Дарья Всеволодовна Симонова, Елена Николаевна Стринадкина Пятнадцатый камень

Интродукция, или Пришествие горы к Магомету

Заказ был почти выполнен, остался только последний штрих. Деньги вот-вот поступят на счет, и Клим Буров получит самый большой гонорар за всю историю… — далее фантазия начинала играть лакомыми клише, избегая разве что достоверности. "За историю своей жизни", — вот как должна была заканчиваться фраза. Климу нравилось и такое продолжение, он был вполне доволен реальностью. Желание большего — закон продолжения шоу. И одновременно опасная сила, если не держать его в узде благодарности за свершившееся.

На сей раз заработок пришел с неожиданной стороны. Оказался нервным, но отнюдь не самым трудным. У Бурова, к счастью, был надежный партнер. Он быстро ориентировался в ситуации и не задавал лишних вопросов. Даже с подружками старался не встречаться, пока длилась операция.

— Они мешают мне сконцентрироваться на задаче, - говорил он.

Клим в ответ лишь сдерживал улыбку: он прекрасно знал Севу Чижевского. Севе по части женщин не грех и отдохнуть, тем более что последняя пассия держала его в ежовых рукавицах и имела крайне склочный характер.

Но это Клима не касалось. Его женщины не мешали работе — они слетались на сладкое. На гонорар или на успех. Выходит, есть причина ожидать вскоре приятную встречу… "Как только Сева вместо медных труб возвестит о триумфальном завершении дела, устрою себе расслабляющий вояж с барышней из хорошей семьи", — решил Клим. И тут же поправил себя: "Просто с хорошей. Но с ней вояжем не ограничишься. И деньги им по барабану. Однако красота души часто обходится куда дороже красоты тела. А уж если все вместе…" Нет, на сей раз никакого стремления к идеалу! Должен же Клим наконец окунуться в необременительные отношения. В его пестром любовном списке таких пока не наблюдалось, и потому Буров был не прочь обогатить ими свой мужской опыт.

В ободряющих грезах о будущем прошел весь вчерашний день. Однако к предвкушению примешивалась еле уловимая тревога, похожая на мерцающий огонек, который зажегся где-то вне поля зрения, но глазам уже доступны его световые колебания. Буров не любил необъяснимую смену настроения. Его внутренний барометр редко ошибался. И наутро предчувствия странным образом подтвердились.

Телефонный звонок застал Клима на той грани сознания, когда сон — приятное излишество, с которым тело вроде бы уже готово проститься, но не по сигналу извне. И сигнал этот исходил вовсе не с ожидаемой стороны. Звонил не Чижевский с радостной вестью. Хотя голос, доносившийся сквозь мембрану, Буров узнал сразу. Что поделаешь: отменная акустическая память, иначе возмутитель спокойствия был бы отсеян дежурной репликой о том, что Буров-де съехал и где его искать — неизвестно. Есть голоса, которые хочется услышать, есть те, что слышать не хочется, а есть такие, от которых не знаешь, чего ждать.

Сильвестр Гарин был из третьей категории. Легок на помине со своей патентованной интуицией! Вряд ли он узнал о том, что Клим только что провернул в отношении… впрочем, воспроизводить в сознании отчет о минувшей операции сейчас некогда — надо достоверно удивиться и возрадоваться, не переборщив с эмоциями.

Клим не то чтобы не верил в случайность совпадений, он не был расположен верить в нее именно теперь. Слишком много поставлено на кон. И за те десять лет, на протяжении которых Буров не встречался с другом юности, могло многое измениться. Клим чувствовал, как во время этого разговора у него инстинктивно напряглись прыжковые мышцы. Его всего лишь приглашали на день рождения, а он был не прочь применить метод вертикального взлета. Проще говоря, бросить трубку и лечь на дно. Слишком уж настораживало это дружественное вторжение. Последний год Буров жил очень обособленно. Чужая дача, которую ему предложили в качестве временного жилища, его очень устраивала. Он мирно прозябал в сосновом царстве с перепелками в подвале и престарелым псом Диггером снаружи. Хозяин дома, пса и перепелок на полгода покинул гнездо, уехал читать курс сценографии, где, по мнению Клима, одни пустыня да нефть, и ни одной сцены, но вот поди ж ты, какие капризы востребованности… Буров же никуда не рвался: он собирал свои камни в библейском смысле этого слова, которые так легкомысленно разбрасывал в прошлом.

