"Соразмерный образ мой" - читать интересную книгу автора (Ниффенеггер Одри)КОНЕЦ ДНЕВНИКОВЭди и Джек провели в Лондоне две недели. Каждый день они появлялись в «Вотреверсе» еще до завтрака и увозили Джулию в гости к старым знакомым или в поездку по Лондону, каким Эди помнила его в ранней юности, на заре банковской карьеры Джека, во времена их романа. Джулия была признательна, что ее хоть чем-то занимают, хотя темп казался ей нарочито быстрым, и были моменты, когда она перехватывала удивленный взгляд отца, адресованный матери, как будто истории, которые та рассказывала, не совсем совпадали с его воспоминаниями. Однажды, когда Эди и Джек заехали к дочери, к ним вышел Роберт и перехватил их в саду перед домом. — Эди, — сказал он, — мне надо с тобой переговорить. Можно тебя — буквально на секунду. — Я подожду наверху, — сказал Джек. Роберт повел Эди к себе. Квартира оставляла впечатление пустоты и заброшенности; хотя особого беспорядка не было, Эди поняла, что часть вещей уже вывезена. — Переезжаешь? — спросила она. — Да, перебираюсь мало-помалу, — ответил Роберт. — Мне тут невмоготу оставаться — почему-то. Он провел ее через всю квартиру в каморку для прислуги. Это помещение фактически пустовало, за исключением нескольких коробок, заполненных большими тетрадями, фотографиями и всевозможными бумагами. — Это мне оставила Элспет, — показал он. — Не хочешь забрать? Эди оцепенела. Она сложила руки на груди, будто защищаясь, и стала разглядывать коробки. — Ты сам-то прочел? — спросила она. — Частично, — ответил он. — Я подумал, тебе они больше понадобятся. — Мне они не понадобятся, — произнесла Эди, глядя на него в упор. — У меня к тебе просьба: сожги их, ладно? — Сжечь? — Будь моя воля, я бы развела большой костер и спалила все разом. Вместе с мебелью. Элспет даже сохранила нашу с ней кровать; я глазам своим не поверила, когда вошла в ее спальню. — Хорошая кровать. Всегда любил ее. — Так ты сожжешь эти бумаги? — напомнила Эди. — Сожгу. — Вот спасибо, — улыбнулась она. Роберт впервые увидел ее улыбку; она мучительно напомнила ему улыбку Элспет. Потом Эди развернулась к дверям, и он пошел ее провожать через всю квартиру. У порога он спросил: — А Джулия останется тут? — Похоже на то, — ответила Эди. — Мы думали, она захочет вернуться, но нет. Ей кажется, что она предаст Валентину, если съедет из этой квартиры. — Эди нахмурилась. — Она стала очень суеверной. — Неудивительно, — сказал Роберт. Эди помолчала. — Еще раз спасибо; это большая любезность с твоей стороны. Могу понять, почему Элспет и Валентина были к тебе неравнодушны. Роберт покачал головой: — Прости… — Все хорошо, — сказала Эди. — Все будет хорошо. Позже, когда Пулы отправились по своим делам, Роберт вытащил коробки в сад за домом и сжег их содержимое, листок за листком. Наутро, заметив среди мха выгоревший круг, Эди порадовалась. Унылым днем в середине июля Джек и Эди сидели в самолете, отправляющемся в Чикаго, и ждали вылета. Перед тем как объявили их рейс, Эди успела выпить пару рюмок, но даже это не помогло. Ее лицо, спина и подмышки были мокрыми от пота. Джек протянул ей руку, и она сжала его пальцы. — Спокойно, — сказал он. — Я просто ненормальная, — покачала она головой. Джек пошел на осознанный риск: — Ну что ты, Элспет, любимая. Самолет тронулся с места. Ее настоящее имя прозвучало так неожиданно, что у нее от изумления отвисла челюсть. Но стоило им взлететь, как она почти позабыла о своем страхе, и Лондон остался позади. — Ты давно знаешь? — спросила она, когда самолет выровнялся. — Очень давно, — ответил он. — Я думала, ты меня бросишь… — выдавила она. — Никогда, — произнес он. — Прости меня, — сказала Эди. — Я так виновата. Она заплакала, размазывая по щекам слезы, икая и неудержимо всхлипывая — словом, так, как никогда себе не позволяла, — будто оплакивала всю свою жизнь. Джек смотрел на нее и гадал, что будет дальше. Стюардесса спешно принесла упаковку салфеток. — Боже, стыд какой, — выговорила Эди. — Ничего страшного, — успокоил ее Джек. — В самолете — одни американцы. Им все до лампочки. Они кино смотрят. Он поднял разделяющий их подлокотник, и она прильнула к нему, чувствуя внутри пустоту и странное удовлетворение. |
||
|