"Морская яшма" - читать интересную книгу автора (Уитни Филлис)

9.

— Капитан Маклин и капитан Хит поссорились во время страшного шторма на обратном пути, — начал Ян. — В чем была причина ссоры, так никто толком и не узнал. Никто не слышал, как ссора началась, а Хит не пожелал об этом говорить. Суть в том, что Хит был вооружен, а Маклин безоружен и что Хит в ту ночь выхватил пистолет и убил своего друга и партнера. Обадия велел заковать Хита в кандалы, сам провел корабль сквозь шторм и привел в родной порт. Суд чести мог плохо кончиться для капитана Хита, если бы Обадия не заявил суду, будто Маклин в ярости подстрекал экипаж к бунту, поэтому Хит поступил согласно долгу.

Наверное, я облегченно вздохнула или что-то произнесла, потому что Ян посмотрел на меня с жалостью,

— Хита отпустили за недостатком улик, но были и люди, считавшие, что капитан Обадия во имя спасения старого друга опустился до лжесвидетельства. Иначе почему он не сказал об этом раньше? Тогда не нужен был бы и суд. А потом Обадия не позволил вашему отцу командовать кораблями компании Бэскомов, ваш отец продал свою долю и осел на берегу.

Я знала своего отца. Он был мягким, внимательным и добрым, человеком глубокого ума. Его кругозор был куда шире, чем у капитана Обадии. Он открыл для меня целый мир, тогда как капитан Обадия считал Гавань Шотландца центром вселенной. Насколько я поняла, Маклин придерживался тех же взглядов. И все же, при всем своем уме и образованности, отец иногда замыкался в каком-то тесном и темном закоулке своей души и молча размышлял о чем-то. В его присутствии нельзя было упоминать название "Морская яшма", чтобы не вызвать отчужденного молчания и упадка духа. Я всегда знала, что первый рейс этого клипера был окутан мрачной тайной. Я помню слезы тетушки, которые она постаралась от меня скрыть, когда не захотела отвечать на мой вопрос о корабле. История, рассказанная Яном, как будто подтверждала слова Брока. Я ведь и правда совсем не знала, каким человеком был отец за пределами дома. Но, невзирая на весомость доводов, я хранила преданность отцу, не желая признавать их. Иногда голос сердца сильнее доводов рассудка, а в этой истории многое оставалось неясным, и я была убеждена, что иначе отец был бы оправдан.

Я так глубоко задумалась, что вздрогнула от голоса Яна.

— Во всяком случае, смерть капитана Маклина внешне почти не изменила жизнь Брока и его матери. Маклины и раньше обитали в этом доме, так что они остались на прежнем месте. Эндрю Маклин, увлекшись кораблестроительными экспериментами, залез в долги. Весь его пакет акций компании пошел на оплату векселей, да еще и не хватило. Миссис Маклин и Броку мало что досталось, Броку недавно исполнилось шестнадцать, он уже ходил на бэскомовских клиперах. Капитан Обадия обеспечил его мать, назначив приличное жалованье экономки, и она осталась жить в доме. Он также обещал выделить мальчику крупный пакет акций, если парень станет хорошим капитаном. Брок вышел в море капитаном только один раз и произвел очень хорошее впечатление, насколько я понял. Но тут его морской карьере пришел конец.

— Из-за войны?

— Да. Он служил офицером парусного фрегата «Конгресс», когда в тысяча восемьсот шестьдесят втором году под Хемптон-роудс броненосец «Мерримак» обрушил на фрегат шквал огня. Брок был тяжело ранен в бедро осколком снаряда и остался калекой, хотя позже все-таки встал на ноги. Он занялся управлением компанией и постройкой кораблей. Если бы он не переживал так о вынужденной отставке, у него была бы вполне сносная жизнь. Он хорошо служил капитану. Все ждали, что Обадия составит завещание главным образом в пользу Брока. Но старик почему-то все тянул время. Было это как-то странно и совершенно непонятно. Словно он не до конца доверял сыну Эндрю Маклина.

