер сказал: – По-моему, все очень неплохо, да? Это то, что вам надо? Херндон понимал, что именно для этого Уайтекер и звонил. Он был взволнован развитием событий, и ему не терпелось обсосать каждую подробность. – Да, это то, что надо. Вы хорошо справляетесь, Марк. – Это ничего, что немного сместили стулья? – Нет-нет, все в порядке. – Этот Ким сначала поставил свой стул прямо перед камерой, вы заметили? Но я его передвинул. Потому что он загородил бы всю комнату. Ничего не было бы видно. – Уайтекер чуть ли не задыхался от возбуждения. – И слово «соглашение» говорили, да? – Да-да, Марк, говорили. – И не один раз, а несколько, много раз, да? Уайтекер сказал, что теперь будет ланч и что сейчас, пока камера выключена, агенты ничего важного не пропустят. Все просто болтают о пустяках. – Значит, не забудьте, Марк, если будете выходить из комнаты, просто объявите об этом, – напомнил ему Херндон еще раз. – Я и в этот раз объявлял. Я сказал, что позвоню и встречусь с ними через пятнадцать минут в ресторане. Я сказал это ясно троим или четверым из них. – Понятно, понятно, Марк. Я просто напоминаю. В разговоре наступила пауза. – Значит, получается как надо, да? – опять спросил Уайтекер. – Да, Марк, все как надо. – Вы поняли, зачем я позвонил тогда насчет апельсинового сока, да? Никакого сока я не хотел, а просто хотел спросить, все ли в порядке. Они поговорили о планах на вечер. Обедать Уайтекер собирался в компании других производителей лизина. Пауза. – Все получается как надо, да? Спустя несколько минут Уайтекер встретился с Уилсоном на первом этаже отеля. Диктофон на его спине был включен. – По-моему, все идет отлично, да? – спросил Уайтекер. – Угу, – пробурчал Уилсон. Призывы Уилсона к взаимному доверию возымели действие, сказал Уайтекер. Все стали держаться свободнее. Уилсон сделал большое дело. – Ну да, смотрят друг на друга уже не так косо, – согласился тот. Уайтекер рассмеялся. – И все равно только и думают, как облапошить других, – пожал плечами Уилсон. – Мик наверняка тоже думает об этом, ты ж его знаешь. После ланча Уайтекер привел Чун Мо Су из компании «Чейл йеданг». – Вы будете играть завтра в гольф? – спросил его Су. – Да, и сегодня, думаю, тоже. – Я только для этого сюда и приехал, – засмеялся Су. В номере появились и другие бизнесмены. Стало еще теснее, чем утром, и не всем хватило места за столом. Су пристроился на диванчике. – Удивительно тесно тут, – заметил Уилсон, оглядывая комнату. – Да, номер меньше, чем я ожидал, – отозвался Уайтекер. Затем он объявил, что идет в соседнюю комнату, чтобы взять оттуда еще один стул. Объявил громко, но естественно. Херндон на несколько секунд отключил камеру. Его наставления подействовали. Су, подперев голову рукой, оглядел комнату. Он злился на то, что его не допустили на утреннее заседание. – Не объясните ли, почему вы не позволили мне присутствовать? – спросил он. – Я же объяснял вам это по телефону! – взвился Мимото. – Я говорил вам несколько раз. Не понимаю, зачем объяснять снова! Су молча смотрел на него в упор. Если Мимото думает, что может запугать его, то он ошибается. Да, «Чейл йеданг» самая маленькая компания из всех, что производят лизин, но это не значит, что он позволит помыкать собой. – Во всяком случае, забудем прошлое, – сказал Мимото. – Мы же не против того, чтобы принять вас – на определенных количественных условиях. Су спросили, на какую долю продаж рассчитывает его компания. Тот ответил, что на восемнадцать тысяч тонн. – На меньшее мы не согласны, – заявил Су. – Какой в этом смысл? – раздраженно воскликнул Мимото. Херндон в своем номере усмехнулся. Конечно, Су участвовал в преступном сговоре вместе с остальными, но агент невольно почувствовал нечто вроде симпатии к нему. Су выступил против крупнейших акул лизинового бизнеса, понимая, что его маленькая компания может при желании спутать им все карты. Он играл на их страхах, играл ва-банк. «Лихой парень», – подумал Херндон. Несколько минут Уилсон объяснял Су ситуацию. Если представленные на встрече цифры верны, то «Чейл» получит долю, на которую претендует, – восемнадцать