"Любовь к жизни" - читать интересную книгу автора (Савина Екатерина)

Глава 11

Бледный человек в черной спортивной шапочке бродил по пустой и гулкой квартире, бесшумно ступая по мягким коврам. Несколько раз – в прихожей – он натыкался на труп убитого им человека – и бездумно перешагивал через него, или останавливался и какое-то время тупо смотрел себе под ногами – точно холодными, бесчувственными руками трогал мертвое тело. А когда странный человек проходил через спальню, где поперек большой кровати с пышно взбитыми покрывалами лежало окровавленное тельце девочки, он медленно шевелил почти неподвижными рыбьими глазами из стороны в сторону, точно не хотел смотреть на сотворенный им самим ужас.

В голове странного человека в черной спортивной шапочке медленно колыхался бесцветный дурман, похожий на мутную грязную водичку. Мысли не появлялись на поверхности его скованного чужеродным вмешательством сознания, а если и появлялись – то были не его собственными мыслями, а указаниями того, кто подчинил себе его волю, лишив возможности мыслить и действовать самостоятельно.

«Убить первого, кто войдет в эту квартиру, – непрерывно стучало в голове у странного человека, – убить первого, кто войдет в эту квартиру»...

В квартире номер сорок пять – где и находился человек в черной спортивной шапочке – никого не было, кроме него. Ни звука не доносилось оттуда, только толкались в холодное безмолвие неслышные импульсы скованного злой паранормальной силой сознания:

«Убить первого, кто войдет в эту квартиру, убить первого, кто войдет в эту квартиру»...

Ехали мы недолго, тем не менее, когда мы были на месте, почти совсем уже рассвело.

«Самый благодатный час для злодеяний, – подумала я, – светло, но все спят. Никого нет на улицах – ни патрульных, ни загулявших прохожих, ни спешащих на работу граждан. Для одних слишком поздно, а для других слишком рано».

Парни остановили машину у подъезда какого-то дома, вышли, прихватив с собой мешок с заднего сиденья, на котором сбоку притулились мы с Дашей, и направились к двери подъезда. Как только дверь захлопнулась за ними, из машины вышли мы.

– Хорошо, что они не закрыли тачку и на сигнализацию ее не поставили, – сказала я, – тогда бы выбираться наружу для нас – было бы проблематично.

Даша ничего на это не ответила. Она как-то странно крутила головой, оглядываясь по сторонам – будто что-то пыталась вспомнить, но не могла.

– Быстрее! – скомандовала я. – В подъезд – за ними. И не стучи каблуками, пожалуйста! Они нас не видет, но услышать могут. А нам нужно войти за ними в ту квартиру, в которую войдут они.

Даша кивнула и мы побежали с ней вслед парням, стараясь, тем не менее, двигаться как можно незаметнее.

Парни неторопливо поднялись на нужный им этаж и остановились перед металлической дверью.

– Ну? – воспросительно проговорил Колян, глядя на Толяна.

Тот хмыкнул и достал из кармана ключи. Потом, стараясь не шуметь, вставил ключ в замочную скважину и осторожно повернул.

Дверь открылась почти бесшумно.

– Вперед! – хрипнул Колян и парни вбежали в квартиру.

«Странно, – подумала я. – Если эта квартира принадлежит им, то почему они ведут себя с такими предосторожностями? А если не принадлежит, то откуда у них ключи»?

Однако, для того, чтобы долго размышлять, у меня не было времени. Схватив Дашу за рукав, я втащила ее в квартиру через незакрытую дверь.

Огляделась.

В богато убранной прихожей стоял тот мешок с заднего сиденья джипа – рядом с этим мешком мы всю дорогу ехали, но посмотреть, что там – я не решилась – если бы был лишний шум, парни всполошились бы, полезли проверять и – не дай бог – обнаружили бы нас с Дашей. А это вовсе ни к чему было бы – сорвался бы весь наш план.

А сейчас – проверять, что там было – в этом загадочном мешко – у меня просто не было времени. Судя по предосторожностям, с которыми двое парней проникали сюда, в этой квартире должны быть люди, разбудить раньше времени которых, они явно опасались. Для Коляна и Толяна мы с Дашей были невидимы, а вот для обитателей квартиры... Значит, нам с Дашей нужно сейчас укрыться там, где в этот ранний час никого нет.

