"Дело третье: С поличным" - читать интересную книгу автора (Лавров Александр, Лаврова Ольга)Сцена третьяСилин. Я с вашим братом говорить не нуждаюсь! Посадили — все! Спасибо! Знаменский. Уймитесь, Силин. Второй час кричите. Силин. Да об чем еще говорить? Чего надо, я рассказал. Все откровенно. Знаменский. А что вы такого рассказали? Что залезли ночью на склад? Что взяли три каракулевые шубы? Что оборвали провода сигнализации? В самом деле, редкая откровенность! Если б не признались, я бы ни в жизнь не догадался! Силин (со злобой). Веселый вы человек, гражданин следователь! Знаменский. Работа такая… смешная. Вот, скажем, вы. Только-только освободились, знали, что ждет женщина. Нет, двинули в Москву, где у вас ни кола ни двора. Через неделю пробрались в хорошо охраняемый склад. Говорите, в одиночку. Смешно? Смешно. Кто тогда задвижку подпилил? Кто вам рассказал, где проходит сигнализация и где шубы лежат? Силин. А тут будет один ответ: катитесь вы… и так далее! Ясно? Знаменский (отмахиваясь). Ясно, ясно… Меня, собственно, не столько занимает ваша кража, сколько ваша жизнь… Силин (прерывает). Поговорим о жизни, потом десять лет в зубы — и езжай, Силин, лес рубить? Нет уж! Моя жизнь — она моя, вы в нее не суйтесь! Знаменский. Придется соваться, Силин. Придется. Рассказывали бы вы сами, что да как. Лучше будет. Силин. А не расскажу — хуже будет? Да? А что будет хуже? Свой срок так и так получу. Хоть буду вам руки лизать, хоть матом обложу — все одинаково. Знаменский. Не совсем одинаково, Силин. Чистосердечное признание суд очень учитывает. Сами знаете. Силин. Что я знаю? Что знаю?! (На него снова накатывает блатной гонор.) Ты меня не доводи, а то я такой… В темный подъезд заходить будешь — бога вспомни… Дети есть — пусть дома сидят… Ты понял, ты? (Угрожающе надвигается на Знаменского.) Знаменский (ласково). Нервы у вас, Силин, ни к черту. Жалко смотреть. Силин (вдруг обидясь). А ты меня не жалей! Пожалел волк кобылу… Ты чего ко мне привязался, чего добиваешься?! Знаменский. Справедливости, Силин. Силин. Че-во? Знаменский. Простой справедливости. Человек должен отвечать за то, что он сделал. Тогда справедливо. А за других он отвечать не должен. Силин. Ха! Насчет справедливости я ученый. Крепко! Справедливость… (Колеблясь, смотрит на Знаменского. Наконец желание высказаться берет верх над недоверием.) Сказать, как я срок схватил? Знаменский. Я знаю, что была драка в нетрезвом виде. Силин. Это по бумажке. А по жизни? По правде? Знаменский. Расскажите, Силин. Силин. В нетрезвом виде… Я со свадьбы ехал. Сижу в электричке… Нормальный человек может со свадьбы — в трезвом виде? Знаменский. Трудно, конечно. Силин. Во! Значит, я пьяный — законно. Еду домой, никого не трогаю. Бац — контролер. «Ваш билет». А я брал, знаю, что брал! Его же потом нашли, если хотите знать! Понятно? Знаменский. Не совсем. Силин. Как же непонятно — я ищу, куда дел, а он ко мне вяжется: «Гражданин, сойдемте». Я его отодвинул, он за свисток… Ладно, думаю. Сошли… Ищу билет, чтобы он отцепился… Пристал как банный лист! Знаменский. Так и не нашли? Силин. Найдешь тут, когда он на рукаве висит: «Пошли, говорит, в милицию!» А чего я в той милиции не видал? Ни за что драку мне припаяли. Да рази я его бил?! Всего-то стряхнул с руки, чтоб не мешался. Знаменский. Но он ведь пострадал. Силин. А тогда не вяжись к человеку, коли такой ветхий! Знаменский. А дальше? Силин. Дальше — суд. Красота! Я толкую — билет же был! В отделении, когда карманы выворачивали, его же нашли! А она мне — судья: «Кому, говорит, теперь нужен ваш билет?» Это, по-вашему справедливо?! «Вы, говорит, билет на проезд покупали, а не хулиганить». А?! В гробу я видел такую справедливость!.. Знаменский. Но вы же взрослый человек. Я понимаю, билет нашелся. Понимаю, что обидно. Но вот хоть этот контролер. Ведь у него такая должность. Что с ним было? Силин. Чего-то