тысяч тонн, а то и больше. Но если рынок сузится, всем компаниям придется производить пропорционально меньше лизина – в соответствии от их доли на рынке. Су равнодушно выслушал сообщение о том, что компании решили обмениваться информацией об объемах производства, и спросил только, будут ли они приглашать аудиторов для проверки цифр. – Мы предпочитаем доверять друг другу, – ответил Уилсон. – А если вы обманете наше доверие, то мы наймем уже не аудиторов, а каких-нибудь мафиози, которые сотрут вас с лица земли. Все рассмеялись. – Если не доверять друг другу, то и договариваться незачем, – заключил Уилсон. – Я так считаю. – Тогда и встречаться незачем, – добавил Уайтекер. Уилсон закурил. Настал решающий момент – либо да, либо нет. Мимото посмотрел на Су: – Вы согласны с этим предложением? – Да, ничего не имею против, – кивнул тот. – Ну вот и хорошо, замечательно! – сказал Мимото. Он с улыбкой оглядел собравшихся. – Это просто фантастика! – воскликнул он. – Все пять компаний пришли к соглашению об объемах производства. Такого еще не было. – Вот оно! – воскликнул Херндон. – Наконец! После целого года расследования один из заговорщиков произносит слово «соглашение» под запись. Это оценят и Робин Манн, и жюри. Херндон оглянулся. Позади него стоял Везеролл. Их глаза встретились. Везеролл улыбнулся и кивнул. Он тоже слышал это. С этого момента встреча проходила в атмосфере дружелюбия. Несколько часов бизнесмены обсуждали региональные цены и решали, как поступить в случае, если клиент лжет, утверждая, что ему предлагали более низкую цену. Если все компании будут твердо придерживаться соглашения, то клиенту волей-неволей придется покупать лизин у одной из них по той цене, какую они определили. Уилсон бросил со своего диванчика: – Просто говорите, что цена не может быть ниже такой-то величины, и точка. Это жесткая позиция, но если знаешь, что другие компании тебя не подведут, то бояться нечего. – Да, если мы будем доверять друг другу, то все выиграем, – кивнул Мимото. – Мы будем продавать по той цене, по какой хотим. Уилсон встал с диванчика, прошел в конец комнаты и, взяв банку содовой, вернулся на место. Некоторые все же опасались, что другие их обманут. – Если так пойдет, то эти долбаные покупатели будут манипулировать нами! – прогремел Уилсон, размахивая руками. – Они обставят нас, если позволить им это. Все замолкли. – Они нам не друзья, не забывайте об этом, – продолжал Уилсон. – Слава богу, что они у нас есть, но они нам не друзья. – Он обвел взглядом слушателей. – Его зажигательная речь подействовала. Все были готовы попробовать работать на доверии. Со смехом и шутками, разговор длился еще часа полтора. Мимото до того расчувствовался, что даже пригласил присоединиться к нему за обедом в ресторане отеля. – Очень щедрое предложение. Принимается, – отозвался Уайтекер, следуя указаниям Херндона. – Встретимся за обедом. Разговор перешел на посторонние темы. Дело сделано; кто на гольф? – Я только сделаю несколько телефонных звонков, – сказал Уайтекер, – а минут через пятнадцать встречаемся у первой метки. – Я хочу поиграть в гольф, – сказал Чун Мо Су. Все поднялись и потянулись к выходу. Как только Херндон выключил монитор, зазвонил телефон. – Это Боб? – Да, Марк, я. – Ну как? Херндон вздохнул: – Это хорошая запись, Марк. Очень хорошая. – Да! И она как бы связывает все воедино, правда? Как бы объединяет все, о чем мы говорили. Херндону нечего было возразить. – Да, Марк, вы потрудились на славу. Отличная работа. Херндон поднял руки, расправил плечи, потянулся и сделал выдох, напрягая мышцы. Иногда он ленился делать разминочные упражнения, но сегодня добросовестно выполнил всю программу. После нескольких часов сидения перед черно-белым экраном надо было хорошенько размяться. Почувствовав, что мышцы стали гибче и подвижнее, он взял корзину с сотней мячей для гольфа и прошел на одну из принадлежащих отелю площадок, где не было почти никого. Установив первый мяч, он замахнулся клюшкой. Минут десять он гонял мячи. Корзина быстро пустела. Херндон услышал, что кто-то подходит