"Жизнь замечательных Блондей" - читать интересную книгу автора (Измайлова Кира)

Бабочка

Погода медленно, но неуклонно портилась. Ветер уже начинал закручивать пыль и мелкий мусор на улицах маленькими смерчиками, а значит – до прихода песчаных бурь оставалось всего ничего. На улицах было людно: многие стремились вволю насладиться теплом и чистым небом над головой. Мэдисону Ши было совсем не до гуляний. Тем не менее, вот уже часа три подряд он бродил туда-сюда по улицам и пытался придумать, как сделать так, чтобы и собственную шкуру сохранить в целости, и выполнить то, что ему приказали.

Дело было в том, что Мэдисон на днях проигрался в пух и прах, а поскольку играл он не в кересском притоне, где можно было расплатиться не только верхней одеждой, но и еще кое-какими способами, а в относительно приличном заведении в Мидасе… Одним словом, на слово ему не поверили, и правильно сделали, кстати сказать. Денег у Мэдисона не было, ценных вещей, в общем-то, тоже. Когда его партнеры осознали сей прискорбный факт, выяснилось, что мидасские заведения почти ничем не отличаются от кересских. Вот только в Кересе Мэдисона бы просто отделали ото всей широкой души, да и отпустили восвояси, велев больше на глаза не попадаться, а в Мидасе… В Мидасе Мэдисону приставили к горлу широкий нож и предоставили выбор: или он делает то, что ему прикажут, и тогда его долг будет считаться выплаченным сполна, или немедленно отправляется к праотцам. Разумеется, отправляться на тот свет Мэдисону совершенно не хотелось, поэтому он вынужденно согласился. Правда, узнав, что именно он должен сделать, он пожалел, что так поторопился с выбором. Во всяком случае, прирезали бы его быстро и относительно безболезненно, а вот во втором варианте в случае неудачи ему светило еще довольно долгое, но крайне неприятное существование на урановых рудниках.

Немного посетовав на судьбу, Мэдисон все же взял себя в руки и решил постараться все-таки не попасться в руки полиции. В принципе, ничего особенного в том, что ему приказали, не было, ему и раньше приходилось делать нечто в этом роде, только не с такими высокопоставленными персонами. Подобраться к объекту будет непросто… Отметив, что мысли настроились на «рабочую» волну, Мэдисон прибавил шагу – на ходу ему лучше думалось. А о будущем слишком много размышлять не стоит – так и свихнуться не долго. Мэдисон Ши привык жить сегодняшним днем, как беззаботный мотылек, не особенно беспокоясь о том, что будет с ним завтра. Но даже ему хотелось продлить свое мотыльковое беззаботное существование как можно дольше, а значит, предстояло постараться…

Алистер Мэрт уже который день находился в скверном расположении духа. Нет, все системы функционировали нормально, сотрудники рьяно соблюдали режим секретности, и даже неожиданные облавы не могли выявить хоть сколько-нибудь серьезных нарушений. Все мало-мальски секретное хранилось, как положено, в сейфах, под паролями, в зашифрованном виде… Это не могло не радовать – усилия Алистера по приведению эосской вольницы в некоторый порядок все же увенчались успехом, – но насладиться своим в триумфом в полной мере Алистеру мешало одно обстоятельство. Обстоятельство носило имя Джулиан Мей и являлось лучшим аналитиком подчиненного Алистеру отдела. Правда, в последнее время Алистер все чаще и чаще жалел о том, что попросил Кристиана передать этого специалиста в его распоряжение. Нет, на работу его он пожаловаться не мог ни в коем случае, напротив, с появлением Джулиана сонный аналитический отдел словно встрепенулся, залежи всевозможных документов были приведены в образцовый порядок, а кое-какие работы сдвинулись с мертвой точки. Бурной деятельностью сие шевеление назвать пока было нельзя, но по сравнению с прежним застойным болотом и это было благом.

Удручало Алистера совсем иное, а именно – поведение Джулиана. За это самое поведение Алистер ежеминутно готов был Джулиана убить, хотя такое желание было совсем не свойственно холодноватому и сдержанному Блонди. Однако Джулиан обладал удивительной способностью выводить начальника из себя, и сдерживался тот лишь потому, что был слишком хорошо воспитан. Кроме того, он подозревал, что его вспышка только усугубит положение, а потому молчал. Тем не менее, с этой ситуацией нужно было что-то делать. В одиночку Алистер и не надеялся справиться: он был, во-первых, слишком молод, чтобы правильно разобраться в происходящем, во-вторых, его пониженная эмоциональность в данном случае была скорее минусом, чем плюсом, а в-третьих, Алистер опасался, что если поведет себя неправильно, дело может кончиться очень нехорошо…

Сегодня Алистер, что называется, «дозрел». Немного поразмыслив, за советом он решил обратиться к Людвигу Вольту, как к самому старшему и, соответственно, опытному из эосской элиты. Алистер не сомневался, что Людвиг, с которым у него сложились спокойные дружеские отношения, что-нибудь ему присоветует.

Людвиг визиту Алистера нисколько не удивился – у них уже вошло в привычку примерно раз в неделю встречаться, с тем, чтобы побеседовать на отвлеченные темы. Правда, на сей раз Алистер заявился рано с утра, а потому ему пришлось подождать, пока Людвиг раздаст подчиненным все ценные указания и распоряжения и сможет уделить гостю внимание.

