"Дракон и медведь" - читать интересную книгу автора (Kelvin Kris)

© KrisKelvin

Дракон и медведь

Предисловие

«В России, по поводу Китая существуют две точки зрения. Меньшая часть населения считает Китай страной дружественной или, как минимум, нейтральной. Большинство, считает что Китай если не первостепенный и откровенный враг, то, по меньшей мере, крайне опасен – как в настоящее время, так и в перспективе. Главной «претензией» к Китаю предъявляют его «слишком большое» население; а в последние годы к ним добавились страхи от всё более возрастающей экономической и технологической мощи Китайской Народной Республики (КНР). Всё это подогревается разнообразными «жёлтыми» средствами массовой информации, муссирующими тему о т. н. «китайской угрозе». Истинны ли эти страхи? Или они наоборот – мифичны? В этом исследовании авторы постараются дать ответ на этот вопрос».

1. Демография

Часто в числе демографических угроз безопасности России упоминается возможная «тихая экспансия» со стороны густонаселённого Китая в отношении Дальнего Востока с последующим отторжением этой территории по «Косовскому сценарию», при этом для доказательства приводятся различающиеся в десятки раз цифры усреднённой по крупным административным единицам плотности населения.

Однако отмечено[1] что во всей Северо-Восточной Азии плотность населения подчиняется зависимости исключительно от природных условий, снижаясь от центральных провинций Китая к северу и северо-востоку, причём приграничные районы России зачастую даже густонаселённее соседних уездов Китая. Из этого можно сделать вывод что российский Дальний Восток не является чересчур притягательной целью для иммиграции.

По оценкам профессиональных демографов, в России на Дальнем Востоке насчитывается до 200 тыс. китайцев (всего в России проживает 1 млн. китайцев), что недостаточно для «демографической экспансии». При этом сам Китай быстро теряет «потенциал экспансии» в виду быстрого сокращения доли молодёжи в китайском населении[2].

2. О т. н. «китайской угрозе»

Всем «известно», что «китайская угроза» существует. Китайцы вот-вот заселят весь мир, а Дальний Восток и Сибирь – уж точно, ведь китайцев так много! Многим это известно не только с детства, это, кажется, уже в подкорке сидит, в подсознании.

И в самом деле – китайцев много. Миллиард триста миллионов. Хотя, с китайской плодовитостью нетрудно ошибиться, сколько на данный момент китайцев «угрожает миру». Да они тихой сапой заселят весь мир, проникнут и заселят весь наш Дальний Восток, Сибирь…

НА САМОМ ДЕЛЕ – БРЕД ВСЁ ЭТО. ПЛОДЫ ПРОПАГАНДЫ И СТРАХ БОЛЬШИХ ЧИСЕЛ. НЕТ НИКАКОЙ КИТАЙСКОЙ УГРОЗЫ.

Есть угроза, исходящая от Китая, как от государства, обладающего ядерным оружием и имеющего свои геополитические интересы. И всё. Гораздо большая угроза от США и от ЕС, да и вообще любое государство самим фактом своего существования представляет собой угрозу соседям и миру. Это да. Но в том, что китайцев много – в этом ни малейшей угрозы.

Начнём с того, что Китай всегда, во все времена был самой густонаселённой страной мира. Всегда. Даже во времена Александра Македонского.

Но ни разу не завоевал, не заселил и не покорил территорий за пределами исконно китайских территорий. Европейцы – освоили Америку. Русские – Сибирь. Мусульмане – Северную Африку и значительную часть Индии.

А китайцы – нет.

Даже в стародавние времена они довольствовались взиманием дани с Кореи и Вьетнама и выражениями почтения от Японии, но не заселили эти территории. Хотя могли.

Да, больше всего за рубежом своей Родины сейчас живёт именно китайцев. В абсолютных цифрах. Их (китайских мигрантов - хуацяо) насчитывается 100 миллионов, Огромное количество. Ещё огромнее оно, кажется, если учесть, что всего, по подсчётам ООН, на планете насчитывается ~200 миллионов мигрантов! Каждый второй мигрант – китаец.

Ну и что?

200 млн. мигрантов по сравнению с почти семимиллиардным человечеством – капля в море. Каждый тридцать пятый уехал из одной страны в другую.

На планете живёт один миллиард триста миллионов китайцев, из них 100 млн. живёт не в Китае – 12% всего китайского населения.

Если бы китайцы действительно хотели заселить весь мир, они бы это сделали. Следовательно – не хотят. Не потому, наверное, что они такие миролюбивые, а потому, что основная масса китайцев не может жить где-то, кроме Китая.

Так о какой китайской угрозе может идти речь? Для того чтобы заселить чужую страну, вытеснить местное население, освоить чужой ландшафт, приспособиться к чужому климату нужны энергия, жизненная сила, желание, инициатива, умение бороться с трудностями и побеждать. Те китайцы, которые способны на это, покидают свою страну и расселяются по планете. Но как же мало таких китайцев в сравнении с основной массой населения.

Для сравнения – за границами России проживает 24 млн. этнических русских. По абсолютной численности русская диаспора за границей – вторая после китайской. А по относительной? В России-то проживает 116 миллионов русских! Всего-то русских на планете – 140 млн. 17% процентов русских живут за границей.

Оцените потенциал русских для захвата и освоения. Может быть это нас, а не китайцев «нужно» бояться миру, включая Китай? Впрочем, они («лаоваи[4]») и бояться, но не наших Т-90А и «Тополей-М», а нашей неуёмной энергии, нашей живучести и непокорности.

А в головах всё так и сидит миф о «китайской угрозе» и о «вырождении русской нации». Вот он, результат пропаганды и мифологизации действительности.

«Традиционным направлением миграции внутри самого Китая во все времена была миграция с севера на юг (в первую очередь в прибрежные регионы юга страны), а не наоборот. На юге легче жить и проще зарабатывать деньги. Недаром и наиболее развитые в экономическом плане города и регионы находятся ближе к югу, юго-востоку – Шанхай, Ханчжоу, Нанкин, Гуанчжоу, Сянган (Гонконг), Аомынь (Макао), Фучжоу и, в конце концов, Тайвань (де-факто самостоятельный, но, по сути, а также исторически, всё равно Китай). Да и маршруты зарубежной миграции китайцев также традиционно были устремлены в первую очередь на юг – Малайзия, Сингапур, Индонезия и другие страны. Именно там находятся самые крупные китайские диаспоры.

Во времена известного кризиса в советско-китайских отношениях Мао Цзе-дун использовал тезис о советской угрозе, а также демагогию по поводу гипотетических претензий Китая на Сибирь и Дальний Восток, для переброски на слабо развитый север Китая больших масс рабочей силы. Это должно было способствовать экономическому развитию отсталого севера, а также изменению в приграничных районах демографической ситуации, так как в те нелёгкие времена население с особым рвением стремилось переехать поближе к тёплому и немного более сытому югу.

Таким образом, никакого врождённого маниакального желания заселить нашу холодную Сибирь, вопреки представлениям, закрепившимся в нашей стране ещё со времён конфликта на Даманском, у китайцев нет. В конце концов, стоит вспомнить, что китайской цивилизации, по разным оценкам, от двух до шести с половиной тысяч лет, а русские окончательно присоединили Сибирь только в 18-19 веках. То есть у китайцев была масса времени завоевать теперь уже российские земли Дальнего Востока и Сибири задолго до прихода туда русских. Однако китайцы, напротив, отгородились от севера Великой китайской стеной.

