Алекс Мокиенко (AlexMokienko_01)
Могила.

Городок N.

Окраина Зоны.

Среда 2011 год

Одним толчком открыв дверь, в бар вошел Макс. Как обычно собранный, и невеселый. Заслонив полностью своей мощной фигурой дверной проем, он, оглядевшись, кивнул бармену и направился к моему столику. А я тогда уже хороший был, и слабо соображал. Макс сел, посмотрел на меня и положил свернутую на пополам пяти гривневую бумажку.

– Есть заказ, Зверь, надо сделать.

Сказав это, он повернулся и направился к выходу. Я хотел, было, его окликнуть, но тут ко мне подсели парни с завода, поставив на стол еще одну бутылку. Я сунул купюру в карман и застегнул молнию.

Как до дому дошел я уже не помню…

Утро началось как обычно, с душа и чашки крепкого кофе. Выйдя из кухни с чашкой в руках, я уселся в кресло и достал вчерашнюю купюру. Это была наша стандартная процедура, когда кто-то из команды получал заказ, то оповещал всех остальных таким вот знаком. Просто сталкеры не любят афишировать свою работу. Не посвященные обычно узнают про вылазки гораздо позже.

Я развернул бумажку. На обратной стороне мелким убористым почерком, прямо поверх портрета великого гетмана, были написаны обычные данные о предстоящей операции.

" В пятницу, ХХ.ХХ.2011, в 9:30 быть на станции Подлески, при себе иметь стандартный комплект снаряжения, плюс, усиленный сканер и детекторы третьего порядка. Состав партии стандартный "

Значит, остался день. Мало, но ни чего не поделаешь. Надо готовится. С такими мыслями я бросил купюру в стол и пошел в гараж за снаряжением. День на подготовку – это очень мало. Единственное, что настораживало – это то, что Макс не указал количество и состав группы. Да и усиленный сканер – это не шутка, глубоко выходит заходить придется.

В гараже я открыл люк, ведущий под пол, и по узкой лестнице спустился в небольшую, заставленную ящиками комнатку. Открыв один из них, я вытащил сверток с новеньким Фортом. Осмотрел его со всех сторон и положил на стол перед собой. Потом достал спец костюм. Проверив сканирующим прибором, герметичность и целостность защитных систем, я, подключив костюм к мини компьютеру, протестировал начинку шлема – встроенный электронный бинокль, прибор ночного видения и закрепленные на правой руке в районе запястья выводные экраны встроенного радара и детектора аномалий.

Все работало нормально. Оружия серьезней Форта и армейского ножа я у себя не держал, а за более мощным надо было ехать на другой конец города к торговцу.

Уложив костюм и оружие в рюкзак, я вышел из подвальчика, закрыл гараж и отправился на остановку автобуса. Торговец жил далеко.

Станция Подлески

Окраина Зоны

Пятница 2011 год

Я стоял на платформе и ждал команду. До 9:30 было ровно три минуты.

Первым появился Макс, в черном военном костюме без нашивок, военных ботинках, и в своей неизменной черной с зелеными полосами армейской кепке. За плечами у него был специальный рюкзак.

– О, ты как всегда вовремя, – сказал Макс, расплываясь в улыбке.

– Кто еще идет? – Поинтересовался я коротко, – почему не написал, это что тайна, я кого попало, не поведу.

– Еще Зюзя, и одна девчонка, так, ничего особенного, журналистка. Очень ей надо понимаешь, в Зону, про сталкеров пишет, а то, как они работают, не видела, ну ты Зверь понял короче.

Тут из-за угла вышел Зюзя, в своем неизменном потертом комбинезоне. За плечами у него также был рюкзак. Рядом с ним шла милая девушка.

Ладная, не очень высокого роста, с четкими и отлаженными движениям. На ней был похожий на мой и Макса костюм. Из под небольшой черной шапочки виднелись коротко стриженные рыжие волосы. В общем, девчонка была явной журналисткой, такие раньше вели репортажи из горячих точек, пока они еще были.

– Ну, все в сборе, – окинув нас взглядом, сказал Макс, – тогда ждем электричку.

