"Очерки секретной службы. Из истории разведки" - читать интересную книгу автора (Роуан Ричард Уилмер)

Глава десятая Натан Хэйл и майор Андре

Американская революция была малой войной, постепенно переросшей в большую с усилением мощи провозглашенной республики и с укреплением идей свободы. Действительная роль секретной службы в этом колониальном конфликте была установлена и оценена лишь недавно. Если бы мы полагались только на стандартные исторические труды, у нас создалось бы впечатление, что после того как повесили капитана Хэйла и майора Андре, а Бенедикт Арнольд нашел убежище в британском лагере, борьба за американскую независимость не знала заслуживающих внимания фактов шпионажа или разведки.

Однако генерал Вашингтон был слишком опытным воином, чтобы недооценивать значения правильной военной информации. В дни своей юности он стал свидетелем поражения Брэддока, упрямо пренебрегавшего выяснением состава защитников форта Дюкен. Когда Натан Хэйл, смелый, искренний, но неопытный шпион-патриот, потерпел неудачу в своей важной миссии, американский главнокомандующий как будто оплакал потерю славной молодой жизни и отказался от секретной службы как оружия или меры обороны. Лишь гораздо позднее были обнаружены документы, опровергающие это и свидетельствующие, что Георг Вашингтон сделал шаг, куда более практичный, нужный и важный. Хэйл, имевший лишь одну жизнь, чтобы отдать её родине, погиб, не зная, что он вместе с тем подал неоценимый пример.

Неудача Хэйла послужила предостережением для Вашингтона, приступившего к вербовке агентов и организации военного шпионажа, к вербовке людей, которые непринужденно и вдохновенно вели бы смертельную игру и знали, как держать свои дела в глубокой тайне.

Генерал Вашингтон и его сторонники в Нью-Йорке обменивались сообщениями, жизненно важными для дела восстания колоний, не от случая к случаю, не время от времени, а регулярно все годы войны за независимость. На этой почве и родились шпионаж и контршпионаж.

Если учесть скудное снаряжение континентальных войск, неопытность большинства офицеров, чрезмерно упрощенные или примитивно неумелые приемы боя, а также слабость фортификаций колонистов, недостатки снабжения, плохое взаимодействие с военно-морскими силами и необоснованность планов кампании, то приходится лишь удивляться тому, каким образом в таких условиях могла сама собой возникнуть эффективная и насквозь «современная» секретная служба.

Гражданский разведывательный корпус обслуживал Вашингтона так же умно и изобретательно, как тогдашняя европейская разведка — любого военачальника Европы. Шпионов Вашингтона, хотя и малочисленных, можно приравнять к секретным агентам Фридриха II, «отца прусских шпионов», или к шпионам Морица Саксонского, инициатора большей части приписываемых Фридриху нововведений в военной секретной службе.

Как борец за дело революции, генерал Вашингтон имел большие преимущества, в том числе и то, что мог полагаться на своих приверженцев. От молодых и пылких его сторонников требовалась готовность идти на риск и жертвы; именно эта готовность к самопожертвованию характеризует секретную службу патриотов. Первую весть о первой жертве (Натана Хэйла повесили в сентябре 1776 года) принес американским войскам капитан Джон Монтресор из королевского корпуса саперов, адъютант генерала Вильяма Хау. Он появился в Харлем-Плейнсе, в штате Нью-Йорк, и прошел через линию фронта с белым флагом; его встретила группа американских офицеров. Лишь спустя пять месяцев в печати появились сообщения о трагической гибели Хэйла во имя отечества. По общему признанию, он допустил промах, обнаружив свое волнение при допросе англичанами, и тем вызвал них подозрение; и все же своей неудачей он оказал благотворнейшее влияние на ход событий.

Случай этот стоил Хэйлу жизни, а Вашингтону — ценных сведений, которыми, как полагали, Хэйл располагал в момент ареста. Зато американский главнокомандующий убедился в необходимости создать секретную службу, более тщательно организованную и способную давать менее обескураживающие результаты. Для организации бюро секретной службы первоначально намечался Джон-Морин Скотт, но по до сих пор не установленным причинам он был отрешен от этой должности ещё до того, как закончил работу. После него Вашингтон возложил эту задачу на майора Бенджамина Толмеджа из 2-го полка легкой кавалерии.

Толмедж, Натан Хэйл, его брат Инок и Роберт Таунсенд в 1773 году были однокурсниками в Иеле. Вполне возможно, что на выбор Толмеджа и в дальнейшем на ещё более важное назначение Таунсенда повлияли сентиментальные соображения. Однокурсники Хэйла, надо полагать, были потрясены и возмущены жестоким обращением начальника британской военной полиции Каннингема с их товарищем. Возможно, Толмедж сам просил, чтобы ему доверили организацию шпионажа в районе Нью-Йорка.