Я сидела, сложив руки на коленях, внимательно слушала, и мысли мои опережали слова Яна.

— Миранда Хит, — проговорил Ян, и я удивленно взглянула на него, пораженная тоном, каким он произнес мою девичью фамилию. — Будьте осторожны, думайте, что говорите и делаете. Не наживайте себе новых врагов. Иногда мне кажется, что Лиен права, утверждая, будто под этой крышей слишком долго обитали астральные 172 тела умерших. А в воздухе пахнет бедой. Так что держитесь подальше от семейных дел.

— Как я могу держаться от них подальше, если я замужем за Броком Маклином? — раздраженно спросила я. — Объясните мне, что вы имеете в виду. С кем мне надо быть осторожной?

Он неопределенно повел рукой.

— Ну что я могу сказать конкретное? Может, я чувствительнее к атмосфере этого места, чем остальные. Мне кажется, надвигается беда, и хотелось бы, чтобы вас она не затронула. Жаль, что я не сумел вовремя вмешаться и сделать то, о чем меня с самого начала просила миссис Маклин.

— О чем вы говорите?

Ян скорчил ироническую гримасу.

— Она предложила мне неплохие деньги, если я как можно скорее увезу вас из Бэском-Пойнта. Посоветовала мне поухаживать за вами, очаровать вас, жениться, если надо. И побыстрее, пока капитан не заставил жениться Брока. На дочери Карри Коркоран и Натаниэля Хита. Похоже, она считает, что дочери должны отвечать за грехи отцов.

В глазах у него плясали веселые огоньки. Выражение моего лица рассмешило его.

А я могла только таращиться на него и негодовать. Я начала было доверять Яну Прайотту, уважать его смелые и честные оценки домочадцев капитана Обадии. Теперь мне показалось, что меня предали.

— Вот, значит, как… — холодно произнесла я. — Значит, просьба помочь мне уехать и ваше согласие были вызваны не сочувствием и дружеским расположением. Вы просто дурачили меня за деньги, что вам обещала миссис Маклин. Ничего удивительного, что вы рассердились, когда нас с Броком обвенчали.

Он ничуть не смутился и громко рассмеялся.

— Когда вы сердитесь, Миранда, вы перестаете быть хорошенькой. Вы становитесь сказочно красивой. Но поскольку я с вами совершенно искренен, замечу, что я не стал бы выполнять просьбу миссис Маклин только ради денег. Хотя я весьма уважаю деньги, потому как у меня их никогда не было. Однако вы оказались искушением и сами по себе. Времени не хватило. Вы очертя голову кинулись на шею Броку.

— Я не хотела выходить за него замуж! — воскликнула я. — Капитан умирал. А все были настроены против меня. Я не могла выдержать такой натиск в одиночку…

— И к тому же теперь ваши проблемы решены, не правда ли?

Я видела, что Ян не шутит, и поняла, что он относится ко мне так же, как и Брок. В растерянности я засомневалась, уж не правы ли они. Может, я просто обманывала себя? Может, я хваталась за соломинку, спасаясь от убогой жизни, которая ждала меня в Нью-Йорке?

Почувствовав мое смятение, Ян пересек комнату и положил руку мне на плечо.

— Не обращайте внимания на мои колкости. Наверное, это самозащита. Иногда я захожу слишком далеко. Признаюсь, я сперва отнесся к вам с предубеждением. Но потом узнал вас получше. — Впервые я заметила в его глазах искреннюю симпатию и что-то вроде сожаления. Он убрал руку и отошел. — В любом случае, Миранда, не казнитесь вы так. Кто знает, что движет нами всеми? Капитан дал мне шанс. Но я сумел воспользоваться им только потому, что был к этому готов. Сибилла Маклин всегда смотрела на меня свысока, а мне никогда не нравились ни она, ни ее сын. Но они, может быть, тоже рабы обстоятельств. Да и вы, Миранда, — в вашем теперешнем положении…

И снова Ян Прайотт показался мне загадкой. Он то раздражал меня, то снова завоевывал мою симпатию. Это противоречие мешало мне полностью довериться ему. Если бы мы встретились с ним не в этом сумасшедшем доме, а в другом месте, я инстинктивно полностью доверилась бы ему. Но то, как со мной здесь обходились, заставило меня относиться настороженно даже к тем, кому мне хотелось довериться.