сзади, но сосредоточился на своем ударе. Мяч пролетел футах в трех слева. Херндон отскочил и, обернувшись, посмотрел на мазилу. Это был Жак Шодре. На плечи Шодре был накинут светлый свитер. С растерянным видом он подошел к Херндону. – Ох, простите, – произнес Шодре на ломаном английском. – Это ужасная ошибка. Она часто бывает у меня в гольфе, к сожалению. – Вы меня напугали, – улыбнулся Херндон. – Я знаю. Я думал, что собираюсь прибить вас. – Ну, ничего, – сказал Херндон. – Хорошего вам отдыха. – Да, и вам того же. Шодре повернулся, собираясь уйти. Но момент был настолько занимательный, что Херндону хотелось продлить его. – Чудесная погода, верно? – произнес он. Шодре остановился. – Да, чудесная, – повторил он почти механически и направился к своей метке. Херндон наблюдал за ним, внутренне ухмыляясь. – О'кей, – сказал Мимото, подходя с клюшкой к первой метке. – Если я выиграю, мы получаем «Тайсон». Бизнесмены, столпившиеся рядом с меткой, рассмеялись. Это была шутка. Они не собирались проигрывать в гольф контракты на поставку лизина с «Тайсон фудз» и другими компаниями, но подхватили шутку и повторяли ее, переходя от лунки к лунке. «Кто загонит мяч в следующую лунку, получает „Хадсон фудз“». «Кто промахнется, отдает пять тысяч тонн из своей доли». «Ясно, какой будет счет у Уайтекера: шестьдесят семь плюс Нанося удары по мячу и смеясь, они не замечали человека со спортивной сумкой, стоявшего на ближайшем холме. Это был один из агентов команды наблюдения. Глядя сквозь темные очки на бизнесменов, он чуть повернул сумку и незаметно нажал кнопку. Камера, спрятанная в сумке, щелкнула. К метке подошел следующий игрок. Агент сделал еще один снимок. С наступлением вечера Уайтекер подошел к бунгало, которое занимал Уилсон. На нем был легкий пиджак спортивного покроя, во внутреннем кармане притаился диктофон. После заседания Херндон освободил его от устройства «Ф-бёрд». Собрав столько улик против производителей лизина, агенты решили, что будет нелишне, если Уайтекер в разговоре с Уилсоном добавит немного материала по фиксированию цен на лимонную кислоту. Сейчас, когда Уилсон был один, настал подходящий момент. Уилсон вышел к Уайтекеру, и они зашагали по дорожке между бунгало, своего рода туннелю, куда почти не доходил свет гавайского закатного солнца. Наигравшись в гольф и расслабившись, Уилсон был счастлив. Они дошли до автостоянки со щебеночно-асфальтовым покрытием, устроенной перед рестораном. «Вот здесь в самый раз», – подумал Уайтекер.{195} – А что с лимонной кислотой – примерно то же, что и с лизином? – спросил он. – Ага, – отозвался Уилсон. – Я думал, там у вас давно уже все на мази. – Да нет, тоже все зависит от доверия. – Так же, как у нас? – Немножко по-другому, но зависит. Они подошли к краю площадки. – Вы тоже обмениваетесь производственными показателями? Это помогает? – Ага. – А как вы ведете учет – по регионам или по странам? – По странам. – Хм, не уверен, что у нас получится то же самое. – Не получится, – заверил его Уилсон, покачав головой. – – Значит, вы сообщаете данные кому-то вроде нашего Мимото? – спросил Уайтекер. Уилсон задумался: – Кому же мы их сообщаем? Ах да, «Хоффман-Ларош». Они были уже под козырьком входа в отель. Пропуская Уилсона вперед, Уайтекер сдержал улыбку. Его коллега только что признал, что одна из крупнейших в мире фармацевтических фирм участвует в фиксировании цен на лимонную кислоту. Уайтекер глубоко вздохнул. До чего удачный день! Везеролл и Херндон заранее заняли места за столиком на террасе, выходящей в патио отеля. Небо темнело, с моря доносился ветерок, шуршавший в кронах пальм. Великолепный тропический вечер. Херндон расположился у стеклянной стены. С его места хорошо просматривался весь ресторан. Он видел, как вошли Уайтекер с Уилсоном, как к ним присоединились другие участники переговоров. Женщина-метрдотель провела их к большому столу. – Кажется, они устраиваются внутри, Джо, – сказал Херндон. Но углом глаза он заметил, что Уайтекер говорит что-то, указывая в сторону патио. Бизнесмены встали и направились к агентам. – А, идут к