"Университетский детектив" - читать интересную книгу автора (Александрова Оксана)

9 глава

"О, нет! Нет! Нет!! Не-е-е-т!!! Только не это! Только не со мной!!! О-о-о-о!!!" — кричало все ее естество. Нет, нет, вот сейчас она закроет глаза, а когда снова их откроет, вокруг будет все по-другому — ЕЕ потолок, ЕЕ комната, ЕЕ постель, черт возьми!!!

Ан нет, такой трюк не проходит. Реальность явно не желала играть по ее правилам. Какой ужас…

Хуже просто не бывает…

Катастрофа…

И вправду неприятно для такой скромной, благовоспитанной девушки просыпаться утром в одной постели с незнакомцем. Как это она сюда попала? Они выпивали… Ну и что? Уж кто-кто, а она-то свою норму знает… К тому же, и в самом распьянющем состоянии она никогда бы не то, что позволить себе, но даже и подумать не могла бы о том, чтобы… В этот момент спящий рядом перевернулся на спину, и внутренние вопли перешли в отчаянный стон: она поняла, кто это.

Ну почему, почему именно я?

И именно сейчас?

И уж если это случилось — то именно с ним?

Голова болела так, что даже глотать было больно, веки двумя тяжелыми кирпичами нависали над глазами, а во рту был такой привкус, словно накануне она накачивалась ацетоном и закусывала ржавыми гвоздями. Вдобавок еще желудок не знал, в какой точке организма ему, бедненькому, приютиться, и скакал с одного места на другое. Но физические проблемы меркли перед проблемами нравственными. Спастись от позора можно было, лишь незаметно удрав от свидетеля ее падения, чтобы потом сделать вид, что ничего и не было. Мол, знать не знаю, ведать не ведаю, о чем это Вы… Александра потихоньку спустила на пол ноги, боясь зашуметь, двумя пальчиками отодвинула от себя одеяло и… оглушительно скрипнула кроватной пружиной. Вот как раз именно этого для полного счастья и не хватало!

— Доброе утро, сударыня, — поприветствовал ее Алексис, сладко потягиваясь после сна.

Александра издала такой звук, словно подавилась косточкой от персика особо крупного размера.

— С тобой все в порядке? — задал Алексис сакраментальный вопрос, поудобнее располагаясь на подушке.

Какой там — "в порядке"?! Никогда в жизни она не испытывала таких моральных мучений!

— Как это меня угораздило? — выговорила, наконец, Александра.

— Да ладно тебе… — судя по незамысловатому тексту, где-то в глубине души Алексис и сам был в некотором смущении.

— А… — она хотела уточнить некоторые подробности минувшей ночи, которые терзали ее больше всего, но сама постановка вопроса была настолько ужасной, что вопрос повис в воздухе.

Впрочем, Алексис догадался. Поняв ее страдания, он великодушно (!) улыбнулся и даже попытался ее утешить:

— Не волнуйся — всю ночь ты проспала, как миленькая.

— В каком смысле? — глупо спросила она.

— Да не было никакого секса, не было, — уже более прямо высказался Алексис. — Ты так быстро вырубилась, что… А я ведь — не насильник какой-нибудь.

— Ну, а почему, собственно..?

— Почему ты — в моей постели? — услужливо подсказал Алексис.

Александра брезгливо сморщилась.

— Уж извините, других койко-мест в моей берлоге не наблюдается. А на полу спать холодно. И грязно.

Вслед за ним Александра послушно обвела взглядом захламленное жилище. Действительно, кроме как на кровати, которую они поделили этой ночью, спать было негде.

Везде хлопьями лежала пыль и был раскидан всякий хлам — на окнах, на стульях, на столе и на полу. Собственно, столом, двумя стульями и кроватью дело и ограничивалось — больше мебели в комнате не было. Зато было много замызганных книжек, грязных пепельниц, сигаретных пачек и аудиокассет. На полу валялись пустые бутылки, на стульях валялась одежда, из-под кровати выглядывали носки. Что-то не заметно, чтобы Сергей Тоцкий спешил выполнить свою часть договора, прибираясь в квартире Алексиса…

На стене висел фотомонтаж, который при других обстоятельствах Александра и сама рассмотрела бы более пристально: Алексис обнимается с Джимми Хендриксом, Алексис играет на барабанах за спиной у Марка Нопфлера, Алексис увлеченно целуется с Джанис Джоплин, Алексис показывает неприличный жест Майклу Джексону, Алексис дергает за бороду Роберта Фриппа и, наконец, Алексис сидит на плечах у Бориса Гребенщикова. Последняя «фотография» выглядела особенно достоверно. При этом лицо у Гребенщикова было мистериально-вдохновленным, а Алексис выглядел слегка обескураженным (Как это я здесь оказался? Куда только не занесут наркотические глюки!).

