"Девять опусов о зоне" - читать интересную книгу автора (Круковер Владимир)

нашей Фроси целка из жести. - Сыночек, мне всего семьдесять, но я еще
крепкая. - Я девчонка молодая, у меня пизда тугая.
Уверенный голос перебил девчоночий галдеж:
- А выпить будет?
- Ты старшая, что ли? - спросил Верт.
- Ну, я. Что предлагаешь-то, и чего хочешь?
- Сама знаешь. Мне для кореша. Водяру сейчас пришлю тебе до хаты.
- А я девчонку пришлю, гони дубака. А может, сам хочешь? Для тебя я и
сама бы расстаралась.
- Ты же меня не знаешь.
- Пахана по голосу чую.
- Спасибо на добром слове, ласточка. Дорога длинная, повидаемся.
А сейчас принимай посыляку.
Верт передал конвойному какую-то вещичку и сказал резко:
- В женскую хату передай три бутылки водки и жратвы. Девчонку выводи
вместе с моим человеком.
Дормидон Исаакович спрыгнул вниз. Сердце его билось, как у кролика.
Загремели засовы и профессора провели коридором в туалет, шепнув, что в его
распоряжении десять минут, "а то начальника может прибегать - бальшой шум
делать может".
Не успел почтенный доктор наук войти в маленькую комнатку, как цепкие
руки схватили его, подтягивая к чему-то потному, рыхлому, колышащемуся.
- Скорей, миленький, хорошенький мой, да какой же ты робкий, ну
быстрей, что ли, падла ты моя бацильная,- горячо шептала женщина, прижимая
растерянного ловеласа и торопливо растегивая ему штаны.
Профессор с трудом отодвинулся, пытаясь разглядеть прекрасную
Джульетту, приобретенную за три бутылки водки. Глазам уголовного
Ромео предстала здоровенная бабища преклонного возраста с суровым
лицом, густо побитым оспой. То рыхлое, к чему прижимали профессора, было ее
молочными железами гигантских размеров и колыхалось на уровне пупка.
- Не смотри, миленький ты мой, - продолжала шептать тюремная
обольстительница, цепко подтягивая ученого к себе, - люби меня скорей,
сучара противная, я самая сисястая в хате, меня многие любят.
Профессор рванулся и зацепился лодыжкой за унитаз. Спущенные проворной
Джульеттой брюки помешали ему сохранить равновесие, он полуупал-полуповис в
тесном пространстве сортира, увлекая на себя даму сердца. Последние зачатки
желания испарились. И лязг ключа в двери прозвучал для профессора желанной
музыкой освобождения. Он кинулся под защиту смуглого охранника с живостью
цыпленка, упорхающего от грозных когтей коршуна и помчался по коридору к
родному купе. Вслед ему неслись изумительные в этимологическом отношении
проклятия обманутой Джульетты.
- Эй, бандита, как быстор-быстро ходи, как баба, совсем якши был, такой
кыз, якши баба? - едва поспевал за ним охранник.
Он ввел профессора в купе и спросил:
- Еще батыр бар, есть, там - купе много-много якши кыз. Какой еще хочет
керем дар кунет? Моя деньги бэри, баба воды.
- Гуляй, Вася, - откликнулся Верт. Принеси жратвы лучше, на тебе
червонец.
- А водка?
- Водку сам пей. А нам квасу купи на станции, прямо в ведро налей.