– Меня зовут Катрин, можно Кэт, – сказала девушка, обращаясь ко мне, – а вы видимо Зверь, тот самый, который дошел до Блока, потеряв всю группу, и сделал первые после катастрофы снимки, а потом сам в одиночку возвращался через Зону назад, который…

– Да тот самый, но я не люблю, когда об этом так восторженно говорят. Я не сделал тогда ни чего такого, это просто работа такая, я тогда был таким же как ты, зеленым презеленым. И о Зоне нечего не знал, – тут вдалеке показалась электричка, и я добавил, понизив тон, – и боялся я тогда так, что тебе такой страх и не снился, потому, наверное, и живым остался.

Мы дружно загрузились в пыльный вагон и уселись возле окна. Я и Макс с одной стороны, а Зюзя и Кэт с другой.

Электричка тронулась. В вагоне кроме нас никого не было. За окнами пронеслась сначала мелкая деревушка, а потом нескончаемый лес, обыкновенный, зеленый, живой, не то, что в Зоне.

Я, откинувшись, дремал, Макс что-то тихо втолковывал журналистке, а Зюзя настраивал нашу аппаратуру.

"… Сон. Он снится мне часто. Так часто, что я начинаю забывать, что такое обычные сны. Я бегу, бегу по нескончаемым полутемным коридорам, я знаю, что надо бежать, там впереди ждут помощи, когда я бегу я знаю, кто ждет, а, проснувшись, забываю. Всегда, он начинается по-разному, а вот заканчивается одинаково.

Дверь, она появляется впереди, возникает за углом. Я долго вожусь с замком, слишком долго. Я слышу призывы о помощи, но когда просыпаюсь, я не помню голос, а просто помню факт. Потом, наконец-то, вскрываю замок, или высаживаю дверь плечом.

Комната с одинокой лампой на длинном шнуре под потолком. В центре стоит огромная фигура в грязном коричневом плаще с опущенным на лицо капюшоном. Я знаю, кто это, когда-то мне удалось избежать смерти, которую несло это существо. Оно убило многих моих друзей.

А за ним лежит разорванное в клочья тело, я не вижу, кто это. Я просто знаю. А, проснувшись, всегда забываю. И я бросаюсь на него, а оно смеется каким то жутким смехом, и я просыпаюсь с криком. Всегда…"

– Зверь ты чего, – встревожено смотрит на меня Зюзя, – кошмар приснился что ли?

– Нет, в кошмар проснулся, – злобно шучу я

В вагоне нет Макса, явно курит в тамбуре, значит до точки не далеко, он всегда перед Зоной много курит.

Я выхожу в тамбур и сажусь на корточки рядом с Максом.

– Куда мы идем, а? – спрашиваю.

– Выходим через час и идем до Подковы, это крюк, но там Деду надо кое-что завезти. Ночуем там, а утром выдвигаемся. Цель – граница квадратов 19 и 20. Там забираем заказанные вещи, оставшиеся с мирных времен. Все.

– Макс, ты что, мы идем с неопытной девчонкой на границу Мертвого Города, ты ведь знаешь не хуже меня, что такое Город. Макс, какой гонорар?

– Большой, очень. – Макс щурится, – Пять штук, каждому, если возьмем минимум, – если принесем больше, до десяти. Заказ правительственный, там с зеленью все в порядке.

Я встаю и иду в вагон, неприятное чувство оставшееся после сна усиливается, что-то тут не так, но что я понять не могу.

Окраина Зоны

Пятница 2011 год

Вечер

Мы идем вдоль стены. Бетонная, серая громадина, возвышается справа, за ней Зона, конечно, не сама еще, а только километровая полоса отчуждения, но все же…

И начинает пробирать, когда смотришь на зарево над стеной, не такое оно какое-то, а что не так, не ясно. Не живое. Только вой собак постоянный, будто перекликается кто. И не видно ни кого, завывания одинокие, жуткие.

Я иду первым, за мной Кэт, потом Зюзя и замыкает с АК наперевес Макс, это его любимое оружие, и пули со смещенным центром тяжести. Зюзя с дробовиком, он любитель ближнего боя, чтоб в упор в тварь пару разрывных всадить, а потом долго голову на трофей искать. Кэт вообще оружия не взяла, сказала, что пользоваться не умеет.

А у меня новая армейская разработка. Я все не могу названия запомнить. Со снайперским прицелом, возможностью вести огонь, как очередями, так и одиночными, в общем, последний писк, так сказать.

