"Остров в наследство" - читать интересную книгу автора

Глава 6

Приземистый одноэтажный дом с затейливой двускатной крышей прятался в зарослях душистого кедра. Большую открытую веранду заслоняли от солнца тень широколапых ветвей и длинная полоса густого кустарника. Войти сюда без вреда для своего костюма можно было лишь со стороны дома, но никак не из сада, хотя лестница имелась и даже подметалась.

За круглым столом на гнутых ножках, занимавшем половину всей площади, сидели двое. Странная это была парочка. Оба молчаливо курили, но на этом их сходство заканчивалось. Один курил сигару, свернутую из листьев, другой грыз трубку белыми крепкими зубами. Тот, что с сигарой, был молод. Правильные черты лица несколько портила надменность, сквозившая во взгляде узких, широко расставленных глаз. Полные губы улыбались, но от этой улыбки хотелось бежать со скоростью штормового ветра. В ней не было тепла, не было веселья, лишь самоуверенная, деспотичная воля. В двадцать семь лет дон Родриго де Вальдоро прекрасно знал, чего он хочет, и как поступить с теми, кто будет ему препятствовать. Впрочем, препятствовать и даже просто возражать дерзали немногие. Один из этих немногих сидел напротив. Он не растекся по креслу-качалке, как Родриго, а выбрал ореховый стул с жестким сиденьем. Больше всего он был похож на большого уличного кота. В позе, вроде бы свободной, проглядывала готовность вскочить и мгновенно, не тратя слов, объяснить, что почем любому, кто напросится. Этот весьма колоритный тип занимал особое место в иерархии слуг дона Родриго. Хозяин очень ценил немолодого, хмурого цыгана. Тот был не так умен, как изворотлив, не так честен, как неприхотлив, не так верен, как ограничен в выборе хозяев. Говоря проще, сеньор Хосе Мартинес, управляющий «по особым делам», был разбойником и вором, которого разыскивали альгвасилы всего испанского Мэйна.

Третьей была молодая, русоволосая девушка в грязном, порванном платье. Она стояла у стены напротив, пытаясь держаться прямо и гордо, но удавалось ей это из рук вон плохо. То, что мужчины сидели, а девушка стояла, достаточно четко определяло ее статус в этом доме – она была пленницей.

– Перестань реветь. Вытри лицо, – резко приказал молодой испанец и бросил девушке шелковый платок. Он произнес это по-английски, на родном языке пленницы, почти не коверкая слова. Она вздрогнула, нагнулась, подняла платок и поспешно прижала его к лицу.

– Сеньор, я верно служу вам почти год, – проговорил цыган, разглядывая пленницу. – Вы вытащили меня из тюрьмы, и я стараюсь заслужить вашу невиданную милость, но этак, пожалуй, я скоро останусь без хозяина. Ведь эта девчонка совсем не похожа на ту.

– Это не будет помехой, – ответил испанец, – лицо ей прикроем вуалью, оденем прилично и покажем с дальнего расстояния. Волосы-то один к одному. Разве что у этой погуще.

– А если Нортон не поверит нам? – смуглое лицо цыгана не выражало ровным счетом ничего, и было не понять: то ли он пытается отговорить хозяина, то ли напротив, помочь дельным советом.

– Мы не пойдем на берег, – ответил испанец, – случиться может всякое, и незачем снабжать старика заложниками. Мы пошлем того, кому Нортон поверит.

Хосе подхватил мысль хозяина на лету:

– Этот тощий английский дворянчик, который так боялся уронить свою честь, что отказался умываться лишь потому, что таз поставили на пол? Граф, видите ли, не может встать на колени. Теперь ходит грязный как свинья и чешется, как собака. Дже-е-нтльмен, – с презрением протянул цыган. – Где были глаза этого Нортона, когда он сватал за него такую отчаянную девчонку?

– Она убила моего отца, – глухо напомнил младший.

– Мы были на «Долорес», сеньор, – примирительно проговорил Хосе, – и не знаем, как было дело на «Сан-Фелипе». Возможно, она только защищалась.

Дон Родриго бросил недобрый взгляд, но Хосе выдержал его бестрепетно.

– Ты, кажется, оправдываешь эту тварь? Смотри, Хосе. Отправить тебя обратно в тюрьму намного легче, чем вытащить оттуда. Я смог одно – смогу и другое.

– Воля ваша, сеньор, – теперь уже в открытую усмехнулся Хосе. – Но когда вы будете передавать меня алькаду, подумайте о том, что в один прекрасный день вы можете оказаться рядом со мной. Почти год вы, сеньор, укрывали беглого преступника, и не только из христианского милосердия. Я выполнял ваши поручения и хорошо запомнил тот дом на площади, где жила эта несчастная девушка, дочь губернатора…

– Замолчи!

Дон Родриго вскочил, кресло отлетело в сторону. Он невольно потянулся к поясу, к рукояти своей длинной шпаги, но наткнулся на черные, неподвижные глаза цыгана. Разбойник не переменил позы, лишь слегка двинул локтем, и громадная ладонь оказалась в дюйме от короткого плоского ножа. С минуту они глядели в лицо друг другу. И хотя молодой испанец глядел сверху вниз, он прекрасно понимал, что преимущество это весьма относительное. Стол мешал ему использовать шпагу, тогда как сам он, стоя в полный рост, представлял отличную мишень для ножа ловкого разбойника. Английская пленница испуганно сжалась. Она не поняла разговора, но у нее хватило ума сообразить, что будет, если эти двое сейчас сцепятся. Победи молодой испанец – все останется по-прежнему, но достанься победа цыгану, ее ждет немедленная смерть.

Внезапно дон Родриго выдохнул, расслабился, опустился в удобное кресло и наигранно рассмеялся:

– Право, мой друг мой, мы похожи на псов, не поделивших сахарную кость. Это глупо.