Но есть и другое. Китайцы – это действительно динамичная нация, постоянно находящаяся в поиске новых мест и способов заработка денег. В последнее же время это фактически стало китайской национальной идеей. Если существует не слишком труднодоступное место, где можно зарабатывать относительно лёгкие деньги и китайцев туда в принципе пускают, то рано или поздно китайцы в этом месте обязательно появятся.

После развала СССР российский Дальний Восток и другие приграничные районы почти идеально удовлетворяют данным требованиям. Граница, которая ранее была «на замке», стала полупрозрачной, власть коррумпировалась бешеными темпами, а экономика насквозь пропиталась криминальным духом разбазаривания национальных богатств, чему способствовали и многочисленные «дыры» в новом российском законодательстве, то ли случайно, то ли намеренно появившиеся в огромном изобилии. О том, как вполне в соответствии с законами варварски вырубается и вывозится в Китай наш лес, откровенно разворовываются другие природные ресурсы, сказано уже достаточно. К этому надо добавить появившуюся в 90-х годах возможность массовой контрабанды китайских товаров, торговли контрафактной продукцией, а также появление чёрного рынка труда. Ожидать, что в таких условиях китайцы, находящиеся в непосредственной близости, не воспользуются ситуацией, было бы крайне наивно. Собственно, то же самое верно и для всех остальных мигрантов, заполонивших в последние 15 лет российские просторы.

Проще говоря, за т. н. «китайскую экспансию» ответственны в первую очередь российские чиновники и бизнесмены, делающие огромные деньги, как на легальном, так и на нелегальном бизнесе китайцев в России. В лучшем случае это глупость, но чаще всего речь идёт об откровенном воровстве. Чем дольше будет сохраняться такая ситуация, тем больше китайцев будет прибывать в Россию.

Официальный Пекин, как и ряд достаточно серьёзных российских китаеведов, утверждает, что никакой целенаправленной политики в этом отношении китайские власти не ведут, а напротив – сами борются с нелегальной миграцией и криминальным бизнесом. Но даже если это и не так, а на самом деле существует коварный китайский план, всё же совершенно очевидно, что основные рычаги воздействия на данную ситуацию находятся в руках именно российских, а отнюдь не китайских властей. Именно с российских чиновников и надо в первую очередь спрашивать за китайскую и любую другую экспансию.

Можно с уверенностью сказать, что как только законодательно и практически будут перекрыты возможности для ведения на том же Дальнем Востоке различного криминального и полукриминального бизнеса – от бесконтрольной торговли лесом, до бесконтрольной торговли на рынках контрабандным и контрафактным китайским товаром – количество китайцев в этих местах начнёт снижаться. Работать в полном соответствии с российскими законами, а также в интересах России, большому количеству китайцев, ныне обитающих в российских регионах, станет неинтересно.

Собственно, одна из основных опасностей китайской экспансии состоит не столько в самом факте появления китайцев в России, сколько в том, что они вместе с нашими продажными чиновниками и непатриотичными бизнесменами занимаются разграблением природных ресурсов российского Дальнего Востока, подрывом российской экономики. Проще говоря, исчезнет возможность зарабатывать лёгкие деньги, которые можно легко переправлять на историческую родину – ослабнет и интерес китайцев к российским дальневосточным регионам. В равной степени это касается и многих других сообществ переселенцев. Из любви к нашей природе они жить в России не будут.

Таким образом, при всей очевидности негативных моментов китайского проникновения, есть, по крайней мере, и один, при этом весьма важный, позитивный момент – пока ещё всё в наших руках. Вот чего точно не стоит делать, так это раздавать китайцам российское гражданство, как мы это совершенно бездумно делаем в случае с выходцами из стран Закавказья, существенно меняя этнический баланс отдельных территорий. Китайцы могут работать в России, но при этом они должны всё время помнить о том, что их права ограничены статусом гостей, которых при необходимости могут в любой момент попросить покинуть пределы нашей страны. Помимо борьбы с нелегальной миграцией и криминальным бизнесом стоило бы также продумать и схему более разумного распределения китайских (да и всех остальных) мигрантов по регионам и отраслям экономики.

К примеру, какой смысл постоянно говорить о том, что для России крайне важно развитие малого и среднего бизнеса, если целые отрасли этого самого бизнеса (причём высокодоходные) на деле отданы в руки иммигрантских диаспор? Какой уж тут бизнес. Это касается не только китайцев. При таком положении дел странно удивляться росту межнациональной нетерпимости, а также алармистских настроений, предвещающих России скорую гибель от той или иной экспансии.

Тех же, кто всё же останется здесь легально, на правах гастарбайтеров работать в легальном бизнесе, который будет вестись, прежде всего, в интересах России, видимо, особенно бояться не стоит. То есть в итоге проблема не столько в китайцах, сколько в нашей же элите (в первую очередь чиновниках и бизнесменах), для которой в большинстве случаев и законы России, и её интересы стоят отнюдь не на первых местах в списке жизненных приоритетов. Вообще, именно проблема ответственной, профессиональной и национально-ориентированной элиты является наиболее важной проблемой современной России.

Кстати, против версии о скоординированной китайскими властями тихой экспансии говорит и тот факт, что Пекин последовательно выступает за сильную, суверенную и целостную Россию. Китайцы не скрывают своего удовлетворения тем, что при президенте Путине Россия занялась возрождением своих сил, а главное повела более независимую от Запада и в целом суверенную (даже с намёками на великодержавие) политику. В Пекине не скрывают, что хотели бы продолжения такого курса и при Президенте Медведеве.

Это объективно противоречит гипотетическим планам по отделению нашего Дальнего Востока. Если бы такие планы были, то китайцам, напротив, было бы логичнее способствовать всяческому ослаблению России, развитию в ней идей сепаратизма (к примеру, дальневосточного, благо прецеденты имеются). Ведь в случае развала нашей страны российский Дальний Восток (а, возможно, и часть Сибири) просто сам упал бы в руки китайцев. И никто не смог бы этому серьёзно помешать. Как минимум, китайцы смогли бы на несколько порядков усилить своё влияние в этом регионе и сделать какую-нибудь «Дальневосточную Республику» своим фактическим вассалом.

Но этого не происходит, что весьма показательно. Пожалуй, в планах расчленения и колонизации России можно быстрее заподозрить некоторые мусульманские страны и связанные с ними международные организации, много лет оказывающие помощь исламским экстремистам и сепаратистам в России. Кстати, эти же силы не первый год пытаются дестабилизировать ситуацию и в самом Китае (в первую очередь в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР). По крайней мере, в отличие от мусульманского лобби, китайцы в России пока не пытаются принимать активного участия в политике.

Союз с сильной Россией перед лицом угрозы монополярного мира или многополярного хаоса, порождённого, к примеру, исламским терроризмом, актуальным и для Китая, оказывается для Пекина важнее фантастических проектов порабощения Сибири. По крайней мере, пока. Как долго это продлится, зависит в первую очередь от самой России.

