"Принц с простудой в сердце" - читать интересную книгу автора (Март Михаил)

Глава I

1.

«Не верь, не бойся, не проси!» Этот эпиграф врезался ему в память. Он видел его на плакате или в детективном романе — не важно. Важно то, что эти слова стали принципом его жизни. Он никому не верил и ничего не боялся. У него не было друзей, компаньонов, напарников и врагов. Волк-одиночка. Ему приходилось иметь дела только с заказчиками. У них ничего просить не приходилось. С просьбами шли к нему, и если условия его устраивали, он соглашался. Специалисты такого уровня всегда ценились на вес золота. На сей раз его погубил азарт. Увлекся. Нарушил собственные заповеди и влип.

Нет, он никого не обвинял, а злился на самого себя. Знал, с кем связывался и вполне мог просчитать результат. Риск хорош тогда, когда ты сам принимаешь решения. Либо пан, либо пропал! Но когда карты разыгрывают недоумки и кустари, а ты добровольно участвуешь в игре, то пенять нужно только на себя. Что-то в этом роде и должно было случиться. Удивляться пришлось бы, пройди все гладко. А в этом деле провал выглядит закономерностью.

Каков же результат? Никогда ему еще не приходилось бывать в более идиотском положении.

Ночь, ливень, пригород Питера и несущаяся на всех парах машина, преследуемая милицией. И что делает он? А ничего! Сидит молча рядом с обливающимся потом шофером в парадно-выходном костюме и тупо смотрит вперед, гадая, на каком из виражей их снесет в кювет.

— Надо куда-нибудь свернуть, иначе они нас догонят! — Низкий хриплый голос донесся с заднего сиденья, и в нем отчетливо слышались панические нотки.

Шофер смахнул пот с лица рукавом куртки.

— Некуда тут сворачивать. Развилка за мостом. Километра три еще.

— Догонят же, Савва!

— Заткнись и не каркай! Уйдем. Мы их минут на пять-семь опережаем.

— Лесом уходить надо! — продолжал басить пассажир. — Дороги уже перекрыты!

— Ты слишком хорошо думаешь о ментах. Им, чтобы задницу оторвать от места, сутки нужны. У них это называется «по горячим следам». Проскочили. Нам бы к заливу вырваться.

Сидящий рядом с водителем молодой интересный франт продолжал молчать и с холодным равнодушием взирал на мелькающие в окне черные деревья и зеркальное покрытие узкого шоссе. Он оставался безучастным ко всему, что происходило, и казался лишним в компании возбужденных неврастеников. Его беспокоили собственные проблемы.

— Прибавь газу, Савва!

— Дальше некуда! Дорога, как лед. И хватит бубнить под руку. Бери пример с Артема. Сидит парень и не дергается.

— А ему что дергаться? Три года получит, не больше, а нам — вышка!

— Опять каркаешь, Ванька. Башку снесу!…

Снесение головы — приговор серьезный. Вопрос в другом. Кто из них каркал? Обещал снести башку и чуть было не выполнил угрозу. Но пострадал больше всех тот, что ни слова не обронил во время бешеных гонок.

Машина влетела на мост со скоростью ракеты. Шофера ослепили фары встречной машины. Столкновения избежать не удалось. И мост узковат, и дорога скользкая, и скорость высокая.

Удар походил на встречу мячика со стеной. Машина беглецов отлетела в сторону, вышибла перила моста и ее передняя часть нависла над черной бездной. Сидящий рядом с водителем франт, которого назвали Артемом, в момент удара вылетел из машины через лобовое стекло, перелетел через встречную машину, проехав на брюхе по ее крыше. Шофер сломал себе несколько ребер о рулевое колесо, а тот, что сидел на заднем сиденье, которому обещали башку снести, и вовсе не пострадал. Реакция сработала: успел на пол упасть.

Встречная машина замерла на месте. Капот и мотор ушли в салон, словно ящик стола задвинули на место. Пассажир, сидящий рядом с водителем совершил идентичный полет. Его выбросило, будто катапультой на дорогу тем же макаром, что и Артема. Сидящая за рулем женщина не выдержала удара и погибла мгновенно.

Машины даже не загорелись и эффект киношных взрывов ночную мглу не разорвал. На минуту все вокруг замерло. Стук капель, разбивающихся об асфальт, шум ветра и крутящиеся колеса зависшей над рекой машины.

Савва вылез через ветровое окно. Передние двери заклинило. Иван вывалился из салона через заднюю дверь.

— Ты цел? — крикнул Савва.

— Бог сберег! Куда же нам, Савва? Неужто хана?

— Козел! Под мост. Там стальные сваи лучше любой лестницы. Я эти места знаю.