– У вас что-то случилось? – спросил Людвиг, не без интереса поглядывая на Алистера, когда были произнесены все положенные любезности. Его молодой приятель выглядел подавленным и удрученным, чего за ним давно уже не водилось.

– Не то чтобы случилось… – Алистер замялся, подбирая слова. – Но, боюсь, может случиться, если я не смогу разобраться в происходящем. Мне очень нужен ваш совет, Людвиг!..

– Я помогу, чем смогу, – пожал плечами Людвиг. – Только объясните же, в чем дело?

– Вы помните, я рассказывал, что забрал в свой аналитический отдел молодого специалиста? – спросил Алистер. – Там его совсем загоняли. Я думал, всему виной его начальство – свалили на самого младшего всю работу. Специалист он отличный, я его работой очень доволен. Но дело в том, что ведет он себя… странно!

– Что значит странно? – вскину брови внимательно слушающий Людвиг.

– Как бы объяснить… – Алистер нахмурился, пытаясь подобрать слова. Что поделать, он больше привык общаться с машинами, чем с живыми собеседниками. – Для начала, мои сотруднички попытались свалить на него все, что не хотели делать сами. А поскольку делать они не хотят ничего, то… Можете представить. Так вот, Джулиан даже не возразил. Я об этом и знать не знал, услышал случайно, устроил им разнос, конечно…

– Может быть, он просто побоялся сказать вам? – слегка улыбнулся Людвиг. – Вы, Алистер, несмотря на молодость, очень суровый начальник.

Алистер невольно покраснел от удовольствия. Услышать такое от Людвига было очень приятно.

– Ну, если только он наслушался каких-нибудь баек обо мне, – сказал он. – Я старался обращаться с ним помягче, он очень дисциплинированный сотрудник, а прочие мои аналитики без ежедневных нагоняев работать вообще, по-моему, не могут.

Людвиг снова улыбнулся. Борьба Алистера с аналитическим отделом уже стала притчей во языцех. Молодой Блонди давно грозился разогнать весь штат и набрать новых работников, вот только взять их было неоткуда. Хорошие аналитики в Эосе ценились на вес золота, и за ними шла настоящая охота. Алистер очень радовался, что сумел забрать к себе Джулиана… до поры до времени радовался!

– Я запретил им передавать свою работу Джулиану, – продолжил Алистер. – Прямо при нем и запретил. А после этого разбирательства Джулиан все-таки подошел ко мне и спросил… в общем, он спросил, правда ли я считаю, будто он не справляется со своими обязанностями.

– Постойте, – остановил Людвиг. – Я что-то не понимаю…

– Я тоже сперва не понял, – сознался Алистер. – Но теперь, кажется, начинаю догадываться. Понимаете, Людвиг, Джулиан… как бы это сказать… У него очень занижена самооценка. Он, кажется, считает, что я взял его к себе из жалости, дал несложную работу…

– И его это оскорбляет, – кивнул Людвиг.

– Не понимаю! – с отчаянием произнес Алистер. – Несложная работа… это ему она кажется несложной, мои оболтусы ковырялись с такими заданиями по месяцу!

– Насколько я могу догадываться, – произнес Людвиг, – ваш сотрудник полагает, что является посредственным работником, так?

– Именно, – кивнул Алистер. – Хвалить его бесполезно, он выслушивает с кривой такой улыбочкой, и видно – не верит. Я просто не знаю, что с ним делать. Даешь ему меньше заданий – считает, что его держат из жалости и занимают легкой чепухой, загрузить побольше… Да куда уж больше! Людвиг, как мне поступить?

– Боюсь, я плохой советчик в такой ситуации, – покачал головой Людвиг. С подобными казусами ему приходилось сталкиваться, но довольно давно. – Могу лишь посетовать на то, как дурно проходит воспитание нынешней молодежи. Такие дефекты нужно было исправлять намного раньше!

– Я наводил справки, – хмуро произнес Алистер. – В интернате он был совершенно нормальным. А потом… что с ним было потом, я не знаю. Но в результате получилась такая вот ерунда… Людвиг, может, мне поговорить с ним серьезно?

– Боюсь, он все равно вам не поверит, – ответил Людвиг. – Вы можете только напортить. Не обижайтесь, Алистер, но душевная чуткость вам мало свойственна.

– На что уж тут обижаться, – усмехнулся Алистер. – Это чистая правда.

– Но один совет я все же вам дам, – добавил Людвиг. – Обратитесь к кому-нибудь из соответствующего рода специалистов, иначе вы рискуете наломать дров и потерять ценного сотрудника.

– Спасибо, – произнес Алистер, удивляясь, как это он сам не додумался. – Я, пожалуй, пойду.

– Всего доброго, Алистер, – сказал Людвиг, поворачиваясь к монитору. – Удачи вам.

К соответствующего рода специалисту… Понятно, на кого намекал Людвиг. Впрочем, сунуться ко Второму Консулу лично Алистер бы не рискнул. Во-первых, тот отчего-то сильно недолюбливал Алистера, а во-вторых, Алистер сомневался, что сможет внятно изложить суть проблемы, маясь под ледяным и пронзительным, как рентгеновские лучи, взглядом Рауля Ама. В конце концов, у Рауля имелся заместитель, с которым у Алистера отношения были вполне нормальными.