– Да, сеньор, – в знак согласия цыган склонил голову, рука отодвинулась назад, и дон Родриго перевел дух. Такие стычки случались и раньше, и, не найдя лучшего выхода, испанец сделал вид, что ничего не случилось:

– Эта англичанка – ведьма. Я жалею, что не убил ее собственными руками. А что касается выкупа – мы его получим. Дон Родриго де Вальдоро всегда возьмет свое. Нам повезло, что не утопла эта девчонка, Мэри.

Услышав свое имя, девушка вздрогнула и выпрямилась. Заплаканные глаза остановились на Родриго с невыразимой мольбой. Но тот глядел мимо нее. На цыгана.

– Хосе, время против нас. Мы должны сделать дело до того, как слухи о гибели «Полярной звезды» достигнут Старого Света. У тебя неделя, чтобы сделать эту парочку покладистой. Неделя, Хосе.

– Да, сеньор, – привычно кивнул цыган.

– Я спас тебя от виселицы, – напомнил хозяин, – говорят, люди твоего племени не забывают своих долгов…

Хосе Мартинес снова нагнул лобастую голову с шапкой жестких черных волос и ничего не ответил, а про себя подумал: «Не забывают, это верно, только от виселицы меня спас не ты, а госпожа Беатрис…»

Примерно в это же время черный двухмачтовый бриг «Королева Мария» болтался возле Барбадоса, как деревянный башмак в бочке рома. Команда была навеселе, да и сам капитан тоже. «Королева» оставила ненадолго королевскую охоту, чтобы с большой выгодой для себя продать партию «белых рабов», бывших когда-то английскими моряками. Волк перекупил их с испанского фрегата «Сан-Фелипе». Сделка эта, конечно, была незаконной. Все пленные подлежали заключению в тюрьме на Санта-Катарине, но дон Родриго справедливо решил, что с тюрьмы его величества вполне хватит двух старших офицеров. А матросы были проданы за полновесную монету тем, кто не станет кричать на весь свет о подобной торговой операции. Оба корабля разошлись весьма довольные друг другом. К слову, это маленькое знакомство отнюдь не помешало капитанам оставаться заклятыми врагами и не остановило бы ни одного из них, если бы представилась возможность без лишних потерь захватить и груз и корабль. Волк торопился на Тортугу и не мог сразу отделаться от живого груза. За время короткой стоянки в Кайоне и пути на Барбадос «естественная убыль» составила процентов десять… И слава богу, что подходящий покупатель подвернулся так быстро.

В большой, но до ужаса грязной, капитанской каюте, закинув ноги на стол, полулежал мрачный человек. Он находился не в самом лучшем состоянии духа и тела, а проще – был мертвецки пьян. На темном лице застыло угрюмое выражение. Губы кривились в шалой усмешке. Дверь приоткрылась и впустила помощника капитана. Он обшарил каюту глазами, присел на стул с твердым сиденьем и мотнул лохматой головой, схваченной кожаным ремнем. Джон тоже был пьян, но делал вид, что абсолютно трезв.

– Джон, ты не помнишь, мы перед обедом молились? – мрачно спросил капитан.

Помощник не ответил, но про себя усмехнулся.

– Не помнишь? – громче повторил капитан. – А вот я помню, сто чертей тебе в печенку. Не молились! Будем мы гореть в геенне огненной, помяни мое слово.

– Что с тобой, Волк? – бормотнул помощник. – Мы перебрали, согласен, но повод был.

– Чтоб я сдох, если я его вижу, – и так как помощник не собирался отвечать, Волк ответил сам: – Они были христиане, Джон. А мы с христианской душой как с собачьей… Великий грешник я, а за этот грех буду лизать горячие сковородки лишнюю тысячу лет.

– Да что с тобой, Волк?

Пьяный капитан привстал, оглядывая каюту мутными глазами. Кроме обычной хмельной ошалелости в них мерцал фанатичный огонек пополам с чувством, которое очень редко посещало Волка – страхом и раскаянием.

– Джон, мы с тобой закоренелые грешники, – загрохотал он, – нет нам прощения, не вырвем мы у Дьявола свои души. Пропили мы, прогуляли по кабакам наше спасение. Велики прегрешения наши, велики и неискупимы. О чем ты думаешь, Джон? – воззвал Волк.

Джон поднял голову и медленно, членораздельно произнес:

– Старина Волк вспоминает о Боге только тогда, когда он хватил лишнего. Так говорят на Тортуге, и пусть меня съест акула, если это не так.

– Я не пьян, – мотнул головой Волк, – о, нет. Не пьян. Мне было видение. Мне явился Господь. Что б я всю жизнь плавал в тазу для бритья и не видел денег больше двух песо, если вру!

– И что он сказал тебе? – поинтересовался Джон.

Волк устремил взгляд в пространство.

– Он сказал мне: «Чарли, сын мой, помнишь ли ты еще свое имя?» Я ответил – помню, Господи! Он спросил меня: «Помнишь ли ты своего Бога?» Я ответил: «Помню, прости меня, Господи». Он сказал мне: «Чарли, сын мой, что же ты делаешь, сукин ты сын!» И я ответил: «Не знаю, Господи!»

Джон с интересом глядел на мрачного капитана с блуждающим взглядом. Это представление он видел уже много раз и всегда смотрел его с удовольствием.

– Он стоял на том месте, где сейчас я вижу твою гнусную, пропитую рожу, – продолжал Волк, – и говорил мне божественным голосом: «Чарли, сын мой, еще не поздно! Если ты раскаиваешься в своих великих прегрешениях, и для тебя могут раскрыться врата рая! Ибо одного раскаявшегося грешника примут с большей радостью, чем сотню праведников».

– И что дальше? – спросил Джон.

– Господь открыл мне путь к спасению! Ребенком я был обещан Богу, но я не понял своего предназначения и бежал в эту проклятую лужу, где крови больше, чем воды, и всего один священник на тысячу висельников. Но вот и для меня настал день прозрения. Я стану служителем Божьим! Да, я сделаю это, чтоб у меня рога на лбу выросли, чтоб я стал зеленым, как морские водоросли. Разворачивай корабль! – и так как Джон не шевельнулся, Волк вскочил на ноги и в ярости схватился за нож. – Или ты оглох, ад и чума, так я сейчас прочищу тебе уши, пьяная скотина! – и как подкошенный рухнул на свой стул.