нам. Все-таки хотят сидеть здесь, – заметил Херндон. Все столы в патио были малы, так что бизнесмены сдвинули несколько столиков вместе. Херндон встретился взглядом с Уайтекером, но тут же опустил глаза, боясь, что тот начнет ему подмигивать или подавать какие-нибудь сигналы, – с него станется. К тому же Шодре мог узнать его и захотеть поговорить об инциденте на поле для гольфа. Официантка принесла агентам заказанную еду, и те начали есть. Они были здесь не для наблюдения. Уделять внимание ближнему столу было незачем. Но Херндон заметил, как Уайтекер встал и, посмотрев на Херндона со значением, вышел с террасы. Чего он хочет? – Уайтекер, похоже, направляется в сортир, – сказал Херндон Везероллу. – Пойду-ка я за ним и узнаю, что ему нужно. Он вытер рот салфеткой и отодвинул стул. У дверей туалета он оглянулся. Никого. Открыв дверь, он вошел. Уайтекер мыл руки под краном. – У меня есть кое-что для вас, – сказал он. Херндон быстро окинул взглядом кабинки, но ничьих ног не заметил. Они были одни, но он остался стоять у дверей. – Мы с Терри по дороге сюда говорили о лимонной кислоте, и я все записал, – сказал Уайтекер. – Они точно так же договариваются о ценах на лимонную кислоту. Точно так же. Обмениваются данными о том, сколько они продают в той или другой стране. Уайтекер не вытерпел и теперь изливался прямо в общественном туалете. Херндон предложил поговорить позднее. – Боб, это просто замечательно! Отличная запись. Как раз то, что нужно. Херндон поднял руки: – Очень хорошо, Марк. Но сейчас лучше вернуться в зал и… – В котором часу вы завтра уезжаете? – спросил Уайтекер. Херндон хотел было ответить, но затем воздержался. Он не желал болтать в туалете. – Послушайте, Марк, встретимся ближе к ночи и поговорим. Позвоните нам и… – Но я не знаю, сколько мы пробудем в ресторане, – прервал его Уайтекер. – Неважно. Мы не будем спать. Позвоните мне или Джо, и мы встретимся, ладно? – Ладно, – обрадованно кивнул Уайтекер. Он направился в зал, а Херндон, вздохнув, подошел к раковине. Волнение Уайтекера подвергает операцию ненужному риску. «Что за странная натура!» – подумал Херндон. Агенты стали собираться в дорогу спозаранок. Изъяли лампу из номера Уайтекера, упаковали оборудование. Было еще утро, когда Везеролл и Херндон вышли с чемоданами в вестибюль, готовые к отъезду. В очереди к портье к ним пристроились несколько японских бизнесменов во главе с Ямамото. Они тоже уезжали. Агенты не обращали на них внимания. Неудивительно, что они покидали курорт одновременно. Бизнесмены закончили переговоры. А агенты закончили наблюдение за бизнесменами. Расследование лизинового дела было фактически завершено. Компании договорились о ценах и объемах производства, на последующих переговорах оставалось лишь уточнить детали. Дело АДМ вступало в новую фазу. Добытые агентами ФБР улики неоспоримо свидетельствовали о том, что фиксирование цен является образом действий АДМ. Многие другие продукты – лимонная и молочная кислоты, глютамат натрия и даже кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы – производились в количествах, значительно превосходящих количество лизина. Уайтекер не был напрямую связан с их производством, но мог добыть кое-какую информацию из вторых рук, как сделал это в разговоре с Уилсоном на Гавайях. Удобным случаем узнать кое-что новое о торговле лимонной кислотой стало даже празднование шестидесятишестилетия Дуэйна Андреаса.{196} Но в одиночку Уайтекер не мог собрать достаточно свидетельств, которые стали бы основанием для солидного дела. 14 апреля агенты встретились с представителями прокуратуры, чтобы обсудить перспективы возбуждения дел о нарушениях АДМ в делах с другими продуктами. Херндон и Шепард прибыли с целым перечнем идей. Может, ФБР внедрит агента в качестве поставщика для производителей лимонной кислоты. Еще одно предложение заключалось в том, чтобы склонить к сотрудничеству бухгалтеров, которые проведут аудит данных «лимонного сговора». Но все это представлялось сомнительным. В конце концов решили действовать в двух направлениях. Во-первых, поручить Уайтекеру собрать