"Да в полымя" - читать интересную книгу автора (Белоглазов Артем, Жаков Лев)12. ОлегСегодня быстрый слой держался недолго – часа полтора по внутреннему времени. Снаружи прошло минут шесть. Я был готов к отключению и последнего из спасенных – мужчину лет уже… сорока – не отдал напарникам, а вынес из подъезда самостоятельно. Чутье не подвело: секундой позже меня выбросило в нормальный, "медленный" поток. Мужчина был с девятого, я не успел обследовать этаж до конца. Потерявшего сознание человека забрали санитары, а я без сил упал на газон – внезапно, резко начался откат. Дело привычное, однако сегодня пришлось особенно туго. Я действительно устал. Доктор прав: нельзя нарушать режим. Но кто бы спасал людей, попавших в огненную ловушку? Ясно, что друзья-товарищи. Вопрос в том, скольких бы успели. Даст бог, на девятом никого больше нет, а с нижних я вытащил всех. Остальных снимут с балконов. В голове звенело, перед глазами расплывались цветные пятна. Я с трудом перевернулся на спину, уставившись в низкое свинцовое небо: там бугрились тучи. Или это дым марает облака? Попытался сесть и не смог. Тело отказывается служить, жесты – медленные, неуверенные, как у пьяного, любое движение отдается болью в висках и затылке. Подбежала толстая докторша, начала щупать пульс. – Нормально, – просипел я. – Живой. Она отошла к носилкам для пострадавших; возле "скорых" с распахнутыми дверцами хлопотали врачи, фельдшеры и медсестры. Полураздетых, чумазых от копоти людей в обгоревших лохмотьях отводили, закутав одеялами. Куда – я уже не видел. Моя группа продолжала работу вместе с отделениями газодымозащитников. Как и всегда. Что-то худо… наверно, отрублюсь. И в больницу, с сиреной… к доброму доктору Айболиту Ивановичу… Над головой возник микрофон со знакомой "пятеркой" на ободке и бледное лицо репортера. Оператор за его плечом навел на меня камеру. Оранжевые блики на объективе, рев пожара в стороне. Газодымозащитники борются за людские жизни, а чмо в модном, с искрой, пиджаке красуется перед зрителями. – И вот, наконец, мы видим героя после работы. Видим, как он отдыхает, развалившись на травке, точно свинья в грязи. – Пшел вон! – чья-то рука оттащила юнца, исчез и оператор. Я узнал Костин голос. – Плотный огонь на девятом с левого угла дома, – сообщил он, на миг зависнув надо мной. – Посередине и справа – чуть меньше. Но там пусто, ни одного человека. Продолжаем эвакуацию с фасада. – Уверен? – прохрипел я. – Судя по внешнему осмотру… – Внутри, Костя! – А ты разве не?.. У носилок, а мне показалось – над ухом, раздался женский крик. – Ребенок, мой ребенок! И проклятая память отозвалась давним: "Дети, где мои дети?!", тасуя воспоминания, как шулер колоду карт. Я не мог слышать тот отчаянный стон, узнал только со слов Кости. Но подсознание считало иначе: твой приговор, Феникс. Плати! Утешая женщину, вклинилась пухлая докторша: – Вы не переживайте, мы всех найдем. Кто у вас, мальчик? девочка? – Мальчик! – рыдала женщина. – Семь лет… – Какой этаж? – Девятый, семьдесят вторая квартира! Первый подъезд. – Девятый этаж, мальчик, семь лет… – говорила врач в сторону. – Нету? Как нету? Посмотрите в третьей машине! И там нет? Женщина, вы уверены, что ребенок… – Да, да! Боже, спасите его! – Несчастная бросилась к подъезду; ее перехватили. Горький плач матери рвал душу. Память, гадина, тотчас выдала ложную картинку. У меня свело скулы, многие так при упоминании лимона кривятся. |
|
|