В самом деле, если взглянуть на карту мира, то нетрудно заметить, что у Китая, в отличие от некоторых других мировых держав, практически нет достаточно значимых естественных союзников. Конкуренция с США и Западной Европой во всех сферах жизни становится очевиднее с каждым годом. По этой же причине, скорее всего, не получится дружбы с относительно близкими Австралией и Новой Зеландией. Япония является историческим врагом. С Индией отношения, осложнённые войной 50-60-х годов, также очень непростые. Исламский мир (включая соседние Индонезию и Малайзию) имеет претензии к Пекину по поводу притеснения мусульман в Китае и потихоньку помогает сепаратистам в СУАР. Такие соседи, как Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Монголия и Южная Корея, также крайне настороженно относятся к китайцам в силу негативного исторического опыта.

Так на кого же в сложной ситуации в условиях всё обостряющейся военно-политической и экономической конкуренции с Западом (да и не только) смог бы в случае чего рассчитывать Пекин? Ответ один – только на Россию. И в последние годы есть признаки того, что в Пекине это понимают. Ведь совершенно очевидно, что от кризиса в советско-китайских отношениях (а это, по сути, единственное серьёзное пятно в долгой истории взаимоотношений русских и китайцев) выиграли отнюдь не СССР или Китай, а третьи силы (в первую очередь всё тот же Запад).

Представляется, что для Китая фактор миграции его граждан в Россию всё-таки не является первоочередным вопросом жизненной важности, ради которого он готов снова разругаться с Москвой. А это значит, что именно в наших силах найти разумный компромисс по данному вопросу. Москве и Пекину не стоит ещё раз испытывать судьбу и закладывать бомбу замедленного действия под свои отношения перед лицом вызовов 21-го века».

3. Экономика

«Чаще всего в дополнение к обоснованию страхов перед китайской угрозой добавляют показатели высоких темпов роста китайской экономики. Да, в самом деле, китайская экономика растёт быстро. Заметно быстрее, чем российская или экономики западных стран. С каждым годом Китай становится серьёзным игроком во всё большем количестве отраслей экономики. То, что ещё не так давно закупалось, теперь производится самостоятельно, а то и вовсю продаётся на экспорт. Конечно, передовые позиции занимает ширпотреб и, в первую очередь, одежда и обувь, но чем дальше, тем больше китайцы начинают захватывать и другие рынки, что очень тревожит их конкурентов во всех уголках планеты.

Всё это верно, но почему это должно так пугать именно Россию? Почему нас так не пугает экономический рост в США, странах Евросоюза, Японии или Турции, многие из которых в прошлом не раз и не два нападали на Россию? Или в Индии, население которой также перевалило за миллиард, которому также становится тесно в национальным границах? Конечно, есть простая логика – чем сильнее экономика, тем сильнее армия и экспансионистский потенциал страны. Однако это достаточно примитивный подход, так как в этом случае больше всего в мире надо бояться как раз американцев. Кроме того, есть и другая логика – чем сильнее экономика, тем больше рабочих мест внутри страны и меньше потребности искать работу за рубежом.

Однако представляется, что в этих опасениях немалую долю составляет не трезвый расчёт, а идеологическая предвзятость. Во-первых, совершенно очевидно, что главным запевалой антикитайской песни являются США. Именно американцы все последние годы пытаются внушить всему миру, что Китай потенциально опасен и становится опаснее год от года. Именно из Америки исходят самые мощные сигналы (в виде заявлений, аналитических докладов и пиар-акций) по поводу роста китайской угрозы не только

Западу, но в перспективе чуть ли не всему миру.

В этом, конечно, есть немалая доля реальной озабоченности. Но помимо этого есть, несомненно, и стремление манипулировать этой темой в своих узкокорыстных интересах. Не внедряясь в детали, которых множество, можно сказать, к примеру, что на внутриполитическом рынке тема китайской угрозы частично заменила угрозу советскую, которая долгие годы прекрасно работала на консолидацию американского общества (всё-таки без внешнего врага никто обойтись не может) и поддержку внешней политики Белого дома. Заодно советская угроза (что, возможно, самое главное) способствовала непрерывному росту военных бюджетов (то есть обеспечивала интересы военно-промышленного комплекса). Конечно, китайская угроза пока не может сравниться по степени эффективности с советской, но она встраивается в новый, более многогранный, нежели советская угроза, образ внешнего врага Америки, наряду с международным терроризмом и другими угрозами.

Внешнеполитических целей подобной манипуляции также немало. Одна из них, например, это покрепче пристегнуть к себе (и в политическом, и в экономическом, и в военном плане) различных союзников и партнёров – начиная от Евросоюза и до Тихоокеанского региона. Внушить им, что без сверхмощной Америки, контролирующей весь мир, быть им точно рабами китайской гегемонии уже в ближайшей исторической перспективе. Есть причины и экономического свойства (лоббирование интересов собственных компаний, ограничение китайского экспорта на Запад и т.д.), и многие другие.

Несомненно, используют американцы эту тему и для воздействия на Россию, благо наши правители последних 20-ти лет взяли за обыкновение чутко прислушиваться ко всем сигналам из Вашингтона. Это было наглядно показано на примере недавней сделки по поводу поставки наших углеводородов в Китай. Запад был явно недоволен и встревожен. Оно и понятно – Россия, находя новых покупателей своего сырья, становится более независимой в своих отношениях с Западом, а Китай получает дополнительный стимул для развития. Ни то, ни другое не греет душу западным политикам.

Во-вторых, присутствует здесь и момент обиды за свои либерально-рыночные теории, которые якобы являются универсальным и непреложным законом человеческого прогресса. Это уже касается не только американцев или европейцев, но и нашей новой элиты. В самом деле, ведь опыт Китая, по сути, доказывает, что к вожделенному процветанию дорога вовсе не обязательно должна лежать через безоговорочное принятие западных цивилизационных ценностей, а в нашем случае ещё и через крайне болезненный период революционного слома старого режима, сопровождаемого тяжелейшим социально-экономическим кризисом, локальными военными конфликтами и расцветом криминала. Обидно.

Отсюда, кстати, в основном и растут ноги у всевозможной критики китайских реформ. Китайский успех просто режет глаз тем, кто уверял в своё время, что альтернативы развалу СССР и шоковой терапии не было и нет. Теперь надо строго научно доказать, что никогда и не будет. Вот и выискивают разные эксперты и экономисты соринки в узком китайском глазу, предпочитая не обращать внимание на брёвна в своём. В итоге получается некий парадокс – с одной стороны, говорят о неудержимом китайском росте и китайской угрозе с явным и умышленным преувеличением, предрекая чуть ли не близкий и неизбежный конец света, а с другой стороны, прогнозируют такой же неизбежный крах (или, как минимум, кризис) китайской модели.

Тем временем истина, видимо, лежит, как всегда, где-то посередине. Китай действительно развивается очень динамично. Куда там американцам с их наполовину виртуальной и больной гигантским дефицитом экономикой. Но в то же время за кулисами витрины китайской жизни – Шанхая, Пекина, Гуанчжоу – остаётся масса проблем. Одна из острейших – огромный дисбаланс в развитии разных территорий. На фоне безумного взлёта отдельных центров значительное количество территорий и населения (в первую очередь в Западном Китае) живут, мягко говоря, очень непростой жизнью. В ряде случаев речь идёт о крайней бедности отдельных провинций и регионов, а также откровенной нищете значительной части населения.