Джон сплюнул и вышел из капитанской каюты. Когда, спустя минут пятнадцать после этой сцены, он, посмеиваясь, расхаживал по квартердеку, его окликнул один из матросов, интересуясь, как капитан.

– Как, как, – пробурчал Джон, – опять в святые отцы собрался. Значит, и вправду пьян как свинья. Пропала наша охота.

Сделав поворот оверштаг, «Королева Мария» на всех парусах полетела назад, к Тортуге, где оставались кое-какие недоделанные мирские дела Волка, который собрался-таки в священники (что он делал регулярно после каждой серьезной попойки). Впрочем, «Фортуна» спешила туда же.

Малиновый солнечный диск завис над самой водой и в обрамлении сизых облаков пылал, как яркий рубин в короне владыки Востока. Казалось, «бронзовая» «Фортуна» сейчас расплавится в тигле заката. Паруса горели, и алый, трепещущий отсвет лежал на темной воде.

Ирис глядела в окно на чудесный закат с видом приговоренного к смертной казни. В дверь кто-то постучал.

Она не услышала. Стук повторился громче, настойчивее. Затем дверь открылась. Ирис даже не повернула головы и не заметила Дэнни Расвена. С девушкой происходило что-то странное. Она глядела в пол и что-то шептала себе под нос, как безумная.

– Мисс Нортон, – позвал Дэнни, – Ирис?

Никакого ответа. Дэнни не на шутку перепугался. Девушка нравилась ему, и за эти несколько дней они почти подружились. Не зная, что предпринять, шкипер постучал в стенку капитанской каюты. Джеймс Рик возник на пороге почти сразу. Вопросительный взгляд обежал каюту и остановился на Дэнни. Тот был растерян.

– Рик, по-моему, с ней что-то не ладно. Я окликнул ее, но она… не услышала.

Капитан подошел к девушке, легонько тронул за руку:

– Что с вами?

– Кровь, – прошептала Ирис, глядя в пространство пустыми глазами, – его кровь.

Только сейчас мужчины заметили, что она разглядывает свои руки, на которых лежал отсвет заходящего солнца.

– Выйди, Дэнни, – произнес капитан.

В голосе Рика не было властности, скорее в нем звучала просьба, но помощник беспрекословно подчинился. Рик резким движением захлопнул ставни. В каюте стало темно. Он на ощупь нашел свечу, и через мгновение мрак рассеял крохотный огонек. По стене проползли большие нечеткие тени. Капитан взял девушку за плечи и легонько встряхнул:

– Мисс Нортон, – позвал он, – все в порядке. Здесь никого нет, кроме меня.

Девушка вздрогнула. В глазах мелькнул отблеск мысли. Она решительно освободилась. Капитан ждал.

Ирис медленно приходила в себя. Она сжала виски, словно страдала от головной боли. Черты лица исказили страх и отвращение. Губы дрожали, будто пытались что-то сказать. Она поднесла руки к лицу, всмотрелась в них и, явно успокаиваясь, медленно опустила. Девушка выглядела совершенно измученной.

– Мисс Нортон?

Ирис испуганно вскинула голову:

– Что вам здесь нужно?

– Дэнни позвал меня. Вы порядком напугали парня. Ему показалось, что вы неадекватны… – он замолчал, подбирая слово, – не в себе.

– Да, – произнесла Ирис глухо и устало, – наверное, так оно и было. Я смотрела, как заходит солнце. Это было так красиво. А потом я вспомнила… – девушка содрогнулась, снова шевельнула руками, но опомнилась и сцепила их в крепкий замок. – Ужасно, – прошептала она.

Капитан отступил на полшага, закрыл собой свечу так, чтобы и он, и девушка оказались в тени.

– Что такого ужасного вы могли вспомнить? – мягко спросил он, и этот неожиданный тон поразил Ирис.

Она подняла глаза.

– Расскажите мне, – он ободряюще улыбнулся, – не бойтесь. У меня случилась такая странная жизнь. Я видел и слышал такое, что вряд ли вы сможете меня чем-нибудь удивить.

Похоже, он действительно хотел помочь.

– Мне показалось, – медленно, словно преодолевая сильное течение, заговорила она, – что мои руки в крови.

– Это только закат.

– Нет, – возразила она, – не только. Мои руки действительно в крови, – сцепленные пальцы дрогнули, но остались на месте. Ирис с усилием оторвала от них взгляд и остановила его на подбородке Рика. Взглянуть ему в лицо она не смогла. – Я совершила убийство.

Первый раз она произнесла это вслух, и звук собственного голоса напугал ее еще сильнее.

– Действительно, это ужасно, – кивнул Рик. Он был, казалось, скорее заинтригован, чем шокирован, – но вряд ли это причина сходить с ума. Как это случилось?

– Это произошло на испанском корабле, – проговорила девушка. – За несколько минут до взрыва «Полярной звезды» Дик дал мне кинжал. Чтобы я могла защититься.

– И вы использовали его по назначению, – усмехнулся Рик. – Можете не продолжать…

Он смотрел на девушку странным взглядом, в котором смешались сочувствие и ирония.

– Я не священник, мисс Нортон, и не могу отпускать грехи. Но полагаю, что человек, поднявший руку на своего ближнего, должен быть готов к тому, что ближний окажется вооружен.

– Это не предмет для шуток, – вспыхнула Ирис.

– А я не шучу, – Рик присел на большой, окованный железом сундук и взглядом пригласил ее присоединиться.

Она подошла и опустилась в плетеное кресло. Приглушенный голос Рика в полутьме прозвучал тепло и убедительно.

– Бог дал вам жизнь, чтобы вы жили долго. И если бы вы не попытались ее защитить, то пренебрегли бы этим даром.

