"Тайны погибших кораблей (От 'Императрицы Марии' до 'Курска')" - читать интересную книгу автора (Черкашин Николай Андреевич)

III. О ЧЕМ РАССКАЗАЛИ ВАХТЕННЫЕ ЖУРНАЛЫ

Седьмого октября 1916 года город и крепость Севастополь были разбужены взрывами, разнесшимися над притихшей гладью Северной бухты.

Люди бежали к гавани, и их глазам открывалась жуткая, сковывающая холодом сердце картина. Над новейшим линейным кораблем Черноморского флота - над "Императрицей Марией" поднимались султаны черного дыма, разрезаемые молниями чередующихся почти в запрограммированной последовательности взрывов.

В те страшные минуты было не до хронометража событий, но позднее, по записям в вахтенном журнале стоящего неподалеку от "Марии" линкора "Евстафий", можно было проанализировать последовательность происходящего:

"6 часов 20 минут - На линкоре "Императрица Мария" большой взрыв под носовой башней.

6 часов 25 минут - Последовал второй взрыв, малый.

6 часов 27 минут - Последовали два малых взрыва.

6 часов 30 минут - Линкор "Императрица Екатерина" на буксире портовых катеров отошел от "Марии".

6 часов 32 минуты - Три последовательных взрыва.

6 часов 35 минут - Последовал один взрыв. Спустили гребные суда и послали к "Марии".

6 часов 37 минут - Два последовательных взрыва.

6 часов 47 минут - Три последовательных взрыва.

6 часов 49 минут - один взрыв.

7 часов 00 минут - Один взрыв. Портовые катера начали тушить пожар.

7 часов 08 минут - Один взрыв. Форштевень ушел в воду.

7 часов 12 минут - Нос "Марии" сел на дно.

7 часов 16 минут - "Мария" начала крениться и легла на правый борт".

Откроем книгу капитана 2-го ранга А. Лукина "Флот", изданную в Париже в 1931 году на русском языке:

"В 6 ч. 10 м. утра, когда день еще только просыпался, громовой, потрясающий удар грохнул над рейдом.

Черно-огненная туча, словно сверкающая зарницами гроза, низко нависла над рейдом. Стоял гул, точно от канонады...

- По орудиям!! Боевая тревога!! - пронесся над флотом призывный клич.

Думали, что прокравшиеся вслед за кораблями на рейд германские подводные лодки, залегшие на ночь на дно, с рассветом атаковали "Марию" и сейчас атакуют флот.

Быстроходные катера, моторы, буксиры, пожарные и спасательные суда всё бросилось на рейд..."

Телеграмма А.В. Колчака начальнику Генерального морского штаба адмиралу А.И. Русину.

Секретно № 8997

7 октября 1916 г.

"Пока установлено, что взрыву носового погреба предшествовал пожар, продолжавшийся ок. 2 мин. Взрывом была сдвинута носовая башня. Боевая рубка, передняя мачта и труба взлетели на воздух, верхняя палуба до второй башни была вскрыта. Пожар перешел на погреба второй башни, но был потушен. Последовавшим рядом взрывов, числом до 25, вся носовая часть была разрушена. После последнего сильного взрыва, ок. 7 час. 10 мин., корабль начал крениться на правый борт и в 7 час. 17 мин. перевернулся килем вверх на глубине 8,5 сажень. После первого взрыва сразу прекратилось освещение и нельзя было пустить помпы из-за перебитых трубопроводов. Пожар произошел через 20 мин. после побудки команды, никаких работ в погребах не производилось. Установлено, что причиной взрыва было возгорание пороха в носовом 12-дм погребе, взрывы снарядов явились как следствие. Основной причиной может быть только или самовозгорание пороха или злоумышление. Командир спасен, из офицерского состава погиб инженер-механик мичман Игнатьев, нижних чинов погибло 320. Присутствуя лично на корабле свидетельствую, что его личным составом было сделано все возможное для спасения корабля. Расследование производится комиссией.

Колчак".

Телеграмма адмирала А.И. Русина

Д.В. Ненюкову № 12698 11 октября 1916 г.

"Минмор* испрашивает соизволения Его величества выехать в четверг в Севастополь. В этот день возвращается адмирал Муравьев. По дошедшим отзывам, личный состав "Марии" вел себя героически. Не благоугодно ли будет Его величеству соизволить повелеть минмору наградить высочайшим именем по отзыву адмирала Колчака раненых и пострадавших Георгиевскими медалями.

Русин".

Начальник морского управления Царской ставки контр-адмирал А.Д. Бубнов вспоминал:

"Гибель "Императрицы Марии" глубоко потрясла Колчака.