Так мы и идем, не переговариваясь и не отвлекаясь. Из-за стены раздается глухой хлопок. И земля начинает мелко подрагивать. Кэт испугано что-то шепчет. А я не обращая внимания на ее панику, сморю на стену. На ее потрескавшейся от времени поверхности начинают проступать мелкие трещинки. И тут нас обдает жаром. Потом, тут же, холодом. И я кричу. "БЕЖАТЬ!!!". Крик вязнет в воздухе, а время замедляется. Ухватив Кэт за шиворот, я мощным броском толкаю её вперед и прыгаю сам.

Жар усиливается, и новая волна окатывает нас с головой, а я вжимаю девушку в землю, закрывая ее своим телом от испепеляющего ветра.

Справа, где должна быть стена, раздается треск и нас окатывает горячей каменной крошкой и тут же раздается вопль.

Еще секунда и все затихает, снова воют собаки, уныло и обречённо.

Я медленно поднимаюсь и помогаю встать Кэт. Она вертит головой, пытаясь понять, что же произошло.

– Что, что это было, – выдавливает она из себя.

– Выброс, – коротко говорю я.

Она или знает что такое выброс, или просто не способна сейчас проявлять интерес, но меня сейчас занимает другое…

Сзади отряхиваясь и чертыхаясь, встает Макс, а между нами полоса выжженной травы, и в стене напротив полосы провал примерно полтора метра в ширину. Больше всего это, похоже, как будто бы огромный раскаленный шар, катясь по земле, сшиб участок стены и ушел в лес.

В лесу выжженная просека такой же ширины, как и пролом в стене.

– А что с Зюзей, – кричит Кэт.

Зюзя лежит на краю полосы. Ноги не естественно вывернуты и обожены. Он стонет. Макс подходит к нему и начинает ощупывать конечности через пожженные и разодранные штаны.

– Я хотел отпрыгнуть назад и не успел, – всхлипывает Зюзя.

Я подхожу ближе. Даже внешне ясно, что ноги перебиты полностью. Макс смотрит на меня и качает головой. Он бывший врач, и в таких делах знает толк.

– Я ног совсем не чувствую, – снова подает голос Зюзя.

Макс снимает рюкзак и начинает из легких трубок монтировать носилки. Я вкалываю Зюзе дозу обезболивающего, и состав, выводящий радиацию из своей аптечки.

Переложив Зюзю на носилки, идем дальше, и Кэт подбирает уцелевший дробовик.

– Зверь, у него кости раздроблены, и ткани обожены конкретно… Тихо, чтоб не тревожить притихшего Зюзю говорит Макс.

– Дед разберется, он с военной медициной знаком, – коротко обрываю его я.

До Подковы – маленького хутора на три хаты мы доходим без происшествий. Хутор так называется, потому что лес его подковой обходит. А в километре от него – Зона.

Хутор Подкова

Окраина Зоны

Суббота 2011 год

Рассвет

Дед смотрел вслед уходящей четверке сталкеров с грустью. Если возле стены действительно был выброс, то значит, Зона опять расти начала, и Подкову придется переносить.

Подкова – действительно хутор на три хаты, но это только внешне. На самом деле это укрепленная сталкерами база – перевалочный пункт на окраине Зоны. Содержится он на деньги свободных сталкеров. Главным в Подкове действительно стоит Дед, отставной полковник из Киева, которого Макс с Медведем нашли однажды в Зоне. Он тоже сначала был сталкером, но после полученных в Зоне травм, туда больше не ходит. Дед – теоретик сталкерства.

А четверка уже совсем далеко, вот они поднимаются на холм и скрываются из виду. Дед еще минуту смотрит им вслед и закрывает ворота, теперь ему остается только ждать и ухаживать за пострадавшим. И он идет менять капельницу раненому сталкеру.

Зона

Квадрат номер 17

Суббота 2011 год

Утро

Мы уже были в костюмах, защищающих от радиации. Но счетчики пока ничего не регистрировали. И я открыл лицо, тут еще было относительно чисто.

Макс долго смотрел на покосившиеся ворота, потом достал из кармана связку гаек и протянул их мне. Не любит он сам гайки бросать, да и детектору доверять не приходится.

И я бросаю, сначала одну, точно в проржавевшую ставню, потом еще две одну правее, другую левее ворот. Нормально летят, все три. Значит, показалось Максу. Да и сканер ничего не регистрирует.