Ирис смотрела в резкое лицо Рика завороженно. При всей своей простоте эта мысль никогда не приходила ей в голову.

– Капитан Рик, в вас столько добра! – воскликнула она. – Почему, ну почему вы выбрали эту долю?

Рик поморщился, словно съел кислое. Встал. Шагнул в сторону. Тень на стене выросла и переползла на потолок. Свет упал на его лицо. Ирис заметила жесткую, кривую усмешку и поняла, что Рик сильно задет ее словами. Но он быстро взял себя в руки.

– Почему? – переспросил он. – Да просто потому, что я не выбирал. Некто или нечто выбрало за меня. Сначала я оказался не в том месте и не в то время. Но я выжил, и это было уже хорошо. Потом я встретил замечательного человека. У него было двое сыновей. Они погибли из-за жадности или глупости одного мерзавца. Еще была дочь… Но это отдельная история. В общем, они с женой помогли мне встать на ноги, найти свое место в этом странном и новом для меня мире. А потом их обидели. Очень сильно обидели. У них отняли самое дорогое, смысл их жизни. А этого делать нельзя. Никогда нельзя отнимать у человека последнее. За это нужно наказывать. И я здесь именно для этого. Чтобы наказать…

Ирис чувствовала странное смятение. Неожиданная откровенность этого, почти незнакомого человека ошеломила ее. Ей хотелось сказать ему что-нибудь такое же теплое, но слов не было. Только странная, щемящая тоска, для которой не было никаких причин. Неожиданно Рик рассмеялся:

– Ну, вот мы и исповедовались друг другу. Отсюда один шаг до сердечной дружбы, – в голосе проскользнули прежние язвительные нотки, но зеленые глаза смотрели серьезно и мягко.

В Ирис спорили двое: маленькая, испуганная девочка и любопытная женщина. Первая радовалась, что ее успокоили, и больше ничего не хотела знать. Вторая была заинтригована. Ей хотелось узнать, что за тайная грусть растревожила капитана. Какие воспоминания пробудили ее признание. В этом человеке была какая-то загадка, а Ирис Нортон с детства обожала загадки. Она уже почти сложила в уме подходящий вопрос, когда в каюту резко постучали. Капитан повернулся к двери, но та распахнулась сама. Это был Дэнни. Он обежал каюту беспокойным взглядом и прямо с порога выпалил:

– Рик, у нас, кажется, гости.

– Что за гости? – капитан мгновенно позабыл о девушке.

Он вышел вслед за помощником, машинально закрыл дверь и двинулся по коридору.

– Так что там за гости? – повторил он.

– Вахтенный заметил паруса на горизонте.

– Ты их узнал… И?

– Черный бриг с таким, знаешь, хищным форштевнем…

– Как же, встречались, – усмехнулся Рик. – Черт! Ты был прав, Дэнни. Не стоило задерживаться в Невисе.

– Ты подумал о том же, что и я? – мрачно спросил Дэнни.

Они миновали коридор, поднялись по трапу и оказались на мостике, открытом всем ветрам. Рик долго рассматривал море в подзорную трубу, пытаясь разглядеть в наступившей тьме что-то помимо блеклого пятна на горизонте.

– Похоже, мы с тобой становимся мнительными, как две старые девы, – проговорил он наконец и захлопнул трубу. – Однако странно, что он один. Волки охотятся стаями. Возможно, к рассвету нас ждет сюрприз…

– Что за сюрприз, капитан?

Рик резко обернулся. На ступенях стояла Ирис Нортон. Светлые волосы были наскоро заплетены в косу, плечи закутаны в белый, шерстяной платок из сундука с добычей Дэнни. Она услыхала странную фразу о гостях и решила разузнать, в чем дело. Матросы «Фортуны» не горели желанием ответить на ее вопросы. Что-то происходило, и это что-то не нравилось пиратам. Ирис, взволнованная и озадаченная, поднялась на мостик и наткнулась на раздраженный взгляд капитана.

– Что вы здесь делаете? Мостик – не место для прогулок.

В его голосе не было и следа недавнего тепла и дружеского участия. Ирис растерялась:

– Я чем-то обидела вас?

Рик отвернулся от девушки и сухо приказал:

– Немедленно пройдите в свою каюту, запритесь там и не высовывайте носа, пока не рассветет. А лучше и после.

«До рассвета…»

Ночь обступила корабль со всех сторон. Ирис напряженно вглядывалась в изменившийся мир, пытаясь понять, что происходит. Распоряжение Рика она пропустила мимо ушей.

– Капитан, – взволнованно произнесла она. – Я слышала, то есть я спросила… Ваши матросы упомянули Волка. Это его корабль? Вы можете просигналить, чтобы он принял меня?

Заявление произвело эффект небольшого взрыва. Капитан и штурман удивленно воззрились на девушку.

– Мне нужно с ним поговорить, – торопливо объяснила Ирис. – Это ему испанцы собирались продать «белых рабов». Я услышала это случайно, когда они решали, каким способом меня казнить.

– Час от часу не легче, – поразился Дэнни. – Вы хоть представляете себе, кто такой Волк? Вы не уйдете оттуда живой.

– Но я не могу его упустить! Пропали четверо моих друзей. Я знаю – они в беде. Может быть, это последняя возможность найти их и помочь.

В умоляющих глазах Ирис прыгали черти безрассудства. Капитан молчал. Молчал и Дэнни. Свежеющий бриз ощутимо покачивал «Фортуну». Ирис шагнула к Джеймсу Рику и упала на колени:

– Капитан, умоляю, отпустите меня.

Рик не верил глазам. Неужели она серьезно? Она не шутила. И, похоже, была готова вырвать его согласие любыми средствами. Вплоть до истерики.

– Вы сумасшедшая, – произнес он наконец. – Или знаете о себе что-то такое, чего не знаю я. Бог с вами, делайте, что хотите. Надеюсь, вы понимаете, что творите. Дэнни, распорядись. А я, как Пилат, умываю руки.