Алан Грасс в самом деле не отказался выслушать сбивчивый рассказ Алистера, после чего надолго задумался.

– Сложно судить по твоим словам, Алистер, – сказал он наконец. – Хотелось бы поговорить с ним лично, но… Боюсь, тогда он что-нибудь заподозрит, и не получилось бы еще хуже. Я, к сожалению, специализируюсь в несколько иной области…

Алистер сник. Если и Алан ничего не подскажет…

– …но, как ни странно, нечто в этом роде мне пришлось испытать на собственном опыте, – закончил Алан. – В подробности вдаваться не буду, скажу лишь, что немного понимаю твоего Джулиана.

– Вот как? – удивился Алистер. Он никак не мог подумать, что у улыбчивого и доброжелательного Алана могли быть такие же проблемы, как у нелюдимого и какого-то зажатого Джулиана.

– Ну да, – смущенно улыбнулся Алан. – Впрочем, все уже выяснилось.

Алистер только вздохнул: он знал, что у Рауля Ама очень тяжелый характер и крутой нрав, а потому не сомневался, что довести Алана до нервного срыва тот вполне мог. Но, как было известно всем в Эосе, Второго Консула и его заместителя связывают достаточно тесные отношения. И если даже при этом у уравновешенного Алана возникают серьезные недоразумения с начальником, то чего уж говорить о задерганном Джулиане, с которым Алистер знаком-то всего несколько недель…

– Людвиг был совершенно прав, когда отсоветовал тебе самому с ним разговаривать, – произнес Алан задумчиво. – Ты только все испортишь. Значит, говоришь, он полагает, что ты взял его к себе из жалости?

Алистер кивнул.

– Ума не приложу, с чего он это взял!

– А разве это неправда? – спросил Алан серьезно.

Алистер открыл было рот, чтобы возразить, но осекся. А в самом деле…

– Я прав? – осведомился Алан.

– Прав, – сознался Алистер. – Я тогда подумал, что если я Джулиана не заберу, то жизни ему в его отделе не будет. Или он сам себя загоняет до смерти. Жаль, если пропадет такой… О, Юпитер!..

– Вот видишь, – усмехнулся Алан. – А я и не думал, что тебе свойственны такие порывы…

– Не издевайся, – попросил Алистер. – Со мной такого в самом деле не бывало.

– Взрослеешь, – поддел Алан и вновь посерьезнел. – Итак, раз это правда, и Джулиан это подозревает… Алистер, ни словом, ни звуком не вздумай намекнуть ему на это! Иначе он укрепится в своих убеждениях и тогда… я не знаю, до чего он может додуматься.

– Может, небольшая коррекция? – уныло спросил Алистер.

– Не стоит, – мотнул головой Алан. – Это уж на крайний случай. Попробуем вытащить его без применения жестких методов. Пока пусть все идет, как идет. Конечно, урабатываться до потери сознания ему не давай, видел я, до чего он может себя довести. – Алистер вздохнул. – Побольше хвали его, только за глаза. Не сомневайся, ему доложат. А еще лучше – отправь половину своего отдела, что потолковее, в отпуск.

– Зачем? – поразился Алистер. – Они и так бездельничают!

– Оставь самых шалопаев, – гнул свое Алан. – Не самых способных. А потом сочини какую-нибудь глобальную проблему, ты сумеешь, я знаю…

– Я, кажется, понимаю, – произнес Алистер. – Может, сперва велеть заняться этой проблемой какому-нибудь олуху, он, естественно, не справится…

– Ты устроишь ему грандиозный разнос, – подхватил Алан, озорно улыбаясь, – ты умеешь замечательно гневаться, любого проберет. Ну, а потом всучи эту пакость Джулиану. Вроде как все равно больше некому.

– Он выполнит задание, – кивнул Алистер, приходя уже в более хорошее расположение духа, – во что бы то ни стало. То, с которым не справились прочие, более опытные, как он полагает… И ему будет, за что себя уважать, я правильно тебя понял?

– Совершенно верно, – серьезно кивнул Алан. – Делаешь успехи, Алистер. Глядишь, у тебя металлический блеск из глаз пропадет.

– Издеваешься… – протянул Алистер, но ему все же было приятно услышать это. Он знал, как зовут его за глаза, и, хотя не обижался на прозвище, иногда задумывался – неужто он и в самом деле столь бесчеловечен?..

– А вообще, его бы к Себастьяну на перевоспитание отправить, – сказал вдруг Алан. – Из него психолог куда лучше, чем из меня, хоть он и не специалист…

– Еще чего, – проворчал Алистер. – Пусть сам себе аналитика найдет и перевоспитывает, сколько угодно, а этого я ему не отдам…

…Мэдисон Ши вторую неделю слонялся около объекта. Народу тут было много, поэтому отследить объект… тьфу ты, сплошные объекты! Ну что поделать, ему было запрещено употреблять какие-либо имена и названия. Так вот, объект постоянно находился в каких-то разъездах. Мэдисон уже прикинул, как можно к нему подобраться, оставалось только выбрать подходящий момент. Будь на то его воля, Мэдисон последил бы за объектом подольше, выяснил бы его основные маршруты, да мало ли… Но время поджимало, так что приходилось обходиться тем, что имелось. Не так уж много, но… В принципе, попытаться стоило. Выбора-то не было, а умирать Мэдисону Ши очень не хотелось. Будь у него хоть немного денег, он купил бы билет и исчез с Амои, но, увы, у него не осталось ни единого лишнего кредита, а ведь нужно было еще чем-то питаться… Чем объект насолил его «нанимателям», Мэдисон не задумывался. Не его это было ума дело, не хватало еще ввязаться в какие-нибудь политические игрища! Политики – а этим словом Мэдисон обозначал все более-менее сложные взаимоотношения между людьми и группировками, – он откровенно боялся, потому что не понимал, и предпочитал держаться от нее подальше…

