Мелисса Марр

Чернильный обмен

Всем людям, кто был на краю пропасти и обрел (или только ищет) твердую почву под ногами. Все вы — доказательство того, что невозможное возможно.

И А.С., кто поделился со мной своими тайнами — надеюсь, Вы нашли то, что Вам нужно.

Благодарности

За прошедший год «Прекрасное зло» (моя первая книга) прошло путь от рукописи до напечатанного издания на полках магазинов, а «Чернильный обмен» из идеи превратился в завершенный роман. Иногда было сложно и даже страшно, но тепло тех, кто поддерживал меня, сделало это возможным. Всем в Харпер Коллинз, США, и Харпер Коллинз, Великобритания; моим зарубежным издателям (особенно Франциске из Карлсена, Германия); библиотекарям, книгопродавцам, читателям, родителям, журналистам, учителям и народу на фансайте (особенно Марии); моему удивительному финансовому директору — Пегги Хайлмэн, и множеству других людей, с которыми я познакомилась он-лайн или лично: меня сразили ваши доброта и поддержка. Всем вам — спасибо.

Особая благодарность Клэр Данкл, чьи романы тронули мое сердце и кто в последние годы делился со мной своей мудростью. Для меня это большая честь.

Моему агенту Рейчел Вейтер, которая умудряется хаос превратить в порядок. Орешь ли ты на меня, ездишь ли со мной по миру, показываешь ли свои очаровательные зубки — я всегда и за все благодарна тебе.

Обоим моим страстным издателям — Энн Хопп и Нику Лэйку, которые все повышают и повышают планку. Ваша способность проникнуть в самую суть, ваши замечания, часы бесед помогли тексту стать четче и ближе к идеалам, которых я стремлюсь достичь.

Келси Дефатт читал ранние версии этой рукописи. Крэйг Траш вычитывал конфликтные сцены. Я в долгу перед вами обоими. Еще я чрезвычайно обязана Жанин Фрост за наши многочасовые разговоры, за совместные просмотры писем редакторов и за ошеломительно-проницательные отзывы. Спасибо, Джей.

Моему тату-художнику, Полу Роу, который читал сцены, связанные с татуировками, и отвечал на бесчисленное множество вопросов, касающихся деталей и истории этого искусства. За все это, за украшение моей кожи и за все остальное. Ты много значишь для меня.

За годы хаоса и покоя некоторые люди дарили мне свою привязанность — Дон Коубел, Карли Чендлер, Келли Кинси, Рейчел Морган, Крэйг Траш и в особенности Шерил и Дэйв Лафферти. Спасибо вам за то, что поддерживали меня. Никакие слова не способны выразить то, что вы для меня значите.

Однако ничто из этого не имело бы смысла, если бы не было людей, которые наполняют каждый аспект моей жизни — мои родители, дети и супруг. Я абсолютно уверена, что существую только потому, что вы рядом.

Пролог

Осень

Ириал наблюдал за девушкой, шагающей по улице: она была гремучей смесью страха и ярости. Он стоял в тени переулка у тату-салона, неотрывно глядя на нее, и продолжал смотреть, даже когда докурил свою сигарету.

Как только она прошла мимо, он вышел из тени.

Пульс под ее кожей забился чаще, когда она заметила его. Несмотря на тени, цеплявшиеся за нее, она явно не собиралась убегать. Смело расправив плечи, девушка указала на его руку, на которой были вытатуированы его имя и родовая принадлежность огамическими

note 1

буквами, окруженными спиралями и узлами, которые образовывали стилизованных псов.

— Потрясно. Рэббит.

note 2

сделал?

Он кивнул и прошел оставшиеся несколько шагов до порога салона. Девушка держалась рядом.

— Я тоже подумываю сделать, правда, пока не знаю, что именно, — сказала она с вызовом. Он ничего не ответил, и она добавила: — Я Лесли.

— Ириал.

Он видел, как она старается подобрать слова, чтобы привлечь его внимание. Ей явно чего-то хотелось. Если бы он собирался поразвлечься со смертными, она была бы очень кстати. Но он пришел сюда по делу, а не для того, чтобы заниматься пустяками, поэтому он просто молча открыл для нее дверь тату-салона «Прокол».