Сильвестр явно был горд тем, что умудрился вычислить старого кореша, за которым извивался длинный шлейф адресов. Не потерял хватки, курилка. Когда-то Клим с Силей вместе пытались разбогатеть. Начинали они вместе со всеядного бизнеса — шмотки, икра, спирт «Рояль», но Буров свой росток капитализма быстро загубил, а вот дружок целое древо Иггдрасиль вырастил. Теперь он был совладельцем сети развлечений, но славен был в узких кругах большей частью своим казино «Рио». Клим в нем никогда не был, хотя был приглашен на грандиозное действо по поводу его открытия. К счастью, к тому времени накопились трудные опыты подобных праздников, Клим знал, чем они чреваты. Можно и не выжить, чай не двадцать уже лет…

И как только Силя умудрился сохранить бодрость духа и тела! Впрочем, по телефону судить трудно. Голос не может пожелтеть и морщин на нем не бывает. После традиционных притворно-укоряющих "сколько лет — сколько зим" Сильвестр в своей обычной манере поспешил закруглиться категорическим приглашением на "сервиз из шести персон". Так Силя называл любые семейные посиделки.

— День рождения? А…чей? — осторожной поинтересовался Буров.

— Мой, — услышал спокойный ответ.

Буров не помнил. Он был слишком занят предположениями, почему приглашение поступило именно теперь. Бурову стало стыдно: у Сили просто круглая дата, и он вспомнил о старинном приятеле. Клим даже расстрогался. А он-то подозревает бог весть что! Все гораздо проще: скорее всего Гарин навел исчерпывающие справки и собрался развеять заплутавшего друга. Иначе зачем звать на приватную скуку, где будут только пара пивных животов с женами. Это не в духе Сильвестра, он любил либо праздновать с размахом, либо игнорировать повод. Никак постарел?

Но, что было особенно приятно, в душу он не лез. Даже когда Клим пытался изобразить вежливый отказ, намекая, может, лучше "вы к нам". Пригласил лицезреть подопечных и дышать качественным озоном. Ведь у Клима теперь дом не хуже, чем у Сильвестра, только в приложениях отсутствуют сущие мелочи: камин, семейные портреты, «Майбах» и вертолет. Но какие наши годы!

— Ты написал свою книгу? — строго перебил Силя.

Ну вот, началось. Миру надо рапортовать, а как же иначе! Вдаваться в детали издательских интриг в данном случае бессмысленно, казинодержателю они без надобности. Чтобы сменить тему, надо было принять приглашение. Сильвестр умел манипулировать.

— Машина за тобой приедет в шесть. Говори адрес своей птицефабрики! Вот и весь базар.

Искушение победило осторожность. После развода с женой Клим вил временные и шаткие гнезда. Наделал долгов и глупостей. Здешнее дачное уединение создало иллюзию медленного возвращения на круги своя. Но как же оно осточертело, это возвращение! Пора было развеяться. Как говорил Сева Чижевский, взять лосьон для тела и протереть им фибры души. Лосьон, конечно, фигура речи, не более, но против качественных коньячных паров Клим не имел ничего против. В том, что он проведает старину Сильвестра, не будет ничего порочного. Это не кабацкий загул, а скучное и безопасное семейное застолье. Конечно, отдых представлялся несколько иначе… но раз гора сама пришла к Магомету, он ее не станет гнать и ожидать подвоха. В конце концов, само перемещение из пункта А в пункт Б, — уже развлечение…

Собственным уговорам Клим поддался, но тревогу так и не усыпил. Вспомнив о том, что за ним пришлют машину, он счел, что это вполне в его духе: с минимальными энергозатратами получить максимальную дозу адреналина. Судьба и за печкой найдет.