как можно больше сведений. Во-вторых, с помощью работавшего по этому делу спрингфилдского прокурора Роджера Хитона добиться разрешения на прослушивание телефонных разговоров АДМ. Это было непросто, это требовало много времени и усилий, но в случае удачи ФБР знало бы, о чем говорят руководители АДМ со своими конкурентами. Херндон чувствовал какой-то подвох. Уайтекер сидел против агентов за столом в номере одной из гостиниц Форсита. Он был в пиджаке – можно подумать, что он никогда его не снимал. Херндон посмотрел на Шепарда. Тот был в рубашке. Собственный пиджак Херндона висел на вешалке у дверей. День был знойный, и, хотя кондиционер работал на полную мощность, в комнате стояла жара. – Марк, здесь жарко. Давайте, я повешу ваш пиджак на крючок, – предложил Херндон. – Спасибо, Боб, не стоит. Предпочитаю остаться в пиджаке. Они продолжили разговор, но в голове агента по-прежнему звенел сигнал тревоги. Когда Уайтекер ушел, Херндон подошел к Шепарду: – Послушай, Брайан. Марк в последнее время категорически не желает снимать пиджак. – Ну и что? – Тебе не кажется, что это не случайно? Может, он нас записывает? Шепард задумался. Даже если это так, что они могли поделать? Разоблачение Уайтекера может испортить их отношения. – Не знаю, Боб, – сказал Шепард, – не думаю. – Ну да, – кивнул Херндон, – я тоже так не думаю. Работы на Уайтекера наваливалось все больше и больше. Теперь он не только руководил производством лизина, но и отвечал за проведение законных сделок с другими компаниями; торговые представители АДМ в Европе участвовали в региональных переговорах по фиксированию цен на лизин, а это тоже требовало внимания и отнимало время. 3 мая Уайтекер разрывался между несколькими делами. Через восемь дней он должен был лететь в Европу для встречи с руководителями европейского филиала его подразделения, Марти Оллисоном и Альфредом Янсеном.{197} Кроме того, он хотел отвезти туда корпоративный чек, а для этого требовалось оформить кучу документов. Он вытащил бланк стандартной заявки на выписку чека. Сверху написал имя компании-получателя «Эй-би-пи интернэшнл», которая поставила АДМ микробы, необходимые для получения кормовой добавки под названием «треонин». За микроорганизмы АДМ обязалась уплатить поставщику два с половиной миллиона долларов, совершенно обычную в таких случаях сумму. К бланку Уайтекер приложил договор на покупку.{198} Перед тем как послать документы в бухгалтерию, он написал краткое сопроводительное письмо, объяснявшее, что он уезжает в Европу и во время своего визита хочет лично вручить деньги компании «Эй-би-пи». Уайтекер знал, что заявкой будет заниматься бухгалтер-контролер подразделения биопродуктов Кирк Шмидт, с которым он дружил и всего несколько дней назад обедал в декейтерском «Кантри Клаб». Заявка была весьма необычной, но Уайтекер не сомневался, что получит чек вовремя. Со Шмидтом проблем не будет. Терпение Хитона было на исходе. Вот уже больше года он занимался этим лизиновым делом. Он прослушал все записи и изучил документы, но еще ни разу не встречался с главным свидетелем. Сработается ли Уайтекер с обвинителями? Как отнесутся к нему присяжные? Хитон не имел об этом никакого представления: агенты все откладывали и откладывали их встречу. Они с Робин Манн постоянно говорили об этом и торопили агентов, но безрезультатно. Хитон работал на втором этаже федерального здания Спрингфилда. Сейчас он направлялся в кабинет Джозефа Харцлера, одного из самых авторитетных прокуроров округа. Фрэнсис Хьюлин, недавно занявшая пост окружного прокурора, поручила Харцлеру курировать дело АДМ. На счету Харцлера было немало побед в залах суда. Он отточил мастерство в чикагской генеральной прокуратуре, но затем перешел в более спокойное спрингфилдское, чтобы уделять больше времени семье. Обвинителя по делу АДМ так и не назначили, но, если оно поступит в суд, Харцлер, несомненно, будет желанной кандидатурой. Харцлер был у себя. Рядом стояла коляска с мотором, на которой передвигался этот энергичный человек, – единственное свидетельство рассеянного склероза. Хитон спросил