…Своего нового начальника Джулиан Мей отчего-то побаивался, и в его присутствии старался не поднимать глаз от монитора. Молодой, моложе его самого Алистер Мэрт вполне, с точки зрения Джулиана, оправдывал намертво приклеившееся к нему прозвище «маленького калькулятора» и «киборга белобрысого». Разговаривать он вроде никогда и не разговаривал, только отдавал короткие резкие приказания, да еще совершенно изумительно умел распекать проштрафившихся сотрудников. О нет, он не повышал голоса и не угрожал физической расправой, как, скажем, Вернер Дирк, но подбирал такие слова, от которых любому захотелось бы провалиться сквозь землю. Слушая такие разносы, Джулиан всегда норовил сделаться как можно незаметнее, хотя его самого Алистер не разносил ни разу, а только лишь хвалил. Правда, слова похвалы из его уст звучали как-то неубедительно, словно бы Алистер сам сомневался, что стоит говорить такие глупости.

Джулиан уже начинал жалеть, что ушел из прежнего отдела. Там хотя бы все было знакомо и привычно, и о характерах коллег и начальника он был отлично осведомлен. А здесь… Начальник был непонятен в принципе, Джулиан и не предполагал, что живое существо, пусть даже Блонди, может быть до такой степени похоже на электронный механизм. Коллеги… ну, с коллегами было проще: они мгновенно сообразили, что из себя представляет Джулиан, и попытались свалить на него собственные обязанности. Все очень знакомо и привычно, Джулиан почти обрадовался – ведь таким образом его почти что принимали за своего. Однако этот факт быстро вскрылся – Алистер Мэрт обнаружил наглое поведение своих сотрудников и запретил им занимать Джулиана сверх его должностных обязанностей. С той поры коллеги косились на Джулиана с ехидцей и, как ему казалось, перешептывались за его спиной с явным злорадством. Все это Джулиану, ясное дело, совсем не нравилось. К тому же ему было решительно непонятно, с чего это Алистер Мэрт проникся к нему таким расположением, что взял в свой элитный отдел…

Заявившись с утра на работу, Джулиан, как обычно, с головой погрузился в дела, и только ближе к полудню сообразил, что в отделе как-то пустовато. Недоумевая, он обратился с вопросом к одному из немногих обнаружившихся на месте коллег и получил мрачный ответ:

– Как нарочно, трое в отпуск ушли, один в аварию угодил, в госпитале, а еще один в командировке. Придется поднапрячься…

Впрочем, напрягаться на самом деле никто не собирался. В отделе как царила тишина и благодать, так и продолжала царить. Только ближе к вечеру в помещение ворвался взъерошенный Алистер Мэрт, диким взглядом окинул поредевшие ряды своих сотрудников и направился к самому старшему и опытному, тому самому, с которым разговаривал утром Джулиан.

– Теренс! – гаркнул он, и названный сотрудник невольно вздрогул – не в обычаях Алистера было повышать на кого бы то ни было голос. – Чем вы заняты?

Теренс замялся – на самом деле, ничем серьезным он занят не был, хотя обязанностей у него было немало.

– Бросьте все! – приказал Алистер, прервав неуверенное перечисление, и грохнул на стол перед Теренсом увесистую папку и кипу дисков. – Займитесь вот этим! Имейте в виду, Теренс, это мне нужно послезавтра!

Теренс, средних лет Шатенди, угрюмо кивнул. Судя по выражению его лица, он был готов немедленно отложить все свои дела и заняться срочным заданием Алистера. Впрочем, стоило Алистеру кометой вылететь за дверь, как Теренс, полистав папку и прикинув общий объем информации, с тяжким вздохом засунул папку в верхний ящик стола. На удивленный взгляд Джулиана он заявил:

– Знаете, в нашем отделе всегда действует принцип ПВО. – Видя непонимание на лице Джулиана, Теренс пояснил: – Это сокращение от «подожди выполнять, отменят». Чаще всего так и случается…

Джулиан только покачал головой. Ему такое поведение просто претило. И как можно так поступать с высокоприоритетными заданиями от руководства?..

Впрочем, на следующий день Теренс все же занялся пухлой папкой, полученной от Алистера, и вид у него был при этом крайне удрученный. Джулиан заработался по привычке допоздна, но, собравшись уходить и опечатывать помещение, с удивлением понял, что не он один сегодня оказался таким полуночником. Теренс с еще более мрачным выражением лица сидел на рабочем месте и уходить никуда явно не собирался, хотя шел уже второй час ночи. Подивившись на такое рвение, Джулиан хотел было предложить свою помощь, но быстро передумал. Навязываться он не любил, а в свете последних распоряжений Алистера его предложение могло быть расценено как издевательство…

Однако, как обнаружил Джулиан наутро, Теренс все же проиграл в неравной битве с объемным заданием, и папка вновь перекочевала в стол. Но ненадолго – после полудня в офис вновь влетел Алистер Мэрт и немедленно потребовал от Теренса отчета. Пока тот выдавал в эфир что-то невнятное, Алистер медленно каменел лицом. Джулиан наблюдал за этой сценой с некоторым испугом – в таком гневе он Алистера еще не видывал…

– Теренс… – проговорил в конце концов Алистер, и Теренс, старший начальника как минимум вдвое, словно бы сделался меньше ростом. – Теренс, вы завалили ответственное задание, вам это понятно? Вы мне отчет для Юпитер сорвали! После вашего увольнения я приму меры к тому, чтобы вас не приняли на работу даже счетоводом в мидасскую забегаловку!