Ясно, что опыта у него было не больше, чем у Хэйла, но способность к разведывательным действиям, проявленная им позднее, и наличие тех инстинктов, которые у Хэйла отсутствовали, стали одной из счастливых предпосылок удачи, без которой не была выиграна ни одна война.

Когда армейского майора переводят в разведку, всегда можно предположить, что его перебросили из-за немолодецкой посадки на лошади или неспособности командовать пехотным батальоном. Но когда во время войны гражданское лицо занимает ответственный пост в системе военного шпионажа, то более чем вероятно, что этот человек проверил свои возможности, заглянул в свою совесть и лишь после этого настойчиво потребовал назначения на подобный пост.

Важнейший сотрудник Бенджамина Толмеджа Роберт Таунсенд из Ойстер-Бэй, штат Нью-Йорк, дополняет список американских национальных героев ещё одним именем, хотя оно мало известно и мало чтимо в Соединенных Штатах в наши дни. Однако в свое время Таунсенд был выдающейся фигурой американской секретной службы. По некоторым данным, он был избран лично генералом Вашингтоном, и твердо установлено, что он снискал и сохранил доверие и благодарность главнокомандующего.

Когда Вашингтон предложил Таунсенду и Толмеджу взять на себя организацию и руководство секретной службой в Нью-Йорке, он этим в сущности просил их оставить на карту свою жизнь в борьбе против англичан, против их опасного и мстительного контршпионажа, и это — на все время войны. Гавань Нью-Йорка по своему расположению являлась идеальной базой для воинских сил короля Георга. И Вашингтону, и любому наблюдательному повстанцу, вроде Таунсенда, было ясно, что остров Манхэттен, служащий базой сильного флота, блокирующего побережье и прикрывающего линии сообщения и снабжения, при постоянном притоке пополнения, орудий и боеприпасов, является тем укрепленным пунктом, который последним перейдет из английских рук в руки Тринадцати штатов.

Шпионаж в такой близости к штабу, осложненный тому же необычайной сложностью переправки донесений через линию фронта, был нелегкой задачей. Для её выполнения требовался многоопытный специалист, искушенный в работе и прошедший школу европейской разведки. Но Вашингтон такого агента не имел; к счастью, как оказалось, он в нем и не нуждался. У него был Роберт Таунсенд, который, в свою очередь, располагал преданными и изобретательными друзьями. Авраам Вудхолл, Остин Ро и Калеб Брюстер с Толмеджем во главе являлись звеньями «цепи», как сам Вашингтон назвал это содружество людей, предельно добросовестно выполнявших его приказы. Вначале эти звенья прочной цепи, не ослабевавшей до тех пор, пока не была завоевана независимость Америки, маскировались псевдонимом «Сэмюэль Калпер». Но после того как импровизированная система шпионажа доказала свою гибкость и силу, способы общения и конспирации были усовершенствованы. Вудхолл стал подписываться «Сэмюэль Калпер старший», а Таунсенд — «Калпер младший». До самого конца борьбы с англичанами майор — в дальнейшем полковник — Толмедж был известен как «мистер Джон Болтон».

Таунсенд и Вудхолл были молоды, наделены воображением, богатством, занимали видное положение в обществе и представляли собой идеальную «ударную часть», которую можно было бросить в район, наводненный сторонниками англичан и перебежчиками. Таунсенд имел дом в Ойстер-Бэй, но жил в Нью-Йорке; он целиком «ушел в торговлю» как владелец универсального магазина, служившего ширмой и заодно первоклассным магнитом для клиентов-англичан, у которых искусно умел выуживать нужные сведения.

Молодой Вудхолл жил в своем доме в Сетокете тихо и замкнуто, не вызывая ни в ком подозрений. Шифрованные сообщения, составляемые Таунсендом, передавались Вудхоллу через Остина Ро, который в области связи был тем же, кем был Таунсенд в области шпионажа, с той лишь разницей, что подвергался большему риску. Система «цепочки» требовала, чтобы он, имея при себе уличающие документы, проводил большую часть времени на британской стороне фронта. Старинные документы (преимущественно счета на фураж) свидетельствуют, что он ездил на одной из лошадей генерала Вашингтона и держал её в конюшне города Нью-Йорка.

Наилучшей маскировкой Ро было его незаурядное искусство верховой езды. В период революции имя его было достаточно известно, но в нем и в его товарищах никто и отдаленно не подозревал тайных агентов Вашингтона. Ро выезжал в любую погоду и, отправляясь из центра Нью-Йорка по проселочным дорогам Лонг-Айленда, часто навещал дом Таунсенда в Ойстер-Бэй и пробирался дальше, в Сетокет, где останавливался у Авраама Вудхолла. О подлинной цели этих верховых прогулок англичане даже не догадывались.

