"Сфера Танатоса" - читать интересную книгу автора (Карр Алекс)Глава восьмая Оливер Стоун, оказавшись внутри сказочно красивого ледяного грота, умоляюще посмотрел на леди Аурелию, державшую его за руку, та с улыбкой кивнула, и он принялся обходить его по кругу, осматривая скульптуры, изображавшие одну и ту же женщину в разных позах. Его пленила даже не её красота, а то, что все статуи выглядели, словно живые и, как ему показалось, излучали тепло. Между тем, температура воздуха в гроте держалась порядка ниже пятнадцати градусов нуля по Цельсию и Оливер продрог, пока осмотрел все изваяния, ведь он один, во всей Райской Долине, по-прежнему оставался в естественном человеческом облике. Теплее ему стало только тогда, когда леди Аурелия взяла его за руку, вывела на середину грота, где посреди овальной синей шкуры стояло низкое кресло с лежащим на нём синим Созерцателем по имени Роалорн, села в него и жестом велела своему паломнику устроиться поудобнее у её ног. Как только Оливер сделал это, ледяной грот заполнился матидейтином и для него всё тотчас преобразилось. Древний терранец вошел в состояние ледовой медитации так стремительно, что леди Аурелия едва успела последовать за ним. Уже в следующее мгновенье он оказался в саду, но не в волшебном, хрустальном, а в яблоневом саду родительской фермы, расположенной в шестнадцати километрах от городка Баксли, в штате Джорджия, называвшемся так по инерции и в память о древних временах, ведь самих Соединённых Штатов Америки давно уже не существовало, как государство, но такое понятие, как штат, сохранилось. Ферма родителей Оливера, Анны и Роберта Стоунов, состоящая из трёх сорокаэтажных сельскохозяйственных башен и большого яблоневого сада с чудесными яблонями, плодоносившими круглый год, находилась на берегу небольшой реки Олтамахо. Та несла свои кристально чистые воды в Атлантический океан. Позади Оливера хлопнула дверца флайера и он, улыбнувшись, оправил на себе офицерский мундир лейтенанта космодесантных войск планеты Терра, именно так её предпочитали называть все земляне, решительно зашагал по дорожке, но не к дому, а к своей любимой старой яблоне, росшей в сотне метров от него. Под ней находилась его гостиная и там он всегда принимал всех своих друзей, жутко завидовавших, что у его родителей есть такая шикарная ферма, площадью почти в двести пятьдесят гектаров. На Терре тогда жило почти шестьдесят пять миллиардов человек, а фермеров насчитывалось всего семьсот с чем-то миллионов, но они прекрасно кормили такую прорву людей. Оливер хорошо знал, что такое фермерский труд. Лет с десяти он начал помогать отцу на ферме и к двенадцати годам умел управлять любыми механизмами всех трёх сельскохозяйственных башен, в одной из которых выращивалась пшеница, в другой топинамбур на корм, а в третьей помещалось огромное стадо дойных коров. Мясным животноводством его отец не занимался из принципа, хотя и не придерживался вегетарианских взглядов и мясо на их столе присутствовало каждый день. Самым трудным, но зато и самым важным делом, чаще всего занимался именно Оливер. Он практически каждый день по шесть часов летал на небольшой овальной платформе-антиграве по животноводческой ферме и общался с коровами, а их на тридцати шести этажах, четыре, самых верхних, были техническими, только дойных насчитывалось девять тысяч голов и пообщаться нужно требовалось с каждой. За день Оливер успевал облететь только один этаж, да, и то не полностью, но на каждом этаже работало ещё по два человека в смену. Тем не менее отец считал, что коровы должны обязательно чувствовать хозяйскую ласку. Именно для этого он и растил яблоки. Так что на платформе-антиграве стоял не только юный Оливер, но ещё и небольшой нуль-транс, с которого он, подлетев к очередной Стелле или Мейзи, брал с него яблоко, угощал этим лакомством корову, гладил её по морде, ласково разговаривал с ней, называя по имени, мальчишкой он знал имена всех коров, и даже не стеснялся поцеловать какую-нибудь любимицу. Коровы у них жили очень долго. Отец не поскупился приобрести для них целых двадцать реаниматоров. Может быть именно поэтому, а ещё потому, что коровы всегда чувствовали хозяйскую ласку, они давали рекордное количество молока, в среднем по сто двадцать литров в сутки. Оливер любил коров и, может быть, так и остался бы на ферме, но отец настоял на том, чтобы он поступил в военную академию и отслужил в космодесанте свои положенные, по законам семейства Стоунов, двадцать пять лет, а уже потом решал, чем займётся в дальнейшей жизни. Дед, прадед и прапрадед Оливера, представители более старших поколений Стоунов жили на Мичигане, Ладе и Европе, тоже говорили об этом. Все Стоуны служили в армии, в космофлоте или в космодесанте, и никто не, даже женщины, не отвиливал о выполнения гражданского долга. Оливер, в принципе, ничего не имел против службы, но в ответ выставил деду, Сайрусу, жесткое условие, тот бросает свою научно-исследовательскую деятельность и перебирается вместе с бабушкой на ферму, иначе отец с матерью на ней совсем зашьются. Он не постеснялся даже сказать, что считает полным идиотизмом, заниматься изучением всяких там жучков и букашек в городе, когда тем же самым дед мог бы заниматься между делом и на ферме, тем более, что эти противные козявки так и норовили пробраться в их многоэтажный, суперкомфортабельный коровник. Дед, смущённый выволочкой внука, тут же строго прикрикнул на своего отца и прадеда Оливера, Джеймса, и высказал ему претензии по тому поводу его живописи и предложил ему вместо всякой абстрактной мазни, взять и хоть один раз в жизни написать натюрморт с яблоками, лежащими на столе в их семейном саду. Прадед-художник именно так и поступил. Все те девять лет что Оливер учился в военно-космической академии на факультет военной фортификации, дважды в год приезжая в отпуск, он с радостью наблюдал за тем, как три старших поколения Стоунов живут на ферме. Дел Сай, за эти годы, не вылезая из коровника, открыл семь новых козявок, а дед Джимми, последовав его совету, и в самом деле начал писать натюрморты с яблоками и публика восприняла их с куда большим восторгом, нежели все его прежние художества. Более того, уже за три первых года на ферме народилось семеро детишек и яблоневый сад снова наполнился детскими криками и смехом. Зато Оливер решил посвятить службе в армии не двадцать пять, а семьдесят пять лет и посвятить их делу укрепления обороноспособности Терры, Луны, Венеры и Марса, тем более, что между планетарными цивилизациями снова обострились отношения и это стало жизненно необходимым делом. Он очень не хотел, чтобы однажды на их ферму свалилась из космоса термоядерная бомба. Сначала Оливер Стоун подумал, что он просто вспомнил тот день, когда приехал домой после окончания академии, но едва сделал первые шаги по дорожке, ведущей к дому, понял, что это не так. Понял, скосив взгляд влево и убедившись в том, что на нём надет не парадный мундир, а тёмно-синий комбинезон, пошитый из плотной ткани с тонким ворсом, приятно облегающий тело, а на его ноги обуты в элегантные, лёгкие космобутсы. Во времена его молодости такого удобного обмундирования, совершенно не стесняющего движений, точно не изготавливали и он с горечью вспомнил, откуда он недавно выбрался и как долго там провёл. Огорчённо вздохнув, Оливер всё же пошел вперёд и через полсотни шагов услышал в саду негромкий женский смех, до боли знакомый, мелодичный, словно серебряный. Так умела смеяться только его мать. Он не выдержал, перешел с размеренного, на быстрый шаг и вскоре побежал. Впереди, за кустами жасмина, которые Оливер сам посадил в яблоневом саду, чтобы отгородить свою гостиную, он увидел своих родителей. Мать, молодая, красивая, с радостным лицом, одетая в голубое, длинное