– Спасибо, вы великодушны…

Не слушая слов благодарности, Рик в раздражении отошел.

На Карибах темнеет стремительно. Только что серый вечер тронул верхушку мачт, и вот уже в чернильной тьме не разглядеть собственные руки. Когда с «Королевы Марии» спустили трап, и Ирис Нортон поднялась на борт чужого корабля, в темноте прозвучали три коротких, сдвоенных удара корабельных склянок. К девушке подошел длинный худощавый человек с острым лицом и неприятным, скользким взглядом. Ничего не говоря, он жестом пригласил следовать за собой. В качающемся свете фонаря Ирис увидела медные стволы пушек, бочонки из-под пороха. Низкий, сводчатый потолок нависал над тесной батарейной палубой. Потом они попали в какой-то коридор и по железным ступеням поднялись наверх. В двух коридорах, через которые они прошли, были проходные двери. Ирис поняла, что ее ведут каким-то «черным ходом», чтобы девушка не попала на глаза команде. Ее проводник толкнул массивную дверь каюты, и прямо с порога Ирис наткнулась на пристальные, холодные глаза знаменитого Волка. Не отрывая взгляда, она смотрела на коренастого, мускулистого человека в расстегнутой рубахе. Он сидел за дубовым столом в компании свечей и бутылки. Седые волосы стягивал старый засаленный платок неопределимого цвета, скрученный в жгут, в ухе торчала серьга с крупной жемчужиной, а на губах блуждало что-то весьма отдаленно схожее с гостеприимной улыбкой. Потрепанная шляпа висела на гвозде, вбитом в стену позади Волка.

– Ну? – спросил пират, не утруждая себя правилами этикета, – зачем я вам понадобился? Мисс?..

– Мэри, – ответила Ирис, снова вспомнив о том, что с правдой спешить не стоит – мне нужны кое-какие сведения и я надеялась…

– Кем вам приходится Джеймс Рик? – перебил Волк.

– Я его сестра, – сказала Ирис, от души надеясь, что и об этой маленькой лжи Рик никогда не узнает.

– Гляди ты, – протянул Волк, – это довольно любопытно. Что же у вас за дела, мисс Мэри? Я готов поклясться на распятии, что никогда не видел вас.

– Это так, – кивнула Ирис. – Но мне нужен разговор без свидетелей. Он касается только вас и меня.

– И вашего брата?

– Нет, – мотнула головой Ирис, – только нас.

– Джон, – произнес капитан и сделал выразительный жест рукой.

Длинный помощник Волка тотчас убрался, прикрыв за собой дверь, но взгляд, который он метнул напоследок в своего капитана, снова встревожил Ирис.

Она подошла ближе, сцепив до хруста узкие пальцы, и мягко произнесла:

– Капитан фрегата «Сан-Фелипе» собирался заключить с вами некую сделку. Я хотела бы знать, состоялась ли эта сделка…

Темные глаза Волка недобро сверкнули:

– А вам что за дело, мисс Мэри?

– Объектом сделки были люди, которые меня интересуют, – туманно ответила девушка.

– Интересуют? – пират вопросительно поднял бровь.

– Это личный интерес.

– Вам чертовски везет, мисс Мэри, – после недолгого молчания ответил пират. – На ваше счастье, я еще вчера принял решение бросить море и начать служение Господу, чтобы получить прощение старых грехов. И я не хочу брать на душу новые.

– Бога ради, ответьте на мой вопрос!

– Вам чертовски везет, – повторил Волк, – их было тридцать человек. Кто именно вас интересует?

Ирис нервно сглотнула:

– Один из них – высокий, широкоплечий, лет сорока. У него рыжие волосы и заметный шрам во всю щеку. Другой – молодой человек очень маленького роста. Потом невысокий, худой, хорошо одетый джентльмен. Насколько я его знаю, он должен был объявить, что является графом. И еще молодая девушка примерно моих лет. У нее похожие волосы, заплетенные в две косы. – Она посмотрела на Волка с надеждой и страхом. Это была единственная ниточка. Ирис даже думать не хотелось, что она может оборваться. Волк прищурился, изучая девушку.

– И который из трех ваш жених? – внезапно спросил он.

Ирис про себя подивилась такой проницательности.

– Тот, что назвал себя графом…

– Может быть, я и видел их. А может, и нет. А может, они вели себя плохо, и я приказал повесить их на нок-рее «Королевы», – в глазах корсара затлел опасный огонек. Он явно забавлялся отчаянием и горем Ирис. Девушка подумала, не упасть ли опять на колени, но отбросила эту идею. С такими, как Волк, надо было действовать по-другому. Она была дочерью коммерсанта и не раз присутствовала при заключении торговых сделок. Альфред Нортон добросовестно учил наследницу тонкостям ремесла. Ирис взяла себя в руки, выпрямилась и спокойно спросила:

– Сколько стоит эта тайна?

Пират подался вперед, и Ирис уловила какие-то задние мысли, мелькнувшие в сощуренных глазах.

– Вы богаты? Или заплатит ваш брат?

– Моего брата это дело вообще не касается. Оно только между нами, – повторила Ирис. – Здесь, с собой у меня ничего нет. Но у меня найдется, чем заплатить вам. Это всего лишь остатки моего состояния, но, думаю, этого хватит, – Волк ждал, не торопясь с ответом, и она продолжила: – Это жемчужное ожерелье. Здесь за него дадут двадцать тысяч песо. А в Старом Свете в два раза больше. Я отдам его вам, если вы скажете, что с моими друзьями и где они.

С минуту Волк молчал, с удивлением разглядывая девушку. Потом откинулся назад. Кресло жалобно заскрипело, а Волк деланно рассмеялся.

– Да, деловой хватки брата вам не досталось. Милая, наивная девочка. Неужели вы думаете, что ваши друзья, окажись вы на их месте, сделали бы то же самое?

– Не сомневаюсь, – ответила Ирис. – Я знаю тех, кого люблю.