Видимо, он почувствовал мое смятение, но ничего не сделал, чтобы успокоить и ободрить меня, и почему-то это принесло мне облегчение.

Его предостережение, чтобы я не наживала себе новых врагов, вызвало в памяти попытку капитана предупредить о подстерегающих меня неприятностях. Я передала Яну Прайотту загадочные слова капитана, добавив, что Бэском, вероятно, пытался помочь мне преодолеть подводные рифы.

— Он сказал, что я знаю только половину правды и должна узнать остальное… — Эти слова только сейчас озарили меня. — Как вам кажется, может, это касается "Морской яшмы"? Перед самой смертью капитан Обадия сказал, что он всегда хотел сделать что-то… Но умер, так и не сказав, что именно.

— Боюсь, он сказал вам недостаточно, — заметил Ян.

— И что-то еще… Что-то о китовой печати… Найти китовую печать, Что он имел в виду? Что такое китовая печать?

Ян подошел к письменному столу, выдвинул ящик и, взяв какой-то предмет, протянул мне.

— Вот, пожалуйста. Это и есть китовая печать. Хотя я понятия не имею, что подразумевал капитан.

Печать была вырезана из китового уса в виде женской руки, приклеенной к деревянному основанию. Изящная рука с кокетливой кружевной манжетой на запястье и тоненьким колечком на пальчике. Сжатая ладонь служила ручкой для деревянной печати.

Я перевернула ее — на деревянном основании был вырезан рельеф кита.

— А для чего она? — спросила я.

— Не знаю, о какой печати говорил капитан, — сказал Ян. — Наверное, тут немало таких. Если у китобоев был удачный день, когда случалось загарпунить морского исполина, то в судовом журнале на полях напротив записей об этом дне ставили штамп такой печатью. Если же киту удавалось ускользнуть, то часть печати закрывали и ставили отпечаток одного только хвоста. На китобойных судах всегда так делали.

Я снова перевернула прелестную вещицу и посмотрела на четкий силуэт кита. Но он ни о чем мне не говорил, и я вернула печать Яну.

— Я тоже не знаю, какую именно печать имел в виду капитан, но не собираюсь отказываться от поисков истины. Я не верю в то, в чем тут обвиняют моего отца.

Взгляд Яна сказал мне, что он придерживается точки зрения Брока. Я оставила эту тему.

— Вы ведь выросли в Гавани Шотландца. Как вам удалось избежать карьеры моряка? — спросила я. — Вы не любите море?

— Не люблю? — Он смутился. — Да я предан ему всей душой! Но только на бумаге. Ах, какие путешествия я совершал на знаменитых клиперах!.. Но только в мечтах.

Я понимала, о чем говорит Ян, со мной ведь было то же самое.

— Мне всегда хотелось хотя бы разок побывать в таком путешествии, — вздохнула я мечтательно. — А вам?

Он усмехнулся.

— Предпочитаю чувствовать твердую землю под ногами, а в руках держать не штурвал, а резец или перо. Вода не моя стихия, я почти не умею плавать. Оставьте мне право на другое занятие, Миранда. He каждый мужчина из Гавани Шотландца должен становиться моряком.

Мы улыбнулись друг другу, между вами росло взаимопонимание. Он вернулся за стол, и я собралась уходить, чтобы дать ему поработать, как вдруг дверь библиотеки распахнулась и в нее ворвалась Лорел, взволнованная и запыхавшаяся.

— Вы должны немедленно прийти, мисс Миранда! Там собираются читать завещание капитана. Мистер Осгуд уже приехал, и он говорит, что нам всем надо ознакомиться с условиями завещания. Он хочет, чтобы вы тоже там были, и мне разрешили остаться, потому что капитан вроде как всем понемногу оставил.

Я глянула на Яна.