платье с белой кружевной отделкой, сидела в ивовом плетёном кресле под его любимой яблоней, а прямо на траве, у её ног сидел отец. Загорелый, с большими и сильными руками, привыкшими к работе, в своём джинсовом комбинезоне, в нагрудном кармане которого лежал миникомпьютер, в сетчатой майке и, как всегда, босоногий. Роботы, которых он всегда держал очень много, содержали ферму в идеальной чистоте. Оливер оббежал кусты и застыл, не веря своим глазам. Отец приветливо улыбнулся ему, махнул рукой и сказал, быстро вставая: – Анна, а вот и наш сын приехал. Привет, Олли! Отец подал руку матери и та, взявшись за неё, быстро встала, шагнула навстречу ему и воскликнула: – Олли, наконец-то, сынок! Бросившись к отцу и матери, Оливер подумал, что они всего лишь призраки, голограмма и ему не удастся их обнять, но на деле вышло совсем не так. Он обнял мать и прижался щекой к её виску, а отец, обнимая их обоих, потормошил его и сказал: – Ты, как всегда, вовремя, сынок. Мама как раз накрыла на стол и мы гадали, появишься ты сию минуту или продолжишь разглядывать скульптуры, изображающие обнаженную девушку? Оливер открыл было рот, но не нашелся, что ответить отцу, а тот уже потащил их обоих к накрытому к обеду столу. Они сели за стол и приступили к обеду, а он смотрел на счастливые лица родителей и всё не мог поверить в то, что снова видит их живыми, и боялся задать им вопрос до тех пор, пока отец не посмотрел на них с иронией. Только тогда он набрался духа и спросил: – Мама, папа, вы умерли и снитесь мне? Отец с матерью переглянулись, громко рассмеялись и мать, отрицательно замотав головой, воскликнула: – Сынок, смерти не существует. Есть две формы бытия, жизнь в белковом или ином теле и посмертная жизнь, при которой разум не нуждается в теле. Мы просто перешли из одного состояния в другое, а не умерли. Существует два уровня бытия, два мира, расположенных один в другом. Физический мир и мир псионический. Если в физическом мире существует добро и зло, то в псионическом мире зла нет. Оно туда просто не может проникнуть, но со смертью очередного мерзавца и негодяя, зло, копившееся в нём, не исчезает в материальном мире сразу и присутствует в виде затухающих эманаций. Помнишь, ты удивлялся в детстве, как же это получается так, что всего одна молекула ДНК способна хранить в себе память о всём человеке целиком и в реаниматоре можно вырастить его заново, вдохнуть в него жизнь и потом, спустя время, к человеку вернётся память. Так вот, Олли, на самом деле всё происходит совсем не так. ДНК это всего якорь, к которому привязана вся остальная база памяти, и когда реаниматор начинает выстраивать человеческое тело заново, псионический мир помогает человеку возродиться. То же самое происходит, если к жизни возвращают негодяя, ведь энергия его зла полностью затухает только спустя многие тысячелетия и её можно трансформировать и усиливать, но это ты и сам хорошо знаешь. Поэтому тебя и привела к нам леди Аурелия, жрица храма Великой Матери Льдов. Именно в её облике, в вашем физическом мире, мощном и переполненном энергией, материализовался тонкий псионический мир и тебе хорошо известно, Олли, почему это произошло. Сейчас ты не находишься в своём мире. Почти из самого центра Вселенной, ты вышел за её пределы, в одно мгновение преодолев расстояние более, чем в сто двадцать миллиардов световых лет, но вскоре мы вернём тебя обратно, сынок. Ты ведь мог и не прийти в тот день, когда обрёл своё прежнее тело, а леди Аурелия полностью освободила твой разум от чёрного наваждения Танатоса, но ты пошел за ней без колебания и потому наша встреча стала возможной. Мы с папой не призывали тебя специально, но раз ты вошел в ледяной грот Матидейнахш, то мы просим тебя об одном одолжении, Олли. Ты должен возродить Землю такой, какой она стала незадолго до нашей гибели. Галактической Человечество должно её увидеть и убедиться в том, что наступила новая эпоха. Ты обязательно должен сделать так, чтобы из твоей Сферы не исчезло ни одного камешка, рождённого в Солнечной системе, но удалено всё чуждое, привнесённое извне, а потом, когда вернётся твой учитель Эмиль Борзан, ты передашь Сферу ему. К тому времени он поймёт, как ему нужно будет с ней поступить. Ну, а какой выбор ты сделаешь в тот день, когда он скажет тебе об этом, ты решишь сам, Оливер. В любом случае ты, как и все остальные люди, не вставшие на сторону зла, будешь существовать вечно и ты сам решишь, кем тебе стать в конечном итоге. Уже очень скоро для некоторых людей это перестанет быть тайной, но только для некоторых, и ты относишься к числу избранных. Правда, сынок, никакие высшие силы тебя не избирали для этого. Ты сам избрал этот путь и доказал самому себе, что достоин этого. Мать замолчала и улыбнулась Оливеру широко и открыто, а он задумался, стоит ли это делать, но всё же спросил: – Мама, папа, а на что это похоже, продолжение жизни после смерти? Это сильно изменило вас? Ему ответил отец, который с добродушной, лукавой усмешкой сказал, с лёгкой иронией в голосе: – Олли, больше всего это похоже на то, чем я занимался всю свою жизнь после того, как снял мундир космодесантника. Только теперь нам приходится трудиться круглые сутки, но зато работа не такая утомительная, как прежде. Ну, и ещё мы с мамой не расстаёмся ни на минуту и по прежнему любим тебя. А ещё Олли, с нами рядом постоянно находятся все Стоуны, которые когда-либо родились и с честью прошли свой земной и внеземной путь и знаешь отчего мы счастливы больше всего? – Оливер Стоун отрицательно замотал головой, а его отец ответил – Ни один из Стоунов не оказался потерян для Матидейнахш, всех она приняла в своих сверкающих ледяных чертогах и мы все слышим её чарующую, бесконечную песню. Ну, это я сказал тебе для того, чтобы ты передал мои слова леди Аурелии. На самом деле все Стоуны просто слились с Творцом, а у него миллиарды имён и миллиарды самых различных обликов. Вселенная ведь большая, сынок, а он один, но в нём соединилось бесконечное число разумных существ. Творец, перейдя однажды грань миров, существует вечно и ему не страшна никакая энтропия. Ну, а теперь тебе пора возвращаться, Оливер. Помни, мы всегда с тобой. Отец и мать Оливера Стоуна встали и отошли от стола на несколько метров, а из яблоневого сада к ним стали быстро подходить его предки, близкие и самые далёкие и вскоре он, стоял на большой, зелёной лужайке, а вокруг него на призрачном амфитеатре стояли тысяч радостно улыбающихся людей и все они являли собой его род. Они приветственно помахали рукой своему потомку, перенесшемуся живым через время гораздо более продолжительное, чем весь срок их существования в материальном мире, и исчезли, а Оливер вернулся и оказался на внутренней поверхности построенной им Сферы. Вместе с леди Аурелией он сидел на башне силового регулятора нейтринного охлаждения Солнца, они смотрели на Луну, закрывающую собой и Землю, и Солнце. На обратной стороне Луны, прямо по центру, глубоко под лунной поверхностью, неподалёку от лунного кратера Липский, находилось убежище Сойнаруса и они увидели и бункер, и самого творца Танатоса. Это существо, принявшее облик Оливера Стоуна, облачённое в белую тогу с золотой отделкой, понуро сидело в самом обычном кожаном кресле посреди большого, круглого и светлого беломраморного зала с колоннами дорического ордера и тупо, иначе не сказать, таращилось на небольшой, пульсирующий чёрный шар, паривший низко над полом белого мрамора. Выглядел Сойнарус, словно раскрашенная статуя. Если в тот момент, когда Оливер Стоун только узнал о Вечных он и думать не стал бы присоединиться к их числу, то после ледовой медитации и особенно любовного паломничества, полностью изменил свою точку зрения. Сидя в кресле за своим летающим креслом, он ещё раз показал