Недаром в армию людей набирают по достаточно большому конкурсу. Претенденты в основном молодые люди из сельскохозяйственных провинций, где работы с каждым годом всё меньше и меньше. Такая же острая проблема и массовая миграция сельского населения в города, а также огромный разрыв в доходах населения. Последнюю проблему (разрыв в доходах) сами китайцы не так давно признали на официальном уровне, как одну из основных угроз внутренней стабильности государства в ближайшие десятилетия.

Преодолеть все эти сложности будет очень непросто, учитывая то, что именно на развитие отдельных центров и свободных экономических зон фактически и была сделана ставка во все предыдущие годы. А не преодолеть, значит, в перспективе действительно поставить под вопрос политическую стабильность в стране. Так что китайцам есть, чем заняться, помимо подготовки всемирной «жёлтой» экспансии. Хотя, надо признать, что теоретически именно такая экспансия могла бы стать выходом для тех масс людей, которых уже не смогут вместить сверкающие города. Это надо учитывать, но, как уже говорилось выше, пока нет признаков того, чтобы такая политика проводилась на государственном уровне именно по отношению к России (остальные нас должны волновать в значительно меньшей степени).

Несколько преувеличенной представляется и финансово-промышленная мощь Китая. Да, юань укрепляется, и китайцы поддерживают идею введения азиатского экю. Но всё-таки в промышленности в основном пока речь идёт о лицензионных сборочных производствах и текстильной промышленности. Именно они по-прежнему остаются лицом китайского экспорта. При этом, по некоторым данным с лицензионной сборки, а также со многих других производств, расположенных в свободных экономических зонах, государство на самом деле получает всего лишь 8% от общей прибыли. Кстати, сейчас как раз отмечается некоторое замедление темпов роста китайской экономики, которое по прогнозам может продлиться два–три года.

Но самое главное, что в данном случае мы уже точно ничего поделать с китайским ростом не можем. Отказ сотрудничать с Китаем (скажем, не продавать ему наши нефть и газ) не станет для китайцев непреодолимым препятствием. Ведь всё, чего они достигли в последние годы, они достигли, в общем-то, без нашей помощи (хотя и на базе экономики, в 40-60-х годах создававшейся при мощной поддержке СССР). Проживут как-нибудь и дальше. А вот мы, «по совету друзей», можем потерять перспективный рынок. Говорить же о том, что этот рост направлен против кого-то, при наличии массы проблем, включая бедность в самом Китае, просто абсурдно. С таким же успехом можно утверждать, что и наши попытки реанимировать свою экономику - это недружелюбный акт в отношении наших соседей. Впрочем, находятся и те, кто утверждает именно так».

4. Оружие Массового Поражения

В самом начале необходимо оговорить вопрос об оружии массового поражения (ОМП) – термина объединяющего ядерное, химическое, бактериологическое (биологическое) оружие. Китайский потенциал ОМП смехотворно мал по сравнения с российским. Применение КНР ОМП сведёт насмарку все усилия по «расширению жизненного пространства» – во-первых, приведёт к невозможности заселения зараженных радиацией и боевыми отравляющими веществами (БОВ) земель и, во-вторых, если российское политическое и военное руководство получит данные разведки, указывающие на то, что КНР готова применить ОПМ, то всё может закончиться превентивным МРЯУ[5] (см. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации и комплекс мер по её реализации до 2020 г.).

Ввиду того, что территория КНР заселена крайне неравномерно и основная часть населения сосредоточена в восточной части страны, ядерный удар по городам и инфраструктуре жизнеобеспечения в течение ~10-30 минут уничтожит до ~400 млн. человек, обрекая КНР на гуманитарную, экономическую и политическую катастрофу.

Китайский ядерный арсенал крайне уязвим. РЯУ России по Китаю будет эффективным не только в качестве превентивного, но и даже если он будет нанесен уже в разгар кризиса.

Китайский ядерный арсенал крайне ограничен, в распоряжении «Второго Артиллерийского Корпуса»[6] практически нет современных БРСД[7] и МБР[8], бомбардировщиков среднего радиуса действия (120 H-6 “Xian”) и стратегических бомбардировщиков. В распоряжении китайских морских СЯС имеется 2 РПКСН[9], причём только один вооружен БРПЛ[10].

Львиная доля китайского ядерного арсенала состоит из морально и физически устаревших жидкостных МБР со временем заправки в ~1 час. У КНР нет СПРН[11], что делает её еще более уязвимой. Из всего этого следует, что ядерный удар с РПКСН и стратегических бомбардировщиков может застать КНР врасплох.

С такой ситуацией столкнется китайское политическое и военное руководство. Рискнет ли оно так или иначе нанести удар, который будет выражаться в нескольких десятках достигнувших европейской части России ЯГЧ[12] и после этого окончательно погибнуть в результате повторного РЯУ?

Тоже самое касается тактического ядерного оружия (ТЯО) и БОВ. Поэтому авторы данной статьи полностью отрицают возможность применения ядерного оружия в данном случае.

Источники: Департамент Обороны США, Центр Воздушно-Космической Разведки ВВС США – 2009 г.

5. Подготовка

«Даже если и допустить, что КНР две последние декады усиленно готовилась к войне с Россией (что уже крайне серьёзное допущение, ввиду закупок вооружения и военной техники у России и «Проблемы Тайваня»). Для непосредственной подготовки к разработанной наступательной стратегической операции необходимо 3-4 месяца скрытой подготовки и 1-1,5 месяца открытой включая мобилизацию резервистов. Не надо быть гением, чтобы понять, что это всё не пройдёт мимо «глаз и ушей» СВР и ГРУ России. А раз китайские приготовления будут обнаружены, то пройдёт совсем небольшой срок и на стол Президента России ляжет и примерный оперативный план китайского наступления – тем более что вариантов совсем не много.

Авторы дают китайцам большую фору – политическое и военное руководство России поймёт, что происходит только через 1 месяц после начала скрытой подготовки к операции.

А значит, у России будет как минимум 2,5-3 месяца на подготовку. Значит, Россия успеет привести свои войска «в чувство» и провести мобилизацию. А значит – развернуть свёрнутые соединения и части. И самое главное – будет возможность вовремя возродить оборонное сознание у народа».

Вывод: нападение не будет неожиданным, фактор внезапности будет утерян.

6. Военный опыт НОАК в ХХ веке

1927-1949 – Гражданская Война;

1937-1945 – Вторая Мировая Война;

1950-1953 – Корейская Война (Как китайские народные добровольцы, так и регулярные силы НОАК);

1954-1955 – Первый Тайваньский Кризис;

1958 – Второй Тайваньский Кризис;

1962-1962 – Китайско-индийская война;

1967 – Пограничный конфликт с Индией;

1965-1970 – Война во Вьетнаме (320,000 китайских солдат служили в Северном Вьетнаме);

1969-1978 – Китайско-Советские пограничные конфликты;

1979 – Китайско-Вьетнамская Война;

1986-1988 – Пограничные конфликты с Вьетнамом;

1995-1996 – Третий Тайваньский Кризис.