После этих слов Теренс окончательно сник, а Алистер оглянулся по сторонам, выискивая очередную жертву. Взор его пал, само собой разумеется, на Джулиана, поскольку больше в комнате все равно никого не было.

– Джулиан! – воззвал Алистер, и молодой Сильвер, подскочив, вытянулся по стойке «смирно». Алистер невольно преисполнился гордости за свой актерский талант: на тонком нервном лице Джулиана был написан испуг пополам со служебным рвением, а руки заметно вздрагивали. – Видите это?

Джулиан кивнул. Алистер мерил его немигающим взглядом голубых с фиолетовой искрой глаз, причем взгляд был откровенно сомневающимся.

– Юпитер, все равно больше некому… – пробормотал он и сунул Джулиану давешнюю кипу материалов. – Мне нужно это завтра после полудня, это крайний срок. Выполняйте!..

– Так точно… – почему-то по-военному ответил Джулиан и рухнул на свое место.

Теренс проводил Алистера ненавидящим взглядом, покосился на Джулиана и, презрительно фыркнув, удалился.

Джулиан почувствовал нечто вроде обиды. Положим, он никогда не был особенно высокого мнения о своих способностях, но… Впрочем, если он тоже завалит это задание, все станет окончательно ясно…

Джулиан раскрыл папку, вставил первый диск в дисковод и углубился в изучение материала. Пока все было понятно, но объем информации, мягко говоря, удручал…

…Мэдисону Ши везло. Время, отпущенное кредиторами на выполнение задания, истекало, но ему подвернулся отличный случай – один из его многочисленных приятелей брался провести его в нужное место. Не задаром, понятно, но в данном случае кредиторы проявили неожиданное понимание и выделили Мэдисону некоторую сумму, заявив, что в случае удачи предприятия успех покроет все расходы, а в случае противном… ну что ж, они готовы рискнуть!

Признаться, Мэдисону было страшновато, однако страх за собственную жизнь перевешивал все иные возможные опасности, так что Мэдисон велел себе забыть обо всех глупостях и принялся за дело…

…Стрелки на старомодных часах медленно, но верно подбирались к полудню, и Джулиан понимал, что не успевает. Если бы вчера он не стал делать перерыва на ночь, то… Впрочем, в этом случае он просто свалился бы. Ну да ничего. Если не отвлекаться и подналечь со всем усердием…

– Джулиан! – От неожиданности Джулиан вздрогнул и несколько очумело уставился на начальство. Алистер, встретив взгляд испуганных малахитовых глаз, понял, что слегка переборщил, и произнес уже мягче: – Как у вас дела?

– Заканчиваю… – сознался Джулиан. – Только…

– Сколько вам еще нужно времени? – спросил Алистер, взглянув на часы.

– Минут сорок-сорок пять, – ответил Джулиан. – Только, господин Мэрт, это черновая версия, я…

– У вас есть полчаса, – отрезал Алистер и, развернувшись на каблуках, вышел вон.

Признаться, слышанные Джулианом слова про отчет для самой Юпитер его несколько пугали, тем более не хотелось вручать начальнику совсем «сырой» материал, но выхода не было. Ровно через полчаса Джулиан постучал в дверь кабинета Алистера и был впущен внутрь. Алистер, ни слова не говоря, жестом пригласил Джулиана сесть в уже знакомое ему кресло, а сам, завладев диском с отчетом, принялся просматривать материалы. За те пять минут, что Алистер этим занимался, Джулиан успел известись… В конце концов, Алистер отодвинулся от монитора, облегченно прикрыл глаза и произнес:

– Джулиан… быть вам ведущим специалистом. Вы нас спасли.

– Я… – Джулиан не нашелся, что сказать. – Но это… в общем…

– Не возражайте, – приказал Алистер, и Джулиан послушно замолк. – У меня времени нет, я не могу раздвоиться, к сожалению. А Юпитер проволочек не терпит. Я понадеялся на Теренса, но… – Алистер безнадежно махнул рукой. – Уволю к чертовой матери, лентяи проклятые… Можете идти, Джулиан. Вопрос о вашей внеочередной аттестации я сегодня же подниму на совещании. Джулиан!..

Направившийся уже к двери Джулиан замер на полушаге, обернулся. И с удивлением обнаружил, что выражение лица у Алистера Мэрта совсем не такое мрачное и нелюдимое, как всегда казалось. Сейчас, когда начальник службы информационной безопасности улыбался, видно было, что лет ему совсем еще немного, а напускная суровость происходит в основном от желания казаться старше и солиднее.

– Вы сегодня на приеме будете? – спросил Алистер.