– Хм, – хмыкнул пират. – У меня нет вашей уверенности. Но в одном я уверен – действуя таким образом здесь, на Карибах, вы наживете себе врагов.

– Почему? – удивилась Ирис.

– Здешний народ ненавидит благородные чувства, потому что сам на них не способен, – Волк поманил ее толстым, крючковатым пальцем.

Ирис подошла еще ближе. Пламя свечи дрогнуло, и в его колеблющемся свете вспыхнули золотом ее светлые волосы. Лицо Волка осталось в тени.

– Значит, хотите спасти друзей…

– Это возможно?!

– Тсс! Не кричите. Такие дела делаются тихо. Я помогу вам, а вы поможете мне.

– Как?

– На корабле Рика есть карта. Очень мелкая. Лист пергамента стар и потрепан. Это карта острова. Все обозначения сделаны по-испански. Вы знаете испанский?

Ирис знала его как английский, но сочла благоразумным отрицательно качнуть головой.

– Хорошо, – кивнул Волк. – Чем меньше знаешь, тем дольше живешь. Добудьте мне эту карту, и я отвечу на ваш вопрос, – заметив ее движение, Волк вскинул руки. – Не отвечайте сейчас. Я понимаю, вам надо подумать. Встретимся в Кайоне. Неподалеку от рыночной площади есть кабачок «Райский уголок». Спросите Луизу Готье, скажете, что от меня. А сейчас – до свидания. И держите язык за зубами. Руки у меня длинные, а расправа короткая. Счастливого пути, мисс Мэри.

– Луиза! Где тебя черти носят?! – еще не старая, но полная женщина простучала по крепким ступеням тяжелыми деревянными башмаками.

– Луиза!

В маленьком садике скрипнула задняя калитка, и на крыльцо взбежала очаровательная девушка. Крепкая крестьянская фигура не была лишена некоторого изящества. На матовой коже лица блестели большие, влажные, как маслины, черные глаза. Черные, густые волосы были схвачены алой лентой. Она рассмеялась грудным смехом и, подлетев к женщине, расцеловала ее сердитое лицо.

– Ну, не ворчи. Я ведь уже здесь.

– Где тебя носило? Глаза горят, улыбка до ушей. Небось, опять в порт бегала? Нечего тебе там делать, сколько можно повторять. Дел невпроворот, а тебя, когда ни схватишься, нету, – проворчала Мамаша Мадлон, так звали эту особу, известную морякам всей Вест-Индии.

Луиза постаралась сделать виноватое лицо, но обмануть Мамашу Мадлон было не так легко, если вообще возможно. Содержательница кабачка обладала поистине собачьим чутьем.

– Нечего туда бегать! Сколько раз говорено… Навязалась на мою голову, видно Господь послал за грехи, – Мамаша Мадлон широко перекрестилась и направилась в дом, грохая своими башмаками.

Луиза последовала за ней.

– Ушел твой красавец, – буркнула женщина, – говорят, в Америки ушел. Люди сказали, хотел он в Америки, говорят, там простым людям хорошо живется. А что ему? Парень он оборотистый. Построит дом. Земля там не меряна… женится, детей заведет. И не вернется в это Богом проклятое место. И правильно сделает, – Мамаша Мадлон бросила взгляд на племянницу и заметила, что ее смуглая кожа едва заметно побледнела.

– Неправда, матушка, – запальчиво возразила Луиза, – длинный Том говорил, что «Сюзанна» встретила «Фортуну» недалеко от Невиса, и она направлялась к Тортуге. И если шторма не будет, а его не будет, я уверена, «Фортуна» очень скоро будет здесь. – Девушка снова улыбнулась и почти пропела: – их будет встречать вся Кайона. Сержант Дуглас из форта обещал устроить салют.

Башмаки Мамаши Мадлон загремели по темному коридору в направлении кладовки. Звякнули ключи. Заскрипела рассохшаяся дверь. Женщина наклонилась и, попеременно ругаясь и божась, принялась разбирать связки пряностей, двигать какие-то банки и перекладывать коробочки. Набрав пряностей, хозяйка свалила все это добро на руки Луизе и разогнулась, утирая лоб ладонью.

– Ну и жара. Так, говоришь, шторма не будет? – пробормотала она, скорее соглашаясь, чем спрашивая.

– Нет, матушка, – поспешно ответила Луиза.

– Ну-ну, – она снова было сунулась в кладовку, но, вспомнив что-то, повернулась к Луизе.

– Я тебе говорила и снова говорю – выброси его из головы. Девка ты видная, кавалеры проходу не дают, а этот и не глянет. Не иначе, есть у него кто. А вообще-то, – Мамаша Мадлон сунула голову в кладовку, – выдать тебя замуж, и дело с концом. Муж будет, дом, хозяйство, сразу дурь из головы вылетит.

За спиной женщины послышался сдавленный стон, шорох и странный стук. Мамаша Мадлон обернулась.

Все тщательно отобранные пакеты и кульки валялись на полу. Луиза стояла с бессильно повисшими вдоль тела руками. В черных глазах была паника.

Свежий северо-восточный ветер заставлял «Фортуну» отклоняться от курса то на запад, то на восток, двигая ее галсами по нескольку миль. Дэнни Расвен уверенно вел бриг домой, в Кайонскую бухту. Капитан Рик валялся на койке в каюте, закинув ноги выше головы, и был не в духе.

Когда шлюпка вернулась, и девушка взошла на борт живая и невредимая, он удивился безмерно. Она перекинулась парой слов с Дэнни, улыбаясь, как ни в чем не бывало, словно вернулась со званого обеда, и скрылась.

Неужели она совсем ничего не соображала? Пока он сидел тут как на пороховой бочке, каждую секунду ожидая пушечного залпа, мисс Нортон устраивала какие-то личные дела и, видимо, успешно. Она вела себя так, словно владела навыками нейролингвистического программирования за триста лет до того, как его изобрели… Рик развернулся и ушел к себе, подальше от нее и от Дэнни.