7. Современное состояние НОАК

Численность населения КНР: 1 млрд. 207 млн. чел.

Расходы на оборону: 70,05 млрд. $.

Регулярные Вооруженные Силы Народно-Освободительной Армии Китая превышают 2,000,000 человек. Военизированные формирования (Народная Вооруженная Милиция): 1,300,000 человек. Срок службы – 2 года. Мобилизационные ресурсы: 361,000,000 человек, в том числе годных к военной службе – 199,000,000 человек.

*Несмотря на поражающую воображение цифру мобилизационных ресурсов, в реальной жизни собрать вооруженные силы численностью почти двести миллионов человек абсолютно нереально. Это нереально со всех позиций: демографической, социальной и самое главное экономической, логистической. Гипотетические ВС такой численности не во что одеть, обуть, нечем накормить, нечем вооружить (даже с учётом вооружений с баз хранения вооружений и военной техники), их нечем доставить на поле боя. Ими невозможно оперативно управлять. Они могут составить серьёзную угрозу собственному государству*

Исторический пример:

В период 1946-1948 гг. Советские Вооружённые Силы были сокращены с 11,3 млн. человек до примерно 2,8 млн. человек. И это в условиях тотального атомного превосходства США.

«По оценкам некоторых здравомыслящих американских аналитиков, война против СССР закончится неизбежным крахом западной системы. По их прогнозам, несмотря на большие потери от атомных бомбардировок в первые дни, СССР сможет в течение 20 суток занять Западную Европу, а через 60 с помощью интенсивных бомбардировок вывести из строя главного американского союзника - Англию с ее базами, имеющими первостепенное значение для американской бомбардировочной авиации. К исходу 6 месяцев боевых действий СССР может захватить северное побережье Средиземного моря от Пиренеев до Сирии, станет контролировать Гибралтарский пролив и захватит нефтяные районы на Ближнем Востоке».

«Тем не менее, страна готовилась к третьей мировой войне. На Чукотке, например, была дислоцирована 14-я десантная армия под командованием генерала Олешева. Армия имела стратегическую задачу, поставленную Сталиным: если американцы совершают на СССР атомное нападение, то она высаживается на Аляску, идет по побережью и развивает наступление на США. Однако впоследствии из-за высокой стоимости от этого плана отказались».

Именно колоссальные расходы на поддержание десятимиллионной «военной машины» которая выполняла роль «фактора сдерживания», вынудили советское военное и политическое руководство пойти на её сокращение (так же не стоит забывать о необходимости восстановить разрушенное великой отечественной войной 1941-1945 гг. народное хозяйство), все эти факторы привели к форсированию советской атомной программы.

Советская атомная бомба была взорвана 29 августа 1949 года, и, таким образом, США потеряли монополию на владение этим страшным оружием, пользуясь которым они хотели диктовать миру свою волю.

В течение холодной Войны размер Вооружённых Сил колебался, по разным западным оценкам, от 2,8 до 5,3 млн. человек. До 1967 года советские законы требовали обязательной службы сроком 3 года, затем она была сокращена до 2-х лет.

Сухопутные Войска

Регулярные силы сухопутных войска организованы в 7 военных округов и состоят из 18 (24 в 1998 г.) армейских групп, которые представляют собой смешанные армии, каждая численностью 30-65 тыс. человек. В их состав входят 9 бронетанковых дивизий, 3 механизированные пехотные дивизии, 24 мотопехотные дивизии, 15 пехотных дивизий, 2 амфибийные штурмовые дивизии, 1 механизированная пехотная бригада, 22 мотопехотные бригады, 12 бронетанковых бригад, 7 артиллерийских дивизионов, 14 артиллерийских бригад, 19 бригад ПВО и 10 полков армейской авиации (вертолёты) (из которых 2 - тренировочные).

Во время кризиса СВ НОАК могут быть усиленны огромным количеством резервистов и полувоенных отделений. Резерв НОАК состоит из 1,2-1,5 млн. чел., разделённых в 30 пехотных и 12 дивизий ПВО. +БТРы. 2 амфибийные штурмовые дивизии были созданы в Нанкинском и Гуаньчжоуском военных округах. По крайней мере, 40% дивизий и бригад НОАК теперь механизированы или снабжены бронетехникой, их число удвоилось за последние 2 декады.

В то время как сухопутные войска сокращаются в течение последних нескольких лет, число высокотехнологичные элементов вроде войск специального назначения, армейской авиации (вертолёты), ЗРК[13] и РЭБ[14] увеличивается.

Последняя доктрина применения СВ НОАК уделяет особое внимание информационным технологиям, электронике и информационной войне и высокоточным ударам в будущей войне.

Системы управления восками и коммуникациями старых поколений заменяются на интегрированные информационные сети (LAN/WAN), спутниковые коммуникации, внедряются разведывательные БПЛА и мобильные центры командования и контроля.

• Основное вооружение: ~6,700 танков (из них 1,200 лёгких), 5,800 БТРов и БМП, 503 вертолёта.

Из ~5,500 китайских танков современными являются только 600 Тип-99 и 2,500 Тип-96 (оба являются модернизированной версией советского экспортного Т-72С с некоторыми элементами танков Т-80 и Т-90). Уровень 50% танкового парка СВ НОАК – это уровень танков Т-55 и Т-62, а следовательно СВ России имеют абсолютное преимущество в качестве танков.

Нельзя игнорировать тот факт, что за последние 2 декады СВ НОАК существенно увеличили подвижность и защищенность пехоты, снабдив её довольно большим количеством БТРов и БМП. ТТХ этих машин зачастую оставляют желать лучшего. Однако важен сам факт насыщения войск такими машинами, т.к. он уже сам по себе способен перевести пехотные части в мотопехотные. Однако важно отметить, что сами по себе БТРы и БМП не могут выполнять роль «ударной силы» (из-за слабого вооружения и бронирования) Да и сами условия ТВД (на Амурском и Приморском направлениях) не способствуют применению БМ указанных типов, из-за недостаточной проходимости последних.

Полевая артиллерия

25,000 ед.

Значительная часть китайской артиллерии – буксируемая, обладает низкой мобильностью и крайне уязвима для ответного огня САУ противника.

Против тысяч российских САУ и РСЗО, СВ НОАК в состоянии выставить несколько сотен сопоставимых орудий. Однако следует выделить относительно высокую насыщенность СВ РСЗО.

Противотанковые средства

Противотанковые орудия СВ НОАК устарели морально и физически и не заслуживают рассмотрения и комментариев. Однако следует выделить высокую насыщенность СВ РПГ и ПТРК различных моделей.

ПВО

~829 ПУ ЗРК, 1,000 орудий зенитной артиллерии.

Самыми современными и обладающими наилучшими ТТХ являются ЗРК российского производства, такие как С-300ПМУ/1/2 и 35 «Тор-М1». Использование ЗРК российского производства будет затруднено в результате прекращения поставок запасных частей, а также технических и программных «закладок» в ПО[15].