Мы стоим на растрескавшейся от времени асфальтной дороге и смотрим на полуразваленное здание ГАИ, сохранившееся тут еще с советских времен. Забор давно сгнил, и остались только ржавые ворота.

– Ладно, пойдем, нечего времени терять, – говорит басом Медведь, опытный и видавший виды сталкер, которого мы встретили в Подкове, и который согласился пойти с нами вместо оставшегося в хуторе Зюзи.

И мы идем, я первый, потом Медведь, потом Кэт и замыкающий, в прочем как обычно Макс. Дойдя до ворот, Макс говорит, обращаясь ко мне.

– Зверь, мы с Медведем идем за научным хламом, а ты… ну в общем пусть тебе Кет рассказывает, это её дело, она ради этого в Зону пошла, встречаемся тут же, завтра утром, в 7:00.

Макс кивает и исчезает за воротами, а Медведь только разводит руками и следует за ним. И мы остаемся вдвоем. Я смотрю на Кэт и понимаю, что она готовится сказать что-то очень важное.

– Зверь, извините, что я раньше не рассказала, но Макс сказал, что так вы бы не пошли. Вы единственный кто сможет меня туда провести. В общем, мне нужно в Город…

Последнее слово она говорит совсем тихо, и неуверенно. В её глазах читается мольба.

– Девочка, зачем тебе в Город, ты ведь не знаешь что это за место, там пропало за три месяца столько сталкеров, что его надо бы обходит десятой дорогой. И не ненужно мне говорить о каких то артефактах, если там и есть что-то, то стоить оно будет огромных усилий.

Её большие зеленые глаза наполнились слезами.

– Нет, не поймете вы, – она уже откровенно рыдала, – не за богатствами я туда рвусь, просто… я хочу попасть на могилу к матери.

Я стоял ошарашенный, ведь встречались мне разные люди, которым что-то нужно было от Зоны, но чтоб так.

Она сбивчиво рассказала мне, как уехала из города за три года до катастрофы, когда мать была еще жива, узнав о её смерти все откладывала поездку в родные края. А потом завертелось, катастрофа, Зона.

– Идем, – говорю я, – идти долго, и путь опасный.

Она, улыбнувшись, легонько целует меня в щеку, и поправляет висящий за спиной дробовик.

Зона

Окраина Города

Суббота 2011 год

Полдень

Вот чего я не люблю – так это зомби, они достали нас, когда мы шли через разрушенную ферму. Видно управлявший ими телепат знал, что он делает. Из-за облезшего длинного здания коровника появился первый, а за ним еще около десятка тварей. У троих были автоматы. Мы засели в какой-то канаве и я, пользуясь преимуществом, которое давал мне снайперский прицел, отстреливал врагов. Их было уже около тридцати, рассыпавшихся по двору фермы. Троим, даже удалось подойти почти в упор к нашей канаве, и тогда Кэт расстреливала их в упор из дробовика, благо у Деда нашлось куча зарядов к этому экзотическому оружию.

Но мы вырвались.

Может быть, их телепату просто надоело, или он устал. Зомби просто ослабили свое оцепление, и прекратили попытки нас уничтожить. Тогда мы просто вылетели из канавы, так нас прикрывавшей и, поливая уродов огнем, бросились к пролому в заборе фермы, и рванули в лес.

Мы лежим в густой траве на верхушке холма. Я просматриваю местность через оптику прицела. Две оранжевые точки на сканере медленно двигаются в пятидесяти метрах с права от нас. Либо у них нет сканеров, либо им просто все равно. Это не порождения зоны, и не животные это – сталкеры. Я заметил их еще тогда, когда мы обходили здоровенную плешь на дороге возле ГАИ, сканеры её брали только частично, потому пришлось пользоваться старыми добрыми гайками, что надежнее, но гораздо дольше. Потом они возникли, на другом конце огромного слизистого озера, на которое мы наткнулись часом позже в лесу, а ведь раньше его там не было, и слизь странная, какая-то, да и фон у нее приличный был. Очевидно новички, которые решили сунуться в Город. Я снимаю защитную, маску и вытираю потное лицо. Лежать на солнце довольно жарко, хотя костюм и защищает от тепла.