Харцлера, есть ли у него время обсудить дело АДМ. – Не кажется ли вам странным, что агенты ФБР противятся нашей встрече с этим свидетелем? – задал вопрос Хитон. Харцлер в ответ спросил, под каким предлогом агенты отказывают в этой встрече. Хитон сказал, что они боятся, как бы свидетель не пал духом. Это объяснение Харцлеру не понравилось. – Так продолжаться не может, – проворчал он. – Добейтесь встречи с этим парнем и выясните, на что он годен. Харцлер понимал, что прокурорам необходимо посмотреть свидетелю в глаза, чтобы определить, можно ли ему доверять. А в этом деле имелось обстоятельство, которое делало встречу еще более насущной. Уайтекер был одним из руководителей АДМ, на нем лежала большая ответственность, и платили ему более чем хорошо. Отсюда вытекал вопрос, который не давал Харцлеру покоя и ответ на который, он был убежден, необходимо выяснить, прежде чем делать какие-то дальнейшие шаги. Чего ради Уайтекер все это затеял? 3 июня 1994 года сотрудники спрингфилдского офиса ФБР в полном составе поглощали кофе с пирожками в конференц-зале. Везеролл поднялся и встал у одной из стен лицом к аудитории. Прозвучали аплодисменты. – По-испански Проработав в ФБР двадцать три года, Джо Везеролл решил, что с него хватит. Момент был подходящий. Расследование мошенничества с лизином завершилось. Дин Пейсли, который вел дело с самого начала, ушел на покой после встречи на Гавайях. Дальнейшая судьба дела будет доверена другим сотрудникам и другим ведомствам. Уж если увольняться, то именно сейчас.{199} Везеролл сообщил о своем решении Шепарду и Херндону несколько дней назад и надеялся, что все пройдет в камерном ключе. Он не хотел устраивать прием по этому случаю и согласился лишь на небольшой «междусобойчик» в офисе. Коллеги поднесли ему адрес, и на этом все закончилось. Вернувшись в Шампейн, Везеролл очистил свой рабочий стол и в 17.00 отдал ключи коллегам. Распрощавшись со всеми, он в последний раз вышел из своего кабинета. На душе Везеролла было спокойно. Он был уверен, что Шепард и Херндон доведут дело до конца. Преступные переговоры производителей лизина записаны на пленку, все помехи устранены, сюрпризов можно не опасаться. Нет сомнений, что теперь все пойдет как по маслу. В Мобиле, штат Алабама, специальный агент Крэг Даль просматривал протокол своей беседы с одним из представителей немецкой корпорации «Дегасса». Даль вел следствие по делу о предполагаемом промышленном шпионаже, в котором обвинялись двое бывших сотрудников этого гиганта сельскохозяйственной индустрии. Компания подозревала, что служившие в ней ранее Крис Джонс и Тим Холл незаконным путем воспользовались секретной информацией о производстве аминокислоты под названием «метионин». Корпорация подала исковое заявление в Министерство юстиции, а то направило дело на рассмотрение юристам Мобила, где находилось одно из отделений «Дегассы».{200} 24 июня сотрудник «Дегассы» Эндрю Бёрк дал показания агенту Далю в Министерстве юстиции в Вашингтоне. Сам Бёрк не имел свидетельств преступных действий и говорил со слов своего информатора Кайла Раунтри. Тот утверждал, что он достоверно знает о том, что Холл завладел конфиденциальной информацией «Дегассы» по метионину. Раунтри представил и письма, которыми Джонс обменивался с одним из руководителей АДМ. Раунтри полагал, что Джонс и Холл продали секретную информацию компании АДМ, – он даже видел несколько чеков АДМ на имя Джонса, каждый на десять тысяч долларов. Если преступление действительно имело место – в чем Даль не был полностью уверен, – значит, АДМ собиралась использовать украденную у «Дегассы» технологию при планировании строительства метионинового завода. Возможно, ключом к расследованию служил этот самый руководитель из АДМ. Надо выяснить, не использовал ли он украденные секреты сознательно и не подбивал ли других к участию в этом преступлении. Даль перелистал свои записи, чтобы узнать его имя. Даль никогда не слышал о Марке Уайтекере, но не сомневался, что вскоре с ним познакомится. Не исключено, что по итогам расследования этому Уайтекеру предъявят обвинение. |
||
|