Внутри Лесли подошла поговорить к темноволосой девушке, которая настороженно наблюдала за ними. В салоне были и другие, но именно темноволосая девушка завладела его вниманием. Поскольку именно он много веков назад наложил проклятие, связавшее лето, Ириал прекрасно знал, кто она: Летняя Королева, которую так долго искали, проблема. Она все изменит.

Причем скоро.

Ириал почувствовал тот момент, когда Кинан выбрал ее, украл ее смертность. Вот почему Ириал пришел к Рэббиту — наступали перемены. Теперь, когда Летний Король вернет свои силы и будет способен напасть на тех, кто создал для него ловушку, впервые за многие столетия может начаться настоящая война. И, к сожалению, шансов на это слишком много.

— Есть минутка, Рэббит? — Спросил Ириал, но это было скорее формальностью, чем вопросом. Рэббит, может, и не полностью фейри, но он не отвернется от короля Темного Двора, ни сейчас, ни когда бы то ни было.

— Пойдем в заднюю комнату, — сказал Рэббит.

Следуя за ним, Ириал провел рукой по одному из стеклянных ящиков в металлических рамках с украшениями для пирсинга, прекрасно зная, что Лесли по-прежнему смотрит на него. Он закрыл дверь и вручил Рэббиту несколько коричневых стеклянных пузырьков — кровь и слезы фейри Темного Двора.

— Мне нужен чернильный обмен раньше, чем мы планировали. Время истекает.

— Сущность фейри, — проговорил Рэббит и перефразировал: — это может убить их, и смертные не смогут выздороветь.

— Так найди способ сделать так, чтобы это сработало. Сейчас. — Ириал выдавил улыбку, что несколько смягчило его черты. Для своих фейри он редко это делал.

Затем он стал невидимым и прошел за Рэббитом в главное помещение салона. Нездоровое любопытство заставило его остановиться возле Лесли. Все ушли, а она стояла, глядя на стену с порт-фолио татуировок, которые не составляли и половину того, что мог нарисовать на ее коже Рэббит.

— Мечтай обо мне, Лесли, — прошептал Ириал, укрывая себя и ее своими крыльями.

Может быть, эта девушка окажется достаточно сильной, чтобы выдержать чернильный обмен с выбранным фейри. А если нет — он отдаст ее более слабому. Даже как-то стыдно выбрасывать такую прелестную сломанную игрушку.

Глава 10

К концу недели Лесли была измотана больше обычного. Она брала дополнительные рабочие смены, поэтому могла оплатить счет в продуктовом магазине, и у нее все еще останутся деньги, чтобы закончить татуировку. Она отложила эти несуразные чаевые, так как не была уверена, оставить их себе или нет. Если бы это были чаевые, у нее была бы возможность снять на них комнату, начать жить самостоятельно и даже прикупить самую необходимую мебель. Вот поэтому это не чаевые. Такие большие деньги не дают просто так. Сейчас она продолжала заниматься тем же, чем и прежде — зарабатывала деньги, полагаясь только на себя. Что означает постоянную бедность. Она знала, что Рэббит разрешит ей заплатить по частям, но тогда ей пришлось бы признаться, что ей требуется кредит, а этот вариант ее не устраивал.

Лучше чувствовать себя уставшей, чем проданной.

Но усталость также означала, что она забывала следить за своими словами. После школы, когда она и Эйслинн ждали, пока закончится беседа Рианны с консультантом, язвительность и ехидство дали о себе знать. Видимо, вмешательства консультанта было недостаточно, и мать Рианны известила обо всем школьное начальство, поэтому сестра Изабель подстерегала Рианну сразу после последнего звонка.

Эйслинн наблюдала за улицей. Она скрестила руки, положив одну ладонь поверх толстого золотого браслета на другой руке. Лесли увидела его, когда они переодевались перед уроком физкультуры. Теперь он был спрятан под блузкой Эйслинн. Чем она занимается, что получает такие безделушки? Лесли не думала, что Эйслинн достаточно глупа, чтобы продавать себя за деньги, но в последнее время казалось, что богатство Кинана перешло в руки Эйслинн.