А Город лежал перед нами во всей "красе": полуразрушенные дома, смотрят на нас черными глазницами десятков выбитых окон, оборванные линии электропередач, и свечение в некоторых участках, розовато-фиолетовое. Это так называемые дыры, там земля, отравлена до такой степени, что даже светится. На одном из столбов висят три повешенных кота, я замечаю их, когда осматриваю Город встроенным в шлем электронным биноклем. Это что-то новое, такого в Зоне я еще не видел

А Город сам маленький, не город, а так поселок городского типа, с одно, двух этажными покосившимися домами.

Нас от него отделяло поле с одиноким шестом почти в центре. На нем весел флаг, черный с косым красным крестом – сталкерское предупреждение, его там Медведь повесил, когда из Города выбрался, потеряв при этом половину группы. Трое в дырах гробанулось, а еще пятерых твари всякие утащили. Медведь там три дня провел, и зарекся не ходить туда больше ни под каким предлогом. Но ему повезло, они только на самую окраину зашли, а мне гораздо глубже побывать пришлось. Потому Кэт меня, наверное, и выбрала в провожатые.

– Посмотри направо, – сказал я Кэт, указывая на две скрюченные фигурки, которые мелкими перебежками двигались по направлению к Городу.

Я посмотрел на сканер. На экране мерцали две оранжевые точки. Потом справа появилась одна темно фиолетовая гораздо большего размера.

– Наглядный урок, – сказал я, обращаясь к Кэт, – чего в зоне делать нельзя, и что знать нужно. Они попал в радиус охоты птиц, они всегда на открытых местах охотятся. Ведь с той стороны, где эти глупцы шли, был знак с перечеркнутой вороной. Его наши давно ставили, и поле это гадкое на карте обязательно отмечено, как опасная и нестабильная территория.

Но она меня уже почти не слушала, а заворожено смотрела на происходящее, на поле.

Со стороны города медленно и величественно летела огромная тварь чем-то отдаленно напоминающая птицу. Это был единственный представитель летающей фауны в Зоне, которого мне доводилось видеть лично. Сделав вираж, она методично, одним точным ударом сшибла бегущего человека и стала заходить на второго. Тот что-то, выкрикивая, ускорил темп, и помчался к двум ближайшим лысым холмам, отстреливаясь на ходу.

– Урок номер два, никогда не ходи между такими, вот холмами.

Человек бежал еще несколько секунд, потом замер и, затрясшись, медленно поплыл к ближайшему к нему холму, до которого было меньше метра. Его окутало зеленоватым свечением и он, еще раз вздрогнув, медленно растворился в пространстве между холмами.

– Это пространственное искривление, – пояснил я.

Тем временем птица спикировала, и, схватив с земли свою уже мертвую жертву, стала медленно улетать в сторону города.

– Это все что я могу для вас сделать, – тихо не к кому не обращаясь, сказал я.

Взяв птицу в перекрестье прицела, я выстрелил. Крупнокалиберная пуля аккуратно снесла птице половину головы, и та рухнула на землю.

Кэт сидела, заворожено смотря на снова безлюдное поле.

– Пойдем, сейчас здесь будут стаи слепых псов, эта тварь – лакомая добыча.

И мы пошли обходить поле. А до Города было уже не далеко.

Зона

Городское Кладбище

Суббота 2011 год

Вечер

Смеркалось, и здания отбрасывали замысловатые тени, притом некоторые были совсем уж странными, падали под разными углами, и даже в сторону заходящего солнца. Кэт спросила, что это значит, и я сказал что, давно кто-то рассказывал о тенях в Зоне, о том, как она с ними "играет", что-то странное, но не опасное.

Мы шли по городу уже пять часов. Кэт становилась все грустней и грустней, она шла по разрушенным улицам своего детства.

Сначала на нас напала стая слепых псов, облезлых, бело-красных тварей, и нам пришлось укрываться от них в каком-то захламленном складе, где мы наткнулись на умирающего карлика. Он попытался запустиь в нас большим ящиком, но не смог даже оторвать его от пола, видимо его состояние сказывалась на способности к левитации предметов. В его раздутом брюхе зияла здоровенная дыра, а вокруг валялось много дохлых крыс, и весь он был какой-то изодранный и замученный.

Потом мы чуть не угодили в заросли ядовитого куста, да вообще за это время натерпелись чего угодно.

