"Чужой из психушки (фрагмент)" - читать интересную книгу автора (Круковер В.И.)

Опять возникли листики. Такое впечатление, что Ыдыка Бе мог писать в
любом стиле и на любую тему. Только не мог он писать так, как это
требовалось издательствам.

Вездеход резко пошел вниз, заскрежетал и остановился. Вика осторожно
спустился по громыхающим ступенькам трапа, недоуменно осматриваясь.
Какой-то в оранжевом ухватил его за рукав и потащил в длинный барак,
шепча натужено:
- Быстрее, ну быстрее же...
- Позвольте? - попытался сопротивляться Вика, по оранжевый уже впихнул
его в сырое помещение и зашептал, вздрагивая:
- Раздевайся совсем, ну быстрее же...
Вика растерянно начал раздеваться, стягивая поочередно пиджак с
порванными подмышками, потное белье, заскорузлые носки.
Потом его пропихнули в маленькую дверцу и отовсюду полилась вода. Он
торопливо потер тело, а вода перестала подаваться и его втянули за руку в
другую комнату, перерезанную гладким дощатым барьером.
За барьером стоял усатый в каске и косоворотке. Он сунул ему груду
мятой одежды и гулко откашлялся.
Вика начал торопливо одеваться, просовывая ноги в непривычно узкие
брюки. Через пять минут он осматривал себя, неуклюжего, странно безликого в
оранжевой форме с многочисленными карманами на пуговицах. Ширинка
застегивалась на молнию, а рядом, на коленях, было три больших кармана. На
куртке их было шесть и один сзади.
Усатый вылез из-за барьера и начал торопливо помогать застегивать их.
Он ловко продевал огромные пуговицы в маленькие петельки и гулко шептал,
дыша чесноком и селедкой:
- Нельзя... порядок... нарушать нельзя. Потом он пропал куда-то, а
динамик на потолке затявкал, пришептывая:
- Мобицизила к старшему, мобицизила к старшему.
Вика подтянулся и, тяжело переставляя ноги в огромных, размеров на пять
больше, башмаках, двинулся вдоль по коридору, в конце которого его нагнал
усатый и, дыша чесноком, привязал к подошвам толстые чугунные пластинки.
Старший был длинный, весь перетянутый, с черными червячками усов под
носом. Он оглядел Вику и заторопился словами с сильным кавказским акцентом:
- Зачем нарушаешь, дорогой, большой непорядок делаешь.
Вика посмотрел по сторонам и беспомощно уставился на старшего, стараясь
стоять ровно.
- Совсем бестолковый, - заговорил старший беззлобно, торопливо
нагнулся, застегнул Вике карман у правого колена и оглянулся зачем-то. -
Иди, дорогой, не нарушай больше.
Вика вышел, пошатываясь, и очутился на огромной бетонной площадке,
уходящей за горизонт. По площадке ехал грузовик с открытыми бортами, и двое
в оранжевом ссыпали что-то на бетон. Вика нагнулся и потрогал - оказалось,
обыкновенная пыль.
Откуда-то из-под земли вынырнул усатый и потащил Вику в сторону.
Бетонная плита отодвинулась, и они скользнули вниз, вглубь, понеслись по
пронзительным коридорам. В левом рукаве, продолговатом, с серыми стенами,
стояли кровати в ряд, в три этажа, густо. Усатый показал на одну, буркнул:
- Двенадцатая. Твоя. Спать.