всем берлогу Сойнаруса и сказал суровым, непререкаемым тоном: – Господа звёздные дворяне, даже думать забудьте о том, что нас поджидает в этом волчьем логове какая-то особая опасность. Как только вольный капитан де-Клуа разберёт Танатос на части, мы мгновенно телепортируемся в его бункер и дадим ему несколько минут на то, чтобы он объявил всеобщую тревогу. Одновременно с этим во всех огневых башнях заработают репродукторы и прочие средства оповещения, и князь Стингерт объявит магнусам ультиматум, но вы не надейтесь, что они все тотчас сдадутся в плен. Как только они увидят, что всю Терру плотно окутал мощнейший псевдосиловой кокон, то сразу же отступят на Луну и вот тогда вы пойдёте на штурм. Господа, все укрепления на Луне созданы мною, кодов с тех пор никто не менял, а потому система обороны не произведёт во вам ни одного выстрела. Вы сможете вести с ними бой, находясь в паттернах, о которых они не имеют никакого представления. О них даже Сойнарус ничего не знает, ведь я спроектировал и построил лунные укрепления задолго до встречи с ним. К тому же они все оснащены системой защиты от телепорта врага. Поверьте, даже одна полуторасантиметровая мина, висящая в воздухе на одном месте, содержавшая в себе стограммовый заряд криптонита, доставит супремусу огромные неприятности, так что смело затаскивайте их в паттерны телепортом. Вам эти мины беспокойства не причинят. Мстислав Крон, цокая языком, покрутил головой и язвительно высказался по этому поводу: – Олли, ну что ты за человек такой? Нет в тебе человеколюбия ни на грош. Надо же, сто грамм криптонита. Парень, это же пострашнее даже, чем дура-бомба размером с бочонок. Оливер улыбнулся и парировал его замечание: – Пусть враги не лезут туда, где им нечего делать, Слай. Ну, что всем понятно, что нужно делать? Леди Аурелия усмехнулась и проворчала: – Сдаётся мне, что это будет не война, а просто пикник какой-то, Олли. И много под лунными городами этих мин? На это Оливер Стоун ответил в лучших традициях Юма: – Дофигища, Аурика, и все они настроены по отношению к хозяевам очень доброжелательно. Стинко окинул взглядом всех командиров своей армии, улыбнулся и громко сказал: – Ну, раз всем всё понятно, ребята, тогда я выключаю темпоральник и даю вам десять дней на подготовку. Зарубите себе на носу, ни одного из тех магнусов, кто в самый последний момент зассыт и не захочет помирать за здорово живёшь и неизвестно какие коврижки, обещанные им Сойнарусом, о котором они узнали уже только здесь, остальные ублюдки не должны утащить на Луну. Да, и среди этой братии тоже найдутся такие, которые предпочтут встречу с Судом Хьюма и жесткий крейг, смерти. Хотя Великая Мать Льдов может иметь на этот счёт своё собственное мнения, я вовсе не собираюсь засирать нашу галактику энергией зла. Ничего, поживут сотню лет в шкуре навспираго, а там посмотрим, очистились они от дерьма или нет. Ежели их всех превратить в женщин, да, потом ещё и отправить в храм Великой Матери Льдов, то они уже после первой же ледовой медитации всё мигом станет на свои места. Ну, а теперь быстро разбежались по своим отрядам и запомните, нейбирта вы не получите от меня ни грамма, а вот всем тем, кто уже натрескался этой зелёной колбасы, придётся сдать его до последнего грамма. Стинко выключил темпоральное ускорение в райской Долине и через пару секунд, не раздумывая, телепортировался в баррио дель-Сентрико, чуть ли не в объятья к Грату, возле которого, как всегда, крутилось полтора десятка женщин и девушек, расчесывающих его длинные, шелковистые пряди, а некоторые и вовсе сидели на его ветвях. Он бесцеремонно подошел к коралловому дереву, запрыгнул на линзу питающего корня, утопленную вместе платформой-антигравом в землю, оседлал толстое корневище, прислонился спиной к мягкой коре и послал телепатемму: – Одновременно он послал в сознание ветла красочный визуальный образ, показывающий уже хорошо известную ему Райскую Долину, только в полтора раза больше размером, накрытую стайларовым куполом. Посреди долины, находилось озеро с островом в центре. На нём-то и размещалась термалоровая чаша с парящим над ней шаром из этого удивительного металла, столь отзывчивого на сенситивную Силу. По всей долине, большая её часть поросла лесом, под кронами дубов, вязов, магнолий и других деревьев, росло множество лиралий, а над озером парил на своей платформе Грат. Стинко показал ветлу также тот космический корабль-гараж, с борта которого он, вместе со своей командой, сидевшей на траве вокруг сенситивного усилителя, станет тасовать в звёздных системах планеты, чтобы сделать их намного более комфортными для людей и высоких лесов. Грат изучал его телепатемму минут двадцать, а затем спросил его: – Ветл послал Стинко не менее яркую живую картинку, на которой изобразил гараж в разрезе, но гараж несколько иной формы. Как и обычный, он тоже напоминал собой гриб с шляпкой-полусферой, но с массивным, линзообразным утолщением внизу. В этой линзе находился запас гумуса, из которого вырастал пустотелый ствол алмазного дуба, проходивший через ножку гриба, чтобы раскинуть под куполом свою трёхэтажную крону, причём с красивым ландшафтом в самом низу и огромным цветком кувшинки под самым куполом с термалоровой чашей в середине, над которой парил пурпурный шар сенситивного усилителя. Стинко, сидевший с закрытыми глазами, коснулся рукой маленькой глазчатой орхидеи на своём виске, которую он обычно прятал под кожей, улыбнулся, кивнул и ответил Грату: – Грат согласился с ним, послав такую телепатемму: – Довольный разговором с Гратом, Стинко телепортом отправился подземную тюрьму Оливера Стоуна, где вместе с Красавчиком Гарри и Оливером Стоуном принялся внимательно изучать Танатос. Генератор и в самом деле не представлял из себя какой-то очень уж грандиозной конструкции. По сравнению с большими тороидальными термоядерными реакторами Золотого Антала, имевшими в диаметре двести километров, он казался песчинкой рядом с ашхадским арбузом, а эти ягоды достигали полутора метров в диаметре. Правда, генератор Танатоса обладал несравненно большей мощностью. Термалоровая чаша десятиметровой толщины, имевшая в диаметре шестьсот метров, лежала во второй чаше, изготовленной из субметалла всего полуметровой толщине, вмонтированной в куб, изготовленный из сверхпрочного кристаллокерамита, с длиной ребра в шестьсот пятьдесят метров. Пол из субметаллических плит, находился вровень с верхней гранью куба, не облицованной субметаллом, а термалоровая чаша возвышалась над ним на пять метров. В своей самой нижней части термалоровая чаша соприкасалась с двенадцатилучевой звездой, которой оканчивалась рифлёная, пустотелая, расширяющаяся вверху, затем сужающаяся и снова расширяющаяся книзу колонна из нейбирта, диаметром в девяносто метров в верхней части, тридцать в самой узкой и дальше расширяющаяся конусом до трёхсот метров в самом низу. Длина этой колоны составляла ровно девятьсот метров и она оказалась втрое меньше той, которую Красавчик Гарри спёр с Олорана. Колонна, имевшая в толщину пять метров как и олоранская, также состояла из двенадцати отдельных элементов, как бы спаянных, или разделённых между собой, терзиевыми вставками толщиной в пять сантиметров. В самом низу колонна, помещённая в цилиндр из субметалла, опиралась на диэлектрик и к каждому её сегменту подходила толстенная, медная труба фидера. Энергию генератор Танатоса черпал из недр Терры. Термалоровый ротор, как это выяснилось в результате телепатического сканирования, оказался заполнен ничем иным, как жидким термалором и жидкость эта имела удельный вес втрое больше, чем у ртути, но не являлась металлом. При вращении ротор выделял вульрит, и тот вытекал из нейбиртового статора через тончайшие каналы, точнее его высасывало сильное