Не подумав, Лесли сказала:

— Так ты высматриваешь мальчика-игрушку Вторую Скрипку или же основного солиста?

Эйслинн уставилась на нее:

— Что?

— Тебя до дома проводит Кинан или Сет?

— Все совсем не так, — проговорила Эйслинн. На мгновение показалось, что воздух вокруг нее всколыхнулся, будто от земли пошло тепло.

Лесли протерла глаза, а затем шагнула ближе.

— Я лучше поверю, что дело обстоит именно так, чем в то, что ты позволяешь Кинану использовать себя, потому что у него есть деньги. — Она сжала руку Эйслинн там, где был браслет. — Люди замечают. Люди говорят. Я знаю, что я Сету не нравлюсь, но он хороший парень. Не испорть все из-за блондинчика и его денег, хорошо?

— Боже, Лес, ну почему во всем должен быть замешан секс? Только потому, что ты отдаешься так легко… — Эйслинн запнулась, смутившись. Она прикусила губу. — Прости, я не это имела в виду.

— А что? — Лесли и Эйслинн были друзьями практически с момента их первой встречи, но их дружба не означала, что она все рассказывала Эйслинн, уже нет. Раньше они были близки, но сейчас Лесли было необходимо оградиться от этого. Она не знала, как начать разговор, в котором нуждалась так долго.

Эй, Эш, у тебя случайно нет буклета по литературе? И, между прочим, меня изнасиловали, и меня мучают адские кошмары. Она держала все в себе, планировала, как уедет, начнет жить заново, и когда представляла себе, как пытается рассказать об этом и о том, как ее насиловали, она чувствовала, как будто что-то раздирает ее на части. Грудь начинала болеть. Живот сводило судорогой. Глаза жгли слезы. Нет, я не готова говорить об этом.

— Прости, — повторила Эйслинн, сжав руку Лесли своей необычайно теплой ладонью.

— Все в порядке. — Лесли через силу улыбнулась, желая ничего этого не чувствовать. Мысль о том, чтобы стать совершенно бесчувственной, казалась ей все более привлекательной. — Я всего лишь говорю, что у вас с Сетом хорошие отношения. Не позволяй Кинану это разрушить.

— Сет понимает, почему я провожу время с Кинаном. — Эйслинн снова прикусила губу и бросила взгляд на улицу. — Но все не так, как ты говоришь. Кинан — мой друг, который много для меня значит. Вот и все.

Лесли кивнула, ненавидя то, что они не могут на самом деле поговорить о своей жизни, ненавидя, что даже ее отношения с лучшей подругой были пронизаны полуправдой. Будет ли она смотреть на меня с жалостью? Сама мысль увидеть это в глазах Эйслинн была просто ужасной. Я выжила. Я выживаю. Поэтому она просто стояла и ждала вместе с Эйслинн, переключившись на ту тему, о которой они обе могли говорить открыто.

— Я не говорила тебе? Я наконец-то сделаю татуировку. Я уже сделала контур. Еще один сеанс завтра, и все будет готово.

В лице Эйслинн отразилось что-то между облегчением и разочарованием.

— Что ты выбрала?

Лесли рассказала ей. Ей было легко вспомнить, она так и видела эти глаза, уставившиеся на нее, могла легко воспроизвести их по памяти. Чем больше она думала об этом рисунке, тем легче ей становилось.

К тому времени как Сет появился на улице, чтобы встретить Эйслинн (он выглядел как ходячая реклама пирсинга на лице), Лесли и Эйслинн уже свободно болтали о татуировках.

Сет обнял одной рукой Эйслинн за плечи и вопросительно посмотрел на Лесли. Он выгнул проколотую бровь и спросил:

— Ты сделала татуировку? Дай-ка взглянуть.

— Она еще не закончена. — Лесли едва могла унять дрожь удовольствия при мысли, что скоро она доделает ее, но идея показать ее кому-нибудь вовсе не казалась ей привлекательной. — Покажу через пару дней.

— Рэббит, должно быть, доволен. Девственно чистая кожа, так ведь? — На губах Сета играла слабая улыбка, он пошел вперед обычным для него легким шагом, и, казалось, он все делал с такой скоростью.