Со свойственным ему возвышенным пониманием своего начальнического долга, он считал себя ответственным за все, что происходило на флоте под его командой, и потому приписывал своему недосмотру гибель этого броненосца, хотя на самом деле тут ни малейшей вины его не было. Он замкнулся в себе, перестал есть, ни с кем не говорил, так что окружающие начали бояться за его рассудок. Об этом начальник его штаба немедленно сообщил по прямому проводу нам в Ставку.

Узнав об этом, государь приказал мне тотчас же отправляться в Севастополь и передать А.В. Колчаку, что он никакой вины за ним в гибели "Императрицы Марии" не видит, относится к нему с неизменным благоволением и повелевает ему спокойно продолжать его командование.

Прибыв в Севастополь, я застал в штабе подавленное настроение и тревогу за состояние адмирала, которое теперь начало выражаться в крайнем раздражении и гневе.

Хотя я и был по прежним нашим отношениям довольно близок к А.В. Колчаку, но, признаюсь, не без опасения пошел в его адмиральское помещение; однако переданные мною ему милостивые слова Государя, возымели на него чрезвычайно благотворное действие, и после продолжительной дружеской беседы он совсем пришел в себя, так что в дальнейшем все вошло в свою колею и командование флотом пошло своим нормальным ходом".

Из письма А.В. Колчака И.K. Григоровичу (не ранее 7 октября 1916 г.)

Ваше высокопревосходительство, глубокоуважаемый Иван Константинович.

Позвольте принести Вам мою глубокую благодарность за внимание и нравственную помощь, которую Вы оказали мне в письме Вашем от 7-го сего октября. Мое личное горе по поводу лучшего корабля Черноморского флота так велико, что временами я сомневался в возможности с ним справиться. Я всегда думал о возможности потери корабля в военное время в море и готов к этому, но обстановка гибели корабля на рейде и в такой окончательной форме действительно ужасна. Самое тяжелое, что теперь осталось и вероятно надолго, если не на всегда, - это то, что действительных причин гибели корабля никто не знает и все сводится к одним предположениям. Самое лучшее было бы, если оказалось возможным установить злой умысел - по крайней мере было бы ясно, что следует предвидеть, но этой уверенности нет и никаких указаний на это не существует. Ваше пожелание относительно личного состава "Императрицы Марии" будет выполнено, но я позволю высказать свое мнение, что суд желателен был бы теперь же, т.к. впоследствии он потеряет значительную долю своего воспитательного значения..."

Телеграмма И.К. Григоровича А.В. Колчаку № 12571 8 октября 1916 г.

"С чувством глубокой скорби узнал вчера по приезде из Ставки о гибели корабля с большей частью его личного состава. Слова государя на Вашу телеграмму да поддержат Вас в этой тяжелой потере. Приму меры к скорейшему изготовлению третьего корабля. Да хранит Вас Господь".

Следствие ведут все: и знатоки, и энтузиасты...

Спустя месяц после катастрофы в Севастополе, 8 ноября 1916 года, в 13 часов, в Архангельском порту прогремел взрыв еще большей силы, чем на злосчастной "Марии". Взлетел на воздух "по неизвестной причине" транспорт "Барон Дризен", груженный по горловины трюмов полутора тысячью тонн тротила, бездымного пороха, мелинита. Обломки судна разлетелись так далеко, что их находили потом даже на путях железной дороги.

Немногие уцелевшие свидетели рассказывали, что предвестником взрыва был хлопок, напоминавший выстрел из охотничьего ружья.

Стихия огненного удара (по мощи своей в десятую часть атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму) убила, обожгла, искалечила 810 человек, уничтожила три судна и столько же плавкранов, пять паровозов, причинила огромные разрушения береговым постройкам.

Рассуждая о причинах гибели "Барона Дризена", известный исследователь Константин Пузыревский не исключает "диверсионный акт со стороны германских тайных агентов с целью экономического и военного ослабления своего противника".

"Металлические трубочки в женском белье..."

В ноябре 1916 года итальянская контрразведка, пришедшая в себя после взрыва "Леонардо да Винчи", напала "на след большой шпионской германской организации, - как пишет Пузыревский, - во главе которой стоял видный служащий папской канцелярии, ведавший папским гардеробом. Был собран большой обвинительный материал, по которому стало известно, что шпионскими организациями на кораблях производились взрывы при помощи особых приборов с часовыми механизмами с расчетом произвести ряд взрывов в разных частях корабля через очень короткий промежуток времени, с тем чтобы осложнить тушение пожаров".

В журнале "Морские записки", издававшемся в Нью-Йорке Обществом бывших офицеров императорского флота, в номере за 1961 год, я обнаружил любопытную заметку, подписанную так: "Сообщил капитан 2-го ранга В. Р.".