разряжение в зале. Стинко сразу же догадался, что шарообразный генератор висит над термалоровой чашей не потому, что имел собственный антиграв, а благодаря магнитному полю. Не составило для него труда разобраться и с тем, что заставляло термалоровый ротор вращаться, колонна работала, как элементарный кольцевой электромагнитный привод. Для того, чтобы превратить генератор Танатоса в усилитель сенситивной Силы, требовалось и сделать, что убрать нейбиртовый статор, отключить питание и установить на термалоровый шар антиграв, хотя и этого не требовалось. Термалор, идеально прозрачный для сверхзрения, обладал удивительными свойствами, главным из которых являлось то, что этот металл чрезвычайно отзывчив на любое сенситивное воздействие, а потому держать его над термалоровой чашей не составит ровным счётом никакого труда. Едва только взглянув на генератор Танатоса в первый раз, Стинко чуть было не завопил от радости. С тех самых пор, как он впервые увидел в Гнилом Погребе мнемонический архив и просканировал его, его не покидала мысль о том, что у этого сплава имеется куда больше полезных свойств, чем он это предполагал. Термалор и нейбирт, по своей сути, являлись чуть ли не братьями близнецами, но обладали разными, чуть ли противоположными, свойствами. Более того, нейбирт, даже гиперстабильный, пусть и с большим трудом, но всё же можно было превратить в термалор, но не в тигле, а методом сенситивной трансформации, хотя если идти обычным путём, ведь термалор это всего лишь сплав, в состав которого входило тридцать семь металлов, в том числе девять сверхтяжелых, на это уходило гораздо меньше времени. Поэтому Стинко и намеревался собрать весь нейбирт, чтобы пустить его на изготовление сверхмощных сенситивных усилителей. Он полагал, если несколько сенситивов окажут воздействие на колонну, то в ней возникнет колоссальный поток пси-энергии, который термалоровая чаша экран сфокусирует внутри парящего над ней шара и затем её сенситив-операторы смогут направить её на что угодно, в том числе и на телепорт небесных объектов. Впрочем, Стинко всё же сомневался в том, что машинку, как он уже стал называть сенситивный усилитель, можно применять для чего угодно. Телепатическая локация, телепортация и телекинез, скорее всего, да, а вот пирокинез, вряд ли. Во всяком случае он нисколько не сомневался, что они смогут жонглировать планетами, как им заблагорассудится. Тут, как он любил говорить, и к бабке не ходи, всё и так ясно. Продолжая сканировать с помощью Красавчика Гарри генератор Танатоса, он, вдруг, понял, что такая громадная машинка им не понадобится, как понял и то, что из него они смогут сделать не менее дюжины машинок для планетоделов. Однако, продолжив расчёты, Стинко, взвесив кое-какие, чисто политические дела, всё же решил, что планетоделы Длинного Эрса обойдутся всего восьмью машинками для работы внутри звёздных систем, а для своей команды он всё же сделает машинку раз в пять больше, с помощью которой они смогут телепортировать даже звёзды-гиганты. Должен же кто-то командовать этим парадом, но и решив проявить щедрость по отношению к старому другу, он всё же нацелился на хитроумную комбинацию. Не корысти ради, а просто так, чтобы поиграть на нервах у Сорквика и Веридора Мерка, чтобы те не заскучали. С улыбкой хлопнул Красавчика по плечу, Стинко сказал: – Ладно, на сегодня хватит, Гарри. Группа захвата снова собралась в том самом доме, где столько сотен тысяч лет провёл в заточении Оливер Стоун. На этот раз этот учёный-фортификатор выглядел совсем иначе и представлял из себя точно такое же невидимое ядро, как и все остальные Вечные, желающие лично поквитаться с Сойнарусом. Ну, может быть у леди Аурелии и не имелось для этого таких же серьёзных причин, как у Малакая Малави, но и ей хотелось взглянуть это типу в глаза, чтобы потом воздать ему за все его преступления от имени жриц храма Великой Матери Льдов. Каждый из Вечных, отобранных Стинко в эту ударно-штурмовую группу, хотел, как минимум, плюнуть ему в рожу, но не собирался обойтись только этим. В десять утра по Гринвичу все заняли исходные позиции. Самые могучие бойцы, а их насчитывалось всего полтора миллиона, заняли свои места в просторных субметаллических паттернах, группа захвата приготовилась к телепорту, находясь в подземелье, а все остальные обитатели Терры уже соткали псевдосиловой защитный кокон. Наконец истекла последняя секунда и Красавчик Гарри телепортом перенёс нейбиртовый статор на внутреннюю поверхность Сферы, в один из складов, о котором Сойнарус не имел никакого представления, а в соседние склады телепортировал медные трубы криофидеров, заполненных жидким гелием. Термалоровый шар упал в чашу и генератор Танатоса прекратил своё существование. В то же мгновение все сенситив-коммандос перенеслись в тот зал, расположенной на глубине в полсотни под поверхностью Луны и взяли Сойнаруса в кольцо. Тот сидел в кресле и сумрачным видом смотрел на чёрный, пульсирующий шар, висевший над белым, мраморным полом. Шар этот издал смешной, хлюпающий звук, упал на пол и растёкся по нему чёрной лужей. Та быстро покрылась пузырями и стала с тихим шипением буреть. Сойнарус, не веря в такую незадачу, наклонился вперёд, а затем вскочил на ноги и завопил, потрясая руками: – Этого не может быть! Честно говоря, выглядело это так, словно Сойнарус играл роль карикатурного злодея в дешевом, третьесортном боевике, сочинённом и снятом амбициозным, но бесталанным режиссером, отчего Стинко, уже вернувший себе человеческий облик, но ещё невидимый, не выдержал и прыснул от смеха. Создатель Танатоса отреагировал на этот смешок очень резко. Похоже, что Сойнарус сидел последнее время на специальной диете, а потому, как и Малакай Малави, вымахал ростом за три метра, да, и белая тога на нём, длиной до пола, также являлась не одеждой, а частью тела. В общем перед группой захвата стоял настоящий монстр, а не прежний Сойнарус, всегда выдававший себя за Оливера Стоуна. Впрочем, на Галане он имел рост два метра восемнадцать сантиметров, весьма небольшой, по галанским меркам. Монстр быстро опустил руки, повёл плечами и от него во все стороны пошла мощная пиро-телекинетическая волна огромной напряженности. Во всяком случае кресло, выглядевшее кожаным, мгновенно расплавилось и испарилось, но интерьер с колоннами уцелел, правда, изменился. Его облицовка, под белый мрамор, тоже испарилась, но пол, сферический купол, колонны и стены, изготовленные из нейбирта, остались на месте. Стинко и его друзья в этот же момент сняли оптическую маскировку и предстали перед Сойнарусом каждый в своём излюбленном наряде. Стинко, Юм, Блайзи и Дракон Бумми в облегчённом защитном обмундировании валгийских наёмников, вольные капитаны в своих старинных мундирах с ботфортами, в общем каждый сенситив-коммандос вырастил на своём тот мундир, который хотел и только четыре жрицы встали перед древним врагом облачённые в ослепительно белые платья, украшенные воротниками из сверкающих, узких клинков. Удар Сойнаруса, заполнивший зал жутким рёвом и раскалённой до двадцати тысяч градусов плазмой, не причинил никому вреда, да, он и не представлял для них никакой опасности. В следующее мгновение Вечные сплели вокруг него псевдосиловой кокон огромной мощности, обхвативший Сойнаруса. Они подняли его над полом и принялись, словно дети, громко галдя, разглядывая, крутить это древнее существо, и даже встряхивать, словно погремушку. Юму это быстро надоело и он, властно подняв руку, опустил Сойнаруса на пол и громким, сердитым голосом одёрнул друзей: – Ну, всё, харе баловаться! – Вечные быстро встали справа и слева от Юма широким полукругом плечом к плечу, он шагнул вперёд надел на голову чёрную шапочку Слушающего и суровым, судейским тоном спросил – Кто ты такой, Сойнарус