"Эскиды" - читать интересную книгу автора (Павлова А. В.)

Глава 2

Полуденное солнце, затененное облаками, не жарило по своему обыкновению, а лишь мягко грело, создавая прекрасную погоду для прогулок. Единственное, о чем стоило сожалеть, так лишь о том, что в такой облачный день не представлялось возможным наблюдать планету — близнец Ки?ко — Сенстею. Ее полупрозрачный далекий образ придавал бездонной синеве небосвода некую сказочность… романтичность….

Долгое время сенстеки вели кровавую войну с росями. Впрочем, кто только с росями не воевал… Сенстеки… Слишком воинственная и неуправляемая раса, и все же ки'конам удалось прийти с ними к взаимовыгодному соглашению, благодаря которому одни предоставляли возможность обделывать дела сомнительного характера на своей территории, а другие не провоцировали никаких конфликтов в пределах их общей солнечной системы. Да… о демократичности власти на Ки'ко и лояльности ее правительства ходили легенды. Здесь находили приют политические беженцы из других миров и бандиты, решившие оставить свое сомнительное прошлое.

И, все же не смотря на все законы и мнения, демократия на Ки'ко была весьма условной. Как у любого государства и здесь был свой правитель, который практически не вмешивался в вялотекущую бытность своего народа, издали наблюдая за течением истории. Тем не менее, всегда оставались вопросы, решение по которым он принимал единолично. И именно сейчас пришло время одного из них. По коридору уже слышались шаркающие шаги незваного гостя. Индра оторвал усталый старческий взгляд от массивного перстня, украшенного багровым камнем изумительной красоты и расправил могучие плечи. Медленно, но верно возраст брал своё. Все-таки шестьдесят семь тысяч лет — достаточный срок для того, чтоб почувствовать приближение старости.

Высокие с великолепной резьбой двери распахнулись, и в Тронный зал вошло существо. По иному было невозможно его описать. Передвигаясь на двух конечностях, имитируя человека, оно все же больше походило на человекоподобный студень. Из серой однородной массы сформировались руки. Голова с длинным тонким хоботком приобрела очеловеченный вид.

— Приветствую Вас, Правитель, — существо чуть склонило голову в знак признательности. — Благодарю за время, что Вы согласились мне уделить.

— Приветствую тебя, Лано — старший сын моего бывшего друга. — Индра намеренно подчеркнул слово бывший. Он знал, что у сайрийцев нет мускулатуры, а значит, эмоции никогда не отразятся на этом подобие лица. И все же он умел определять их настроение. «Юноша» был слегка выбит из колеи, а значит, самое время задавать вопросы.

— Чем вызвано столь продолжительное твоё пребывание на моей планете. Тем более в период поединка? Где и у кого ты получил свое разрешение на этот визит?

Сайрийец открыл было рот, но вместо него ответил первый помощник Правителя, вошедший следом за гостем и до сих пор державшийся чуть в стороне:

— Мой Повелитель, это я выдал ему карту неограниченного присутствия. Дело в то, что принц Лано, помимо коммерческих дел, кои являются основой его визита, имеет безобидное хобби — он собирает местные сказания и легенды, везде, где ему случается пребывать.

Индра оставшийся недовольным вмешательством Элэсара, вновь обратился к сайрийцу:

— Много ли уже удалось собрать? Любопытно было бы взглянуть на ваши записи.

И вновь их беседу прервали:

— В данный момент принц Лано изучает легенду о Кочевнике, что придет за Великим Целителем и отправит ему в иной мир. По преданию это ознаменует начало конца света…. Печальная легенда. К счастью всего лишь — легенда. Но вот совпадение — именно в обозначенный Прове час в Проклятом городище объявился некий мальчишка. Ни ки'кон, ни сенстек, ни рось… Но способностями превосходит многих… То ли его нашли, то ли он сам пришел. Из сплетен многое не ясно….

— Я отрежу тебе язык! — произнесено это было настолько спокойно, что даже у Лано по спине пробежал холодок. — А Вам, молодой человек, настоятельно рекомендую покинуть пределы Ки'ко. Сегодня же. Передай своему отцу: Индра братьев не предаст. Ты ведь за этим пришел? Чтобы между нами не происходило, Варкулу это не касается. И если начнется война, я подниму свои войска, но лишь для того, чтоб ударить всей их мощью по нему!