Потом была встреча с гигантским мутировавшим котом с тремя слившимися в одну головами. Покрыт он был какими-то странными наростами, и обычные пули брали его с трудом, а крупного калибра почти не осталось. Он клацал своими жуткими челюстями и мерзко рычал. Не смотря на внешнюю уродливость, двигался он как настоящий тигр, в прочем он не уступал ему по размерам. С ним бы пришлось возиться долго, если бы не дробовик Кэт. Кот не любил разрывных зарядов, и после трех попаданий, почти в упор, тварь испустила дух.

Но апофеозом был момент, когда мы вышли из какой-то подворотни и чуть не свалились в огромный котлован с мерзкой бурой жижей. Детекторы и сканеры его естественно не показывали. По другому краю котлована медленно шла слепая собака, облезшая и довольно мерзкая. Вдруг из центра бурлящей в котловане жижи вылетела, похожая на рыбу и крокодила одновременно, гигантская тварь и, схватив пса за шею, увлекла за собой в жижу, обдав нас волной мерзкого запаха.

Мы стояли возле кладбищенской ограды. Кладбище выглядело уж больно чистым и ухоженным, неужели и тут какая-то аномалия, но детекторы вновь молчали.

– Ну ладно, – сказал я, – темнеть начинает, ты знаешь, где могила?

– Да, – Кэт порылась в кармане и достала бумажку с маленьким планом, – мне сестра, когда еще жива была, писала.

Я посмотрел план, да ничего особенного, прямо и направо. И мы пошли. Уже почти потемнело, и меня стали донимать непонятные предчувствия. Но как ни странно, дошли мы без проблем. Могила была такой же странно чистой, и вроде бы даже ухоженной. Памятник с целой, по сравнению с окружающими, фотографией немолодой женщины, очень похожей на Кэт.

Сняв защитный шлем Кэт долго стояла и смотрела на могилу в лучах заходящего солнца, потом опустилась на колени, и прочитав молитву зачерпнула горсть земли. Я протянул ей детектор. После проверки Кэт ссыпала землю в мешочек и спрятала его в рюкзак.

– Спасибо, Зверь, вы сделали все что могли, по возвращению вы получите двадцать тысяч.

– Не надо, я с вас ничего не возьму, и… зови меня Вадимом.

– Что ж, еще раз спасибо, а теперь пойдемте, темнеет, – она оглянулась по сторонам, застегивая маску и настраивая сбившийся фокус в линзах шлема, – ведь вы говорили, что с наступлением темноты тут становится опасно.

– Да, идемте.

Она встала с колен, и сделала шаг в мою сторону. Тут все и произошло. С лева из темноты вылетела огромная фигура в грязном коричневом плаще. Схватив Кэт поперек туловища, фигура мгновенно унеслась к ближайшей постройке. Ужас, на секунду оковавший меня, проходит, и я бросаюсь следом. Я знаю, кто это, я надеялся больше никогда не встретить это существо, но видно это судьба. Это Охотник, бывший человек, вступивший в какой-то договор с силой Зоны. Он убил всю мою партию, с которой я пришел в этот город, и я тогда спасся чудом, но поклялся, что когда не будь, я вернусь и отомщу.

Серией быстрых прыжков я пересек расстояние до странной постройки в углу кладбища, где скрылась тварь. На ходу я включал полную защиту костюма. Так как не знал, что ждет меня внутри, правда, вляпавшемуся в студень даже костюм не помог бы. Коллоидный газ поражает очень качественно. Одним ударов сорвав с петель дверь, я ворвался внутрь, и ринулся по маленькой лесенке вниз, в подвальные помещения. Здесь было почти темно, и автоматически включилось "вшитое" в шлем ночное видение.

Я не видел, куда он побежал, я просто знал, меня вело чутье сталкера. Я даже про закрепленный на правой руке, как часы, радар забыл.

Коридоры, нескончаемые и полутемные. Мой худший кошмар становился реальностью. Я бежал, и в моих руках было оружие. Правда, рюкзак и свою автоматическую винтовку я оставил наверху, но это было не важно. В правой руке у меня был старый добрый Форт, а в левой армейский нож. Я снова стал Зверем, тем, что когда-то давно выбирался из этого города по горам трупов мутировавших врагов и одним воспоминанием, оставшимся от друзей, тем, что в одиночку дошел до Блока, и вернулся назад живым.