Ночь накрыла море черным плащом. Из темной пены облаков выплыла полная луна, похожая на начищенное блюдо. От нее по воде протянулась сверкающая дорожка, и бриг рассек ее форштевнем, с удивительной щедростью рассыпая лунное золото. Капитан встал. Зажег свечи, сел и склонился над картой испанского Мэйна. Но думалось плохо. В голову лезла всякая чушь, вроде того, что Дэнни, пожалуй, пора вправить мозги. Уж больно по сердцу ему эта авантюристка. О чем она все-таки говорила с Волком? Почему он отпустил ее живой?

У Рика голова трещала от вопросов, но кроме себя задать их было некому. Карта Ферье… Подставив свой борт пушкам «Морского коня», старик оказал ему сомнительную услугу. Теперь вся свора, ходившая по пятам за Ферье, ожидая, когда он сделает ошибку… теперь она, вне всяких сомнений, повиснет у него на плечах, свяжет по рукам и ногам и не даст совершить задуманное. Подумав об этом, Рик почувствовал досаду и неожиданно разозлился. Он и не предполагал, что до такой степени задет. Рик встал из-за стола, сделал несколько шагов.

Может, он действительно стал слишком мнительным и видит оскаленные пасти там, где ничего нет… Но, черт возьми, кто эта девушка? И так ли случайно ее появление на «Фортуне»?

Рик все еще ломал над этим голову, когда в дверь решительно постучали.

– Войдите, – глухо сказал он.

Кто бы это ни был, принесло его явно не вовремя. Но Джеймс Рик был слишком хорошим капитаном, чтобы срывать злость на команде. Он подавил раздражение и медленно повернулся к двери. На пороге стояла Ирис. Заплетенная наспех коса растрепалась, а серые глаза горели таким жутким воодушевлением, что, пожалуй, прожгли бы в капитане дырку, если бы он не посторонился. Рик пропустил ее, кивком указал на кресло, но она проигнорировала приглашение и осталась на ногах. Ирис сделала несколько шагов, скользнув глазами по карте на столе.

– Что случилось, мисс Нортон? – Рик вздохнул, набираясь терпения.

– Я пришла просить вашей помощи, – произнесла девушка, комкая концы тонкой шали.

– Хорошо, не руки, – тихонько фыркнул Рик.

– Мне больше не к кому обратиться, а вы сегодня проявили подлинное великодушие, и я подумала…

– Что?

Ирис замялась, подбирая слова. Капитан стоял в трех шагах от нее. Свет падал со спины, и девушка не могла видеть его лица. Только четкий силуэт, широкие рукава тонкой белой рубахи, руки, скрещенные на груди, кожаный ремень, к которому крепились пистолеты. Сейчас их не было. Перевязь со шпагой тоже отсутствовала.

Ирис впервые увидела Рика без оружия и осмелела.

– У вас есть одна вещь, которая меня интересует.

– Только одна? – Рик невольно улыбнулся. – И что это такое? Во всяком случае, графской диадемы у меня для вас точно нет.

Ирис оставила платок в покое, опустила руки и сжала их в кулаки.

– Карта острова, – ответила она.

Капитан шагнул к столу, подвинул внушительный сундучок и открыл крышку.

– У меня много карт. Есть и карты островов.

Ирис откинула со лба светлые волосы.

– Мне не нужно много, – со вздохом произнесла она, – меня интересует одна. Мелкая, на старом пергаменте. Все обозначения сделаны по-испански.

Рик с оглушительным грохотом захлопнул крышку сундучка. Выпрямился. Повернулся к Ирис. Зеленые глаза впились в ее лицо.

– Вам сказал о ней Волк?

Одно мгновение она колебалась, потом признала его право на вопрос.

– Это неважно, но… Да, он.

– А вы знаете, зачем ему нужна эта карта?

– Нет, Волк на удивление немногословен, – призналась Ирис, – но наверняка это знаете вы… раз именно вы храните эту карту? Я подумала, может быть, мы с вами сможем договориться?

– Что Волк обещал за карту? – быстро спросил Рик.

– Сведения. О жизни моего жениха и друзей.

Она смотрела, как капитан крутит головой и трет затылок, и тихо погибала от нетерпения. Наконец он взглянул на нее.

– Никак не могу понять: наивны вы, безумны или очень хитры, – произнес он. – Эта карта указывает расположение клада, который оценивают в три миллиона реалов. В легендах его называют «Большим призом Карибского моря».

Эта цифра, названная ровным тоном, сразила девушку. Оборот Торговой Компании Нортона в лучшие времена не превышал трети этой суммы. Возможно, Ирис грешила некоторой наивностью, но просить об услуге в три миллиона реалов, ничего не обещая взамен, – для этого действительно нужно было быть безумной.

– А сам о себе ваш жених позаботиться не может? – неожиданно спросил Рик. – Вам не приходило в голову, что это он должен бежать из испанского плена, искать и спасти свою невесту? Он вообще-то мужчина или надушенный костюм с длинным титулом?

– Да как вы смеете?! – воскликнула Ирис, задетая явной насмешкой Рика. – Да вы недостойны чистить ему сапоги!

Одно мгновение казалось, что в каюте сейчас разверзнется ад. Лицо Рика все еще было в тени, но по тому, как сжались его кулаки, Ирис поняла, что малость перегнула палку. Он шагнул к девушке, и она в страхе попятилась. Его резкие черты окаменели. В зеленых глазах тлело холодное бешенство. И когда он заговорил, голос показался ей тяжелым, как могильная плита:

– Меня зовут Джеймс Рик. Я – капитан брига «Фортуна». Под моим командованием ходит эскадра из пяти кораблей, и я никому! никогда! не чистил! сапоги! Вы поняли, «госпожа графиня»? А теперь убирайтесь отсюда, и чтобы до самой Тортуги я вас больше не видел.

Сказав это, капитан отвернулся, слишком взбешенный, чтобы смотреть, как выполняется его распоряжение. Но Ирис не двинулась с места. Медленно, через силу, она произнесла:

– Простите меня, капитан.