На этом прием оказался оконченным. Индра поднялся с трона и скрылся в глубине Тронного зала в одной из потайных комнат. И хоть внешне он был по обыкновению спокоен, внутри его бушевал гнев. Элэсо явно играл с огнем! Индра многое позволял и прощал своему первому советнику, и на то у него были весьма веские причины. Их связывала тайна, общее дело, вызывавшее в обоих старожителях смешанное чувство ответственности и неприязни. Однако всему наступает предел. И сегодня Элэсар оказался к нему в опасной близости. Позволить… Не просто позволить, а поспособствовать! — сайрийцу проникнуть на его планету. В его Дворец! Симпатии помощника к варкулотам не стали новостью для Правителя. Не единожды заводил беседы Элэсар о присоединении ки'конов к извечным врагам росей. Индра не сердился. Каждый волен выбирать, что ближе ему: война или нейтралитет. Но то были беседы! Теперь же воздух отчетливо пропах предательством. Рось по происхождению и ки?кон от безысходности, первый помощник всегда стремился к ведомой ему одному лишь цели…. И эта легенда о Кочевнике так не кстати всплыла. Как же все несвоевременно!

Оказавшись в своих покоях, Правитель немедленно распорядился, чтобы патрульные службы проверили: покинул ли принц Лано Ки'ко и когда. Теперь оставалось последнее и, пожалуй, самое главное дело, которое он не мог никому поручить. Вызвав велина, правитель растворился в его тумане.

Сквозь узкие горизонтальные окна Тронного зала Варкула смотрел на садящееся за кроваво-красными песками солнце. Скоро, совсем скоро его народ сможет выйти на поверхность планеты и свободно вздохнуть. Надо лишь немного подождать.

Сайрийя — такая привлекательная из далекого космоса, таила на своей поверхности и в недрах опасные ловушки. Правитель подул на зеленый побег, тянущий из маленького горшочка крупные резные листья к уходящему солнцу. Листья стремительно чавкнули и разочарованно раскрылись вновь. Варкула едко усмехнулся. Иногда, будучи совсем один, он мог подолгу вот так играть с чаава (так прозвали первопоселенцы этого зеленого хищника за характерный звук, с которым он выпрыгивал из земли) и слушать, как растение в холостую хлюпает ядовитыми листьями. В такие моменты перед глазами вставали лица немногочисленных друзей, сожранных на этой планете. И он наслаждался и наслаждался своей маленькой местью.

Ныне чаава практически полностью уничтожена, а выжившие побеги теперь не представляют опасности. Как не опасны теперь и савгары — огромные песчаные черви. Варкула нервно передернул плечами. Да разве это были черви! Гигантские всепожирающие слепые твари! До сих пор в ушах Правителя стоял дикий от ужаса и боли крик Асеня. Крик того, чью жизнь он берег больше своей. Варкула до боли в кулаки сжал ладони: все труднее становилось держать себя в руках. Чем быстрее приближался час мести, тем неуёмнее и яростнее становилась её жажда. Он больше не мог ждать. Не желал!

Правитель развернулся лицом к зеркальной вогнутой стене зала: по ту сторону стекла, сверкая еще ясным, полным жизни взглядом, на него смотрел калека. Кожа на лице и теле была местами стянута и опалена до черноты, часть волос обгорело навсегда, одну руку сводило в частой судороге. О, если бы Хорс и Поревит пошли тогда за ним, а не за Перуном и Сварогом! Всё в этой вселенной могло бы быть иначе! Варкула резко отвернулся. Тяжелая мантия взлетела вороновым крылом и опала. Как бы он не ненавидел свою внешность, однако никогда под балахонами не прятался, как это принято у иных народов. Наоборот, при закладке замка он приказал выложить одну из стен зеркальными плитами, чтобы всегда видеть, на что способна Сайрийя, если остаться на её поверхности в Огнивещный период.