– Я… я, в общем-то, не собирался… – выдавил Джулиан. Он и в самом деле никуда не хотел идти, поскольку близких знакомых у него не было, а в одиночку торчать на приеме – занятие малоприятное. И бесполезное, к тому же.

– Приходите, – решительно сказал Алистер. – Я вас с Людвигом познакомлю и еще кое с кем. А то что вы сидите, право слово, один, как сыч…

Джулиан замер с открытым ртом, чуть покраснел, потом кивнул, неловко поклонился и исчез за дверью. Алистер перевел дух. Что и говорить, а разыгрывать такие сценки не очень-то просто! Спасибо Алану, вовремя подключившего Себастьяна, мастера на подобные мистификации… А сколько времени ушло на то, чтобы подготовить липовые материалы, по которым якобы срочно нужно было подготовить отчет для Юпитер! Алистер лично убил на это две ночи. Впрочем, он не жалел о потраченном времени – достаточно было вспомнить чуточку озадаченный, но все же радостный взгляд Джулиана. Ничего… Дайте время, и он у Алистера еще отделом командовать будет, вот только пообтешется малость! А то что за молодежь пошла, нежные, словно мотыльки, слова не скажи, пальцем не тронь, моментально впадают в депрессию… Алистер внезапно сообразил, что и сам относится к означенной молодежи, ухмыльнулся, спрятал отчет Джулиана подальше и отправился к Алану – доложить об успешно проведенной операции под кодовым названием «Ответственное задание»…

…Каждую весну в Эосе устраивали прием. В этот день несколько десятилетий назад планета распрощалась с последним из солдат бывшего хозяина Амои. Независимость была провозглашена полугодом раньше, но вот бои продолжались всю зиму, аккурат до весны, пока, в конце концов, бывшие хозяева не плюнули на взбунтовавшуюся колонию и не вывели войска.

Дата сия некоторыми игнорировалась по ряду причин, как политических, так и личных, но традиция есть традиция, и прием проводился обязательно. Там присутствовали, как обычно по датам государственного значения, все высокопоставленные лица государства, а также танагурский бомонд и заезжие гости.

Если честно, Агнесса Борги предпочла бы на прием не ходить, а заниматься лучше делом, но, увы, ей, как помощнице Бертрана Уэйна, главы департамента здравоохранения, быть здесь вменялось в должностные обязанности. Впрочем, видя мрачное выражение лица своего шефа, Агнесса понимала, что и ему это мероприятие не нравится, но отвертеться он не может. Оставалось смириться и терпеть. Чуть позже, когда официальная часть закончится, можно будет отойти в сторону и поговорить о кое-каких делах, которые нужно закончить в самое ближайшее время, а пока… Пока придется развлекаться.

Агнесса окинула взглядом пеструю толпу, выискивая знакомые лица. Бертран – вон он, разговаривает с Вернером Дирком, видимо, просит обеспечить охрану пары объектов. Вот Первый Консул в окружении толпы инопланетных гостей: на лице застыла вымученная улыбка, в аквамариновых глазах стоит смертная тоска – Кристиан Норт тоже не любил пышные праздники. Элли Трейси что-то не видно, а жаль, с ним можно было бы поболтать о пустяках. Правда, в последнее время паренек вроде бы взялся за ум, посерьезнел и словно бы повзрослел, что не могло не радовать.

Повернувшись, Агнесса увидела чету своих родителей, Германа и Эмилию Борги. Мать коротко кивнула ей, отец сделал вид, что не узнал блудную дочь, и демонстративно отвернулся. Агнесса только фыркнула.

В зал вошел Людвиг Вольт, прямой и величественный, как памятник самому себе. Почти сразу же его вниманием завладел Алистер Мэрт, подведший к «главному рубильнику» Амои молодого Сильвера с нервными чертами лица и несколько испуганным взглядом темно-зеленых глаз. Этого субъекта Агнесса не знала, но, рассудив, что в Эосе столько народу, что всех знать просто невозможно, попробовала найти кого-нибудь, с кем не было бы скучно.

Почти сразу ее усилия увенчались успехом. У окна стояла стройная шатенка с бокалом вина, к ней и направилась Агнесса, поправив украшение. В этом сезоне в моду вошла новая штучка – живые украшения. Одна из амойских лабораторий придумала использовать с этой целью искусственно выращенных бабочек. Красивые насекомые удерживались на креплении с помощью тончайших металлических нитей, и эта «брошь» прикалывалась к одежде. Жизни такому украшению было всего дня два, не больше, потом крылья бабочек обтрепывались и теряли всякий вид, к тому же и жили насекомые не дольше тех же двух дней. Стоила этакая игрушка запредельно дорого, однако цена амойских модниц не останавливала, и сегодня в зале почти все платья пестрели сверкающими, трепещущими крыльями разноцветными бабочками.

Если честно, Агнесса и знать не знала о такой новинке и вполне обошлась бы обычными драгоценностями, если бы не Бертран. Агнесса несколько удивилась, получив от него в подарок большую серебристо-белую бабочку с изящной черной каймой на крыльях, однако решила расценивать этот жест как знак уважения хорошему сотруднику. Собственно, так оно и было…

– Привет! – сказала Агнесса шатенке, любуясь ее украшением, приколотым у самого горла. – Ты сегодня кто?

– Угадай, – хмыкнула та, вскидывая подбородок и принимая картинную позу.