И я бежал. Два раза мою дорогу пересекали мерзкие карлики, как обычно жирные, завернутые в лохмотья. И я убивал их, даже не останавливаясь, по тому, что я слишком хорошо умел стрелять на бегу.

И вот дверь. Как и в моих снах, она появилась внезапно. Но я не стал возиться с замком. Несколько выстрелов в район его вероятного местоположения и сильный удар решили все.

Комната, она такая, какой должна быть. С одинокой лампой под потолком.

И он стоит также, но за ним нет растерзанного тела, Кэт лежит у его ног без сознания.

– Она жива, – спрашиваю я, и чувствую, как мои руки начинают подрагивать.

Он стоит, опустив закрытую капюшоном голову.

– А ты все-таки вернулся, – игнорирует он вопрос, – столько ходил по Зоне, и, наконец, решил вернуться.

Его голос звучит гулко, и я понимаю, что это уже не человеческий голос. Он медленно поднимает голову и сбрасывает плащ. Это уже не тело человека. Темная кожа, жилистые как будто скрученные из тугих проводов конечности, только лицо, хоть и потемнело, но осталось слегка похожим на то, что я помнил. И глаза – две горящие красные точки.

– Давай завершим то, что не закончили тогда, ты ведь хочешь отомстить. Ах как кричали твои друзья когда я ел их плоть, – он криво улыбается и показывает желтые острые зубы.

И я, отбросив Форт, бросаюсь на него. Охотник парирует мой удар, и я чуть не лишаюсь головы, когда его когтистая лапа проходит в сантиметре от моей шеи.

– Вам людям никогда не понять Зону, – рычит он.

Я ловлю его руку, и вывернув её втыкаю армейскую сталь в его уродливый бок.

– Хоть ты и порождение Зоны, а физиология у тебя человеческая, – я втыкаю нож еще раз, – за Фила, – удар, – За Эрика, – новый удар, и черная кровь течет по моей руке, – за всех, кого ты угробил, – я втыкаю нож в последний раз и отпускаю Охотника, он падает на бетонный пол.

Когда в бою встречаются профессионалы, обученные самой смертью, все происходит мгновенно.

Я стою и смотрю на стекающую, с ножа черную кровь и на лежащего в луже Охотника. Он бывший сталкер, сошедший с ума и поселившийся в Городе несколько лет назад. Он думал, что стал богом Зоны, но ошибся, он стал обычным её порождением.

Кэт приходит в сознание и начинает подниматься. Я сажусь и прислоняюсь спиной к стенке, но нож по-прежнему из рук не выпускаю.

Она садится рядом и смотрит на лежащего в луже Охотника.

– Спасибо Вам огромное, Вадим, – она прижимается ко мне.

– Это моя работа, – повторяюсь я, и начинаю вытирать нож о валяющийся рядом грязный, коричневый плащ, – скажи, тебе стало лучше, после того как ты побывала на могиле у матери.

– Да. – Коротко говорит она, и плачет.

– Хорошо, – я вытираю слезы с её лица, – это прекрасно, когда то, что мы делаем, приносит хоть какую-то пользу.

Городок N.

Окраина Зоны.

Понедельник 2011 год

Холодный осенний вечер. В баре на самой окраине города сидят Макс, Медведь и еще пара сталкеров. Они пьют. Стол перед ними заставлен бутылками. В единственном окне виднеется дорога, за которой начинается граничащий с городом лес. Дверь открывается рывком и в бар вваливается Зверь, в порванном спец костюме, без рюкзака и винтовки. На правом плече он несет Кэт. Мягко усаживая её на стул, он берет со стола рюмку и вливает в себя содержимое. После чего садится сам. Девушка без сознания.

Медведь с Максом смотрят на него удивленно. Макс выходит из оцепенения первым.

– А мы думали все, – только и говорит он, – мы вас полдня возле ГАИ ждали.

Зверь улыбается. И обводит торжествующим взглядом всех присутствующих.

– Я Охотника убил. – Бросая на стол сталкерские опознавательные бирки, на длинной ржавой цепочке, говорит Зверь

За столом повисает молчание. Ни кто не задает лишних вопросов. Макс с уважением смотрит на него. Медведь наливает полные рюмки.

– За тех, кто вернулся из Зоны.- Говорит Медведь.

– И за тех, кто не вернулся.-Говорит Вадим.

Все пьют не чокаясь.