— Неужели я должна идти? Миссис Маклин наверняка будет неприятно мое присутствие.

— Если мистер Осгуд считает, что вам надлежит присутствовать, значит, надо идти, — заверил меня Ян. — Идите. А потом расскажете мне.

— А вы с нами не пойдете? Если капитан оставил вам наследство…

— Мне сообщат, когда будет нужно, — спокойно отказался Ян. — Вряд ли это срочно.

Лорел дергала меня за рукав.

— Ну пойдемте же! Капитан часто говорил, — заговорщицки сообщила она по пути, — что оставит мне нечто особенное. Что-нибудь, что будет напоминать мне о нем… Но я его и так никогда не забуду, — добавила она, посерьезнев.

Лорел продолжала тащить меня за руку. Я обратила внимание, что волосы девочки уложены в некое подобие прически, правда, несколько черных прядок уже выбилось из-под ленты.

— Кто тебя причесывает? — спросила я.

Лорел досадливо мотнула головой.

— Я сама. Когда мне этого хочется. Вообще-то меня должна причесывать миссис Кроуфорд, но она так дерет волосы, что лучше уж я сама.

Ну уж это я в силах изменить, подумала я, только сейчас предлагать свои услуги было бы некстати.

Все уже собрались в гостиной и ждали нас. Миссис Маклин сидела возле мистера Осгуда на диване розового дерева. Прелестный завиток рококо на спинке дивана возвышался над головой моей свекрови, подчеркивая полное отсутствие красоты в ней самой. Мистер Осгуд был солиден и толст и едва поместился рядом. Он положил портфель с бумагами на овальный столик с перламутровой инкрустацией и придвинул столик поближе. Брока я заметила в дальнем углу комнаты, и сердце мое забилось учащенно. А мне бы не хотелось так остро чувствовать присутствие человека, который звался моим мужем.

Там же, неподалеку сидела и Лиен, чинно подобрав под стул свои ножки в шелковых шароварах и вышитых открытых туфельках. Голова китаянки была опущена, так что лицо ее было почти скрыто от меня. Я видела только накрашенные веки. Рот ее казался плотно сжатым красным бутоном. Какая она на самом деле, эта китаянка? Что она думает, что чувствует? Как найти ключ к ее душе?

Когда в комнату вошли я и Лорел, мистер Осгуд поднялся, миссис Маклин уставилась на меня со своей обычной враждебностью, Лиен вообще не подняла глаз, а Брок придвинул мне стул и вернулся к окну, откуда уставился вдаль, на дорогу, подчеркнуто равнодушный ко всему, что могло содержаться в капитанском завещании. Он явно мечтал поскорее оказаться где-нибудь в другом месте и оставался только потому, что его присутствия требовал мистер Осгуд. Мать Брока, напротив, не скрывала своей жадной заинтересованности и время от времени бросала злобные и завистливые взгляды на молчаливую китаянку.

Лорел сжалась в уголке на оттоманке, словно безбилетник, которому довелось пробраться на интересный спектакль, но не дает покоя опасение, что его вот-вот прогонят прочь. Раз или два девочка робко улыбнулась вдове капитана, может быть заранее заключая с ней союз против своих отца и бабки. Однако Лиен не подала и виду, что заметила ее улыбку.

Мистер Осгуд пребывал, очевидно, отнюдь не в радужном настроении. Он отвесил мне сухой поклон, всем своим видом показав, как недоволен, что я заставила его ждать. Когда я уселась, он снова примостился рядом с Сибиллой Маклин и начал перебирать лежавшие перед ним бумаги. Хотя адвокат и был недоволен моим опозданием, он явно оттягивал минуту, когда ему придется выполнить неприятную обязанность. Он так долго собирался с мыслями, что Брок с досадой повернулся к нему от окна.

— Давайте же наконец покончим с этим делом, сударь, — предложил он. — Меня ждет работа.

Адвокат укоризненно глянул на него.