Агнесса окинула ее взглядом. На девушке было темно-вишневое платье, абсолютно глухое спереди, с длинными рукавами… и совершенно неприличным вырезом сзади. К плечу приколота брошь с большой бабочкой, крылышки которой были украшены стразами. До такого еще никто не додумался…

– Элеонора, – вздохнула Агнесса. В секрет Ким Джадд она была посвящена, впрочем, посвященных было не так уж мало. – Что так?..

– Да может, подвернется работенка, – усмехнулась Ким. – Надо быть во всеоружии, ты же знаешь Себастьяна, он и на необитаемом острове найдет, кого раскрутить!..

Агнесса только улыбнулась.

– Послушай-ка, – заметила она внезапно. – Твоя бабочка… Она же неживая!

Брошь Ким в самом деле была настолько тонко выполнена из тончайшей скани, что издалека ее в самом деле можно было принять за живое насекомое. Ясное дело, ни о каких стразах тут речь не шла – настоящие рубины и бриллианты, разумеется. Крылья были закреплены так, что при малейшем движении владелицы начинали подрагивать, создавая полную иллюзию жизни.

– Ну да, – ответила Ким. – Мне не очень-то нравится эта мода. Как-то оно не слишком приятно – пришпилить на себя живую бабочку и ходить так, пока она не умрет. Хоть и насекомое, а все же…

– Да, пожалуй… – согласилась Агнесса.

– Но мода есть мода, так что пришлось искать компромисс, – весело сказал Ким. – Ладно, давай не будем об этом. Расскажи лучше, что у вас там с этим новым госпиталем происходит?..

Ким была благодарной слушательницей, и Агнесса совсем забыла о скуке. Позже ей в самом деле удалось переговорить о делах с Бертраном, и с приема они уходили вместе.

Было четыре часа утра, небо только-только начинало светлеть, а впереди ждал рабочий день. Впрочем, к этому было не привыкать…

– Агнесса, вас подвезти? – спросил Бертран, держа дверцу своей машины открытой.

– Нет, спасибо, я на своей, – отказалась Агнесса.

– Ну, тогда до вечера, – сказал Бертран, устало прикрыв на секунду желтые рысьи глаза. – Займитесь госпиталем, а я попробую разобраться со счетами. Потом созвонимся. До встречи.

– До встречи, – ответила Агнесса.

Бертран занял место за рулем, еще раз кивнув верной помощнице, включил зажигание и удивился еще, отчего мотор завелся с такой задержкой…

Агнесса повернулась было, чтобы вернуться в здание – она забыла сказать кое-что важное Ким, – но странный звук привлек ее внимание. Она обернулась – как раз вовремя, чтобы увидеть, как массивный белый автомобиль Бертрана Уэйна превращается в огненный шар…

…Мэдисон Ши возвращался к своим кредиторам, гордый донельзя. Все прошло как нельзя лучше, приятель не подвел, и Мэдисону удалось выполнить задуманное, о чем он и доложил кредиторам.

– Молодец, Мэдди, – похвалили его, и Мэдисон задумался, а не собираются ли ему предложить работу на постоянной основе. – Отлично сработано. Хорошо уделал гада…

Мэдисон хотел было скромно сказать, что, мол, это еще пустяки, как вдруг ему умело заломили руки за спину. Холодное лезвие защекотало кожу на горле, и в последнюю секунду жизни Мэдисону пришел в голову глупый вопрос: отчего это такие ножи называют еще «бабочками»…

…Церемония прощания была короткой – в сущности, кремировать после такой силы взрыва было и нечего. Вернер Дирк с закаменевшим от плохо сдерживаемой ярости лицом что-то шипел сквозь зубы, скорее всего, клялся из-под земли достать заказчиков убийства. Эмиль Кан, враз лишившись привычной ироничной усмешки, смотрел исподлобья мрачным тяжелым взглядом, видимо, собираясь последовать примеру Вернера. Прочие были злы и подавлены: такого еще не бывало, чтобы покушение произошло так близко от святая святых – Эоса, – и мало того, удалось! Это было уже настоящей пощечиной существующему порядку, и оставлять этого дела просто так не был намерен никто.

– Узнать, кому он помешал, – бормотал про себя Вернер, и Эмиль согласно кивал головой, – да я и так знаю, кому… Он как раз просил у меня пару десятков солдат, госпиталь охранять. Его бы самого охранять!..

– Выяснить, откуда взрывчатка, – вторил ему Эмиль. – Ничего подобного уже давно не ввозилось, значит, старые запасы. Значит, кто-то из своих, слышишь, Вернер?

– Слышу, – мрачно отозвался Вернер. – Без тебя знаю, что кто-то свой постарался… Поехали. Займемся делом. Ну, твари, я не я буду… Вы у меня за Берта кровавыми слезами плакать будете!..

Глядя на его ожесточенное лицо, легко было поверить, что и в самом деле – будут. Если проявят такую неосторожность и дадут взять себя живыми…

Кристиан Норт пробрался через расходящуюся толпу к Себастьяну Крею, тронул его за локоть. Лицо начтранса было невесело и сосредоточенно, и это удручало.

– Что, Крис, – спросил он. – Похоже, нет нам уже покоя в собственном доме?

– Да, – коротко кивнул Кристиан. – Кому-то слишком сильно не нравится то, что делал Бертран и что делаем все мы… Это уже война, Себастьян.