+ ЗРК на базе бронеавтомобилей и РВВ[16] - “Hunter-2” (копия “Spider”), VB-6a (копия “Avenger”), TY-90, «пушки Гатлинга» LD-2000 и ЗУ Тип-90 (SC/SA1), Тип-87 (ЗУ + ПЗРК), Тип-85, Тип-74, Тип-59.

Источник: “Military Power of the People Republic of China” – Office of the Secretary of Defense, 2008.

Вертолёты

Всего: 503 ед.

• Из них боевых – 50 WZ-9, 20 Z-11W, 8 SA342 Gazelle - эти 78 боевых вертолётов - единственная адекватная противотанковая сила СВ НОАК.

• Многофункциональных – 425, из них 240 Ми-17, 20 Ми-8 и 100 Z-9 (лицензионная версия SA 365 Dauphin). Такого количества вертолётов для огромных пространств и многочисленных ВС недостаточно как для обеспечения внутриармейских перевозок, так и для того чтобы серьёзно влиять на оперативную обстановку путём высадки десанта.

Вывод: многочисленные, низкомобильные, низкотехнологические, слабо подготовленные.

Военно-Воздушные Силы

• Военно-Воздушные Силы: 420,000 человек (в том числе 220,000 в ПВО). ~2,250 боевых самолётов. Из них четвёртого поколения - ~500 машин. В основном J-10, J-11 (Су-27СК), Су-30МКК и JH-7.

~75% самолётов (включая бомбардировщики и штурмовики) – 2-го и 3-го поколения, половину парка истребителей (500 ед.) составляют истребители J-7 (МиГ-21). Данные истребители не имеют практически никаких шансов на успех в бою с российскими истребителями, не поможет ни многочисленность, ни тактические ухищрения, ни внешнее наведение. То же качается и 300 истребителей-перехватчиков J-8II.

Подготовка лётчиков – низкая. Налёт – низкий. В случае войны с Россией использование самолётов российского производства будет затруднено в результате прекращения поставок запасных частей, а также технических и программных «закладок» в ПО.

Вывод:

ВВС НОАК не обладают преимуществом перед ВВС РФ и не смогут завоевать превосходство в воздухе, в силу низкой насыщенности истребителями четвёртого поколения, невозможности применения самолётов российского производства и в результате ответных действий российских ПВО, РЭБ и ВВС.

Военно-Морской Флот

• Военно-Морской Флот: 250,000 человек в трёх флотах – Северном, Восточном и Южном. На вооружении 59 подводных лодок, из которых 9 с атомными энергетическими установками, в том числе 4 ударные из которых 2 с баллистическими ракетами, 29 эсминцев, 41 фрегат, 100 ракетных катеров.

Не смотря на кажущуюся многочисленность, ВМС НОАК не имеют преимущества перед ВМС РФ. Связано это, опять таки с отсталостью в средствах борьбы на море. Самыми современными и обладающими наилучшими ТТХ опять таки, оказываются корабли, ПЛ и системы ВиВТ российского производства.

8. Вторжение и его ход.

Вооруженные Силы РФ «нового облика»:

СВ – 105 бригад - 35 мотострелковых, 2 горных, 1 разведывательная, 4 танковых, 1 прикрытия, 1 охраны, 4 десантно-штурмовые, 7 специального назначения, 10 артиллерийских, 10 ракетных, 4 реактивных, 8 ПВО, 12 связи, 1 инженерно-сапёрная, 3 РЭБ, 3 РХБЗ.

ВВС – 55 авиационных баз.

ВМФ – 123 части.

СБР (силы быстрого реагирования) – ВДВ, морская пехота и спецназ. 200-300 самолётов оперативно-тактической группировки ВВС. 6 бригад быстрого реагирования.

Российская группировка войск в ДВО[17] и СибВО[18]:

ДВО: 7 ОМСБР[19], 1 ОДШБР[20], 1 ОБРСПН[21] + 7 БРИХВТ;

СИБВО: 1 ОТБР[22], 5 ОМСБР, 1 ОДШБР, 1 ОБРСПН + 5 БРИХВТ.

ОМСБР = 3 МСБ, 2 ТБ;

ОТБР = 3 ТБ, 2 МСБ;

585 ОБТ (Т-80 различных модификаций) – 492 в 12 ОМСБР + 93 в 1 ОТБР.

При условиях своевременной мобилизации, разворачивания бригад «второй волны» и умелого действия имеющихся в ДВО 9 бригад + переброски части бригад из СибВО, РФ имеет шансы сдержать наступление НОАК (в зависимости от численности группировки войск) в течение некоторого времени, при условии максимальной насыщенности ответных ударов по наступающим войскам и приграничной территории противника ОТРК, РСЗО, САУ, Фронтовой и Дальней Авиацией до ультиматума Президента РФ и угрозы применения ТЯО[23] или СЯО[24].

«Весь театр военных действий (ТВД) можно разделить на три оперативно-стратегических направления (ОСН) и два оперативных (ОН):

• Приморское ОСН (Приморский край России);

• Амурское ОСН (Хабаровский край и Амурская обл.);

• Байкальское ОСН (Забайкалье, Читинская обл.);

• Северо-Хинганское ОН (запад Амурской обл.) и

• Западное ОН (Казахстан).

Не вдаваясь в подробный анализ причин, следует признать, что главным направлением будет признано Байкальское. Здесь, в силу высокой танкопроходимости, будут сосредоточены наибольшие усилия НОАК, лучшие подвижные соединения (бронетанковые и механизированные дивизии и бригады) будут наступать на широком фонте с захватом и с территории Монголии. Цель – разгром противостоящих группировок российских войск с выходом на берег Байкала. В этом случае китайцам удалось бы резко сократить протяжённость фронта на 600-700 км, оставив лишь сравнительно узкий горный участок южнее Байкала, что приведёт к крайней затруднённости проведения русским военным командованием контрнаступательной операции. (Наступление из района севернее Байкала невозможно по природно-климатическим и инфраструктурным причинам).

Таким образом, российское военное командование будет стремиться измотать и обескровить наступающие китайские войска на участке от госграницы до Читы (предгорий Яблоневого хребта). Южнее, задачей будет не допустить захвата рокадной дороги Дарасун - Верхний Ульхун и выхода китайцев на хребет Черского. В случае если это требование не будет выполнено, единственным исходным районом для контрнаступления станет район Читы (порядка 150 км по фронту), а линия соприкосновения походить по высокогорным районам хребта Черского. Также следует учитывать возможность наступления на межгорном участке в районе Сухе-Батора в направлении на Улан-Удэ. Крайне серьёзной проблемой для НОАК в этом случае явиться чрезвычайная растянутость и бедность коммуникаций. Поэтому наступление на этом участке может вестись только ограниченными силами.

Здесь китайцев ждут следующие неприятности. Во-первых, на этом направлении особенно будет заметно преимущество русских в качестве бронетанковых войск. А за неимением такового, глубина продвижения НОАК будет весьма ограничена и, скорее всего, русским удастся остановить противника на обозначенных рубежах. Вред от просочившихся китайских пехотных формирований будет – но из-за трудностей в их снабжении – будет быстро сведён на нет.