и откуда прибыл сначала в галактику Хизан, а затем в нашу галактику, чтобы сеять здесь зло? Отвечай. Как и Стинко, Юм не отличался очень уж высоким ростом, всего каких-то метр девяносто шесть, но его мощная фигура, не смотря на невзрачный наряд, гастленовая куртка с оборванными выше локтя рукавами, подпоясанная широким, ребристым поясом, кратопластовый нагрудник-разгрузка с пустыми контейнерами для гранат и импульсных батарей, мешковатые штаны, заправленные в тяжелые бутсы со стальной сегментной подошвой, у кого угодно могла вызвать уважение. Руки Юма покрывали затейливые татуировки, а на виске шевелила листочками глазчатая орхидея с тремя белыми цветочками. Всегда добродушное и улыбчивое, окаменело и сделалось не просто суровым, а пугающим и ужасным. Сойнарус изумлённо вытаращил глаза, надменно усмехнулся и с вызовом в голосе спросил: – Кто ты такой, чтобы я отвечал тебе? Юм не стал с ним препираться, он просто понизил голос и зловещим, ледяным тоном повторил: – Отвечай. Сойнарус злобно оскалился, но от Юма исходила такая властная волна, что этот монстр вздрогнул и попытался отступить назад, но не смог. С минуту он ещё пытался сопротивляться, но не смог противостоять Суду Хьюма и скрежещущим, злобным голосом всё-таки ответил на вопрос. – Я Сойнарус Магендарн, последний трейв. Цивилизация Трейвии угасла семь миллионов лет назад. Я отец майруми, но этот народ не пошел за мной. Он покинул меня и ушел в галактику Хизан. Последовав за ним, я не нашел там майруми и перенёсся в вашу галактику вместе с их учеником. – Что погубило трейвиаров? – Спросил Юм. Этот вопрос понравился Сойнарусу Магендарну ещё меньше прежнего. Лицо его исказила жуткая гримаса и оно превратилась в страшноватую, зверообразную морду, покрытую чешуёй, да, и тело его превратилось в массивную, зеленоватую, чешуйчатую тушу человекоподобного земноводного. Крепко стиснув громадные кулачищи, этот уже форменный монстр прорычал: – Мой первый Танатос оказался несовершенным и потому никто не смог выжить. К тому же Трейвия лежала слишком далеко от центра Вселенной, как и галактика Хизан. Вы не понимаете, что я хотел сделать, человечишки. Я хотел, чтобы Танатос погасил все эти глупые пульсации и сделал Вселенную вечной, дал ей возможность расширяться бесконечно. Без него всего через неполные два миллиарда лет она погибнет, сожмётся на долгие пятнадцать миллиардов лет до следующего Большого взрыва. Я пришел сюда для того, чтобы положить конец череде этих бессмысленных взрывов и угасаний. Юм нахмурился и строго сказал: – Не тебе судить, Сойнарус, что Великая Мать Льдов делает правильно, а в чём она ошибается. Ты зарвался в своём глупом и бессмысленном противостоянии с Высшим Разумом нашей Вселенной, а потому, встав на путь борьбы с ним, совершил огромное множество тяжких преступлений и приговариваешься Судом Хьюма к смерти. Сейчас ты умрёшь, Сойнарус, приготовься. Чешуйчатому монстру такая перспектива не понравилась и он поспешил возразить: – Вы не можете меня убить! В моей памяти хранятся знания четырёх величайших цивилизаций. Если я умру, то унесу их с собой, а они нужны вам хотя бы потому, что вашей галактике грозит огромная опасность. В любой момент эта локальная группа чёрных дыр может соединиться и тогда они сначала всосут в себя все звёзды в центре галактики, начнётся необратимый процесс и всё Галактическое Человечество погибнет. Сойнарусу тут же возразил Стинко: – Ты врёшь, Сойнарус. Эта область вполне стабильна и пройдут многие миллионы лет, прежде чем это случится. Ну, а что касается знаний, то я тебе так скажу, старый болван, от многих знаний, многие печали. Монстр тут же окрысился и прорычал: – Вам меня всё равно не уничтожить. Я могу противостоять даже дезинтегратору материи. Он мне не страшен. Стоит мне подать сигнал и моя армия придёт ко мне на помощь и уничтожит вас всех. Поэтому вам лучше отпустить меня и может быть я откажусь от мысли создать третий Танатос. – Ага, как же, размечтался! – Смеясь воскликнул Юм и скомандовал – Ребята, мочите этого старого придурка. Вечные тотчас нацелили на Сойнаруса дезинтеграторы и включили их, но это и в самом деле не оказало должного эффекта, хотя зеленовато-сизая, чещуйчатая шкура монстра и покрылась белёсыми пятнами. Но даже это ему не понравилось и монстр истошно взревел: – Тревога, на нас напали! Все ко мне! Хотя Сойнаруса и услышали везде, где находились магнусы и супремусы, которые мгновенно осознали опасность, никто из них даже и не подумал направиться к нему на помощь. Вместо этого они бросились к пультам управления огневыми системами и сразу же увидели, что Терру полностью скрыл от них золотистый, искрящийся щит, подбирающийся к верхним, обитаемым отсекам огневых башен. Вслед за этим из множества громкоговорителей к магнусам и супремусам обратился Стинко, заявив: – Я, специальный прокурор Генеральной Прокуратуры Стингерт Бартон, приказываю вам всем сдаться. Вы предстанете перед Судом Хьюма, но он не вынесет никому смертного приговора. Вам снова вернут человеческие тела, вы примете жесткий крейг, начнёте жизнь с чистого листа и только через сто лет к вам вернётся память. После этого вы снова предстанете перед Судом Хьюма и он снова вынесет своё решение, отпустить вас на все четыре стороны или снова провести через крейг. Решайте, как вы поступите. Всех, кто не сдастся, ждёт смерть. Чтобы сдаться, вам достаточно заявить об этому первому же человеку, кто выйдет к вам, сбросить с себя боевую массу и превратиться в моллиса. Вас немедленно отправят на Терру телепортом. Кем бы вы не были, к вам не станут относиться жестоко. Как это ни удивительно, но никто из магнусов не рванул на Луну, зато из лунных городов уже через несколько минут после этого стали удирать супремусы. Кто телепортом, а кто бегом бросившись к телепорт-лифтам. Похоже, что Сойнарус это почувствовал, раз этот монстр взревел: – Жалкие твари! – После чего оскалился и завопил – В таком случае я сам уничтожу вас! Сойнарус снова пустил волну, но на этот раз она тут же вернулась к нему, отчего его тело скрутило судорогой и он истошно взвыл, хотя с ним в общем-то ничего не случилось. Леди Аурелия презрительно усмехнулась, подошла вместе с двумя своими помощницами и леди Риванной к Юму и ворчливо сказала: – Юм, мальчик мой, отойди. – После чего ругнулась вполголоса по-варкенски и воскликнула – Я же говорила, что это будет не бой с врагом, а самый настоящий фарс. Посмотрим, Сойнарус, как на тебя подействует оружие Великой Матери Льдов, которым она вооружила своих жриц. Стинко пожал плечами и ответил: – Знаешь, Аурика, а мне такой расклад нравится намного больше, чем драка. Ладно, включаем на внешней поверхности все сигнальные фонари, а Грат пошлёт Верди донесение. Юм поспешно ретировался и четыре очаровательных жрицы нанесли удар по монстру своими ледяными молниями. Сойнарус не успел даже взвизгнуть, как моментально осыпался на нейбиртовый пол струями ледяной пыли. Всё это магнусы и супремусы смогли увидеть на экранах множества супервизоров и обзорных экранах пультов. Ну, а увидев, что могущественный и всесильный Сойнарус не смог противостоять горстке людей, даже не облачённых в боескафандры, а пресловутый Танатос не добавил им чёрной Силы и даже более того, лишил сенситивной Силы тех, кто обрёл её только благодаря ему, тут же решили, что сражаться им нет никакого смысла и что какой-то там крейг это всё же лучше, чем смертная казня. Надо же, испугали, прожить сто лет со стёртой памятью, а потому тут же стали выходить в эфир или вопить телепатически, что они сдаются. Да, леди Аурелия оказалась права, вместо боя с силами зла получился форменный фарс. Правда, маршал храма Великой Матери Людов при этом довольно улыбалась и потирала руки. У храма уже очень скоро должен