Сева позвонил поздно вечером. У него все удачно. Значит, миссию Клима можно считать успешно завершенной. Заказ получал Чижевский, ему и отчитываться. Но это уже приятная формальность.

— Я сегодня еду к Гарину на день рождения, — обронил Буров как бы между прочим.

Сева ошеломленно умолк, потом осторожно поинтересовался:

— Это как-то связано с нашей проблемой?

— Разумеется, нет! Я ж говорю — день рождения…Ты ведь знаешь, что Силя мой старый друг, и его интересы мы никак не задели…

Похоже, Клим слишком старательно успокаивал. А Сева ироничен и подозрителен, как всякий профи. Он сделал вид, что поверил. Клим сделал вид, что его уверенность непоколебима. На том сомневающиеся и распрощались.

На следующий день, когда до приезда сильвестрового экипажа оставался час, Клим спохватился о подарке: все-таки на день рождения идет. Беспокойство тщетное: когда-то Клим уже намудрил с сюрпризами ближним и давно уже слушался разумно-эгоистического опыта. Не знаешь, что дарить, — у тебя есть три варианта: бензиновая зажигалка, жестяная коробочка с вкусным чаем и торт по кришнаитской рецептуре, который продается в укромном магазинчике восточными сладостей. Последнее, конечно, для женщин, но и мужики не брезгуют. Буров один из немногих знал точку, где продаются эти кондитерские шедевры, и потому купался в комплиментах. Теперь, конечно, неподходящее время для глотания слюны, — а Клим был сладкоежкой, чего греха таить… Ладно, раз под рукой ни зажигалки, ни чая, ни тем более ничего такого, что приличествует преподносить Великим и Ужасным, надо действовать согласно банальной логике, или на худой конец методом ассоциативного тыка. Промучившись в попытках поразить воображение миллионера оригинальной безделицей, Клим машинально раскрыл холодильник. Его ассоциации, сколь бы ни были свободны, никогда не уходили далеко от гастрономических радостей. Возможно, Сильвестр при всех привилегиях мечтает о бабушкиной стряпне? О плюшках с корицей, о растягаях, о гоголе-моголе…кстати, кришнаиты обходятся и вовсе без яиц, — прости Господи за каламбур…

Эврика! Вот оно, торжество метода! Единственным продуктом, радовавшим взгляд изобилием, были перепелиные яица. Целых двенадцать штук. Правда, на приличную яичницу почитай их всех и придется пустить, но Сильвестра такой подарочек развеселит. Во-первых, он в домашнем, а не в казенном исполнении. Во-вторых, это ему в отместку за «птицефабрику». В-третьих, для мужского здоровья очень полезно, и тут уж пусть толкует, как ему угодно.

Теперь оформление. На счастье в шкафу у входа, в тряпичном навале, можно было найти весьма полезные вещицы. Например, коробочку от фирменного зонтика. Клим любовно выложил ее дно ватой, водрузил туда перепелиные произведения и даже пустил в дело давно примеченные в детской комнате яркую упаковочную бумагу и моток перевязочной ленты. Ловкость рук, слава богу, не подвела, и вскоре Буров с подобающей торжественностью взгромоздился в машину. Взглянув на дело рук своих, он едва удерживался от ухмылки: "Бедняга Сильвестр! А ведь может и обидеться…!" Но — сам напросился. Водитель было предложил Бурову складировать багаж на заднее сиденье, но видя как бережно держит пассажир таинственное подношение, почтительно умолк.

— Ну, с богом в приключеньице, — пробормотал Клим.

Шофер молча газанул.