— А как… каким ветром меня вообще сюда занесло?

— Это не ветром, а моими руками тебя сюда занесло, — ухмыльнулся Алексис. Видя, как стремительно она от него отодвигается, он добавил: — Я провожал тебя после пьянки до дому, а по дороге ты отключилась. Не бросать же было тебя на улице, да еще в таком состоянии! Или лужа под забором вызывает у тебя больше доверия, чем я?

— У тебя была другая возможность, — Александра попробовала возмутиться, но напряжение голосовых связок странным образом усилило головную боль.

— Да? И какая же?

— Самая простая, — она перешла на свистящий шепот, отчего слова зазвучали интригующе, — ты мог просто привести меня домой! Не к себе домой, а ко мне!

— Ты не сказала мне свой адрес! — невозмутимо парировал Алексис.

Александра обескуражено посмотрела на него. Не сказала? Но неужели ничего нельзя было придумать? В конце концов, Алексис знал, что она — студентка философского факультета, мог бы привести ее в соответствующее общежитие. Или, в крайнем случае, оставить спать у именинницы — все лучше, чем делить одну кровать с этим… Да, кстати, а где были остальные участники пьянки?

Алексис прочел в ее глазах упрек и, кажется, немного устыдился. Во всяком случае, в его лице что-то дрогнуло.

— Ну, ладно, — пробормотал он. — Я же не знал, что ты отрубишься так быстро и так надолго… Я думал, все будет по-другому…

— Это как же?

— Вопрос риторический… — тут он улыбнулся так широко, что Александра поняла, что означает выражение "рот до ушей".

— Негодяй! — детским голоском крикнула она, вскочила с кровати и побежала к двери.

— Туфли не забудь, — напутствовал ее добрый Алексис.

По дороге домой ее мучило похмелье и терзала совесть. Как только такое могло произойти? Неужели все это — последствия ее философической рассеянности и безалаберности? Что она теперь скажет Анджею? От этой мысли стало еще хуже.

Доехав до нужной остановки, она решила наказать себя за свою безалаберность и безрассудство. В качестве наказания нужно было не бежать сломя голову домой, чтобы поскорее принять расслабляющий душ, улечься на кровать и забыться успокаивающим сном, а пройтись по рынку, чтобы накупить продукты на неделю. Мероприятие это она и в нормальном состоянии терпеть не могла, а уж сейчас-то дело и подавно обернулось тяжелой пыткой. Однако под завывания совести и головную боль Александра с мазохистским упрямством обошла все торговые ряды и накупила даже больше, чем требовалось. Она приобрела даже мясо и рыбу, которые покупала довольно редко, так как они стоили дорого, да и готовить их философиня просто ленилась (как правило, Анджей — о, Анджей!.. — готовил мясные и рыбные деликатесы и угощал ее).

Поднимаясь по общажной лестнице, она отчаянно боялась, как бы ей не встретился кто-нибудь из знакомых. Увидев ее в таком помятом состоянии (как в переносном, так и в прямом смыслах), можно было подумать невесть что.

Вдобавок ко всем прочим радостям жизни, еще и сумка с продуктами с каждым этажом все больше оттягивала руку и перед последним лестничным пролетом сделалась просто неподъемной. Александра поставила ее на пол и тупо уставилась в стену. Что творится с этим миром?

Сверху послышались шаги. Подхватив сумку, Александра испуганным аллюром атаковала последние несколько ступенек. Когда она одолела их все и уже открывала дверь в свою секцию, перед ней материализовалась Дженис. При виде Александры ее лицо отразило целую гамму переживаний — от сочувствия и привычного добродушия, до желания человека, который "все про всех знает", поживиться свежими сплетнями. Качнувшись, весы все-таки склонились в одну сторону, в результате чего лицо Дженис оживилось, как у лисицы, раззадоренной предстоящей охотой за сытным обедом. "Удача сегодня просто ходит за мной по пятам", — подумала Александра и, тяжело вздохнув, приготовилась принять еще и этот удар судьбы.