появиться миллиард новых жриц, подобных тёплому воску, из которого они смогут слепить таких прелестниц, каких ещё никто не видел. Ну, а Стинко, ухмыльнувшись, вместе с Юмом, Арни и Риванной телепортировался прямиком в Антарктиду, на Южный полюс Терры, где он уже успел вырыть во люду громадную ямищу, обнажить базальт и даже подготовить площадку. Туда же он вызвал всю свою команду, включая Грата. Уже без помощи Красавчика Гарри они телепортировали туда гранитный куб с врезанной в него нейбиртовой колонной, термалоровой чашей и шаром. Грат тут же накинулся на него: – Братан, где жрицы? Стинко фыркнул и ответил ему: – Грат, те жрицы, которые нам нужны, находятся в Золотом Антале, а у девчонок леди Аурелии и у неё самой, имеются собственные планы на будущее. Причём великие. Поэтому мы обойдёмся своими собственными силами, и, вообще, братан, привыкай во всём полагаться только на свою команду. Жонглёрам не пристало чуть что, сразу же просить кого-нибудь поддержать их. Грат послал ему телепатическую улыбку и пророкотал довольным басом из всех динамиков: – Понял тебя, братан, космические жонглёры народ лихой и им не привыкать жонглировать звёздами, не просто стоять на тонкой проволоке над пропастью, а танцевать флайк. Так ведь? Новая команда Стинко, собравшаяся вокруг своего бугра и его могучего корефана Грата, разразилась весёлыми, задорными криками. Космические жонглёры быстро расселись вокруг термалоровой чаши на поверхности куба и Стинко распустил поле телепатической локации вокруг машинки. Члены его команды, все, как один, очень мощные сенситивы, тут постарались жрицы храма, стали вливать в своего командира Силу, одновременно наращивая напряжение сенситивного поля. Стинко быстро осмотрел машинку, загерметизировал донышко этого изящного, вытянутого кувшина, сконцентрировал поле внутри него и принялся оказывать воздействие на стенки, одновременно подбирая вибрации и вскоре нащупал такую частоту, которая заставила резонировать все двенадцать сегментов, термалоровая чаша запела, а шар, наполненный густой, малиновой жидкостью, прозрачной только в поле телепатической локации, сам собой воспарил над ней и термалор стал светиться нежно-розовым светом. Стинко не выдержал и телепортом поднял этот удивительный механизм из гранитного куба и установил его на нём. Вместе с этим все космические жонглёры мгновенно поднялись вверх и парили, как и прежде, вокруг термалоровой чаши. Стинко, а вместе с ним все его друзья, бросили сенситивный взгляд окрест, и с удивительной чёткостью увидели не только всё скопление из семнадцати чёрных дыр, но и центр галактики. Более того, они смогли увидеть её всю целиком. Ну, о том, чтобы перекраивать всю галактику, речи даже и не шло, да, и чёрные дыры являлись для них пока что совершенно неподъёмными объектами, но зато ничто не помешало им взять и перебросить сферу Дайсона далеко за пределы этого небезопасного района, причём поставить его на расстоянии в полтораста миллионов километрах от Золотого Антала, дрейфовавшего в межзвёздном пространстве в окружении множества боевых кораблей. Несколько мгновений спустя над ними появилась "Молния Варкена" и Стинко дал команду: – Отбой, ребята, королюга припёрся. Щас начнёт выкручивать нам руки и рассказывать сказки о том, какой он несчастный, а ещё станет приглашать вас всех в гости, но вы лучше не торопитесь с этим делом. Дайте нам с Юмом сначала отгавкаться, а уже потом мы всей кодлой завалимся в гости к Сорквику. Космические жонглёры перестали оказывать сенситивное воздействие на свою машинку и плавно опустились на гранитный куб. Вместе с ними так же плавно опустился в чашу и шар, отчего окрест снова разнёсся чистый, мелодичный звон. Все вскочили на ноги и принялись обнимать друг друга, приняв к сведению то, что сказал им их бугор. Сфера Дайсона уже дрейфовала в открытом космосе, сверкая сотнями тысяч разноцветных огней. Оливер Стоун открыл все шлюзы до единого и из них ударили потоки солнечного света, так что теперь она стала хорошо видна. Миллиарды антальцев сорвались с места и помчались внутрь неё вслед за своим звёздным королём. Как Веридор Мерк сумел уговорить Руниту дать ему возможность самому поговорить со Стинко, никто так и не узнал, но звёздный король, одетый в самый обычный космокомбинезон, телепортировался к нему, но обниматься не стал, хотя и воскликнул весёлым голосом: – Привет, Стинни! Так это и есть та штуковина, для которой тебе понадобилось новое депо? Привет, ребята, приглашаю вас всех на борт "Молнии". Не волнуйтесь, на тот механизм, который ваш бугор соорудил из генератора Танатоса, никто не станет посягать. Это ваш приз и он принадлежит только вам. Хотя Веридор Мерк и пригласил команду Стинко на борт самого знаменитого космического корабля в галактике, туда отправились только Стинко и Юм. Даже леди Риванна с Арни и Блайзи, и те предпочли отправиться вместе с бывшими виртуалами в оазис, чтобы дать звёздному королю поговорить обо всём произошедшем в узком кругу. Поэтому в большой, парадной кают-компании "Молнии Варкена" кроме них, Веридора и Оливера Стоуна, присутствовали только император Сорквик, Удугу Бхор и Джейн Коллинз. Оно и понятно, ведь о том, что Стинко нашел логово Оливера Стоуна, даже в Золотом Антале знало считанное число людей и поэтому, прежде чем обнародовать эту новость, император хотел лично во всём разобраться и выслушать как Стинко и Юма, так и Оливера Стоуна. Его уже известили о том, что этот древний терранец не при делах и является точно такой же жертвой, как и многие другие люди. Веридор Мерк ничем не выказал своих истинных чувств, когда бывшие виртуалы вежливо отказались от его гостеприимства, но внутренне облегчённо вздохнул и мысленно поблагодарил Стинко за это, хотя не стал посылать ему телепатемму. Телепортировавшись на борт "Молнии", он поинтересовался вполголоса: – Ну, что, деятель, ты готов к вздрючке? – Всегда готов, Верди. – С нахальной улыбкой ответил интуит и прибавил – Ты же знаешь, если я не выскажу этому верзиле в лицо всё, что думаю о нём, то этого даже Юмми не сделает. Так что не волнуйся, его императорское величество получит по полной программе, если вздумает быковать. И Угольку достанется вместе со Старушкой Тари. За мной не заржавеет. Веридор огорчённо вздохнул, покрутил пальцем у виска и мрачным голосом поинтересовался: – Тебе что, мозги отшибли, Стинни? Парень, там будут дрючить тебя и ты прекрасно знаешь, за что. – Улыбнувшись Оливеру Стоуну, он пояснил – Оливер, не обращайте внимания, это наши, практически семейные дела. Увы, но вам придётся присутствовать и при этом разговоре, а он может показаться вам нелицеприятным. Правда, я заранее предупреждаю, что никаких неприятных последствий этот разговор для Стингерта иметь не будет. Юм тут же ухмыльнулся и спросил: – Что, Верди, у тебя тоже чешутся кулаки? Олли, давай сразу же договоримся, драться мы станем трое на трое. Ты в драку не лезешь и будешь нашим рефери. Звёздный король вздохнул и проворчал: – Вы оба идиоты, ребята. Хотя вы и провели в темпоральнике хрен знает сколько времени, у вас до сих пор горит сажа в задницах. Когда же вы только повзрослеете? Ладно, пошли в каптёрку, сбросите коконы боевой массы и переоденетесь. То помещение, в которое они вошли, каптёркой назвать было никак нельзя. В первую очередь потому, что там уже стоял а-доктор Асклепий. Правда, неизвестно для чего. Скорее всего для того, чтобы придать уверенности Оливеру Стоуну. Стинко покрутил головой, постучал себя пальцем по лбу и все трое Вечных превратились в овальные коконы длиной в два метра и чуть более метра в диаметре. Уже через полчаса из коконов, парящих горизонтально в полуметре от пола, высунулись сначала три головы, а затем трое мускулистых, рослых, обнаженных молодых парней и