Они поднялись на ноги и осмотрелись.

— А как же Артем?

— Никак. Он уже на небесах.

— А если менты его опознают?

— Артем ни в одной картотеке не числится и ни одной ходки в зону не имел. Интеллигенция. Но на всякий случай мы им карты напутаем. Минут пять у нас есть.

— Чего делать-то?

— Сталкивай нашу машину с моста. У меня ребра сломаны. Живо.

Савва подошел к трупу мужчины и быстро обшарил его карманы. Он вынул все, что там имелось и, не разглядывая деталей, переложил конфискованное имущество в карманы лежащего в нескольких шагах Артема. Он знал, что Артем не носит с собой ничего, когда идет на дело, и карманы его пусты.

Дождь хлестал по безжизненному окровавленному лицу молодого человека, и Савва на секунду подумал, что чем-то похожи эти два парня, принявшие смерть небывалым образом в расцвете лет.

Послышался сильный всплеск воды. Савва оглянулся. На том месте, где стояла их машина, осталась лишь зияющая дыра между вырванными с мясом перилами.

— Хватай того типа и кидай следом! — приказал Савва.

Иван подхватил труп под руки и поволок к краю

моста.

— Его же все равно найдут, Савва? Зачем…

— Заткнись. Через три часа его течением вынесет в залив. А там еще никого не находили. Быстрее.

Всплеск от падающего тела не был столь шумным, как от машины, и бурлящая вода мгновенно его поглотила, словно умирающее с голода чудовище.

— Хватай Артема и положи его на то место, где лежал труп того типа. И в ту же позу.

Так они и сделали, теряя драгоценные секунды.

По словам Саввы, он путал карты. Соображал он быстро, но не всегда правильно. Главное — побольше начудить, а смысл значения не имеет.

Строители моста будто знали, что найдутся любители-верхолазы, имеющие слабость к металлоконструкциям и постарались наклепать железок, перемычек и балок на все случаи жизни.

Даже с поломанными ребрами Савва не испытывал больших перегрузок и особого напряжения.

Ночь играла им на руку.

Милицейская машина въехала на мост, когда преступники с него исчезли. Им оставалось расхлебывать то, на что они наткнулись.

Брешь в перилах, смятая в гармошку иномарка, труп молодой женщины за рулем и неподвижное тело мужчины, лежащее на дороге перед изуродованным капотом.

Лейтенант в униформе ГИБДД связался по рации с постом.

— Мы их нагнали на мосту у Федоровки. Сплошные трупы. Серьезное ДТП. Направляйте сюда криминальную бригаду. Утром понадобятся водолазы и буксир с подъемником. Беглецы нырнули с моста. Вряд ли им удалось выбраться из машины на лету. Сейчас искать некого. И местного участкового на ноги поднимите. Судя по всему, в иномарке ехали здешние. Конец связи…

Он отчетливо слышал голоса, доносившиеся гулко, громко и очень близко. Артем открыл глаза и тут же закрыл. Рядом на корточках сидел пожилой мужчина в дождевике и что-то делал с его телом. Спроси его сейчас: «Как ты себя чувствуешь?», он не смог бы ответить. Артем себя не чувствовал. Жив он или нет, есть ли у него тело, руки, ноги — ответов не находилось. Но он слышал. Хорошо слышал.

Человек, сидящий возле него, сказал;

— Три-четыре шва придется наложить на лицо. Возможны вывихи и несложные переломы, а так, можно сказать, парню крупно повезло. Зря ты его в покойники записал, Аристарх. Он скоро очухается.

Чей-то голос сказал:

— Мотоцикл приближается. Участковый, наверное, товарищ майор.

Послышалось ровное стрекотание мотоциклетного мотора. Пару раз фыркнув, он заглох совсем рядом.

Артем приоткрыл глаза.

Сквозь мелькающие алмазами капли дождя яркие фары машины хорошо освещали четверых мужчин. Все в дождевиках, и только по фуражкам можно понять, что его, все еще лежащего на шоссе, окружает милиция. Нет. В тюрьму идти он не собирался. Уж лучше сразу на тот свет. Жизнь среди отморозков и братвы — не для него. Команды, принудительная каторга, бараки, крысы, вши… Нет. Революций в его жизни не будет. Лучше в гроб и в печь.

На него уже не обращали внимание. Пожилой в штатском встал и ушел в машину от дождя подальше. Все правильно. Забота о ближнем только в лозунгах.

Артем открыл глаза и продолжал наблюдать. Странно, никакой боли. Скорее всего, это шок. Пытки начнутся потом.

Милиционер слез с мотоцикла и подошел к разбитой машине, игнорируя стоящих в ожидании коллег.

