"80 лет форы" - читать интересную книгу автора (Артюхин Сергей Анатольевич)

21 июня 1941 года Белоруссия

Веткач не понял, что произошло. Едва был отдан приказ о полной боевой готовности, как небо вспыхнуло ярчайшим светом. Казалось, светился сам воздух, а затем все вдруг исчезло — кромешная тьма на несколько секунд, и потом ночь. Местность вокруг изменилась. На горизонте не было гор…да и вообще, вокруг базы, да если бы только вокруг — посреди самой базы торчали деревья! Здания были окружены лесом!

"Что за хрень? Какого х..? Итить вашу за ногу!" — несмотря на бушевавшие в голове вопросы, генерал сохранял ледяное спокойствие.

Первым делом командующий бригадой попробовал связаться с командованием. Связи не было. Ни на одной из определенных для этого частот. Более того, связи не было и со спутниками. Ситуация становилась все непонятнее.

Через десять минут один из связистов доложил, что на линии командир роты спецназа. Генерал дал знак переключить:

— Веткач.

— Товарищ генерал, это майор Лисов. У меня…в общем как сказать, один из сержантов — Кирин — проверил нашу систему позиционирования. И вот что выяснилось, если спутниковая отрубилась — связи нет и все, то инерциальная работает. Но не это важное, в общем, инерциальная показывает какое-то сумасшествие — будто мы в Европе.

— Что??!!! — Веткачу происходящее нравиться перестало совершенно. Это ж кошмар. Боеготовое соединение фактически вторглось на территорию суверенного государства! Тем более, НАТО! Долбаный повод для начала всемирной бойни…Но ведь этого же не может быть, потому что не может быть никогда?!

— Мои бойцы все проверили — у всех то же самое, — офицер был взволнован, но говорил достаточно спокойно.

— Так, спасибо майор. Конец связи, — генерал тут же отдал приказ на проверку поступивших сведений. Со всей бригады стекались подтверждения.

Поднятые БПЛА, однако, не обнаружили поблизости крупных городов — вокруг был лес, лес и еще раз лес. В общем, много леса.

Час спустя на связь вышел один из его замов.

— Товарищ генерал. Я даже не знаю, как сказать. Мы тут решили проверить по небу где мы…В общем, вычисления показывают, что мы в Беларуси. Но не это самое странное. Пойманные сигналы точного времени нас, мягко говоря, ошарашили. Тут важно уже даже не где мы, а когда. В общем, согласно всем поступившим сведениям, мы в тысяча девятьсот сорок первом году.

— ??? Твою!!! — Веткач выругался. — Ты чего несешь, Семенов?

— Так точно, товарищ генерал. Трижды проверили. Самому не верится. Но хрен его знает что происходит, а мне тут один паренек утверждает, что читал кучу книжек о подобных случаях. Правда, они все фантастические были, но все же.

— Товарищ генерал, вас генерал Соломенцев вызывает, — голос связиста не дрожал, хотя он, как и все остальные, понятия не имел, что происходит.

— Так, Семенов, проверьте еще дважды и на других компах, понял?

— Так точно, товарищ генерал.

— Давай, — командующий жестом приказал связисту переключать на него.

— Иван Анатольич? Приветствую. А я уж думал мы тут одни. У тебя такая же хрень, что и у нас? Ну, со связью и спутниками?

— Бери больше. У меня тут офицер один заявляет, что согласно его расчетам, мы в сорок первом, представляешь? Да и сигналы точного времени это подтверждают. Я тут приказал связистам радиоволны просканировать, и знаешь что? На УКВ выше тридцати семи мегагерц вообще тишина, от двадцати восьми до тридцати семи мегагерц слышна немецкая речь, и вообще весь КВ диапазон забит немецкой речью и станциями, работающими морзянкой. Я сейчас немножко в шоке, а у тебя как?

— Абсолютно аналогично, разве что связисты еще не доложились насчет сканирования диапазонов.

— Предлагаю тогда сейчас замаскироваться, благо лес вокруг, выставить охранение и выслать БПЛА на разведку. А там видно будет.

— Согласен. А БПЛА я уже выслал. — Веткач начал признавать, что пора действовать. — Связь каждые двадцать минут. И еще: как думаешь, объявим личному составу о происходящем? По мне, так надо.

— Думаю да. Что у тебя, что у меня ребята тертые, если что, нас поймут. Давай только, как замаскируемся, тогда и объявим. Кстати, к тебе сейчас Ледников поедет. Я чувствую, веселье только начинается.

— Мда. Ну, все, конец связи.

Через несколько часов ситуация окончательно прояснилась. Каким-то образом, две бригады оказались перенесены на восемьдесят лет назад, прямиком к началу Великой Отечественной войны. Причем перенесены прямо с базами. Парочка найденных деревень окончательно подтвердили все подозрения. Как это произошло, почему и зачем — идей не было никаких. Или были, но отдающие явным безумием.

Ледников принял командование и приказал Соломенцеву и Веткачу собрать совещание штабов.