— Мистер Маклин, и вы, миссис Бэском… — Он повернулся к китаянке, которая рассматривала свой перстенек с розовой яшмой. — Я хочу оговориться, что не одобрял шагов, предпринятых перед смертью капитаном Бэскомом. До определенной степени я понимаю, какими мотивами он руководствовался, но предупреждал его, как сильно он рискует. Я полагал — и без обиняков заявил ему об этом, — что большую часть состояния следовало бы завещать вам, мистер Маклин, поскольку изначально он намеревался поступить именно так. Но капитан настаивал на том, что сперва должны быть соблюдены некоторые условия. А именно, разумеется, ваш брак с дочерью Карри и Натаниэля Хитов. Хотя это условие было выполнено, капитан, к сожалению, умер прежде, чем завещание могло быть изменено в соответствии с его волей.

— Мы все это знаем, сэр. — Брок говорил с плохо скрываемой досадой. — Что сделано, того не исправишь. Чем скорее мы примем этот факт, тем скорее сможем изменить свои планы на жизнь.

Брок на секунду задержал взгляд на гладкой черной головке Лиен и тут же отвел глаза.

Что она будет делать, — рассеянно думала я, — это дитя Востока в недружелюбной Новой Англии, что дадут ей власть и богатство? Как поступит с обитателями дома, как поведет дела "Бэском и компании"? Но почему-то это было мне почти безразлично.

— Вы знаете далеко не все, — сухо возразил поверенный. — Я прочту вам условия завещания капитана, тогда вы поймете.

И он монотонно забубнил, глядя в свои бумаги. Начальные фразы завещания, пересыпанные юридическими оборотами, не задерживались в моей голове, и я, снова погрузившись в мысли о своих невзгодах, вновь принялась строить планы, как эти невзгоды преодолеть. Рассказ Прайотта о происшествии на борту "Морской яшмы" устраивал меня не больше ничем не подкрепленного обвинения, брошенного Броком. Я снова вспомнила о давешнем моряке, Томе Хендерсоне. Он уверял, будто знает что-то такое, что меня обязательно заинтересует. Хендерсон внушал мне страх и неприязнь, но тем не менее с ним надлежало поговорить. И как можно скорее, прежде чем ему вздумается уехать из Гавани Шотландца. В моей душе крепло решение. Сегодня же днем пойду на корабль и узнаю, о чем он хотел рассказать. Поскольку этот моряк — единственный источник сведений о тех временах, я должна немедленно с ним повидаться…

Миссис Маклин громко ахнула и своим возгласом вернула меня к действительности. Я сообразила, что мистер Осгуд только что произнес мое имя. И назвал он меня не Мирандой Маклин, а Мирандой Хит.

Я вопросительно взглянула на поверенного.

— Простите, кажется, я отвлеклась, — извинилась я.

Его раздражение было вполне оправданным. Он сердито воззрился на меня, громко высморкался в большой полотняный платок и заново прочел последний абзац завещания. На сей раз до меня дошел его поразительный смысл. Капитан Обадия завещал состояние и управление "Бэском и компанией" не своей жене Лиен. Ей переходила только вдовья часть. Все остальное — а это куда больше — он оставил мне, Миранде Хит, которая получает право распоряжаться всем по своему усмотрению.

Лорел со свистом втянула воздух и уставилась на меня точно так же, как в день моего приезда — пристальным враждебным взглядом. Как всегда в ответственный момент, мое внимание приковала мелочь. Я видела и замечала только взгляд Лорел.

Брок не выдал своего удивления, только оставил окно и, подойдя к столу, встал перед мистером Осгудом.

— Странно. Как нам известно, все должно было достаться Лиен. Почему же вдруг такое изменение?

— Все изменения были оформлены тайно, за несколько дней до приезда присутствующей здесь леди. — Мистер Осгуд не то кивнул, не то поклонился в мою сторону. — Капитан Бэском пожелал действовать именно таким образом. Как я уже упоминал, покойный собирался изменить имя главного наследника, лишь только брак вступит в законную силу. А до тех пор выполнение его желания обеспечивалось назначением основным наследником мисс Хит — теперь младшей миссис Маклин.

