"Дитя больших планов" - читать интересную книгу автора (Плотникова Александра)

Глава первая Птенец из дворянского гнезда

 В библиотеке стояла благословенная тишина. В косых лучах утреннего солнца танцевали пылинки, на полу между заполненных книгами стеллажей тикали огромные старые часы. В кресле у высокого стрельчатого окна сидел молодой человек с объемистым гроссбухом на коленях, с разворота которого свисала почти треть исписанного цифрами листка бумаги. Рядом на столе стояли чернильница с торчащим из нее гусиным пером и баночка с песком. Молодой человек задумчиво хмурил брови и ерошил пятерней отросшие до плеч волосы, белые, как кипень. Цифры никак не сходились. То ли в расчеты где-то закралась ошибка по невнимательности, то ли управляющий действительно приворовывал, пользуясь наплевательским отношением своего князя... Хотя, признаться, волновал вовсе не тающий доход семьи, а предстоящая встреча.

 Вдруг сонную тишину библиотеки разорвало громыхание двери и тяжелый, печатный шаг привычного к муштре человека. Под сводом пронесся гулкий, раздраженный голос:

 - Каинар! - глава семьи, князь Сериоли собственной персоной, изволил изливать гнев на сына во всю мощь солдатских легких. - Ты снова отлыниваешь от занятий?! Снова дышишь пылью?! Отзовись немедленно, не то тебе же будет хуже!

 Названный Каинаром вздохнул, нарочито вдумчиво перечитал свои записи, помахал листком, просушивая чернила, вложил его в гроссбух, захлопнув переплет намеренно громко, и только потом поднял спокойный взгляд на отца, стремительно выходившего из-за массивного стеллажа.

 - Отец, я, между прочим, не бездельничаю, а счета сверяю. Твой управляющий проворовался вконец, а ты в ус не дуешь.

 - Было бы чего воровать! Весь род нищает, потому что кое-кто слишком высокого о себе мнения и слишком ленив, чтобы заниматься чем угодно, кроме того, чтобы сидеть, сутками портя бумагу! Ничего толкового не сделал, а ведь тебе уже не пять и даже не пятнадцать лет! - широкие ладони тяжело бухнулись на стол. Чернильница опасливо подпрыгнула.

 - Двадцать три, если быть точным, - пронзительные зеленые глаза спокойно взглянули на мясистое, уже слегка обвисшее лицо князя Сериоли. - И я глава Круга Девяти. Еще десяток лет практики - и я первый маг Назгота. Тебе мало?

 - Магия? Опять ты за свою ересь?! Еще раз повторишь при мне это слово и сам выбью из тебя эту дурь, - угрожающе-низко прорычал тот, склоняясь ближе к нерадивому сыну.

 Каинар встал и оказался, увы, на голову ниже отца. Хотя даже под свободной рубашкой видно было, что юноша крепок телом и сложением вовсе не похож на книжного червя. Увы, рядом с массивным и тяжелым отцом, горой литых мускулов, он казался худым.

 - Лучше бы молчал, вместо того, чтобы говорить о том, в чем не смыслишь, - в голосе молодого чародея прозвенела сталь.

 Договорить парень не успел - разгневанный сверх меры дерзким поведением глупого мальчишки, князь просто сгреб его за загривок, больно прихватив за волосы, и приподнял, встряхивая, как нашкодившего котенка.

 - А теперь послушай ты, беловолосое чучело! Ты не сумел ничего, слышишь, ничего достичь за эти двадцать три года! Ни уважения при дворе императора, ни выгодного союза, ни даже на плацу себя толком держать не умеешь! Да лучше бы у меня дочка родилась, чем такой... сын!

 В юноше закипел гнев. Шипя от боли, он щелкнул пальцами правой руки, спуская с них небольшую шаровую молнию, ударившую в державшую его волосатую лапу. Пальцы мгновенно разжались, и мужчина отступил, выругавшись сквозь зубы.

 - Меня пиры при дворе старого маразматика не прельщают! У меня своя служба есть, и она меня вполне устраивает, уразумеешь ты когда-нибудь, или нет? А хочешь дочку, так надо меньше пьянствовать, чтоб мать тебя к себе в постель пускала.

 Надо сказать, что отпрыску Сайреса дин Айгур Сериоли подобные скандалы за последние пять лет изрядно поднадоели, ибо начались с того самого дня, как умер старый Рамос дин Вайнард, прежний Хранитель Равновесия. Сегодняшний был еще так, не скандалом - скандальчиком...

 - Да как ты смеешь, щенок! - рявкнул глава семейства, аж слюна брызнула с бороды. - Сидит на моей шее, еще что-то мне указывает!.. Сначала добейся чего-нибудь путного в жизни, а потом учи других, молокосос!