— Значится так, товарищи офицеры, что мы имеем, — здоровенный, как медведь, командующий говорил медленно, обводя притихшую аудиторию тяжелым, злым, но в то же время веселым — как будто перед боем — взглядом. А имеем мы…то что имеют нас. Природа или еще какая херь. Перенесением в Белоруссию. На восемьдесят лет назад. И сейчас у нас с вами утро двадцать первого июня. Да, да, генерал Ледников не псих, — отреагировал он на, зашумевший было, штаб. — В этом, мать их, с одной стороны, клянутся топографы — звезды у них там чего-то доказывают — с другой стороны, в том же самом клянутся связисты — мол, сигналы точного времени и вообще радио.

С одной стороны, это хреново. С другой стороны, мы можем изменить историю войны. Не знаю, что за мудак нам это устроил, но это он удачно нас перетащил. Вот тут яйцеголовые выдвинули версию, что это связано с гребаным андрог…андрогинным кол…коллгейдером.

— Адронным коллайдером, товарищ генерал армии, — подал голос Симохин. Он, будучи зампотехом, всегда отличался светлой головой, несмотря на доступ к халявному спирту.

— Знаю! — рявкнул генерал. — Значит этот…эта херовина сработала. Врубили ее на полную, уроды. И мы в июне сорок первого. Вернуться назад мы не можем, вон, яйцеголовые ручками разводят и какую-то ересь несут, типа нам свой коллайдер строить надо. Что может сработает, а может и нет. Один черт нам его не построить. И на хрен, спрашивается предлагать?! — Ледников хрястнул ручищей по столу.

Ладно. Ввиду отсутствия связи с Генштабом, переходим на самостоятельное управление. Командование сводной группировкой беру на себя. Начштаба — доложи, что там с личным составом?

— По докладам командиров — личный состав наличествует, — намечающееся пузо Кормильцева не помешало ему вытянуться перед Ледниковым, известным своей строгостью, в струнку.

— А не по докладам?

— Лично не успел проверить, товарищ генерал армии! Время! Все в спешке!

— За три часа до Пекина раком дойти можно! Нет времени на войне! Крым забыл, что ли? Вон, пузо отращивать начал. Чтоб похудел, понятно?

— Есть похудеть, товарищ генерал армии!

— Зампотех — что с матчастью?

— Все в норме, тащгенарм! — Симохин вскочил как чертик из табакерки.

— Сиди… Не на плацу… А рембаты? — генерал был известен не только вспыльчивостью, но также и отходчивостью.

— По меркам сорок первого у нас просто-таки завод охрененный. Даже два, учитывая обе бригады.

— Начарт? Боеприпасы?

— В наличии! Как минимум по нескольку полных боекомплектов. Лично проверял! — прошедший с Веткачом все конфликты второго десятилетия двадцать первого века, Терехин выглядел так, словно все, что происходит — банальные внеплановые учения. Этот небольшой чернявый человечек, известный своей везучестью, был весьма популярным офицером в 21-ой усиленной бригаде.

— Учись, Кормильцев! Мужик за три часа склады пересчитал, а ты людей по докладам сверил. Теперь. База Соломенцева всего в паре километров отсюда. Что может и странно, учитывая, что ТАМ, — выделил голосом слово генерал, — они были в пятидесяти километрах. Но не страннее прочей буйни. Но это хорошо, не надо далеко ходить. Далее. У нас тут целая толпа штатских, мать их за ногу. Здесь они гении. Даже Кормильцев — и то здесь за гения сойдет. А уж они-то будут на вес алмазов. Черт, даже больше — они бесценны. Так что товарищу Сталину мы подарочек-то сделаем.

— Тащгенарм, разрешите обратиться! — полковник Семенов, как всегда лез с инициативой.

— Ну?

— Может нам необходимо предупредить наши войска о завтрашнем наступлении?

— Ага. Счас. Семенов, ты тупой? Ты книжки читал? Тебе кто поверит, а? Какой-нибудь местный энкавэдэшник? Сиди и молчи. Думать надо, перед тем как говорить. На связь с местными будем выходить, когда у нас будет план. Не, помогать нашим — мы поможем. Тем более что выбора у нас особого все равно нет. Ну не фашистам же помогать? — Ледников сделал паузу, а затем рявкнул:

— НО! Сначала придумаем, как в точности будем помогать. И поможем. И только потом на поклон пойдем. Местные — они такие, мать их. Сожрут и не подавятся.

Но чтоб помочь, нам нужна вся доступная информация по той войне. У нас уже есть ее довольно много — вон, генерал-майор Веткач говорит, что у него в бригаде есть несколько бойцов, увлекающихся Великой Отечественной…в плане переигрывания, — генерал усмехнулся, — называют это "параллельной историей".

— Альтернативной, тащгенарм, — снова поправил начальника зампотех.

