"Крокодилия" - читать интересную книгу автора (Ридли Филип)5На первом снимке, который я сделал, Билли Кроу сидит на черном стуле на фоне белой стены и смотрит прямо в объектив. Он полуобнажен, загорелое мускулистое тело, у сосков и пупка вьются белые волоски. Он сидит нога на ногу, правая поверх левой, его руки сложены — левая поверх правой. Он и улыбается, и хмурится, как будто удивлен, чем-то озадачен. Мебели нет, на полу разбросаны грязные чашки и клочки бумаги. Возле его ноги — пара обгоревших спичек. На стене позади него — зеркало. В зеркале отражается вспышка, скрывающая мое лицо. — Я сидел здесь всё утро, — рассказывал Билли. — Один. И вдруг подумал, что мне нужна фотография. Как я здесь сижу. Фотография. Чтобы навсегда запомнить этот день. Потому что часто всё забываешь. А я не хочу забыть. Снимки — маленькие кусочки памяти. Они помогают удерживать прошлое. Теперь я всегда буду помнить, что однажды чувствовал себя таким одиноким. — Да, — сказал я. — Понятно. — Хотя мало что понял. Комната была совсем пустой — деревянный стол, газовая плита, несколько чашек и альбомов. — Я наблюдал за тобой, — продолжал Билли. — Правда? — Смотрел, как ты сидишь в саду, как идешь по улице. Однажды вечером даже видел, как ты раздеваешься. Ты забыл задернуть шторы. Это было неплохо. Я даже подрочил, глядя на тебя. — Вот как? Ну-ну…. — Чаю хочешь? — Да, спасибо. Он поставил чайник. — Давай, я расскажу о себе, — он провел руками по груди и животу, — меня зовут Билли Кроу. Уильям Лестер Кроу, если быть точным. Мне двадцать четыре. На самом деле я блондин, — он приспустил джинсы и показал. — Можешь убедиться. — Ясно. — Я поселился в этом доме не так давно, с моим любовником Дейвом и его братом Тео. Но у нас ничего не вышло. Иногда вот так вот не выходит, и всё. Дейв уехал и забрал все наши вещи. Точнее: лампу, свою одежду и заварочный чайник. Поэтому у нас чай в пакетиках. Ты не против? — Ладно, — я не знал, что сказать и продолжил:- Мне нравится эта твоя брошь, с крокодилом. — Да. Милая, правда? Друг подарил. Боюсь, придется ее продать. Думаю, за нее немало дадут. Тут я видел неподалеку антикварный магазин под названием — ты только послушай! — "Крокодильи слезы". Там-то ее наверняка купят. Я думаю, название магазина должно пробуждать такую фальшивую сентиментальность. Потому что люди расстаются со своими ценностями или просто барахлом. Но я смотрю на это по-другому. Если бы я действительно кого-то любил, я бы купил ему подарок в этой лавке. Видишь ли, для меня крокодильи слезы — честные слезы. И подарок из этой лавки был бы магическим знаком. У него был бы смысл. — Прекрасно тебя понимаю. Он улыбнулся. — Верно. Хватит о делах. Я люблю музыку, кино и красить волосы в разные цвета. Люблю людей и еду. Это не обязательно должно сочетаться. — Он протянул мне чашку. — И мне нравишься ты, Доминик, очень сильно. — Спасибо на добром слове. — А я тебе нравлюсь? Я коснулся его живота. — Да. — Хорошо. Мы начали на равных и открыли карты. — Он сел. — А что там у тебя дома? Твоя сестра и всё такое? — Раньше я жил с родителями. Мы все время ссорились. Анна предложила переехать к ней. Вот и всё. У меня тут своя комната. Своя жизнь. Я просто лежу на диване ночью и слушаю, как они там трахаются до второго пришествия. — Ух! Стивен трахается! Представляю, сколько шума! — Как зверь. — Так я и знал. Он тебе нравится? — Конечно. — Конечно? — Но он натурал, Билли. — Ладно. Так уж всегда бывает. Не сомневаюсь, что многие девушки, которые ему нравятся, на самом деле любят других девушек или, по крайней мере, других парней. Так устроен мир, — он глотнул чай, не спуская с меня глаз. — Ты раньше с кем-нибудь разговаривал о сексе? — Нет. Не то что бы. — Не то что бы? — Ну, не серьезно. — Ясно. Так что сейчас у тебя что-то вроде посвящения. — Верно. — И ты ни разу…. — Нет, ни разу. Он рассмеялся. Я тоже. Никогда еще я не чувствовал себя так легко и непринужденно. — Теперь, — сказал он, — давай-ка я тебя сфотографирую. На фоне этой стены. Я хочу запомнить этот день. Нашу встречу. Он сделал снимок. — Слушай, Билли. Мне надо идти. Я обещал Анне, что приготовлю Стивену завтрак. — Радости рабства? — Типа того. Я поднялся, поцеловал его. Его язык проскользнул мне в рот, а руки между моих ног. У меня встал. — Я этого еще не пробовал, — признался я. — Вздор. Ты занимаешься этим уже тысячу лет. Я снова поцеловал его. И пощупал между ног. И чуть не лишился чувств от наслаждения. Перед уходом я сказал: — Можешь оставить себе камеру. Вдруг еще что-нибудь захочешь запомнить. — Создатель воспоминаний, — откликнулся он. Я открыл дверь. — Доминик, — позвал он. — Да? — Приходи вечером, ладно? На этом снимке я сижу на черном стуле на фоне белой стены и смотрю прямо в камеру. Я в черной майке и джинсах, пояс врезался в живот. Мои волосы черные, очень длинные сзади, короткая косая челка. Я сижу нога на ногу, левая на правой, руки сложены, правая поверх левой. Я пристально смотрю в камеру. На паркете чашки и клочки бумаги. Возле моей ноги одна или две спички. На спине за мной — зеркало. На зеркале — фотография Билли, которую я сделал. |
||
|