"Тяжелая судьба русской гречихи" - читать интересную книгу автора (Похлебкин Вильям Васильевич)

по-разному. В Греции и Италии гречиху называли "турецким зерном", во Франции
и Бельгии, Испании и Португалии - сарацинским или арабским, в Германии
считали "языческим", в России - греческим, так как первоначально в Киевской
и Владимирской Руси гречиху возделывали при монастырях преимущественно
греческие монахи, люди более сведущие в агрономии, которые и определяли
названия культур. О том, что гречиху испокон веков возделывали в Сибири, в
Предуралье и в Волго-Камском обширном регионе, церковники не желали знать;
честь "открытия" и внедрения этой любимой русскими культуры они
безапелляционно приписывали себе.
Когда же во второй половине XVIII века Карл Линней дал cpeчихe
латинское название "фагопирум" - "буковоподобный орешек", ибо по форме
семян, зёрен гречиха напоминала орешки букового дерева, то во многих
германоязычных странах - Германии, Голландии, Швеции, Норвегии, Дании -
гречиху стали называть "буковой пшеницей". Примечательно, однако, что
широкого распространения как блюдо гречневая каша в Западной Европе не
получила. Кроме собственно Великороссии гречиху возделывали лишь в Польше,
да и то после её присоединения к России в конце XVIII века. Так и сложилось,
что всё Царство Польское, а также не входившие, но примыкавшие к нему
Виленская, Гродненская и Волынская губернии стали одним из главных центров
возделывания гречихи в Российской империи. И поэтому вполне понятно, что с
их отпадением от России после Первой мировой войны производство гречихи в
СССР и доля СССР в мировом гречишном экспорте сократилась. Однако и после
этого наша страна давала 75% и более мирового производства гречихи ещё в
20-х годах. В абсолютных цифрах положение дел с производством товарного
гречневого зерна (крупы) обстояло за последние сто лет так.
В конце XIX - начале XX века в год под гречиху в России было занято
чуть более 2 млн га, или 2% пашни. Сбор составлял 73,2 млн пудов, или по
нынешним мерам - 1,2 млн тонн зерна, из которых 4,2 млн пудов экспортировали
за границу, причём не в виде зерна, а главным образом в виде гречневой муки,
а круглым счётом 70 млн пудов шло исключительно на внутреннее потребление. И
на 150 млн человек тогда этого вполне хватало. Это положение после утраты
отпавших земель под гречкой в Польше, Литве и Белоруссии было восстановлено
уже к концу 20-х годов. В 1930- 1932 годах площади под гречихой были
расширены до 3,2 млн га и составляли уже 2,81 посевных площадей. Сборы зерна
составили в 1930-1931 годах 1,7 млн тонн, а в 1940 году - 13 млн тонн, т. е.
несмотря на некоторое падение урожайности, в целом валовой сбор был выше,
чем до революции, и гречневая крупа постоянно была в продаже. Более того,
оптовые, закупочные и розничные цены на гречку в 20-40-е годы были в СССР
самыми низкими среди прочих хлебов. Так, пшеница была 103-108 коп. за пуд, в
зависимости от района, рожь - 76-78 коп., а гречиха - 64-76 коп., причём
дешевле всего она стоила в Приуралье. Одной причиной низких внутренних цен
было падение мировых цен на гречиху. В 20- 30 годах СССР вывозил лишь 6-8%
валового сбора на экспорт, да и то вынужден был конкурировать с США,
Канадой, Францией и Польшей, которые также поставляли на мировой рынок
гречневую муку, в то время как крупа-ядрица на мировом рынке не
котировалась.
Даже в 30-х годах, когда пшеничная мука вздорожала в СССР на 40%, а
ржаная на 20%, гречневая крупа-ядрица вздорожала всего на 3-5%, что при её
общей низкой стоимости было почти незаметно. И тем не менее спрос на неё на
внутреннем рынке и в этой ситуации нисколько не возрастал, даже снижался.