там себе отбил. Знаменский. Ив колонии опять драка с телесными повреждениями. Или тоже хлюпик под горячую руку попался? Силин. Там не хлюпик, там целая кодла была. Кабы я им поддался, мне бы вовсе не жить! Знаменский. Почему? Силин. Эх, гражданин следователь, что вы, здесь сидя, понимать можете? Каждый день с одеколончиком бреетесь, котлетки едите… а помыкались бы там, тогда бы с полслова соображали… (Пауза.) Приклеилась ко мне шпана. Сперва смешочки, дальше — больше. «Комод, пойди туда», «Комод, пойди сюда». Сегодня поддашься — завтра вдвое насядут… Каждый день в барак, как на войну, шел. Я один, а они скопом. Раз потолковали (показывает на кулаках), другой, вижу — либо я кого угроблю, либо они меня. Знаменский. Но администрация колонии… Силин (негодующе). Теперь Силин должон к начальнику бечь? Просить, чтоб за ручку водили? Знаменский. Кто был у вас начальником? Силин. Киреев. Знаменский. Киреев… Киреев… Нет, не слышал, а и он ничего не знал? Силин. Узнал. Когда я одному гаду ребра попортил… подошел такой момент… Ну, и кто виноват? Знамо дело, Силин. У него ж в приговоре полная аттестация — какой он есть бандит!.. Знаменский. Сколько накинули? Силин. Два года припаяли. Справедливо?! Знаменский (вздыхает). Обидно, Силин… Силин (размякнув от сочувствия). Теперь, допустим, Что есть душевный человек. И в большом авторитете. Он глядит, такое дело, и говорит: «Баста!» «Комода», говорит, не трожь». Вот оно где справедливо-то! Вот где по-человечески! Знаменский (как о само собой разумеющемся). С ним вы и встретились в Москве? Силин (разом замыкается, набычивается). Ни с кем я не встречался! Я пример привел — кто мне друг, а кто враг, ясно? (Пауза.) Знаменский (мягко). Вспомните, Силин, когда вы сидели, считали срок, считали, сколько осталось… Я уж не говорю — год, каждый месяц как доставался, верно? Силин (неохотно). Ну, верно. Знаменский. А когда последние недели пошли, уж и вовсе терпения нет, хоть в побег. А? Силин. Это да. Знаменский. И теперь снова срок, снова будете считать. Надо хоть сейчас об этом подумать. После останется только локти кусать… Честно советую: не берите на себя лишнего. Чужого не берите. Силин (упрямо). А чего я чужое беру? Вы мне чужого не шейте. Что мое — за то отвечу. По вашей по справедливости. Знаменский (подхватывая). Так если по справедливости: не вы выбрали склад, не вы решали, что там взять, не вы собирались продавать эти чертовы шубы!.. Знаменский. За все хотите сами расплачиваться? (Пауза.) Ведь жалеете теперь, что поддались старому дружку! Поверили себе на погибель. Сидели бы сейчас не в Бутырке, а в Днепропетровске… (Тихо.) Даже не знаю, как ей и сообщить, что вы опять арестованы. Силин. Свидание дадите? Знаменский. Дам, конечно. Силин. Душу вы мне кровяните, чтоб я товарища выдал, да? Что я — хуже собаки? Собака и та своих не кусает! Это тебе, следователь, понятно? Все я один делал. Не было больше никого, и кончен разговор. Точка. Силин. Свидание дадите — спасибо. Нет — проживу. А продажной тварью не буду. Не ждите. Знаменский (морщась). Я вас, Силин, не покупаю. И в предатели не зову. Зачем друга выдавать… (подчеркнуто) если он вам друг. Только как подумаешь, почему вы, а не он брал шубы и какую долю вы должны были получить… и еще о разном… Подумайте, Силин. И вспомните моя слова. Силин. Вы мне мозги не вкручивайте. Вы ничего этого знать не можете! Знаменский. Да, я не знаю точно, как все шло. Пока не знаю. Но не зря я десять лет следователем. Научился понемногу разбираться в людях и в происшествиях… Сказать вам, о чем вы больше всего думали за эти сутки? Силин. Ну? Знаменский. Как могло так случиться? Почему? Силин (нерешительно). Почему я засыпался? Знаменский. Ну конечно. Силин (не в силах скрыть волнения). А вы — знаете? Знаменский. Начинаю догадываться… (Протягивает Силину кусок веревки.) Завяжите мне на память несколько узлов. |
|
|