Немедленно по получении донесений из Нью-Йорка Вудхолл спешил на северный берег Лонг-Айленда, где на веревке было развешено белье. Черная юбка и несколько платков составляли удобный код. Это было четвертое звено цепи — Калеб Брюстер. Неустрашимый лодочник переправлялся на своем суденышке через узкий пролив с одной стороны Лонг-Айленда на другую и вывешивал черную юбку, чтобы дать знать о своем прибытии. Условный порядок развески платков указывал, где причалила его лодка.

Брюстер — иногда ему помогал Натаниель Раглз, тоже агент секретной службы, — переправлял шифрованные сообщения от Таунсенда к Ро и далее к Вудхоллу в Коннектикут, где из дожидался Толмедж; а тот немедленно переправлял их генералу Вашингтону.

В дальнейшем Таунсенд постарался обезопасить себя, Ро и других сотрудников, прибегнув к симпатическим чернилам и сложному коду. Первый примитивный код оказался неудобным; составили новый, который врагам расшифровать было гораздо труднее.

Генерал Вашингтон отдал строгий приказ передавать донесения «Калперов» без малейшей задержки. И только один раз Бенджамин Толмедж рискнул не выполнить этот приказ, в результате чего в Северной Америке народился, можно сказать, систематический военный контршпионаж.

Английские войска оккупировали Ойстер-Бэй, английские офицеры расположились на постой в доме Таунсенда. Поздним вечером в конце августа 1780 года британский полковник Симкоу, находясь в доме самого энергичного шпиона Вашингтона, пригласил к ужину своего гостя, которого звали Андре. Сара Таунсенд (младшая сестра Роберта) наблюдала за подачей ужина и, как увидим дальше, подала мысль об информации, в которой особенно нуждалась американская армия.

Сара видела, как вошел незнакомец и положил на буфет Таунсенда письмо. Письмо, как она заметила, было адресовано «Джону Андерсону»; позже она видела, как Андре вскрыл и прочел письмо, адресованное Андерсону, и положил его в карман. Затем она подслушала разговор Андре и Симкоу об американской твердыне Уэст-Пойнт, где хранилось множество военных материалов, включая и материалы, полученные от Бомарше через подставную фирму «Родерик Орталез и K°». Там же были склады, заключавшие почти все запасы американской армии.

Сара Таунсенд, подозрения которой все усиливались, сделалась агентом секретной службы генерала Вашингтона. На следующее утро она уговорила влюбчивого британского капитана Даниеля Юнга послать курьера в Нью-Йорк для закупки провизии на ужин в честь полковника Симкоу. Курьер повез записку Сары к её брату Роберту; в ней она сообщала об Андре и «Андерсоне» и о том, что она подслушала о британских замыслах насчет Уэст-Пойнта. Как только британский курьер передал Роберту Таунсенду сообщение Сары, звенья шпионской цепи туго натянулись. Вскоре Остин Ро, покинув Нью-Йорк, уже скакал по заросшему кустарником Лонг-Айленду, Вудхолл следил за черной юбкой, Брюстер поднял парус, и предостережение Сары дошло до Бенджамина Толмеджа.

Как раз перед получением сообщения из «ойстер-бэйского филиала» Толмеджу вручили письмо генерала Бенедикта Арнольда, в котором комендант Уэст-Пойнта сообщал, что его друг Джон Андерсен, возможно, попадет в район действий Толмеджа. Не зная местности, Андерсон требовал, чтобы ему дали для охраны драгун. Следует ещё раз похвалить Вашингтона и исключительную конспиративность секретной службы Таунсенда, ибо Бенедикт Арнольд, офицер высокого ранга и высокой репутации, ничего не знал о роли Толмеджа как пятого звена невидимой цепи.

Майор Джон Андре направлялся в штаб Арнольда, когда Толмедж, нарушая приказы, задержал отправку последнего сообщения Роберта Таунсенда, вскрыл его и прочел. Причина, побудившая его так поступить, не установлена даже блестящими исследованиями Мортона Пендпакера. В донесении Таунсенда Толмедж встретил то же имя — Джон Андерсон. Он прочел сообщение Сары Раунзенд о беседе Андре (или Андерсона) с полковником Симкоу, где указывалось, как важно для британской армии захватить Уэст-Пойнт.