два кокона моментально исчезли. Стинко и Юм моментально отправили их в свой дом в Звёздном княжестве Нью-Европа. Третий кокон остался в большой гостиной. А-доктор, просканировав тело Оливера Стоуна, остался вполне доволен и молча телепортировался туда же. Хотя Стинко и Юм не нуждались в его помощи, как и вся их новая команда, он тоже собирался стать космическим жонглёров и это не вызвало ни у кого никаких возражений. Мало того, что в их команде вскоре обязательно появятся люди, так ведь в космосе всякое может случиться. Веридор Мерк подождал, когда все трое оденутся в мундиры звёздных дворян, поправил на голове Стинко обруч Звёздного князя и направился к дверям. Те последовали за ним. Больше всех радовался Оливер Стоун. Он ещё не привык подолгу находиться в твёрдом теле, а потому, снова обретя сугубо человеческое, потирал то руки, то лицо. Звёздный король подвёл всех троих к массивным золочёным дверям и те плавно раскрылись. За дверями, чуть в глубине стояли император галактики, одетый в белый, парадный мундир маршала космодесантных войск, с двумя скромными медальками на кителе, генеральный прокурор, также в белом парадном мундире, и Тарат Зурбин. Все трое радостно улыбались и встретили их не только улыбками, но ещё дружескими рукопожатиями и даже поцелуями. Правда, когда они сели за большим, овальным столом, причём Веридор Мерк присоединился к ним, а не к сильным мира сего, разговор сразу же пошел в весьма жестком тоне и первым своё неудовольствие высказал даже не император, а генеральный прокурор, который спросил: – Стингерт, на каком основании ты превратил виртуалов в Вечных? Ты хоть представляешь себе, какие последствия это может повлечь? Изволь объясниться и постарайся сделать это так, чтобы я немедленно не отдал приказ об их уничтожении. – А ты сможешь это сделать, Уголёк? – Сверкнув белозубой улыбкой спросил Стинко – Учти, они мало того, что все находятся в твёрдых телах, так мы с Юмом ещё и станем рядом с ними плечом к плечу, а вместе с нами все те чёрные рыцари, которых на Галане называют Первыми. Подозреваю, что Верди тоже присоединится к нам, а вот кто встанет рядом с тобой, Уголёк? Сорквик? Да, ни за что! Он никогда не предаст своих верных корешей Ягги Гонзера, Керка Мардрона и Малки Малави. Старушка Тари? Ой, не думаю, что она такая дура, чтобы допустить это. Поэтому сбавь обороты, Уголёк, и сдай назад. Слова Стинко смутили генерального прокурора и он обиженно воскликнул: – Динозавр, ты прекрасно знаешь, что я не отдам такого приказа! Я же не идиот, но я хочу знать, почему ты так сделал? Стинко покивал с улыбкой, вздохнул и ответил: – Уголёк, во всём виноват Верди, Нейз, тот же Капустник, Рыжая Герда, императрица Корина и все остальные ребята, кто сделал их такими, что после нескольких десятков лет, что мы провели сражаясь с ними на арене, я понял, что это уже не обычные виртуальные бойцы, а личности. Это так резануло меня однажды по сердцу, что я чуть не заорал от душевной боли. В общем после этого я задумался включил их и заставил соединиться с Зелёным Дедом, чтобы тот расшевелил их мозги и заставил задуматься над тем, кто же они такие на самом деле. После этого я переписал сознание каждого виртуала на мозг-кристалл и мы вложили их в белковые болванки, чтобы они тотчас встали перед нами людьми. Извини, Уголёк, но по другому мы поступить не могли. Они стали кем-то вроде а-людей ещё в момент своего рождения и это был единственный выход из сложившейся ситуации. Так что успокойся на их счёт. Они теперь моя команда, а я человек испорченный вольными капитанами. Уголёк понимающе кивнул и ворчливо сказал: – Это я уже заметил, Динозавр. Вольные капитаны, как и ты, за своих спейсфайтеров готовы сразиться с кем угодно. – Посмотрев сначала на Тарат Зурбин, а затем на императора, он спросил у них – Джейн, Сорквик, вас удовлетворили объяснения этого юноши или вы намерены задать ему ещё какие-то вопросы? Император галактики фыркнул и огрызнулся: – Чтобы выслушать от него всё, что он думает о всяких идиотах? Слуга покорный, как-нибудь обойдусь без этого. Уди, лично меня совершенно не волнует, каким образом появился тот или иной мой подданный. Если уж Суд Хьюма приложил свою руку к их созданию, то у меня нет никаких причин для волнений. Даже если бы их принесли из снежного крошева варкенские снежные дьяволы и я узнал, что они стали корешами Юмми, то без малейших сомнений открыл бы для них двери своего дома. – Ловлю тебя на слове, Сорквик. – Тут же сказал Стинко и пояснил – Я уже сказал им, что первым делом ты пригласишь их к себе в гости и мы закатим в твоём доме знатную пьянку. Старушка Тари поцокала языков и воскликнула: – Стинко, уймись! Ты зарываешься. То, что я вполне разделяю твои чувства относительно этих ребят, вовсе не говорит, что я стану терпеть все твои выходки. – Это какие такие выходки, Тари? – Притворно удивился Стинко – Значит когда Длинный Эрс заваливает в гости к Сорквику со своими королюгами-оборванцами и их полуголыми, а то и вовсе голыми королевами, ты молчишь, но когда то же самое сделают космические жонглёры, перетаскивающие с места на место планеты и даже звёзды, превращая таким образом звёздные системы в настоящий космический рай, тихий, мирный и спокойный, так их можно пускать по боку? Это дискриминация! Я требую справедливости! И Юмми подтвердит тебе, что я вправе рассчитывать на благожелательное отношение к себе со стороны нашего обожаемого Доброго Дядюшки. Джейн Коллинз тут же удивлённо открыла рот и спросила: – Какие это ещё космические жонглёры, Стинни? Юм широко заулыбался и ответил: – Единственные и неповторимые. Команда космических жонглёров Стинко Бартона и Юмми Хью берётся за самые тяжелые, клинические случаи. Дёшево и быстро перетасует всю вашу звёздную систему, пустит кометы по кругу, вышвырнет прочь весь космический мусор, разогреет, или, наоборот, остудит светило. По специальному заказу, за отдельную плату, подберёт вам новую звезду, взамен надоевшей. Сорки, тебя устроят такие гости? Мы только что выставили сферу Дайсона, а она имеет точно такую же массу, как и любая другая стандартная звёздная система, это же всё-таки бывшая Солнечная система и Терра летает внутри неё вокруг Солнца, из жуткого скопища чёрных дыр. Сорквик широко заулыбался и воскликнул: – Юмми, для тебя и Стинни, как для всех ваших корешей, двери моего дома открыты всегда! Ну, а если вы стали ещё и такими космическими жонглёрами, парни, то тем более. Только объясните мне, как вам удалось это сделать? Извините, парни, но я знаю, что это такое. Когда мы вздумали устроить небольшую перестановку в звёздной системе Обелайра, то чуть пупок себе не надорвали, а вы, как я понимаю, провернули то же самое имея команду менее, чем в восемьсот лбов. Это звучит хотя и красиво, но неправдоподобно и мне трудно поверить в такое чудо. Стинко усмехнулся и сказал: – Ничего, Сорквик, ты тотчас поверишь в это, как только мы затолкаем Золотой Антал внутрь той Сферы, что построил Оливером, пятью, шестью прыжками доберёмся до звёздной системы Обелайра и встанем неподалёку от неё. – И тем самым лишите меня возможности показать его императорскому величеству, на что способна моя Сфера. – Сердитым тоном сказал Оливер Стоун – Я ничего не имею против того, чтобы вы телепортом переместили внутрь неё Золотой Антал, это для неё не вес, но позвольте уж мне в три дня добраться до этой звёздной системы своим ходом. Зато тогда вся галактика увидит, что у её императора появился космический корабль, вполне достойный его величия своими размерами. Лесть хотя и была грубой и ничем не прикрытой, из-за чего все громко расхохотались, включая Сорквика и самого льстеца, но зато очень понравилась императору и он воскликнул: – Друг мой, нам нет нужды так торопиться. Мой трон