Я была потрясена и немного испугана. Уж к такому повороту я никак не была готова. Подобное мне и в голову не приходило.

Сибилла Маклин смотрела на меня с невыразимой злобой, а Брок — недоуменно и задумчиво. Я не могла разгадать смысла его взгляда. Я быстро посмотрела на Лиен — она, оторвавшись от кольца, открыто смотрела на меня, и по ее глазам я поняла, что она обо всем знала. В это мгновение меня осенило: китаянка была единственной, кто все знал. Она знала, что капитан изменил завещание и, несмотря на то что беспрекословно слушалась мужа и выполняла его желания, была отнюдь не рада моему приезду — и имела для этого все основания.

— Но мне не нужны эти деньги! — воскликнула я. — Я не сумею… не смогу управлять целым состоянием… большой компанией!

— К счастью, — сухо напомнил мне мистер Осгуд, — вы замужем за человеком, который прекрасно с этим справится и будет вашим советником. Именно это, как я понимаю, капитан Бэском и считал лучшим способом обеспечить будущее компании. И если бы вашему браку что-нибудь помешало, то теперь, после оглашения завещания мистер Маклин несомненно попросил бы вашей руки.

Брок зарычал не хуже Люцифера. Я собралась что-то возразить, но адвокат суровым взглядом заставил нас обоих замолчать и продолжил чтение. Я затаилась, не смея взглянуть на присутствующих, а адвокат перечислял прочие пункты завещания. Ян получил ожидаемую им сумму — плату за труд по истории "Бэском и компании" при условии его завершения. Сибилле Маклин причитался подарок за многолетние заботы по хозяйству. Лорел, услышав, что получает маленькую фигурку тигра из черной яшмы, издала радостный вопль.

— Капитан не забыл, как она мне нравится! — воскликнула девочка. — А теперь она будет моя, моя собственная! Лиен, Лиен, можно мне пойти и взять ее прямо сейчас?

— Если будет дозволено, — отозвалась Лиен и посмотрела на меня.

Лорел не видела этого взгляда. Она истолковала ответ как разрешение и помчалась на капитанскую половину за своим сокровищем. Никто не остановил ее, хотя мистер Осгуд пробормотал что-то насчет воспитания и нетерпения.

Броку не полагалось ничего. Ни упоминания о нем, ни пособия, ни даже слов благодарности за долгие годы службы. Но ведь мистер Осгуд сам сказал, что капитан считал это завещание временным. После заключения брака все, за исключением доли Лиен и небольших подарков другим, должно было отойти Броку. Теперь же он не получал ничего, разве что через меня, свою жену.

На этом чтение закончилось, миссис Маклин встала и сделала сыну знак следовать за собой. Мистер Осгуд пошелестел бумагами и поспешно добавил:

— Я надеюсь, что хозяйство останется в ваших весьма опытных руках, миссис Маклин. Собственно говоря, я настоятельно это рекомендую.

Свекровь уставилась на меня холодным вызывающим взглядом.

— Ни в коем случае. Я снимаю с себя всякую ответственность. С этой минуты любые распоряжения по дому будет отдавать особа, которую капитан поставил во главе дома. — И миссис Маклин величественно направилась к двери, бросив на ходу: — Брок, пойдем со мной.

Когда Сибилла Маклин и ее сын удалились, в комнате воцарилась тишина. Я повернулась к Лиен — она тоже исчезла. Все случившееся совершенно выбило меня из колеи.

Мистер Осгуд глянул на меня оценивающе и весьма внимательно.

— Вы в состоянии уделить мне несколько минут, миссис Маклин?

Но я заговорила о своем:

— Наверняка есть какой-нибудь способ исправить ошибку. Всем же известно, что капитан намеревался сделать совсем другие распоряжения, и мы должны позаботиться, чтобы мистер Маклин получил то, что ему полагается. Надо перевести все на его имя. Вы сумеете это сделать?

Адвокат, как мне показалось, не поверил моим намерениям, хотя я уже говорила, что такие деньги мне не нужны. На лице мистера Осгуда отразилось явное удивление, но потом он смягчился.