— Вы участковый? — удивляясь поведению коллеги, спросил старший.— Знаете, чья машина?

— Знаю,— коротко бросил через плечо прибывший мотоциклист — Девушка погибла?

— Да. Ей уже ничем не поможешь. А парень жив.

Артем тут же закрыл глаза. Он понимал, что сейчас на него смотрят.

— Ее зовут Юля. Юлия Витальевна Лапицкая. Дочь покойного генерала Лапицкого. Его вы должны знать. Он руководил следственным управлением питерской прокуратуры. Сейчас ее дома родные и гости ждут. Я мимо проезжал, свет во всех окнах горит. Знаю только, что она сегодня вечером должна была ехать в Пулково встречать своего жениха из Харькова. Помолвка у них. Друзей собрали.

— А как жениха зовут?

— Не вникал в подробности. Знаю, что он из Харькова и в наших краях никогда не бывал.

— Похоже на правду. У него в бумажнике паспорт, права и билет с харьковского рейса. Самолет прибыл в двадцать два десять. Сейчас без четверти двенадцать. Все сходится. Зовут парня Вячеслав Андреевич Бородин. Тридцать три года.

Артем запомнил имя. Приоткрыв глаза, он видел, как пятеро мужчин, сгруппировавшись, стояли в метре от него против света и продолжали переговариваться, стараясь перекричать порывистый ветер и шум дождя. Кажется, у него появился шанс унести ноги, если только они способны передвигаться.

— Анна Дмитриевна не выдержит такого горя. Она и без того совсем больная, а теперь и вовсе не встанет.

— Кто это?

— Вдова генерала. Юлька старшая. Всегда была для матери опорой, а младшая свистушка… Как это произошло?

— Вот лейтенант и сержант с поста ГИБДД преследовали трех подонков, которые и впечатались в машину погибшей. Им тоже не удалось выйти сухими из воды, в полном смысле слова. Нырнули. Высота-то солидная. Вряд ли что от них осталось. Глубоко здесь?

— Метра два, но все дно валунами застелено. Думаю, всмятку.

— Утром проверим. Так, ты участковый?

— Майор Терехов. Это мой участок.

— Я майор Лыткарин. Криминальная милиция, а это капитан Куприянов.

Наконец-то молчаливый капитан подал голос.

— Скажите, майор, а вы давно здесь участковым работаете?

— Начинал с лейтенанта. Двадцатый годок.

— Значит, можете знать следователя Трифонова. Они дружили с покойным генералом Лапицким.

— Да, знаком. Александра Иваныча я сегодня видел в их доме. Тоже Юльку ждет. Крестный ее.

Капитан обратился к другому майору.

— Послушай, Аристарх. Это дело все равно к ним в областную прокуратуру попадет. Уж пусть к Трифонову. Мозговитый мужик. Я даже работал с ним. Такие задачки для него семечки, а не орешки. Потом нам надо все равно родственников известить. И третье. Что с этим парнем делать?

— Шустрый ты малый, Семен. Все распределил. Вот берите этого жениха и везите с участковым к Лапицким в дом. Сам с Трифоновым по старой дружбе и договаривайся. Девушку в морг отправим с доктором, а я на пост ГИБДД, сниму показания, протокол и в управление. Мне к утру отчет составить надо, а там поисками машины заниматься. Уразумел?

— Хорошую ты мне роль отвел. Ладно. Только парня помогите довезти. Не на мотоцикле же его транспортировать. Может, у него позвоночник задет. Вообще-то «скорую» вызвать надо.

— Вызовут. Несостоявшиеся родственники,— обозлился майор.— Потерпевшие этой иномарки к нашему делу отношения не имеют. Преступники погибли или скрылись — это еще вопрос. Их нет, а за ними два трупа, а не трамвайная кража. А ДТП лейтенант занимается.— Майор кивнул на гибэдэдэшника.

— Ладно, давайте я вам помогу парня в машину погрузить. Только нам доски понадобятся,— с горечью в голосе произнес участковый.

— Носилки есть в «уазике». В лучшем виде доставим,— пообещал капитан.

— Жаль, что дочь им вернуть не сумеем. Женихов может быть тысяча, а дочь — одна.

— Не забудь с него показания взять, когда очухается,— приказал Аристарх Лыткарин и направился к машине.

— И такие люди живут… — буркнул участковый.— Вы, капитан, вещи и документы пострадавшего заберите у него, а то так и увезет с собой.

— Не обижайся на него, Терехов. У мужика своих заморочек выше крыши. И жена месяц назад ушла.

— Не удивлен.

Разные они были люди. Погоны да форма общие и более ничего. Компромиссы нужны, иначе не сработаться. А надо!