— Симохин, какая нах разница? Короче, будем делать эту самую "альтернативную историю". У тех пареньков довольно много информации. Карты там, мемуары. Нужно также собрать все, что есть у других по этому вопросу, мало ли, может быть, кто-нибудь еще этой самой хренотенью увлекается…ну или на худой конец может обычной историей. Товарищи генералы, — Ледников посмотрел на Веткача и Соломенцева, — займетесь этим.

И последнее. Через полчаса я обращусь к личному составу. Чтоб все были у передатчиков и экранов. Кормильцев, займешься сбором людей.

— Есть заняться сбором людей!

Полчаса спустя Ледников, одетый в парадный мундир, вещал с экранов:

— Бойцы! Окончательно подтвердились наши подозрения, появившиеся еще ночью. Неизвестным нам образом наши бригады оказались перенесены в 21 июня 1941 года. Мы не знаем, как это произошло и зачем. Но! Мы все знаем, что всего через день на СССР напали, черт, нападут, фашисты. У нас есть возможность избавить нашу Родину от тех чудовищных потерь, какие она понесла в Великой Отечественной войне. Я верю, нет, я знаю, что в наших силах нанести немцам чудовищный урон. В нашем распоряжении техника и тактика на восемьдесят лет опережающие все, что есть у немцев. Две наши бригады — это огромная сила, которую мы можем и должны применить для защиты России. Мало кто из вас помнит СССР. Но зато многие из вас помнят унижение девяностых, вы все помните слезы наших дедов и прадедов на Днях Победы. Я надеюсь на вас, я верю в вас. И обещаю, что мы, ваши командиры, вас не подведем

Ну что…Навешаем фрицам звиздюлей? — ноздри генерала армии хищно раздулись…

Еще менее часа спустя, собравшиеся в кабинете Веткача генералы, не стесняясь в выражениях, обсуждали ситуацию.

— Кто думает, что там, — Ледников ткнул пальцев вверх, — об этом вполне могли знать?

— Сомнительно, Лаврентий. Если бы верхи имели информацию о возможности такого варианта, а уж тем более план, то почему тогда не приехал Верховный? Почему не сообщил заранее?

— Может не успел. Доставка спецбоеприпасов ведь тоже не состоялась, — высказал мысль нервно расхаживающий по кабинету генерал Соломенцев.

— Да ну. Гораздо более вероятным представляется, что такого эффекта, от чего бы то ни было, никто не предполагал.

— Хорошо хоть, что у нас целая куча всех этих карт, документов и программ, — Веткач пожал плечами. — У меня тут один лейтенант почти профессиональный писатель на тему Великой Отечественной. Три книжки издал. У него всего этого добра столько, что я просто диву даюсь.

— Да и наличие у нас всех этих яйцеголовых тоже вам не просто так, — добавил Ледников. — Ладно, теперь о наших действиях. Все довольно хреново. Приказа-то у нас нет. Это нам, конечно, поможет, — генерал армии взглядом показал на монитор, — но этого маловато. Придется действовать на свой страх и риск. Полностью.

— Лаврентий, в Крыму у нас было все гораздо хуже, согласись, — генерал Веткач покосился на часы, чьи стрелки подползли уже к четырем утра. — А сейчас у нас может и нет приказа, зато мы точно знаем, что нам можно и стрелять во врага, и действовать со всей жесткостью. А не…

— Ждать под пулями, когда в Москве соизволят разродиться указаниями, — Соломенцев закончил за друга фразу.

— Вот именно.

— Ладно, товарищи генералы, какой план на первое время? — командующий группировкой подошел к большому настенному монитору, демонстрирующему в данный момент карту предвоенной Белоруссии в крупном масштабе, с отметками немецких и советских войск и соединений, и стрелками их движения в первые дни Великой Отечественной.

Веткач заговорил первым, как хозяин кабинета:

— В общем, предлагаю следующее. Во-первых, надо стопануть диверсии «Бранденбурга». Хотя бы часть из них — захват мостов и уничтожение узлов связи. Во-вторых, нам действительно надо предупредить наши войска, — и, не давая высказать свои возражения скептически смотрящему на него Ледникову, быстро добавил:

— Только не от своего лица, — и, видя недоумевающие лица собеседников, пояснил, — у нас же есть эта новая программа изменения голоса, так ведь?

Ледников кивнул.

— А у моего лейтенанта есть образцы голосов Сталина, Берии, Жукова, Тимошенко…дальше продолжать?

Генерал армии злорадно оскалился.

— От лица Сталина позвоним Павлову?

Соломенцев несогласно покачал головой и возразил:

— Не самый лучший вариант. Мне кажется, на верхний уровень выходить надо в последний момент.

— Предлагаешь выходить на командиров частей? — ухватил идею Веткач.

— Да.

— Какая легенда? — поинтересовался Лаврентий Георгиевич.

— Учения? — несколько неуверенно предложил комбриг двадцать первой бригады.

— С полным боекомплектом? Не пойдет.

Минуту генералы молчали. Наконец, задумчиво глядящий на карту Ледников щелкнул пальцами:

— Точно!

Комбриги с интересом уставились на командующего.

— В общем, действовать будем следующем образом…