– Значит, будем действовать по военным законам, – отрезал Себастьян. Кристиан понял, что в ближайшее время въезд на Амои станет делом многотрудным, равно как и выезд с планеты…

– Я хотел с тобой посоветоваться, – сказал Кристиан. – Что делать… с ней?

Он кивнул на замершую в стороне Агнессу Борги. Она так и не сменила того строгого черного платья, в котором была на приеме. Ким Джадд, успевшая переодеться из роскошного наряда Элеоноры в привычное одеяние, что-то шептала ей на ухо, успокаивающе гладя по плечу, но Агнесса, кажется, ничего не слышала.

– А что тут можно сделать? – мрачно спросил Себастьян.

– Нужно назначать нового начальника департамента, а как он воспримет ее… – протянул Кристиан.

– Ну так назначь ее начальником, – отрезал Себастьян.

– С ума сошел?! – От неожиданности Кристиан возвысил голос, и на них начали оглядываться. Кристиан перешел почти на шепот. – Ты соображаешь, что говоришь?..

– А что такого? – пожал плечами Себастьян. – Лучше нее никто не разбирается в проблемах этого департамента, она была правой рукой Бертрана и в курсе всех его дел.

– Себастьян, это невозможно!.. – прошипел Кристиан. – В подчинении у Бертрана были не только люди! Ты представляешь, какой разразится скандал?

– Представляю, – ответил жестокосердный Себастьян.

– Ну… хорошо. Допустим, – продолжал Кристиан. В принципе, ему и самому приходило в голову нечто в этом роде, но… – Но неплохо бы выяснить, что по этому поводу скажет Рауль. В конце концов, этот департамент подотчетен ему!

– Думаю, наш дорогой господин Ам сперва будет возмущаться, а потом махнет рукой и скажет «делайте, что хотите», – пророчески заметил Себастьян. – Тебе нужен был совет, Крис? Ну так я его тебе дал! Дальше – сам.

Рауля Кристиан нашел, разумеется, в лаборатории. Выслушав Кристиана, Рауль смерил его долгим взглядом, а потом произнес:

– Крис, я чувствую дурное влияние нашего дорогого господина Крея. – Кристиан отметил про себя, что Себастьян и Рауль называют друг друга за глаза совершенно одинаково. – Как ты себе это представляешь? Ты можешь вообразить, какой поднимется шум? Глава департамента – человек! Более того, женщина! Не сочти меня шовинистом, но… это уже немного слишком, не находишь?

– Не нахожу, – буркнул обиженный Кристиан. Ему было искренне жаль Бертрана, который очень ему нравился, и Агнессу, о которой он слышал только хорошее. – В конце концов, проблемой здравоохранения людей должен заниматься человек, и совершенно неважно, мужчина это или женщина!

– Первая здравая мысль, которую я сегодня от тебя услышал, – фыркнул Рауль. – Поступай, как знаешь, Крис. Я вообще не понимаю, зачем ты меня спрашивал…

– Это все-таки твой департамент, – хмыкнул Кристиан. Ему было ясно, что Рауль уже согласился. В самом деле, какого-нибудь новичка придется долго дрессировать, а тем временем все, чего успел достичь Бертран Уэйн, пойдет прахом. Предложенный выход был еще не самым худшим из возможных! – Так ты согласен?

– А что мне остается? – ответил Рауль мрачно. – Кстати, встретишь Себастьяна, передай ему, что мне хотелось бы с ним побеседовать… по душам.

…Агнесса Борги ничего не знала о происходящем в Эосе. Целый день она провела, как во сне. С того самого момента, как она увидела взлетающий на воздух белый автомобиль, она словно ослепла и оглохла. Она не слышала, что говорила ей Ким, прочие… Не видела, кто был вокруг. Хотела заплакать – и не могла, только боль билась где-то глубоко внутри. Безумно жаль было Бертрана – он так мало успел… и что теперь будет со всеми его планами? На его место поставят какого-нибудь равнодушного дурня, которому дела не будет до начинаний предшественника… А еще было жаль собственных несбывшихся надежд – сделать хоть что-то стоящее для этого мира. Агнессе ясно было, что после гибели Бертрана никто не потерпит ее в департаменте, особенно новый начальник. Значит, все зря. Все, ради чего она боролась, ушло, как вода в песок. Все напрасно…

Над Танагурой пламенел закат – весной, пока песчаные бури еще не застлали небо песком, закаты особенно хороши, вот только… Слишком уж это огненное буйство напоминало пламя, в котором сгорел Бертран Уэйн…

Агнесса сморгнула слезы, подняла руку, чтобы вытереть лицо, за что-то задела. Оказалось, белая бабочка, подаренная ей Бертраном, все еще приколота к ее платью. Бабочка… Почему Бертран выбрал именно такую – траурного белого цвета, может быть, что-то предчувствовал?..

Девушка отколола брошь от платья. Тончайшие металлические нити – прочные кандалы для хрупкого тельца бабочки, – легко поддались ее пальцам. Бабочка сидела на ее ладони, неуверенно взмахивая чуть обтрепанными по краям крыльями. Потом вдруг легко поднялась в воздух и взмыла ввысь…

…Агнесса долго еще стояла, запрокинув голову, и смотрела, как белая бабочка ее мечты исчезает в оранжевом пламени заката…