Толмедж проявил изумительную инициативу. Превратившись из шпиона в контрразведчика, он решил выследить и преследовать британского майора, который теперь должен был находиться за фронтом американских войск в качестве шпиона. Но Андре, как мы знаем, уже успел пробраться в Уэст-Пойнт, где получил от Арнольда план укреплений и другие документы, включая расчет атакующих сил, необходимых для взятия крепости.

С той минуты как прелестная Сара Таунсенд уговорила капитана Юнга разрешить ей прибегнуть к услугам британского курьера, счастье Андре пошло на убыль. Британский военный шлюп «Коршун», на котором Андре плыл вверх по Гудзону, был обстрелян американской береговой батареей и вынужден был повернуть назад. В это время, 21 и 22 сентября, Андре совещался с изменником Арнольдом. Убедившись, что он отрезан от «Коршуна» и пробираться к британским аванпостам придется по суше, Андре взял у Арнольда пропуск и спрятал уличающие документы, написанные рукой Арнольда, в сапоге.

Во время оккупации Филадельфии англичанами даровитый Андре играл главные роли в полковых спектаклях, которые, наряду с водкой и женщинами, составляли основное развлечение английского гарнизона. Рассчитывая, по-видимому, на то, что даже армия мятежников не повесит любимца публики, майор Андре, перед тем как покинуть Арнольда, вопреки категорическому приказу сэра Генри Клинтона переоделся в штатское и таким образом стал не тайным делегатом для ведения переговоров, а шпионом.

Трое американских милиционеров — ополченцев задержали Андре в 9 часов утра 23 сентября вблизи Тарритауна, почти на виду у британских войск. Майор предложил им крупную сумму золотом, если его проведут к ближайшему английскому аванпосту. Это лишь усилило их подозрения, и они отвели пленника прямо к подполковнику Джону Джеймсону, командиру Второго полка легкой кавалерии. Каким образом Андре удалось уговорить кавалерийского командира отправить его обратно к Бенедикту Арнольду в Уэст-Пойнт, остается невыясненным, вероятно, актер Андре сыграл свою роль весьма убедительно. И успел бы удрать, как удрал сам Арнольд, если бы ему не помешали в этом Толмедж и американская секретная служба.

В тот вечер Толмедж вернулся в лагерь Джеймсона. Услышав о пленнике и о том, что он назвал себя Джоном Андерсоном, подозрительно настроенный Толмедж, вспомнив донесение Таунсенда, занялся розыском. Не раскрывая всего, что он знал, и того, как он узнал, Толмедж настаивал на приказе задержать пленника по пути в Уэст-Пойнт и вернуть его обратно. Джеймсон с неохотой согласился, но отказался отозвать курьера, отправленного к Арнольду с сообщением об аресте «Андерсена».

Благодаря такому промаху Джеймсона Арнольд оказался своевременно предупрежден. Андре же отдали под суд и повесили.

Роберт Таунсенд, послав предупреждение Толмеджу о личности и вероятной миссии «Андерсона», боялся, видимо, возмездия за казнь столь популярного майора Андре. Свой магазин в Нью-Йорке он закрыл на три недели. Счета говорят о том, что за это время он потратил 500 фунтов стерлингов. Главная бухгалтерская книга, которую тщательно вел сам Вашингтон, показывает, что между 1775 и 1781 годами американский главнокомандующий израсходовал на свою шпионскую организацию всего лишь 17617 долларов. Платежи заносились в книгу как выдачи «безымянным лицам», чтобы не раскрывать их имен.

Таким образом, израсходованные Таунсендом 500 фунтов стерлингов представляли очень крупную сумму по сравнению с общими расходами Вашингтона на секретную службу. И можно допустить, что он тратил деньги из собственных средств, что среди людей, работавших с ним, были и такие, которые могли выдать его англичанам, хотя бы как горячего патриота; наконец, что в израсходованную им сумму были включены деньги, потраченные на «заботу» о наиболее сомнительных из этих людей в виде подарков или взяток.

В одном из писем «Калпера», посланном на восемнадцатый день после казни Андре, указывается, что Роберт Таунсенд покинул свой пост в Нью-Йорке тотчас после ареста английского шпиона, но до вынесения приговора и приведения его в исполнение. За исключением генерала Вашингтона, все лица, связанные с таунсендовской цепочкой секретной службы, прожили лет по 50 (а то и больше) после окончания Американской революции. Известно, что Вашингтон в бытность свою президентом навестил своих бывших секретных агентов, обитавших на Лонг-Айленде. Он высоко ценил точные сведения, которые ему доставляли во время войны, и решил, что никто из них не должен пострадать за это. Поэтому все документы, относящиеся к их деятельности и к работе других преданных ему шпионов, были опечатаны. Прошло больше столетия, пока личности таинственных «Калперов», Старшего и Младшего, не были окончательно установлены.