"Девять опусов о зоне" - читать интересную книгу автора (Круковер Владимир)

вольняшками и зэками. О множестве контрольных, курсовых и дипломных работах,
созданных грамотными осужденными для офицеров-заочников.
Вот, как раз сейчас Верт пишет начальнику колонии контрольную по
криминалистике. Пишет прямо на пишущей машинке, хотя осужденным к
множительной технике даже подходить запрещается, пишет, почти не заглядывая
в заботливо принесенные учебники, строчит наизусть, без черновиков, про
родамин, пасту "К", про работу с ферромагнитным железом при снятии
дактилоскопических следов на месте происшествия...
Козлячее это дело - ментам помогать. Но Верту можно, согласовано на
сходняке с ворами. Верт, он вообще не такой, как все. Странный он. Недаром
его Зверем зовут, да еще Мертвым.
Работает он в кабинете начальника отряда, наплевав на распорядок дня,
отбой там, подъем и т.д. Рядом сидит профессор, старательно выписывая
суффиксы "еньк" и ворча себе под нос.
- Видели бы меня сейчас мои коллеги... Или, не дай Бог - студенты...
Верт явно забавляется ситуацией.
- Бармалей, уверяю - никто из твоих студиозов не разбирается в
грамматике, а уж в морфенах - тем более. Вот скажи, какой корень у слова
псих?
- Ну, - блеет профессор, - я, в некотором роде, тоже подзабыл эти
детские правила. Но, полагаю, - все слово является одним корнем.
- Полагай, полагай, - добродушно говорит адвокат. А лучше сходи, завари
чайку. Вот тебе "слоник".
Чая у Адвоката много. Начальник колонии щедро оплачивает
интеллектуальный труд. Особенно, когда этот труд направлен на повышение его
личного благополучия. Он еще не знает, что курсовую по диалектическому
материализму шкодливый Верт усыпал цитатами из книги
Адольфа Гитлера "Моя борьба", приписывая их В.Ленину и К.Марксу. Но и
Верт не знает, что его чудесная память и лукавый ум не будут по достоинству
оценены преподавателями юрфака. Курсовая будет зачтена и похоронена среди
многочисленных образцов студенческой компиляции. А сам "хозяин" никогда свои
курсовые не читает, а если, вдруг, и прочтет - не отличит Гитлера от Маркса.
Но Верт сейчас уже не думает о "хозяине", а курсовая по криминалистике
почти закончена. Верт сейчас обращен мыслями к странному поведению Гоши.
Сомнение в его сумасшествии часто закрадывалось в чуткую душу афериста.
- Профессор, - обращается он к входящему с дымящейся кружкой
Брикману, - какой язык сдавал на кандидатском минимуме?
- Инглиш, - со свободной естественностью отвечает гибрид бандита с
ученым.
- Переведи, to be or not to be?
- Быть или не быть, - переводит профессор и разражается длинной
английской фразой, продолжающей монолог Гамлета.
Верт чешет в затылке. Его смутные подозрения об иной сути
Гошиного сознания подтверждаются фантастически. Но напрягаться
Адвокат не желает. От заинтересованности в человеке один шаг до
привязанности к нему. Верт не желает быть привязанным ни к кому.
- Гут, - говорит он резко. - Чай попил, суффиксы выписал - дуй спать,
мешаешь работать.
Вспыхнувшая надежда профессора на понимание гаснет, как перегоревшая
лампочка. Он грустно выводит свое долговязое тело из кабинета, вздыхая,