Дженис не стала задавать вопрос, который, несомненно, интересовал ее больше всего, сразу. О, нет, она начала издалека, приберегая сладкое напоследок.

— Как дела?

— Спасибо…

— А я вот заходила в гости к… — она назвала имена аспирантов исторического факультета и долго распространялась о том, какие это интересные люди и как жалко, что они не смогли вчера побывать на ее дне рождения.

Александра кивала головой с преувеличенной заинтересованностью. Когда она уже начала надеяться, что, может, все еще и обойдется, и ее не станут расспрашивать о том, как она провела эту ночь, Дженис сказала:

— Какая-то ты бледненькая. Все — хоккеюшки?

— Чего?

— Ну, о?кеюшки?

— Да-да…

Еще несколько долгих минут было потрачено на ритуальные вопросы о самочувствии, о погоде и о планах на будущее. Когда Александра с опаской подумала, не собирается ли Дженис обсудить еще и текущую политическую ситуацию, та, наконец, перешла к главному:

— Как до дому вчера добралась? Все в порядке?

— О, да, несомненно… А вы как вчера?

— А ты разве не помнишь?

Александра поникла плечами. Она должна что-то помнить?

— Чем там закончилась вчерашняя история? — продолжала мучительница.

— Ты о чем?

— Ну, проводил тебя вчера Алексис?

— Да, конечно, прямо до общаги, — сдержанно ответила мученица.

— А то мы уж подумали, что он коварно воспользуется твоим нетрезвым состоянием и отведет тебя к себе домой…

— Ну, вот еще. Я, конечно, немного переборщила вчера со спиртным, но не до такой же степени, — стараясь говорить как можно более уверенно, она добавила: — Ночую я всегда дома.

— Не сомневаюсь, что это именно так, — улыбнулась Дженис, демонстрируя всем своим видом, что она ни минуты не сомневается в обратном.

Но окончательно добила Александру следующая фраза:

— Ну, и ладненько. Значит, с тобой все в порядке. А то я заглядывала к тебе пару раз сегодня, а, не найдя, очень обеспокоилась.

"Они все знают, где я ночевала сегодня, — ужаснулась Александра. — А в то, что при этом не было ничего ТАКОГО, ни одна душа не поверит". Кажется, общественный резонанс и всенародная слава (по крайней мере, в пределах студенческого городка), были ей обеспечены.

— Я ходила на рынок за продуктами, — несколько громче, чем ст?ило бы, произнесла Александра и в подтверждение своих слов подняла сумку чуть ни к самому носу Дженис.

— А то мало ли что могло случиться, — продолжала та, не обращая внимания на сумку. — Вот один пропал уже.

— Это кто же?

— Ли. Нет, ты представляешь? Бедный, чудный Ли! — глаза у Дженис заморгали встревоженным стаккато, нос сочувственно сморщился. — У них на факультете сегодня была очень важная контрольная работа, а он не пришел. Я встретила по пути в общагу двух знакомых девушек, которые учатся в его группе, так они очень взволнованы.

— Может, он просто плохо чувствует себя после вчерашнего? — предположила Александра. — Вот и не смог прийти. И в чем-то я его понимаю…

— Ты не понимаешь, — нетерпеливо перебила Дженис. — По итогам этой контрольной должны были отобрать участников всероссийского Конкурса молодого писателя. А для Валеры это очень, очень много значило!!! Он так долго ждал этого, так много готовился! Я думаю, даже в предсмертном состоянии он и то приполз бы, чтобы написать эту контрольную!

Александра испуганно передернула плечами. В предсмертном состоянии. Надо же…

— К тому же, — сочувственным тоном продолжала Дженис, — заботливые одногруппницы уже обзвонили всех его знакомых. И нигде, нигде его не нашли! Он словно бы испарился! Представляешь? — тут она сменила сочувственный тон на деловой и спросила: — Кстати, а Алексис, случайно, ничего не говорил о том, где сейчас может быть Валера?

— Ничего не говорил, — ответила Александра и тут же пожалела об этом: такой ответ давал возможность окончательно увериться в том, где, с кем и как Александра провела сегодняшнюю ночь.

