"Чужой из психушки (фрагмент)" - читать интересную книгу автора (Круковер В.И.)

дороги, устал, - не до секса. А когда убедилась, что он действительно
заснул, тщательно обшарила карманы его пиджака.
Денег было не так уж много - четыреста рублей. Она прикинула в уме
стоимость покупок, дорогу туда и обратно, мелкие расходы - получилось не так
уж много, всего какая-то тысяча. Ее охватила злость, но муж спал сном
невинного ребенка, и ей стало жалко его. По-матерински. "Сорвался мужик,
попала шлея под хвост или бес в ребро. За всю их скромную жизнь решил разок
шикануть - Бог с ним! Ведь почти на все деньги купил ей, дорогие купил вещи,
редкие в городе. А себе - ничего! Ну, может, попил там чуть-чуть, по
ресторанам пошастал, по Москве... Все одно - деньги-то шальные. Как пришли -
так и ушли. А что скрытно все - так оно и правильно: зачем же в доме и на
улице всем про выигрыш знать?"
И она, млея от счастья, снова стала вертеться у зеркала, вновь и вновь
примеряя подарки, радуясь, как ей казалось, возвращающемуся благоденствию в
семье.
А он, проснувшись ровно через два часа, тихо лежал в сумраке вечера, не
чувствуя совершенно ватности своего тела, но зато голова функционировала
довольно ясно. Гудели в мозгах бесчисленные самолеты, шумели железнодорожные
вокзалы, всякие рестораны... Лапали его упругие девичьи груди грязные и
волосатые пальцы мужиков, а он с остервенением бил их владельцев по голове
или по почкам, или по печени... А затем с ежедневно растущей сноровистостью
обшаривал их карманы, вынимал деньги и ценности, снимал с рук кольца,
перстни... Драгоценностей он почему-то опасался, и после очередного грабежа
с сожалением выбрасывал их в урны... Затем в самом темном месте быстро
переодевался, выворачивая куртку наизнанку, пряча парик в сумку, а взамен
напяливал на голову щегольскую кепку, насаживал на нос темные очки и
растворялся в толпе.
В Москве он пришел прямо на квартиру к знаменитому профессору, и тот
долго смеялся над его страхами и отчаянием. Он смеялся необидно,
по-старчески - хе-хе-хе! Дробно так, но довольно звонко.
Идя от профессора в аптеку, он знал, что обыкновенный гормональный
препарат избавит его от чужеродных наростов на волосатой мужской груди.* Но
от этого ему, почему-то, стало не легче. Вялый интеллигент трусливо свернул
в первую попавшуюся подворотню и долго стоял там, прижимаясь к холодной
стене, млея от непонятного страха. Он чуть было не выбросил все деньги,
добытые рискованным трудом, в пароксизме отчаяния, но вовремя одумался,
боясь своим нелепым поступком привлечь чье-то внимание.
А позже, когда совсем рассосались эти груди, он совершенно успокоился и
его уже не мучили воспоминания об ограбленных мужиках, а бередили душу их
липкие руки, похотливые рычания, вопли неудовлетворенной страсти - дикие и
яростные. Ему казалось, что он никогда уже не сможет прикоснуться к женщине,
встать рядом с мужчиной, подать ему руку - запросто и по-свойски. Груди
исчезли, и он почувствовал вдруг себя бесполым существом, как деревянная
матрешка.
Но и эти страхи оказались совершенно беспочвенными. В минуты их
последней встречи профессор доходчиво объяснил ему, где и как он сможет
избавиться от последствий психологического шока, написал коллеге
рекомендательное письмо. И он понял, что ему достаточно будет пройти
несколько сеансов гипноза в родном областном центре, попринимать курс
нейролептических препаратов, и тогда он будет совершенно здоровым.