"Иерусалимские гарики" - читать интересную книгу автора (Губерман Игорь)
1
Россию увидав на расстоянии,грустить перестаешь о расставании.
Изгнанник с каторжным клеймом,отъехал вдаль я одинокоза то, что нагло был бельмомв глазу всевидящего ока.Еврею не резвиться на Русии воду не толочь в российской ступе;тот волос, на котором он висит,у русского народа - волос в супе.Забавно, что томит меня и мучаетнехватка в нашей жизни эмигрантскойотравного, зловонного, могучегодыхания империи гигантской.Бог лежит больной, окинув глазомдикие российские дела,где идея вывихнула разуми, залившись кровью, умерла.С утра до тьмы Россия на уме,а ночью - боль участия и долга;неважно, что родился я в тюрьме,а важно, что я жил там очень долго.Да, порочен дух моей любви,но не в силах прошлое проклясть я,есть у рабства прелести своии свои восторги сладострастья.Вожди России свой народво имя чести и моралиопять зовут идти вперед,а где перед, опять соврали.Когда идет поракрушения структур,в любое времявсюду при развязкаху смертного одраимперий и культурстоят евреив траурных повязках.Ах, как бы нам за наши штукиплатить по счету не пришлось!Еврей! Как много в этом звукедля сердца русского слилось!Устроил с ясным умыслом Всевышнийв нас родственное сходство со скотом:когда народ безмолвствует излишне,то дух его зловонствует потом.Люблю российский спор подлунный,его цитат бенгальский пламень,его идей узор чугунный,его судеб могильный камень.Ранним утром. Душной ночью.Вдруг в ответ на чей-то взгляд...Вырвал корни я из почвы,и они по ней болят.Прав еврей, что успеваетна любые поезда,но в России не свиваетдолговечного гнезда.Я хотел бы прожить много лети услышать в часы, когда пью,что в стране, где давно меня нет,кто-то строчку услышал мою.Вдовцы Ахматовой и вдовы Мандельштама -бесчисленны. Душой неколебим,любой из них был рыцарь, конь и дама,и каждый был особенно любим.Мне вновь напомнила мимозасвоей прозрачной желтизной,что в сердце всажена занозароссийской слякотной весной.В русском таланте ценю я сноровкузлобу менять на припляс;в доме повешенных судят веревкуте же, что вешали нас.В России сейчас от угла до углабормочет Россия казеннаяпро то, что Россию спасти бы моглаРоссия, оплошно казненная.В те трудные дни был открытмне силы и света источник,когда я почувствовал стыди выпрямил свой позвоночник.В любви и смерти находянеисчерпаемую тему,я не плевал в портрет вождя,поскольку клал на всю систему.Из русских событий пронзительный выводвзывает к рассудкам носатым:в еврейской истории русский периодкончается веком двадцатым.Россия извелась, пока давалагрядущим поколениям людейурок монументального провалаискусственно внедряемых идей.Пронизано русское летомиазмами русской зимы;в российских ревнителях светаспят гены строителей тьмы.Россию покидают иудеи,что очень своевременно и честно,чтоб собственной закваски прохиндеизаполнили оставшееся место.Как бы ни слабели год от годатьма и духота над отчим домом,подлинная русская свободабудет обозначена погромом.Чтоб русское разрушить государство -куда вокруг себя ни посмотри -евреи в целях подлого коварстваРоссию окружают изнутри.Не верю в разум коллективныйс его соборной головой:в ней правит бал дурак активныйили мерзавец волевой.Не зря тонули мы в крови,не зря мы жили так убого,нет ни отваги, ни любвиу тех, кого лишили Бога.Весело на русский карнавалбыло бы явиться нам сейчас:те, кто нас душил и убивал,пишут, что они простили нас.
В России жил я, как трава,и меж такими же другими,сполна имея все правабез права пользоваться ими.Лихие русские годаплели узор искусной пряжи,где подо льдом текла водаи мертвым льдом была она же.Злая смута у России впереди:все разъято, исковеркано, разрыто,и толпятся удрученные вождиу гигантского разбитого корыта.Когда вдруг рухнули святынии обнажилось их уродство,душа скитается в пустыне,изнемогая от сиротства.Россия ждет, мечту лелеяо дивной новости одной:что, наконец, нашли еврея,который был всему виной.Ручей из русских берегов,типаж российской мелодрамы,лишась понятных мне врагов,я стал нелеп, как бюст без дамы.На кухне или на лесоповале,куда бы судьбы нас ни заносили,мы все о том же самом толковали -о Боге, о евреях, о России.Хоть сотрись даже след от обломковдикой власти, где харя на рыле,все равно мы себя у потомковнесмываемой славой покрыли.Я разными страстями был испытан,но главное из посланного Богом -я в рабстве у животных был воспитан,поэтому я Маугли во многом.Российскую власть обесчещенноймы видим и сильно потоптанной,теперь уже страшно, что женщинойона будет мерзкой и опытной.Нельзя не заметить, что в ходе истории,ведущей народы вразброд,евреи свое государство - построили,а русское - наоборот.Едва утихомирится разбой,немедля разгорается острейизвечный спор славян между собой -откуда среди них и кто еврей.Я снял с себя российские вериги,в еврейской я теперь сижу парилке,но даже возвратясь к народу Книги,по-прежнему люблю народ Бутылки.В автобусе, не слыша языка,я чую земляка наверняка:лишь русское еврейское дыханиепохмельное струит благоухание.Приемлю, не тоскуя и не плачась,древнейшее из наших испытаний -усушку и утруску наших качествот наших переездов и скитаний.Не в том печаль, что век не вечен, -об этом лучше помолчим,а в том, что дух наш изувечени что уже неизлечим.Везде все время ходит в разном виде,мелькая между стульев и диванов,народных упований жрец и лидерАдольф Виссарионович Ульянов.За все в России я обязан -за дух, за свет, за вкус беды,к России так я был привязан -вдоль шеи тянутся следы.В любое окошко, к любому крыльцу,где даже не ждут и не просят,российского духа живую пыльцупо миру евреи разносят.Всю Россию вверг еврейв мерзость и неразбериху;вот как может воробейизнасиловать слониху.Не дикому природному раздолью,где края нет лесам и косогорам,а тесному кухонному застольюдуша моя обязана простором.Много у Ленина сказано в масть,многие мысли частично верны,и коммунизм есть советская властьплюс эмиграция всей страны.На почве, удобренной злобой бесплодной,увял даже речи таинственный мускул:великий, могучий, правдивый, свободныйстал постным, унылым, холодным и тусклым.Я б хотел, чтоб от зоркого взораизучателей русских началне укрылась та доля позора,что ложится на тех, кто молчал.У того, кто родился в тюрьмеи достаточно знает о страхе,чувство страха живет не в уме,а в душе, селезенке и пахе.Я Россию часто вспоминаю,думая о давнем дорогом,я другой такой страны не знаю,где так вольно, смирно и кругом.Забавно мы все-таки жили:свой жух в чистоте содержалии с истовой честью служилинеправедной грязной державе.Такой же, как наша, не сыщешь на светеранимой и прочной душевной фактуры;двух родин великих мы блудные дети:еврейской земли и российской культуры.Оставив золу крематориюи в путь собирая семью,евреи увозят историюбудущую свою.Я там любил, я там сидел в тюрьме,по шатким и гнилым ходил мостам,и брюки вечно были в бахроме,и лучшие года остались там.