— Так и было. На прошлой неделе я сделала внешний контур. — Лесли пошла быстрее, чтобы держаться вровень с Сетом и Эйслинн, которая без проблем держалась такой скорости и ни на что не обращала внимания, как и он. Они обладали той самой схожестью, которая бывает, когда двое на самом деле подходят друг другу. Вот так это и должно быть — спокойно, хорошо. Лесли хотелось верить, что когда-нибудь у нее тоже будет такая жизнь.

Эйслинн держала Сета за руку и вела их обоих сквозь толпу идущих по улице людей. Пока они шли, Сет рассказывал о татуировках своих друзей, о салонах в Питтсбурге, где Рэббит иногда работал на правах приглашенного художника. Для Лесли это был один из самых приятных разговоров с ним. До недавнего времени он мало разговаривал с ней. Она не спрашивала почему, но подозревала, что это как-то связано с Реном. Сет не выносил наркодилеров.

Виновна по совместительству. На самом деле она не могла винить за это Сета. Эйслинн была слишком мягкой, чтобы вращаться в компании Рена. И если Сет думал, что ее дружба с Лесли может подвергнуть Эйслинн опасности, то у него на это были веские причины. Она постаралась избавиться от этих мыслей, наслаждаясь шутливой болтовней с Сетом и Эйслинн.

Они прошли только пару кварталов, когда им на встречу вышли Кинан и Ниалл. Лесли заинтересовалась, откуда они узнали, что Эйслинн будет проходить здесь именно в это время, но из-за неловкой паузы, возникшей при появлении Кинана, задавать вопросы было неблагоразумно.

Сет напрягся, когда Кинан протянул Эйслинн руку и сказал:

— Нам надо идти. Сейчас.

Ниалл стоял поодаль и наблюдал за улицей. А Кинан, не считая его лаконичного «Привет» Сету, вел себя так, будто кроме него и Эйслинн на улице больше никого не было. Он не смотрел ни на кого и ни на что, кроме Эйслинн, с таким же выражением лица, что было и у Сета, когда тот смотрел на нее — будто она самое изумительное существо на свете.

— Эйслинн? — Кинан сделал удивительно элегантный взмах рукой, будто приглашая ее проследовать впереди него.

Эйслинн не ответила и не пошевелилась. Затем Сет быстро поцеловал ее и сказал:

— Иди. Увидимся вечером.

— Но Ниалл… — Эйслинн нахмурилась и перевела взгляд с Ниалла на Лесли.

— В городе гость. Нам нужно его найти… — Кинан откинул волосы с лица быстрым изящным движением. — Нам надо было идти давным-давно, но у тебя были занятия.

Эйслинн прикусила губу и оглядела всех, а затем сказала:

— Но Ниалл… и Лесли… и… Я не могу их бросить здесь просто так, Кинан. Это не… честно.

Кинан повернулся к Сету.

— Ты ведь можешь остаться с Ниаллом и Лесли, не так ли?

— Я так и хотел. Я все понимаю, Эш. Просто иди с Солнечным Зайчиком, — он замолчал и дружелюбно усмехнулся Кинану, что казалось довольно странным в этой ситуации, — а я увижусь с тобой вечером. Все в порядке.

Он убрал прядку волос ей за ухо и не стал сразу убирать руку, его ладонь касалась ее щеки, а кончики пальцев дотрагивались до кончика уха.

— Со мной все будет в порядке, и с Лесли все тоже будет в порядке. Иди.

Когда Сет шагнул назад, Кинан кивнул ему и взял Эйслинн за руку. Что бы ни происходило между этими тремя, это было слишком странно даже для Лесли, а старательное наблюдение Ниалла за улицей начинало действовать ей на нервы. Он даже не показал, что заметил ее присутствие. Но хорошо проведенное время с Сетом и Эйслинн, не означало, что она хочет принимать участие в их странной драме.

— Я ухожу, Эш. Увидимся в шко…

Эйслинн прикоснулась к запястью Лесли.

— Не могла бы ты остаться с Сетом? Пожалуйста?

