"Девять опусов о зоне" - читать интересную книгу автора (Круковер Владимир)

переменным успехом. Полетели на пол тумбочки, загремели железные прутья
кроватей, соприкасаясь с тугими черепами драчунов.
Все кончилось прозаически: набежавшие солдаты внутренней охраны
скрутили драчунов и переместили их из семейной благости барака в штрафной
изолятор - ШИЗО.
Верт, наблюдавший за сварой с непроницаемым лицом, был удовлетворен.
Гоша в его планах о побеге должен был сыграть важную роль.
Верт стоял на краю плаца, поглядывая то в сторону надзорки, то -
штрафного изолятора. Сегодня выпускали дуролома Гошу, Верт намеревался
встретить его с почетом, ибо по собственному опыту знал, как остро
запоминается первая встреча с волей. А зона, по сравнению с бетонной камерой
карцера, была почти волей, лишний раз подтверждая великий Закон
относительности чудаковатого А.Энштейна.
Верт закончил разработку плана. Как все гениальное, он был прост.
В колонии выполняли спецзаказ для детского садика. В числе различных
скамеечек, столиков и прочей муры собиралась небольшая песочница.
Эта песочница исполнялась по проекту контуженного начальника столярного
цеха - майора внутренних войск Иванова А.Б., и потому была несколько
необычной. Во-первых, она была в форме больной полиомиелитом трапеции,
во-вторых, - имела крепкое днище, будто ей предстояло стоять не во дворе, а
в холле впавшего в детство миллиардера.
Верт недавно внес смятение в сердца начальства тем, что вышел на работу
и даже приколотил за смену одну досточку к детскому столику.
(То, что досточку он приколотил не так и не туда, значения не имело
- важен был сам факт участия в трудовом процессе главного представителя
"отрицаловки" блатной группировки лагеря). Начальство приписало себе
значительную победу в славном деле перевоспитания правонарушителей и ждало
только того сладостного момента, когда все блатные, коим работать "за
подло", бросятся к молоткам, пилам, гвоздодерам и прочим инструментам, дабы
колотить, пилить, отрывать, приколачивать, созидать и исправляться. "Честный
труд исправляет" было написано при входе в рабочую зону. Но, кроме Верта,
никто не спешил следовать плакатному призыву. Отрицаловки выходили иногда в
рабочку, чтобы развеяться, увязать какие-то маркетинговые делишки,
позубоскалить над мужиками - работягами, а то и подстегнуть их в работе. В
конечном итоге от заработка мужиков шла зарплата и блатягам, числящимся в
бригадах рабочими высшей категории. А от зарплаты зависила отоварка.
Известный закон Маркса
"деньги-товар-деньги" осуществлялся в колонии практически.
Участие Верта в трудовом процессе внесло смятение и в сердца блатной
элиты колонии. Но пригласить Мертвого Зверя на разборки никто не решился.
Порешили считать этот эпизод прихотью скучающего
"авторитета" - авторитетного блатного, вора в законе - и замяли.
Но Верт последние годы ничего не делал просто так. Особенно в лагере.
Он логично рассчитал, что сделать двойное дно труда не представит, а в днище
этой песочницы могли поместиться не только он с Гошой, но и половина бригады
не слишком толстых зэка. Поэтому Верт угощал сейчас Гошу чифиром с вкусными
шоколадными конфетами, выслушивал Гошины жалобы на "противозаконное
поведение старшины
"кандея", дилетантское знание последним юридиспруденции", поддакивал
чекнутому Бармалею и думал свою думу.