И всё же палящее светило оказалось не самым страшным, что поджидало их на Вечерней Звезде. Это его народ понял после рождения их первенца. Младенец родился нечеловеческим существом. Его конечности могли менять длину, форму и местоположение на теле, лицо же потеряло способность мимикрировать. Холодные немигающие глаза, ноздри чуть ниже переносицы, узкий трубкообразный рот наводили по началу на поколение родителей ужас. Такой родился не один и не два… Сайрийя отняла у их детей человеческий облик. И всё же он полюбил эту проклятую планету, полюбил несмотря ни на что… после того, как она наделила новое поколение новой невероятной силой. И эта сила оказались столь же огромной, сколь невероятным было их уродство. Сила, во много раз превосходящая силу росей!

Двери тихо шаркнули, предупреждая Правителя о визите, и разошлись шестью треугольниками. В Тронный зал влетел его старший сын. Красиво спланировав, он опустился вниз, пробежав по полу, остановился у ног отца.

— Прекрати паясничать! — глухое отвращение наполнило всё естество Правителя.

Лано передернул плечами и вытянулся. На какое-то короткое мгновение перед Варкулой предстал высокий юноша, так похожий на него самого в юности. Но лишь мгновенье… Кожа посерела, потекла, заставляя молодого сайрийца принять более удобную студенистую форму.

— Я просто спешил, мой Правитель!

— Спешил? — Варкула смерил сына холодным равнодушным взглядом и отвернулся к окну. Светило почти село, и только последние лучи окрашивали небо в сиренево-алые разливы.

— Ты всё правильно рассчитал! Они послали на Поле именно Целителя. — Лано слизнул узким язычком с пальцев капающую слизь и выразительно покачал головой: вкусно. — Ты оказался прав ещё раз… почти. Это был не просто Целитель. Не просто один из Десницы Сварога. Это был ОН! Я видел его и видел его свет. Теперь я знаю, где он и кто он в миру. Я видел того, кто с ним рядом. Не составит труда найти его в Березани.

Варкула задумчиво погладил глубокие шрамы на лице. Возможно наследник из его сына никудышный, зато совсем неплохой союзник и исполнитель его замыслов.

Лано рядом переминался с ноги на ногу. Ему хотелось поскорее убраться из этого непонятного ему помещения. Зачем «старикам» зеркала? Зачем им нужны такие огромные строения, если сами они и на треть едва дотягивают от их высоты? В мозгу вспыхнула общая бесформенная неприязнь к старожилам: вечномолодые, вечнопостоянные. А эта их ми-ми-ка! Разве она не извращение природы?..

— Ты всё сделал? — Варкула вопросительно взглянул на сына.

— Разумеется, — немного помолчав, ответил тот. — Заменить одного из Смотрящих при Арене оказалось проще ожидаемого… Отец, твои слова… О том, что мы и ки'коны одних корней… Я хочу знать, с чего все началось. Индра назвал росей своими братьями, и тогда выходит, что…

— Ты много думаешь о пустом! — отрезал правитель, скрестив на груди руки. — Ты говорил с НИМ!

На окна опустились термостойкие ширмы. С потолка посыпался песок, заскрипели, раздвигаясь, древние плиты, открывая ночное черно-синее такое долгожданное небо.

— Да. Мне удалось перекинуться с Индрой парой слов: он и мысли не допускает о переходе на нашу сторону…

— Так верит Перуну? — Варкула недобро оскалился и взглянул на сына.

— Не то чтобы… Я вообще не понял: верит ли он во что-либо в принципе… Скорее он его… любит… С ним бесполезно договариваться. Это не наш тип. — Лано украдкой взглянул на отца.

— Хранитель жив?

— Возможно. Не было времени проверять. Отец, есть еще кое-что. Ты должен…

— Хорошо, — оборвал его Правитель. — Можешь идти и передать матери, что я желаю её видеть.

— И только? — удивленно просвистел Лано. — А вои? Они давно ждут.

Варкула поднял на первенца тяжелый взгляд. Сверху в зал ворвался мощный порыв ветра, вздыбив тяжелый плащ Правителя.

— Я, кажется, говорил тебе не соваться в государственные дела! — глухо обрезал он, взмахом руки, указав сыну на дверь.

— Когда мне приходить?

— Когда я сам тебя позову. — Правитель слышал, как Лано побрел к выходу, но оборачиваться не захотел. Он не любил своих детей и не желал лицемерить. Каждому в этом мире своё: кому-то дети, кому-то любовь, кому-то битвы, кому-то хлеборобство, а ему видимо — месть и вечный мрак одиночества…