— Не спешите, миссис Маклин. Если же по здравом размышлении вы не придете к иному решению, то что-нибудь можно будет придумать. — Адвокат замолчал и снова стал рассматривать лежавшие перед ним бумаги так пристально, словно ему было трудно продолжать. Он явно избегал встречаться со мной взглядом. — Если вы захотите… то есть, если вы пожелаете… чтобы я вел ваши дела…

— Я очень надеюсь на ваше согласие, мистер Осгуд, — перебила я его. — Вы разбираетесь в делах лучше кого бы то ни было, недаром капитан назначил вас своим поверенным.

— В том-то и дело, — вздохнул он. — И не важно, одобряю я шаги, предпринятые клиентом, или не одобряю, ведь он был в здравом уме и твердой памяти и имел право поступать со своими деньгами как ему заблагорассудится. Капитан сообщил мне, что среди его бумаг имеется письмо, которое прояснит мотивы его поступка. Он словно намекал, что должен искупить какую-то вину. Вы знаете что-нибудь о письме?

— Капитан Обадия пытался что-то сказать мне перед смертью, — ответила я. — Но о письме он не упоминал. Он что-то говорил о китовой печати. Но не договорил и я не поняла, что он имел в виду.

Мистер Осгуд посерьезнел.

— Сегодня утром по моему требованию миссис Бэском отдала в мое распоряжение документы покойного мужа. Я надеялся отыскать письмо еще до оглашения завещания, но не нашел. По-видимому, придется поискать более тщательно.

— Тогда, пожалуйста, как можно скорее разберите бумаги.

— Я приеду завтра, если смогу. Но, возвращаясь к вашему предложению, миссис Маклин… то есть, если вы по-прежнему хотите все отдать своему мужу и с соответствующим оформлением… Могу ли я спросить… насколько отношения между вами можно назвать дружескими?

— Не знаю, о чем вы, — медленно проговорила я. — И не вижу, как это может вас касаться. Разве мое намерение противоречит закону? Или я поступаю несправедливо?

— Конечно нет, — поспешно ответил он. — Закон и справедливость — прежде всего. Но справедливость здесь следует соблюдать в смысле последней воли капитана, а не вашей или моей. Если он решил исправить некую несправедливость, допущенную по отношению к вам в прошлом, то навряд ли удовлетворился бы вашим браком, который мог бы оказаться и неудачным. Тогда ваше положение стало бы незавидным.

Я не сказала, что вряд ли можно попасть в более незавидное положение, чем то, в котором я уже оказалась. Уставясь на золотое обручальное кольцо, которое муж надел мне вместо зеленого яшмового перстня, я думала, что связана по рукам и ногам, а Брок в бешенстве.

Мистер Осгуд прочистил горло и заговорил со мной поласковее.

— Да, вот еще что. Капитан просил передать вам (хотя не упомянул об этом в завещании), чтобы вы забрали ящичек со старыми картами. На картах отмечены рейсы кораблей "Бэском и компании". Капитан хранил их как память и думал, что они заинтересуют вас, потому что некоторые из рейсов выполнял ваш отец. Наверное, ящик находится где-то среди вещей капитана.

Мне было сейчас не до карт, и я молчала, мрачно задумавшись о своем.

— Ну что ж… в конце концов все будет хорошо, я в этом уверен, — пробормотал мистер Осгуд и принялся неловко собирать свои бумаги.

Я собиралась проводить его до входной двери, но, когда адвокат вышел из комнаты, меня окликнули сзади, я с удивлением обернулась и увидела Лиен. Вдова капитана Бэскома сидела в темном углу, где ее почти скрывали шторы. Во время разговора я стояла к ней спиной и не знала, что она в комнате. Мистер Осгуд должен был это знать, но, видимо, решил, что она нам не помешает. Китаянка наверняка осталась с намерением тоже поговорить со мной, но она все слышала, и это мне не понравилось.

Во мне снова заговорило чувство недоверия, и раньше просыпавшееся в присутствии Лиен. А китаянка неслышно заскользила ко мне в своих мягких туфельках.