 Каинар молча подхватил со спинки кресла кафтан, набросил его на плечи и спокойно ответил:

 - Хорошо. Раз ты так хочешь, сидеть на твоей шее я больше не буду. Я не нуждаюсь ни в твоих деньгах, ни в твоей «опеке», ни в твоем замке.

 Он чопорно поклонился отцу и ровным шагом вышел из библиотеки.

 - Каинар! Стой! Куда?! Вернись немедленно, обормот белобрысый!

 - Подальше от тебя, - бросил тот через плечо, ускоряя шаг.

 Внутренне закипая и стараясь сдерживать ругательства в сторону отца даже мысленно - этак запросто можно проклясть и даже не заметить - Каинар поднялся в свою комнату в малой западной башне замка и плюхнулся на постель. Хорошее настроение напрочь улетучилось, на душе скребли кошки. С одной стороны, терпеть отношение отца-самодура к себе было уже вовсе невозможно, с другой... Бросать привычную жизнь и мать было страшновато, но раз уж высказался сгоряча, придется исполнять... Иначе в глазах отца он упадет окончательно.

 В конце концов, кто я? Опора мира... Но что-то пока этого не очень чувствуется. А что я могу? Двигать горы щелчком пальца, ха. Как же. Круг считает меня несмышленышем. Отец - бездарем, мать... мать. Значит, я должен и тем и другим доказать, что я чего-то стою. Вот лет через пять посмотрим, стоит ли возвращаться сюда. А так хоть поживу, как сам хочу.

 Он встал, влез в шкаф, вытащив пару седельных сумок, принялся собирать туда какую-то одежду, стараясь выбирать что попроще. Где-то сзади, у самой дальней стенки обнаружился довольно увесистый кошель с деньгами - личные сбережения. Каинар, разумеется, прихватил и его. Последний раз оглядев комнату, он забрал кое-какие личные безделушки вроде пары недоделанных артефактов и вышел.

 Он быстро сбежал по винтовой лестнице, закинул сумки на плечо и поспешил по коридорам и переходам в сторону конюшни. Попадавшиеся на пути слуги не останавливали его - ну, мало ли, куда спешит молодой господин, его дело. Тем паче, с таким званием, как у него. Замок жил своей обычной жизнью, даже не заметив ссоры. Еще бы, вспышки хозяйского гнева давно уже не пугали челядь - поорет-поорет, да и успокоится.

 Войдя под прохладные каменные своды конюшни, Каинар немного поостыл. Фыркали и переступали ногами кони, конюхи занимались привычным делом. Стоял терпкий лошадиный дух и запах сена.

 Юноша прошел в дальнее стойло, к своей любимице - гнедой кобылке по кличке Ягодка. Та хозяина узнала, потянулась к рукам, выпрашивая лакомство. Каинар улыбнулся, выудил из кармана морковку, скормил лошадке.

 - Умница ты моя...

 - Каинар!

 Тот вздохнул.

 - Кай, не уходи!

 На конюшню влетела женщина, худенькая и болезненная. Очень светлые льняные прядки выбивались из высокой прически, падали на лицо. Длинное пышное бархатное платье зеленого цвета могло бы быть роскошным, если бы не потертости и пара заплат, поставленных, правда, так, что отличить их было почти невозможно. В больших серо-зеленых глазах плескался страх, под ними залегли черные тени.

 - Кай, ну он вспылил, ну с кем не бывает!..

 - Что-то слишком часто у него это бывает последнее время, - хмуро буркнул молодой чародей, забрасывая потник и седло на спину лошади.

 - Но это же не значит, что надо...

 - Надо, мама, - Каинар привесил к седлу сумки. - Потому что иначе я не удержусь и его прокляну в один прекрасный день. Потом буду расплачиваться.

 Айрис Сериоли шагнула к сыну и умоляюще взяла его за плечо.

 - Ну а на что ты будешь жить? Как, где? А если с тобой что-то случится?

 Каинар мягко сжал руку матери, потом снял ее с плеча.

 - На что и где жить у меня есть, - ответил он. - А случиться со мной ничего не может, просто потому, что никому нет охоты устраивать ради моего убийства конец света.

 Он последний раз проверил лошадиную амуницию, подтянул стремена и подпругу, поднялся в седло и направил лошадь к выходу. Айрис, вконец отчаявшись, уже снаружи выпалила:

 - Он сказал, что лишит тебя наследства!

 Юноша раздраженно фыркнул. Потом молча показал матери на юг, туда где в небе, господствуя над всем окружающим, высились девять белых бесконечных стержней, из-за дальности казавшихся тонкими.

