"Школа одаренных переростков" - читать интересную книгу автора (Алексеев Валерий)

54

Дни шли за днями без каких бы то ни было происшествий.

Если не считать мелочей.

Знаете, как бывает в замкнутых группах? Случайно сказанное слово, неверно ис-толкованный взгляд — любой пустяк может стать причиной для смертельной обиды, а то и шумного скандала.

Вот, скажем, событие века: вслед за Соней от идиотского хайера отказался и Диня Дмитриенко. Казалось бы: кому какое дело? Разве человек не властен над своей внешностью?

Но эта мелочь вызвала бурное возмущение Леночки Кныш:

— Знаешь, на кого ты стал похож? На альбиноса.

— А твое какое дело? Я же не говорю, на кого похожа ты — с этим пучком зеленой тины на голове.

— Ну, и на кого же?

— На древесную лягушку.

Рита была права, наши летуны ссорились почти ежедневно: ругались, не стесняясь посторонних, в учебке, в столовой, в бассейне.

Иногда настолько увлекались этим занятием, что не утруждали себя блокировкой и даже кричали друг на друга вслух.

— Пойдем полетаем! — предлагала Леночка.

— Да ну, надоело! — отвечал Денис. — Каждый день одно и то же. Развлекайся одна.

— Одной неинтересно.

— А мне неинтересно вдвоем.

— Ты забываешь, что, если бы не я, тебя бы здесь не было.

— Ты уже сто раз это говорила. Скажи еще, что ты меня на улице подобрала.

— Так это же правда!

— Даже если правда, всё равно я больше не хочу это слышать. Уеду я отсюда.

— Да брось, никуда ты не уедешь. Опять на чердаке захотелось ночевать?

— Пойду работать в дом моделей.

— Так тебя туда и взяли. Версаче недоделанный.

— Ладно, отстань. Мне надо письма писать.

— Да кому тебе писать?

— „Кому тебе, кому тебе…“ Совсем по-русски говорить разучилась!

И так далее в том же духе.

Невидимые миру слёзы.

На другой день после этой ссоры Леночка тоже размочила свой зеленый гребешок, и они с Денисом помирились.

Таким образом, попугайское большинство превратилось в абсолютное меньшинство: теперь только Малинин продолжал носить свой красный гребень.

Временами, задумавшись, он трогал свою прическу рукой, и видно было, что гордое одиночество его тяготит.