"Девять опусов о зоне" - читать интересную книгу автора (Круковер Владимир)

представляется несостоятельным. Измерение тормозного пути, показания
очевидцев происшествия, данные экспертизы, произведенной представителями
государственной автоинспекции свидетельствуют о том, что наезд произошел по
вине пострадавшего, вышедшего на дорожную полосу на красный свет светофора
для пешеходов. Водитель, проезжая перекресток, начал экстренное торможение,
которое при допустимой скорости, которую он успел развить, (порядка 30 км в
час), протекало до момента наезда на пешехода, коим и оказался гражданин
Брикман Д.И.
Из дальнейшего бормотания профессор узнал, что обвинение остается в
силе в фактах угона (хищения) транспортного средства (самосвала) и
управления дорожно-транспортным средством (искомым самосвалом) в нетрезвом
состоянии (см.документ 7 судмедэкспертизы).
Профессор вздохнул облегченно. Он знал, что простой советский народный
суд отыщет истину даже в навозной куче. Оставались, конечно, сложности
пребывания в миру в здоровом, но неэстетичном, облике Гоши. Но это уже были
мелкие проблемы. Особенно, если их сравнивать с предполагаемым, более чем
десятилетним, сроком.
Бедный профессор. Очарованный судебными коллизиями, он совсем забыл,
что чай, сигареты и прочие льготы были предоставлены ему следователем отнюдь
не даром.
Рассеянно ставя росписи на протоколах, записывая под диктовку
следователя "явки с повинной", Дормидон Исаакович обвинил себя во многих
грехах, из которых "кража личного имущества путем проникновение в квартиру
пострадавшего через окно с применением технических средств" были самыми
мягкими.
Теперь предстояла расплата. И совершенно напрасно Дормидон
Исаакович подмигивает очаровательной искусительнице Фросе в седьмом
ряду, прикидывает сексуальные возможности Гошиного тела. Он сейчас
напоминает мне подсудимого из анекдота, который, выйдя с суда, спросил
сотоварищей по несчастью:
- Ну, как?
- Пять лет, - ответил один.
- Семь лет, - сказал другой. А у тебя?
- А у меня - вышка. Теперь вас охранять буду.
Но уже вечер. Перерыв до завтра. Все будет завтра: и полный зал, как на
концерте Аллы Пугачевой, и обещающие улыбки из седьмого ряда милой Феклы,
бывшей любовницы грубого Гоши, и справедливый народный суд, и, не менее
справедливый, приговор.
- Почему вы проставили на квитанции о получении штрафа дату
понедельника? - спросил ГАИшника шофер в пятницу.
- Не хочется омрачать вам выходные дни, - ответил ГАИшник.
Поэтому последуем его примеру, не будем омрачать профессору сегодняшний
вечер. Пусть он сядет себе спокойно в "воронок", выйдет из него в тюремном
дворе, пройдет по гулким коридорам следственного изолятора, держа руки за
спиной, остановится перед родной камерой, встав лицом к стене, прислушается
к лязгу ключей и засовов, войдет в ее смачное тепло, услышит вопросы,
возьмет в руки огромную кружку с чифиром...
А потом, переполненный едой и советами, ляжет он на тощий тюремный
матрасик, прислушается к разнокалиберному и разнозвуч-ному пуканию и
рыганию, задремлет тихонечко, сон какой-никакой увидит из прошлой жизни.