— Зачем? — Лесли переводила взгляд с Сета на Эйслинн и обратно. — Сет немного староват, чтобы ему нужна была нянька.

Но тут Ниалл повернулся к ней, и это движение привлекло внимание к его шраму. Лесли застыла, разрываясь между желанием смотреть на него и отвести взгляд.

— Ты же наверняка сможешь ненадолго к нам присоединиться? — спросил Ниалл.

Лесли многозначительно посмотрела на Эйслинн — было бы достаточно одного ее взгляда «держись подальше», но Эйслинн смотрела только на Кинана, который одобрительно им улыбался. Может быть, из-за него Эш хотела, чтобы Ниалл держался от меня подальше. Лесли вздрогнула от внезапного приступа страха. Может быть, Кинан и был другом Эйслинн, но что-то в нем заставляло Лесли чувствовать себя не в своей тарелке, а сегодня особенно.

— Пожалуйста, Лес. Сделаешь одолжение? — попросила Эйслинн.

Она напугана.

— Конечно, — сказала Лесли и тут же почувствовала головокружение, как будто что-то глубоко внутри натянулось и задергалось. Оно было таким сильным, что она была не в силах пошевельнуться и была уверена, что ее стошнит, если она попытается это сделать. Она начала перечислять в уме все, что она выпила, съела или хотя бы прикоснулась губами. Ничего необычного. Она стояла неподвижно, сосредоточившись на дыхании, пока не почувствовала, как что бы это ни было отступило.

Остальные тоже не двигались. Они как будто и не заметили.

— С нами все в порядке, иди, Эш, — сказал Сет.

После этого Эйслинн и Кинан сели в серебристый Thunderbird,

note 22

припаркованный у обочины, и уехали, оставив Лесли стоять с Сетом и Ниаллом. Ниалл прислонился к стене, не глядя на Сета, просто ожидая… чего-то.

Лесли переминалась с ноги на ногу, наблюдая за компанией скейтеров на другой стороне улицы. Они пользовались тем преимуществом, что на дороге не было оживленного движения, и выделывали на своих скейтах петли на обочине. Не то чтобы у них не было других мест, куда можно было бы пойти, но, кажется, им нравилось и там. Это ощущение мира и покоя было очень заманчивым. Иногда Лесли казалось, что она ищет его у Рэббита или на вечеринках своих друзей. И ей просто нужен был удобный момент, чтобы поймать его.

Сет пошел вперед, и Ниалл отклеился от стены, глядя на Лесли голодным взглядом. Что-то изменилось, будто сорвалось с привязи. Он медленно сделал шаг в ее сторону, и она была уверена, что он так осторожен только для того, чтобы она не бросилась бежать.

— Ниалл? — Сет остановился и обернулся. — В «Воронье гнездо»?

— Я бы лучше пошел в клуб, — ответил Ниалл, даже не взглянув на Сета. Вместо этого он задумчиво смотрел на нее, словно изучал ее. И ей это очень нравилось.

— Мне надо отчаливать, — сказала она. Она не стала дожидаться ответа, развернулась и пошла.

Но Ниалл уже преградил ей путь, прежде чем она успела сделать хотя бы полдюжины шагов.

— Пожалуйста? Мне бы действительно хотелось, чтобы ты присоединилась к нам.

— Почему?

— Мне нравится быть рядом с тобой.

И Лесли вновь почувствовала, как на нее нахлынула волна уверенности, которую она ощущала на краткие мгновения, с тех пор как сделала татуировку.

— Пойдем со мной, — настаивал он.

Ей не хотелось уходить. Она устала убегать всякий раз, когда чувствовала страх. Раньше она не была пугливой девчонкой и не хотела ею быть. Она отбросила страх, но не смогла ответить.

Продолжая пристально смотреть на нее, Ниалл наклонился к ней. Он не поцеловал ее, хотя наклонился так близко, как при поцелуе, и спросил:

— Ты позволишь мне держать тебя в объятиях… во время танца, Лесли?

Она вздрогнула, ее окружило чувство уверенности и тоскливой жажды покоя, который она могла даже ощутить на вкус, покоя, который она почувствовала бы, скользнув в объятия Ниалла.

Она кивнула:

— Да.