Во-вторых, быстро выиграв сражение за господство в воздухе (это абсолютно реально), российская авиация начнёт наносить методичные ракетно-бомбовые удары с фронтовых бомбардировщиков и штурмовиков по наступающим и выдвигающимся из глубины китайским войскам. Это приведёт к высоким потерям среди личного состава и техники наземных войск.

Некоторые неприятности ждут Россию на Северо-Хинганском направлении – на участке Амазар – Сковородино - Магдагачи. Скорее всего, китайцам удастся быстро выдвинутся вперёд и перерезать Транссиб – главную и по сути единственную ж/д магистраль соединяющую Дальний Восток с остальной частью России. Она проходит всего в 50-70 км от границы и на значительном её протяжении. После этого, китайские войска попробуют наступать в трёх расходящихся направлениях: на север, запад и восток. На север, а значит на знаменитую Тынду, будут направлены основные усилия – надо перерезать плохо работающий, но всё же действующий БАМ. Серьёзным препятствием станет для них хребет Тукурингра имеющий здесь ширину в 90 км. Там очень удобно обеспечить себе оборонительные позиции и получать снабжение через тот же БАМ. Однако и здесь китайцев ждут неприятности со снабжением. В этот регион из глубины Китая ведут только одна железная дорога и одно шоссе. Оба они, из-за большой протяжённости и особенностей местности, подвержены ударам диверсионных групп русских (особенно ж/д) и, что ещё страшнее – авиации. Плюс ко всему – необходимо обеспечить не менее 2-3 постоянных переправ через Амур – при воздействии вражеских штурмовиков и отсутствии своих истребителей – крайне трудно.

Это направление будет сдано русскими до Тукурингры. Сил прикрыть более чем участок в более чем 300 км - нет. Раньше его прикрывали две мотострелковых дивизии и две специализированных десантно-штурмовых бригады со штатными вертолётами. Выставить такие силы теперь - скорее всего не удастся. Таким образом, следует важный вывод – в связи с обязательным прекращением сухопутной транспортной связи Дальний Восток (Дальневосточный ВО и ТОФ) будет сражаться с высокой степенью автономности без возможности широкого пополнения запасов с «большой земли».

Амурское ОСН делится на несколько участков. Первое из них, это район Благовещенска. Этот город обладает наверно самым опасным расположением среди всех городов. Его безопасность целиком зависит от надёжности обороны по Амуру. Если китайским войскам удастся переправить через него значительные силы – Благовещенск будет ими взят.

Однако, как таковой, захват Благовещенска китайским войскам ничего не даёт. Оба моста через Зею будут разрушены, а переправляться через ещё одну быструю и широкую реку большая проблема. Наступать же на Свободный, удобнее с плацдарма севернее Благовещенска. Благовещенск обладает уникальным свойством – сам он дорогу никуда не открывает, но захватывать его надо обязательно.

Следующий участок лежит южнее Благовещенска – от реки Зея до реки Бурея. С одной стороны, это наиболее пригодная для наступления ровная степная открытая местность, а с другой – наиболее пригодная для реализации российского преимущества в бронетанковом отношении. Другой трудностью, с которой придётся столкнуться здесь китайцам, это необходимость, на левом фланге, наступать с форсированием множества рек притоков Зеи. Глубина продвижения в этом межречьи может достигнуть от 50-60 до 100-120 км на разных участках. После этого, фронт должен стабилизироваться чему также должны способствовать наши любимые трудности в снабжении китайских войск через Амур.

Участок от Буреи до Облучья в целом аналогичен предыдущему за исключением того, что НОАК придётся вести снабжение по единственной шоссейной дороге идущей с севера, а русским придётся либо вести более жёсткую оборону в приграничье либо дать перерезать магистральную рокадную ж/д.

Южнее находится труднопроходимый горно-таёжный участок, перетекающий в низменную болотистую равнинную местность с большим количеством рек и речек – притоков Амура. Сам же Амур разливается на многокилометровую по ширине реку с многочисленными рукавами. Здесь вести наступление возможно только пехотой (в лесах) и специально оснащёнными амфибийной и болотоходной техникой войсками (таковой у НОАК нет).

Наконец, последний участок, совпадающий с границами Еврейской АО имеет единственное доступное для наступления направление Нижне-Ленинское – Биробиджан (дальше, до Хабаровска, снова сплошная зона болот и тайги). Трудно, однако, ожидать, что китайцам удастся здесь обеспечить форсирование Амура с развёртыванием последующего наступления.

Здесь стоит заметить, что на всём протяжении Амурского ОСН большие неприятности будет создавать китайская пехота. Многочисленная, достаточно хорошо вооружённая и оснащённая, она будет просачиваться сквозь промежутки в боевых порядках российских войск, особенно на закрытых лесных участках. Это будет создавать неудобства, но создать опасность оперативного уровня – не сможет.

Не смотря на то, что главным направлением является Байкальское, собственно целью китайского вторжения будет являться захват Приморского края, Хабаровского края и Амурской области. Природно-климатические и ландшафтные условия этих направлений способствуют реализации главного и по сути единственного преимущества НОАК – многочисленной пехоты.

Если посмотреть на карту, то может показаться, что Хабаровск взять очень просто. На самом то деле, не только не просто, но очень даже трудно.

Прямой штурм с выходом китайских войск на полуостров, образуемый реками Уссури и Амур с последующей высадкой на обороняемую городскую набережную просто не возможен.

Охватывать Хабаровск с западного фланга – глупость. Придётся два раза форсировать очень широкий и быстрый Амур, вязнуть в болотах, пробираться сквозь тайгу.

Остаётся обход с юго-востока, т.е. участок Новотроицкое – Казакевичево – Грязный Кривин (южнее – снова труднопроходимая болотно-таёжная зона). Однако этот участок укреплён весьма солидно и очень удачен в оборонительном отношении. От Казакевичево до пос. Корфовский тянется перпендикулярная фронту командная возвышенность, с которой контролируется близлежащие пространства на многие десятки километров. Взять должным образом обороняемый Хабаровск можно только завалив трупами квадрат 100*100 кв. км – а это и китайцам не под силу.

Приморское направление можно условно разделить на два участка: первый простирается от устья реки Хор впадающей в Уссури и до района оз. Ханко; другой, который можно с некоторой условностью назвать Владивостокским, занимает территорию от Ханко до границы с КНДР.

Китайским войскам следует «предложить» наступать по обеим сторонам реки Бикин на фронте в 120-130 км по расходящимся направлениям. Увы, но удержать тянущиеся вдоль самой границы российские города и посёлки нет никакой возможности. Китайцам удастся не только перерезать в этом месте Транссиб, но и продвинуться глубоко вперёд. Русские войска будут вынуждены зеркально отходить, образовывая линии фронтов параллельные предыдущему и имея большой разрыв на участке возможно даже от Хора до р. Большой Уссурийки. Заняв эту территорию, китайцы больше не смогут никуда наступать. Наступать к морю? Через гористую тайгу без дорог? А если и пойдут – что это даст кроме десятка покинутых рыбачьих деревушек типа Великая Кема? Остаётся только действовать в северном и южном направлениях в условиях более узкого и более плотного фронта русских. Особых перспектив для китайцев здесь не видно.