— Я спрашиваю потому, что очень уж он вчера на Валеру наезжал, — невинным голосом сказала Дженис, пряча улыбку.

Добравшись все-таки до своей комнаты, Александра обнаружила у двери в коридоре… Алексиса. Он сидел прямо на грязном холодном полу и делал вид, что читает "Цветы зла" Бодлера. Когда Александра приблизилась, он поднялся, положил книжку во внутренний карман куртки и откашлялся.

— Я, тут, собственно…

Произнеся столь непривычно короткую для себя речь, он неожиданно замолчал, уставившись взглядом в дальний угол коридора. Александра не знала, как реагировать и тоже стояла перед ним молча. Вот уж ни к чему эта встреча. Или есть в ней что-то… как бы выразиться… злоумышленное?

— Словом… А ты где так долго пропадала? Я тебя тут ждал…

— Я?

Нет, его присутствие здесь было совершенно неуместным. С какой стати он сюда заявился?

— Ты чего-то хочешь? — пытаясь говорить сдержанно, спросила Александра, чувствуя, как по коже расползаются неприязненные мурашки.

— Хм… Это, пожалуй, в самую точку.

Александра посмотрела на него с отвращением. Оценив по достоинству выражение ее лица, Алексис торопливо сказал:

— Я просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Ведь я даже не предложил проводить тебя до дому. Я имею в виду, сегодня утром.

— Спасибо, я отлично и сама добралась, — ответила Александра, доставая ключ от комнаты и поворачиваясь к Алексису спиной в знак того, что аудиенция закончена.

Он хотел что-то сказать, но передумал и, пожав плечами, удалился, небрежно помахивая томиком Бодлера, вновь извлеченным из кармана.

Зайдя в комнату, она застыла на пороге. Мир рушился прямо на глазах. Мало того, что она самым мерзким образом напилась и в невменяемом состоянии проспала всю ночь рядом с полузнакомым мужчиной (о-о, Анджей!!!), так этот мужчина — еще и возможный кандидат в убийцы. Все, буквально все казалось ей подозрительным. А тут еще Валерий пропал. Может, просто остановился у какой-нибудь девочки после пьяной ночи, а может…

Опять же, этот гадкий Алексис. Ну, ладно, к себе домой он ее утащил со вполне понятными целями, мерзавец… На этом месте размышлений она вдруг совершенно отчетливо представила, как Алексис тащит ее пьяную на руках. Как оказалось при постыдном бегстве, живет он на окраине Города, в хрущевке, аж на пятом этаже, да еще без лифта, так что тащить пришлось долго. От представленной картины Александра почувствовала, как внутренности неприятно завибрировали, а желудок начал стремительно подниматься ввысь, пытаясь достичь горла.

Но сейчас-то зачем этот Алексис заявился? Уж чего-чего, а ложных надежд на что-то «такое» она ему не давала.

И тут ее осенило: ее присутствие этой ночью у Алексиса было неслучайным. Она нужна была, как свидетель того, что он ночевал дома. А то, что она ничего не помнит — еще лучше: не будет мешать ему выполнить ночью то, что он задумал. Утром ведь она проснулась в его кровати, значит, ночь они якобы провели вместе. И сейчас он приперся для того, чтобы проверить ее реакцию. Так зачем ему нужен был свидетель? Уж не для того ли, чтобы доказать свою непричастность к исчезновению бедного Валерия? "Очень уж он вчера на Валеру наезжал"… М-да-а…

И, кстати, непонятно еще, что она могла наговорить в пьяном состоянии этому негодяю, в каких секретах исповедаться. Может, это он же и споил ее специально именно ради того, чтобы выведать эти секреты? А, может, исходя из ее признаний, он сделал какие-то выводы, после чего и счел необходимым избавиться от Валерия? Где же этот филологический красавчик, будь он неладен?

Последним усилием воли распихав по полкам продукты и вывесив пакет с мясом и рыбой за окошко, Александра повалилась, не раздеваясь, на кровать. Ой… ЧТО ЭТО???

Она заворожено уставилась на нечто серое, лежавшее на полу возле стола. Приподнявшись на локте и стараясь не дышать, будто боясь потревожить чей-то сон, она пригляделась и поняла, чт? же это.

На полу в ее комнате лежала дохлая кошка.

Полный аут…