"Герои и антигерои русской революции" - читать интересную книгу автора (Никольский Алексей)

XII. Жертва революции

Полагаю, всем ясно, что речь идёт о Николае II Романове, последнем российском императоре.

В отличие от фигур героев и антигероев революции, феномен которых состоит в оказании ими решающего влияния на ход истории в наиболее кризисный, переломный её момент, в фигуре жертвы революции, напротив, интересен императив сознательного отказа от указанного влияния.

В самом деле. Почему солдатский бунт в Петрограде столь легко обернулся революцией и её победой? Ведь в Российской империи существовала какая-никакая, но система государственной власти и управления, которая должна была обладать элементарной устойчивостью по отношению к воздействиям такого рода. Имелся в наличии человек, обладавший всей полнотой законодательной, исполнительной, судебной, военной и духовной власти в Империи. Это Государь-император Николай II Романов, самодержец Всероссийский. Для человека в его положении ликвидировать бунт было лишь делом управленческой техники.

Да, разумеется, я предвижу в этом месте гневный вопль значительной части моих читателей о том, что Государю было не на кого опереться в этот трагический миг, что «Кругом измена и трусость и обман!» Однако всё это не более чем отговорки в пользу бедных. Если уж ты подвизался нести ответственность за всё, что происходит в государственной системе возглавляемой тобой державы, — будь добр нести и не увиливать. Если нет сил нести — уйди на покой или проводи реформы, перераспределяющие государственную власть в пользу создаваемых обществом структур.

Но это — для долгосрочного самоопределения. В кризисной же ситуации надо вмешиваться решительно, чтобы восстановить управляемость системы. И ссылка на «измену и трусость и обман» тут не прокатывает. Если предают расставленные тобою же самим кадры — то (а) сначала устраняется собственная управленческая ошибка с данным кадровым назначением и (б) исполнение приказа поручается вновь назначенному лицу. И так делается столько раз и по отношению к стольким должностям, сколько требуется для решения вопроса.

Вместо этого Государь без долгих и тягостных размышлений сломя голову ринулся в Царское Село, к жене и детям, разом утратив связь и со Ставкой (в которой остался как бы исполнять обязанности начштаба масон генерал М. В. Алексеев), и с Петроградом (где Совет министров в одночасье просто разбежался, а командующий Петроградским военным округом генерал С. С. Хабалов впал в прострацию, не умея отдать внятных приказов даже тем немногочисленным частям, которые сохраняли верность присяге), и с отправившимся извилистым «карательным» маршрутом на Петроград генералом-«диктатором» Н. И. Ивановым.

Тем самым Государь своим собственным сознательным решением отказался от влияния на ход событий в самый решающий момент и практически добровольно поменял свой статус Всероссийского самодержца на тоже в своём роде нелёгкий (а 16 месяцев спустя оказавшийся и вовсе трагическим) статус практически единственной жертвы революции за её первый период. Во всяком случае единственной из тех лиц, которые реально были способны в те бифуркационные дни повлиять на ход истории. И которые — так или иначе — на этот ход повлияли. Кто своими действиями, а кто — сознательным отказом от таковых.

В Приложении 7 я привожу небольшие выдержки из дневника, который Николай продолжал вести в дни революции, — выдержки, как нельзя лучше характеризующие характер Государя и его отношение к происходящему.