Южную часть этого участка (Дальнегорск – Лесозоводск - озеро Ханко) надо удержать в пределах госграницы обязательно. Для чего здесь (в т.ч. и за счёт северного участка) сконцентрировать большое количество сил и средств и в первую очередь огневых – артиллерии и РСЗО. Природно-ландшафтные условия здесь более на нашей стороне, чем противника.

Наконец последний участок русско-китайского фронта – Владивостокский. О том, что бы удерживать узкий 130 км по длине и 25-30 км по ширине «аппендикс» в сторону границы с КНДР – речь идти, разумеется, не может. Его можно безболезненно отдать после непродолжительного сопротивления – всё равно, китайцам это ничего не даст, а русские сэкономят на длине фронта.

На этом участке русским войскам необходимо вести очень жёсткую оборону. НОАК не должна продвинуться более чем на 50-70 км вглубь российской территории. Для этого следует организовать сплошное огневое поражение вдоль границы, используя в первую очередь РСЗО «Смерч» и «Ураган» и дальнобойную артиллерию. Максимальная насыщенность ударов штурмовой авиацией. При таком раскладе выдвигающиеся пехотные и мотопехотные части НОАК будут лишаться 50% своего боевого состава ещё до подхода к передовой».

Итог: ничего хорошего от войны с Россией Китай не ждёт. Любые преимущества, которые могла бы теоретически получить КНР не стоят и малой части тех проблем, которые ей при этом придётся решать.

Всё данные указывают на то, что не следует всерьёз опасаться войны с Китаем.

Заключение: Китайский урок для России

«В итоге стоит заметить, что адекватного образа Китая даже в нашем экспертном сообществе, не говоря уже об общественном мнении, пока нет. Китай по-прежнему остаётся для многих чем-то далёким, очень жёлтым и пугающим, несмотря на то, что это наш сосед. Это порождает множество мифов. Изменить положение дел можно, только больше и объективнее изучая Китай, развивая двусторонние отношения. Кстати, добрососедские отношения автоматически станут и сдерживающим фактором для тех сил в Китае (если таковые существуют), которые могут вынашивать недружественные планы в отношении России.

Нет сомнений, что некоторые тенденции в российско-китайских отношениях могут вызывать законные опасения. Однако чаще всего мяч находится на нашей стороне, как, например, в случае с проблемой мигрантов, регулирование которой почти полностью зависит от политической воли именно наших властей. Конечно, не стоит дожидаться того момента, когда мы уже будем связаны в принятии решений по данному вопросу жёстким мнением китайской стороны.

Да, Россия действительно конкурирует с Китаем в различных сферах экономики. Существуют элементы скрытого соперничества и во внешней политике – в первую очередь речь идёт о попытках китайцев качественно усилить своё влияние в постсоветской Средней Азии, которой Пекин в последнее время интересуется очень активно. Впрочем, и здесь пенять приходится только на себя - природа не терпит пустоты, и если мы откуда-то уходим, туда неизбежно приходят другие.

В то же время необходимо признать, что проблема комплексной китайской угрозы зачастую подаётся в заметно преувеличенном и демонизированном виде. Причём делается это (вольно или невольно) в том числе с подачи западных политиков, учёных, журналистов. Даже если Китай действительно является главным конкурентом, или даже врагом Запада в 21-м веке (что также спорно), для России это ещё не повод для того, чтобы занимать в отношениях с Китаем глухую оборону.

У китайцев объективно есть чему поучиться. Вместо того чтобы пугать друг друга китайским нашествием, прикрываясь западными учебниками по рыночной экономике, лучше бы присмотреться к их позитивному опыту умелого сочетания государственных интересов, социальных гарантий и частной инициативы, при одновременном сохранении политической стабильности в весьма неоднородной стране с населением почти в полтора миллиарда человек, гораздо меньшей территорией и значительно более скудными ресурсами. Это должно быть особенно поучительно для тех наших политиков и экспертов, которые, зачастую оправдывая все те беды и проблемы, которые случились с нами в последние 20 лет, говорят о том, что главное в жизни - это экономика, успех и эффективность, ради которых нужны жертвы. Именно в смысле экономики доморощенная китайская модель реформ даёт сто очков вперёд модели российской, построенной в соответствии с рекомендациями западных консультантов.

Стоит присмотреться и к тому, как китайцы отстаивают свои национальные интересы, несмотря на то, что по этому поводу говорят на Западе или где-то ещё. Как они умеют и хотят оставаться в первую очередь китайцами, не стремясь стать «как европейцы» или «как американцы», не разлагая собственную идентичность в угоду конъюнктуре. Они понимают, что все их достижения лишатся смысла, если китайцы перестанут быть китайцами, а страна утратит суверенитет. Вне всякого сомнения, это один из секретов их нынешнего успеха и долголетия китайской цивилизации как таковой.

Это помогает им быть хорошими стратегами и в долгосрочной перспективе обыгрывать тех, кто живёт сиюминутными «разводками» и стремлением сорвать лёгкую прибыль, не думая о будущем. Сам факт того, что китайская цивилизация существует тысячелетиями, в то время как многие другие стёрты с лица земли, это огромный успех. Стремление западной цивилизации, к которой мы так жаждем примкнуть, пожирать жизнь кусками здесь и сейчас, в перспективе может стать залогом её гибели. Недаром одна известная китайская пословица гласит – «если долго сидеть на берегу реки, то рано или поздно перед тобой проплывёт труп твоего врага».

Всё, к чему прикасаются китайцы, становится китайским, в отличие от России, которую уже долгие годы элита пытается сделать как можно менее русской, оправдывая это необходимостью прогресса и достижения тактических успехов. Если нам чего-то и стоит опасаться, так это именно того, что китайцы не теряют своей идентичности на протяжении веков. Они дружат с вечностью. В этом и есть главная китайская угроза и главный урок, который Китай преподносит и России, и всему миру».

Источники:

1. Данные ISS и SIPRI.

2. Статья «Если завтра война» - автор «Рядовой-К» - http://vif2ne.ru

3. Статья «Китайская угроза как она есть» - автор Сергей Михеев

[1] http://demoscope.ru/weekly/2004/0165/analit06.php

[2] http://www.demoscope.ru/weekly/2004/0179/tema07.php

[3] Китайская единица измерения расстояния. В древности составляла 300 или 600 шагов. Современное общепринятое значение – 500 метров.

[4] Чужеземцы – кит.

[5] Массированный ракетно-ядерный удар

[6] Стратегические ядерные силы КНР

[7] Баллистическая ракета среднего радиуса действия

[8] Межконтинентальная баллистическая ракета

[9] Ракетный подводный крейсер стратегического назначения

[10] Баллистическая ракета подводной лодки

[11] Система предупреждения о ракетном нападении

[12] Ядерная головная часть

[13] Зенитно-ракетный комплекс

[14] Радиоэлектронная борьба

[15] Программное обеспечение

[16] Ракета класса «воздух-воздух».

[17] Дальневосточный военный округ;

[18] Сибирский военный округ;

[19] Отдельная мотострелковая бригада;

[20] Отдельная десантно-штурмовая бригада;

[21] Отдельная бригада специального назначения.

[22] Отдельная танковая бригада;

[23] Тактическое ядерное оружие;

[24] Стратегическое ядерное оружие.