Рик метнул в девушку яростный взгляд:

– Вы еще здесь?!

– Я же извинилась! Я погорячилась, но вы сами меня на это толкнули. Вы же джентльмен. Так будьте им до конца. Простите мне эту бестактность, и продолжим разговор. Может быть, есть какое-нибудь компромиссное решение?

Рик неожиданно хмыкнул:

– Ну и ну. Право же, с вами не соскучишься. Вы хоть соображаете, что вы говорите? Я в этом не уверен. Судите сами: сначала вы, с упрямством, достойным лучшего применения, пытаетесь засунуть свою хорошенькую, но, извините, пустую голову в петлю и просто игнорируете все мои попытки удержать вас от этого шага. А потом, когда вам это удается и вы обнаруживаете, что по горло увязли в здешних интригах, вы приходите ко мне, чтобы я вас из этой петли вытащил. Согласитесь, мисс Нортон, не очень-то вы последовательны.

Ирис не возразила. Что тут можно было возразить? Но и не ушла. Про себя Рик подивился такому упрямству.

– Значит, Волк ищет клад? – задумчиво переспросил капитан.

Джеймс Рик прошелся по каюте. Пламя свечей дрогнуло и высветило тонкий профиль девушки. Она делала вид, что внимательно слушает, но думала явно о своем. Вероятно, о том, как убедить его подарить им с Волком эти самые три миллиона.

– Скажу вам откровенно, мисс Нортон, я в эту сказку о кладе не верю. Здешний народ не умеет копить деньги. По большей части это отверженные. Они живут одним днем и не думают о будущем. Его у них просто нет. Все заработанное за рейс спускается тут же, в порту. Легенды о пиратских кладах существуют со времен Цезаря. Все эти сокровища… Клады… Не искал их только ленивый, но что-то я не слышал, чтобы кто-то разбогател таким способом.

– Значит, вы решили стать первым? – вскинулась Ирис. – Если клада нет, что вам мешает отдать карту мне и спасти четыре жизни? Ведь вы же ничего не теряете.

Капитан невесело усмехнулся:

– Да, кроме жизни, пожалуй, ничего. Мисс Нортон, карту видела вся команда, и, если она вдруг исчезнет, меня повесят на рее. Я, конечно, капитан. Но в этих водах капитанский патент стоит гораздо дешевле трех миллионов.

Ирис задумчиво кивнула. Она так и не решила: лжет капитан или говорит правду. Руки девушки жили самостоятельной жизнью. Связали концы платка в узел. Развязали. Снова связали.

– Мне ведь все равно нужна эта карта, – проговорила она, глядя в сторону, – эта или похожая. Я намерена встретиться с Волком. Он – моя единственная надежда. И если вы откажетесь мне помочь, я эту карту, пожалуй, украду. Мне, в общем-то, все равно, есть этот клад в природе или нет. Мои друзья стоят дороже. Так что вы уж лучше подумайте, что тут можно сделать.

И вот тут Джеймс Рик расхохотался. Он смеялся долго, от души, так, что на глазах выступили слезы. Отсмеявшись, Рик смахнул их рукой. Подошел к девушке. Осторожно повернул ее к свету. Он рассматривал ее тонкое, овальное лицо так, словно видел впервые.

– Что с вами? – спросила девушка.

– Ничего, – ответил он, – просто за последние десять лет меня первый раз так развеселили. Пожалуй, я вам за это благодарен. Так что, – он сощурился, пряча смех, – хотите вы ее увидеть?

– Шутите? – мрачно спросила Ирис.

– Ничуть. Подойдите сюда, – Рик шагнул к столу, подвинул свечу, порылся в сундучке и развернул перед ее глазами старый, порядком потрепанный кусок пергамента с очень мелкой картой, испещренной испанскими словами и множеством непонятных значков.

– И это стоит три миллиона? – недоверчиво спросила девушка.

– Так говорят пиратские легенды, – ответил Рик, – Как видите, это шифр. Ключа к нему у меня пока нет. Может быть, его вообще нет.

Неожиданно Ирис почувствовала легкое головокружение. Клад. Настоящий пиратский клад. Как в романе! «Пятнадцать человек на Сундук Мертвеца…» А если вдруг… Она! Сама! Его найдет! И утрет нос всем этим «настоящим мужчинам», которые уверены, что женщина годится только чтобы приседать в реверансе да родить наследника своему повелителю. Повелители! Ха!

Прошло довольно много времени, прежде чем она оторвалась от карты. Очарование таинственных значков было едва преодолимым. Капитан, похоже, решил быть джентльменом до конца и проводить ее по темному коридору до каюты. У порога он остановился и с улыбкой пожелал спокойной ночи. Дверь закрылась… и вдруг Ирис услышала странный лязг. Она подбежала, прислушалась. Толкнулась наружу. Дверь не отпиралась. Истинный джентльмен, великодушный пират Джеймс Рик запер ее снаружи.

Негодяй! Но это, пожалуй, развязывало ей руки. Теперь ее не будет мучить совесть за то, что она собирается сделать. Ирис не из праздного любопытства так долго разглядывала пергамент, и на память никогда не жаловалась. Да и было бы что запоминать! Небольшой остров. С востока – скалы. Две бухты, одна – довольно коварна, похоже, непроходима для кораблей с крупным водоизмещением. Одна река. Запомнить испанские названия было еще проще: бухта Святой Марии, бухта Святой Гуаделупе, мыс Святой Иоанны – проще простого! Пергаменты в каюте имелись, в том числе и старые, много раз смытые. Тушь тоже найдется. Правда, карта пестрела различными значками. Их было так много, что Ирис не успела их даже рассмотреть, не то, что запомнить точное расположение. Но это как раз было совершенно неважно. Ведь что сказал Рик: ключа к шифру ни у кого нет. А значит, уличить ее в обмане будет некому.

Посмотрим, господа, кто кого?