оберегают надёжные люди, а потому мы можем отправиться к Галану кружным путём и прибыть туда, скажем, через полтора месяца. – Лучше через три. – Быстро вставил своё замечание Стинко и пояснил – Именно столько времени потребуется Зелёному Деду, чтобы закончить строительство "Звёздного жонглёра". Мне хочется внести несколько изменений в его конструкцию. Император благосклонно кивнул головой и согласился: – Пусть будет так, Стинни. Я сегодня же объявлю, что отправляюсь в трёхмесячный круиз на борту Сферы Стоуна, внутри которой обращается вокруг Солнца древняя Терра и намерен посетить столичные планеты целой дюжины Звёздных империй по выбору короля Терры Оливера. – Улыбнувшись, император мягким, но властным голосом сказал – Брат мой король, ты претерпел от врага множество унижений и бед, на твоих глазах погиб народ древней Терры, но он не исчез, не рассеялся, а возродился десятках тысяч планет нашей галактики. Поэтому именно тебе надлежит возродить этот прекрасный мир, а я попрошу других своих братьев, Звёздных императоров и планетарных королей, направить к тебе тех своих подданных мысли которых заняты одной только древней Террой, а их насчитывается очень много. Оливер Стоун встал, вежливо поклонился и ответил: – Сир, я как только эти люди прибудут в Сферу, а она долетит до звёздной системы Обелайра, то вы покинете её всего на сутки, а я включу темпоральный ускоритель и на следующий день, вернувшись, вы увидите, как прекрасна Терра, материнская планета всего Галактического Человечества. Увы, но по воле Великой Матери Льдов, когда вернётся Эмиль Борзан, мой учитель, некогда жестоко раскритиковавший меня за то, что решил сконструировать и построить вокруг Терры сферу Дайсона, то я вверю своё творение в его руки и останусь с ним. Думаю, что он после этого всем людям придётся покинуть Сферу и уничтожит Терру вместе с ней и всеми её древними артефактами, но я уверен в том, что на том месте тотчас появится темпоральный коллапсар и спустя какое-то время галактике будет явлена настоящая Терра, населённая многими народами. Таково повеление Высших Сил нашей Вселенной, то есть Великой Матери Льдов. Оно было передано мне ими самими, представшими передо мной крохотной своей частицей в виде моих родителей и всего рода Стоунов во время ледовой медитации. Сорквик нахмурился и сказал вполголоса: – Если это произошло во время ледовой медитации, то значит к тебе, брат мой король Оливер, действительно приходили твои родители и весь твой благородный род. Стинко отрицательно помотал головой и возразил: – Нет, Сорквик, никто в наш с Юмми грот не приходил. Мы ведь с ним все те трое суток, что проходила эта ледовая медитация, не отрывались от экрана. Олли исчез из грота тотчас, как только леди Аурелия пустила матидейтин. Он отсутствовал целых двое суток, что и понятно, путь ведь не близок, и потом провёл мощнейшую телепатическую локацию. Между прочим, это именно он прочистил мозги магнусам и супремусам, да, так, что те сразу же задрали лапы в гору, как только жрицы превратили Сойнаруса в облачко снежной пыли. А они так надеялись на хорошую драку, глупенькие. Благодаря его ледовой медитации, уже через двое суток я стал читать их мысли и понял, что боя можно будет и избежать, но расслабляться всё равно не стал. – И правильно сделал, Стинни. – Сказал Юм – Если бы ледяные молнии не сработали и нам пришлось уничтожать этого гада молекула за молекулой, то супремусы точно пришли бы ему на помощь. По поводу этого Сойнаруса я могу сказать следующее. Мы столкнулись со зверем редкостной породы. Когда-то, в глубокой древности, более шести с половиной миллионов лет назад, он попытался выбраться за пределы Вселенной, но у него ничего не вышло из этого. Тогда он вернулся в свою галактику слепил генератор Танатоса, врубил его на полную мощность и убил в ней всё живое. Генератор Танатоса, проработав всего несколько часов, взорвался, но Сойнарус уцелел. Он к тому времени превратился в Вечного, но не такого, как мы, а в ущербного евнуха. Однако, Сойнарус на этом не успокоился и продолжил свои эксперименты. Это он дал знания народу майруми и сделал их сенситивами. Сам Сойнарус хотя и был сенситивом, особой силой никогда не обладал, но зато он обладал многими талантами и был самым настоящим гением. Майруми быстро поняли его сущность и подняли против него восстание, большую часть этого народа он уничтожил, но остальные смогли бежать и улетели от него очень далеко, в галактику Хизан. Сойнарус обладал на редкость мстительным характером и принялся их разыскивать. В конце концов он нашел ту планету, на которой они образовали колонию, но майруми, почувствовав его приближение, снова подались в бега. Может быть Сойнарус продолжил их преследовать, но тут он нашел их лучшего ученика, Эмиила Бор-Заана, и решил продолжить свои эксперименты с Танатосом. К тому времени он уже понял свою ошибку и знал, что генератор Танатоса нужно установить как можно ближе к центру Вселенной, ну, а Оорк Элт, Кайор Клиот и Эмиил Бор-Заан в то время как раз готовили отправиться на Фроймил. Сойнарус на своей посудине полетел перед носом "Уригленны" и как только этот крейсер лёг на нужный курс, открыл подпространственный тоннель и добрался по нему до нашей галактики. Ну, а когда он уже был готов к тому, чтобы собрать новый генератор Танатоса, ему понадобилось избавиться от своего самого опасного оппонента, Эмиля Борзана и он, приняв облик какого-то Джона Шрайкера, подкинул ему идею генератора, открывающего подпространственный тоннель. Эмиль в то время уже нашел галактику Хизан, вот только лететь до неё ему было очень долго и потому он ухватился за неё обоими руками. В то время его считали, чуть ли не чокнутым. Особенно из-за того, что он создал себе целых триста помощников и ассистентов, тех самых борзанийцев, которые его так подвели. Эмиль Борзан сконструировал пространственный пробойник и оснастил им головной корабль своего сегментного корабля, после чего, ни с кем не попрощавшись, отправился в галактику Хизан, а Сойнарус пристроился к нему в хвост и полетел следом. В родной галактике Эмиля ждала удручающая картина. Та кремнийорганическая форма жизни, которую он так долго изучал и в конце концов превратил гафтарие в борзанийцев, каким-то образом вырвалась из-под контроля интари и расправилась со всеми цивилизациями разумных существ в этой галактике. По всей галактике летали голубые планетоиды и вынюхивали, где ещё появились разумные существа. Бороться с ними Эмиль Борзан не мог. Хорошо ещё, что они не отваживались на межгалактические перелёты. И вот тут-то произошло нечто совершенно невероятное. Сойнарус сумел войти в контакт с одним из голубых планетоидов и даже более того, с его помощью сумел подчинить себе борзанийцев и те восстали против своего создателя. Эмилю удалось спастись, но ему пришлось бежать. Причём без пространственного пробойника, а Сойнарус, посчитав, что остальные голубые планетоиды расправятся с ним, отправился в обратный путь и привёл своего временного союзника к Новой Атлантиде. Он прекрасно знал, что люди уничтожат этого космического монстра, но главным для него, было уничтожить колонию интари, ставших людьми, Европу и Халифат. Именно на них он и нацелил голубой планетоид, ну, а что случилось дальше, вы и так знаете. Когда же оставшиеся в живых члены экипажа "Уригленны" покончили почти со всеми борзанийцами и голубым планетоидом, Сойнарус отправился на Терру и нашел там Оливера Стоуна, но о том, как он втёрся к нему в доверие, лучше рассказать ему. Сами понимаете, хотя я и знаю об этом достаточно много, мне вовсе не следует подменять собой Олли, да, и рассказчик из меня, честно говоря, никудышный, так что пусть лучше он расскажет, как ему пришла в голову мысль, построить сферу Дайсона. |
|
|