 - Не бойся, мама, я тебе буду писать.

 Наклонившись, молодой человек поцеловал мать в щеку и пришпорил коня, выезжая за ворота.

 Путь до Сердца Мира на резвой хорошей лошади занимал чуть больше недели, но Каинар не спешил. Это было уже второе путешествие к Колоннам за это лето - куда торопиться? Он проехал через деревеньку возле замка, пересек каменный мост через ущелье, на дне которого бежала быстрая речка, по извилистой тропинке спустился с предгорий в собственно владение своего отца - долину Мелфьёрн.

 Тропинка расширилась, превратилась в утоптанную широкую немощеную дорогу, ведущую к ближайшей деревне. Стоял конец лета, а точнее, месяц Лесного Волка. В садах уже снимали урожаи, приближалась пора свадеб и больших осенних костров. Признаться, молодой дворянин куда как больше любил общество деревенских с его простой, строгой, но одновременно веселой ясностью нравов и представлений, со все еще таящимися от церкви древними верованиями, привычными ему, как магу Колонн, нежели навязываемый отцом и тут же им самим нарушаемый "дворянский этикет" и вечное нытье служителей Мелетиды. Он запросто заехал в ближайшую деревушку, прикупил там и провизии на дорогу себе, и овса для лошади.

 Нет, размышлял молодой человек, дворянами, служилыми людьми, тоже кому-то быть надо. Крестьяне ведь непривычны к оружию и войне, их дело хлеб сеять... Но я-то выбран вовсе не для этого!

 Взгляд невольно скользнул к пропадающим в необозримом далеке и высоке сверкающим белым стержням Колонн. По спине пробежали мурашки, как всегда было при взгляде на это чудо. И тут же Хранитель приметил четыре или пять крылатых фигур, быстро летящих на северо-запад четким строем. Они теперь часто пролетали... Иногда по двое-трое, иногда целыми стаями. И всегда строго на северо-запад. Как-то Каинару удалось разговорить Равена Каариса, Хранителя Воздуха. Пожилой Крылатый, похожий на большого взъерошенного ворона, хозяин и симбиот Воздушного Змея Юдара, рассказал, что вемпари покинули последний Небесный Город, чтобы переселиться в более тихое и менее заметное место. Почему - Равен-эрхе говорить отказался.

 На второй день пути, проезжая мимо Арки - резного каменного сооружения из черного оникса, покрытого золотыми узорами, Каинар задумался: воспользоваться ею и за три минуты перенестись в лесок неподалеку от Колонн, или же продолжить путь своим ходом? В конце концов, выбор оказался за Аркой. И еда, и лошадиные копыта, и свое время целее будут.

 Молодой человек повернул кобылу в рощицу, прикрывающую каменные врата от посторонних взглядов. Проехав пару сотен шагов, он спешился, привязал свою лошадь к ближайшему дереву и подошел к Арке.

 На поросшем мхом каменном основании стояла изящная высокая тонкая дуга, в свете пасмурного дня мягко поблескивали полированный камень и металл. По обе стороны от нее пристроились два небольших резных столбика с углублениями. В правом переливалась нежным опаловым свечением хрустальная сфера, в левом лежала небольшая круглая золотая пластинка, покрытая десятками выбитых на ее поверхности значков. Кто-то может спросить: почему к столь ценному сооружению мог свободно подойти всякий, а довольно увесистый кусок золота лежал себе цел-целехонек? Да потому что, стоило Каинару подойти к левому столбику, как из ближайших кустов выскочил небольшой зверек, странная на вид помесь юркой ящерки и куницы. Не стоило даже пытаться взять драгоценный диск с его законного места - маленький охранник моментально откусил бы горе-вору руку. Семейства таких зверюшек обитали возле каждой Арки с тех самых пор, как они были построены и даже не думали выводиться.

 Здешнему стражу достался заготовленный заранее кусок пирога с мясом, и только после того, как животное удовлетворенно зафыркало, не спеша, впрочем, удаляться к себе в нору, чародей занялся Аркой. Склонившись над пластиной, молодой человек пробежался пальцами по ее поверхности, выбирая нужный символ, потом с тремя легкими щелчками повернул пластинку, выставляя символы в нужном порядке.

 Легкое приятное гудение прошло по камню ворот, заставило их слегка задрожать. С громким треском в округлом проеме проскочил разряд, потом еще один, и Арку заполнило светящееся молочно-белое с опаловыми проблесками марево. Каинар удовлетворенно кивнул сам себе, вернулся к лошади, перепроверил сумки и конскую сбрую, поднялся в седло и шагом пустил кобылу в сияние портала.