"...До сих пор необъяснима катастрофа - гибель линкора "Императрица Мария". Необъяснимыми были и пожары на ряде угольщиков на пути из Америки в Европу, до тех пор пока причину их не установила английская разведка. Их вызывали немецкие "сигары", которые немцам, очевидно имевшим своих агентов, проникавших в среду грузчиков, удавалось подбросить при погрузке. Этот сигарообразный дьявольский прибор, заключавший в себе и горючее и воспламенитель, зажигавшийся током от электроэлемента, приходившего в действие, как только кислота разъедала металлическую мембрану, преграждавшую доступ кислоте элемента. В зависимости от толщины пластинки это случалось через несколько часов или даже несколько дней после того, как "сигара" была установлена и подброшена. Я не видел чертежа этой чертовой игрушки. Помню только, что говорилось о выходившей из острия "сигары" струе пламени, на манер бунзеновской горелки.

Довольно было одной "с толком" поставленной в подбашенное отделение "сигары", чтобы прожечь медную кокору полузаряда. На "Марии" работали заводские мастеровые, но, надо думать, проверка и контроль были не на высоте... Так что мысль о немецкой "сигаре" сверлила мозги... И не у меня одного.

Через 15-20 лет после этого памятного дня мне пришлось сотрудничать в одном коммерческом деле с немцем, милым человеком. За бутылкой вина мы вспоминали старое, времена, когда мы были врагами. Он был уланский ротмистр и в середине войны был тяжело ранен, после чего стал неспособным к строевой службе и работал в штабах в Берлине. Слово за слово, он рассказал мне о любопытной встрече.

"Знаете ли вы того, кто только что вышел отсюда?" - спросил его однажды сослуживец. "Нет. А что?" - "Это замечательный человек! Это тот, кто организовал взрыв русского линкора на Севастопольском рейде". "Я, ответил мой собеседник, - слышал об этом взрыве, но не знал, что это было делом наших рук". - "Да, это так. Но это очень секретно, и никогда не говорите о том, что вы от меня услышали. Это герой и патриот! Он жил в Севастополе, и никто не подозревал, что он не русский..."

Да, для меня после того разговора сомнений больше нет. "Мария" погибла от немецкой "сигары"! Не одна "Мария" погибла в ту войну от необъяснимого взрыва. Погиб также и итальянский броненосец "Леонардо да Винчи", если память не изменяет мне".

Эту версию как бы продолжает уже упоминавшийся капитан 2-го ранга А. Лукин в своей книге "Флот":

"Летом 1917 года секретный агент доставил в наш Морской генеральный штаб несколько небольших металлических трубочек. Найдены они были среди аксессуаров и кружевного шелкового белья очаровательного существа... Миниатюрные трубочки-"безделушки" были направлены в лабораторию. Они оказались тончайше выделанными из латуни химическими взрывателями. Выяснилось, что точь-в-точь такие трубочки были найдены на таинственно взорвавшемся итальянском дредноуте "Леонардо да Винчи". Одна не воспламенилась в картузе в бомбовом погребе. Вот что по этому поводу рассказал офицер итальянского морского штаба капитан 2-го ранга Луиджи ди Самбуи: "Следствие с несомненностью установило существование некой тайной организации по взрыву кораблей. Нити ее вели к швейцарской границе. Но там их след терялся. Тогда решено было обратиться к могущественной воровской организации - сицилийской мафии. Та взялась за это дело и послала в Швейцарию боевую дружину опытнейших и решительнейших людей. Прошло немало времени, пока дружина путем немалых затрат средств и энергии наконец напала на след. Он вел в Берн, в подземелье одного богатого особняка. Тут и находилось главное хранилище штаба этой таинственной организации забронированная, герметически закрытая камера, наполненная удушливыми газами. В ней сейф...

Мафии приказали проникнуть в камеру и захватить сейф. После длительного наблюдения и подготовки дружина ночью прорезала броневую плиту. В противогазных масках проникла в камеру, но за невозможностью захватить сейф взорвала его. Целый склад трубочек оказался в нем".

Журнал журналом, книга книгой, но вот перед моими глазами на экране архивного проектора телеграмма № 2784/12 от 6 марта 1917 года.

"Нагенмору от агенмора в Риме.

Источник-4.

Кража документов австрийской шпионской организацией в Цюрихе была совершена наемными ворами-специалистами, нанятыми итальянской контрразведкой. Найдена целая сеть шпионажа в Италии, где участвовали почти исключительно итальянцы, среди которых много ватиканских. Найдены следы организации взрывов на "Бенедетте Брине" и "Леонардо да Винчи" и готовящихся еще на двух. Взрывы были совершены итальянцами при помощи особых приборов с часовым механизмом, работающих с расчетом произвести ряд взрывов в разных частях корабля через короткие промежутки времени, чтобы затруднить тушение пожаров. Указание на хранение документов в Цюрихе было получено еще при первом раскрытии части шпионажа, о котором я телеграфировал 5 января.

Беренс".