– На кухню! – шепнула я Даше и мы метнулись на кухню.

Мы присели за стол и замолчали.

Мне было как-то не по себе, а Даша снова озиралась по сторонам.

– Странно, – шепнула она мне наконец, – как номер этого дома? У меня такое ощущение...

Узнать, какое ощущение посетило Дашу в связи с нашим вторжением в квартиру, я не успела. Я подняла палец, и Даша замолчала. Нужно было прислушаться – здесь явно что-то происходило.

Парни гремели чем-то в недрах квартиры, затем послышался сдавленный женский вскрик.

– Что вам нужно?!

Вскрик оборвался внезапно – как будто человеку, издавшему его, тотчас заткнули чем-то рот. Впрочем, скорее всего, так оно и было.

Я вскочила, но тут же снова опустилась на стул. Даша вопросительно глядела на меня.

– Не время, – сквозь зубы сказала я, – не время сломя голову бросаться на защиту... не знаю пока кого. Оставайся здесь, а я тихонько пройду и посмотрю, что там все-таки происходит...

– Не трудно догадаться, что там происходит, – негромко заметила Даша, – что-то нехорошее.

Я вышла из кухни и направилась туда, откуда, по моему мнению, донесся женский крик.

Спальня. Дверь туда приоткрыта, и в прихожую падает неяркий свет ночника – и мне все прекрасно было видно, что происходит в спальне. А когда я заглянула туда, я мигом оценила ситуацию и поняла, что прятаться мне ни к чему. Поэтому я наблюдала за происходящим, свободно утвердившись в проеме двери.

Колян и Толян, в грязных одеждах навалились на белейшую постель и сейчас вязали простынями руки еще не вполне проснувшейся женщине. Изо рта женщины торчал туго вбитый кляп, но несмотря на это, можно было заметить, что женщина эта просто потрясающей красоты.

Не имея уже никакой возможности кричать, она только жмурила глаза от непереносимого ужаса.

Представляю себе – если бы на меня – полусонную навалились два невесть откуда взявшихся молодчика и принялись вязать простынями, предварительно заткнув рот кляпом, мне бы, наверное, тоже было не по себе – а я ведь уже более или менее привыкла к экстремальным ситуациям.

«Так-так, – подумала я, – убивать эту женщину парни явно не собираются. Напротив, они обращаются с ней не очень грубо – вот Колян даже подложил под спину ей подушку, чтобы ловчее было закинуть петлю на ноги. Кто же такая эта женщина и что живым мертвецам Коляну и Толяну надо от нее»?

Колян и Толян, тем временем, туго спеленав женщину, положили ее лицом вниз на постель и, отдуваясь, вышли из спальни – я посторонилась, чтобы дать им пройти.

– Готово, – вытирая пот со лба, проговорил Толян, – а ты боялся.

– Я? – возмутился Колян. – Ты что? Чего это я пугаться бабы буду?

– Ну, говорил, что вопить она начнет, – уточнил Толян.

– А-а... Это да – было такое опасение. Но я быстро ее пасть заткнул...

Колян посмотрел через открутую дверь в спальню, где всхлипывала обездвиженная женщина и, сглотнув слюну, проговорил вдруг:

– Я бы ей кое-чем другим рот заткнул бы... Слышь, братан, может мы ее пока... того самого?

– Не было указаний, – солидно возразил Толян, – вот если бы сказали, то...

– Эх... – выдохнул его товарищ и утер рукавом рот, – хотя бы пощупать. Бикса больно престижная. Такую за штуку не купишь на улице.

– А то! – усмехнулся Толян.

Они закурили и постояли немного, оглядываясь.

– Нормальная обстановка, – проговорил через минуту Колян, – я бы жил в такой хате, – видать, бикса не из бедных...

– Ага, – поддержал его Толян, – ничего. Скоро нам бабки заплатят, тогда я такую же хату себе смогу отгрохать.

Колян с явной иронией хмыкнул.

– Чего?

– Да пропьешь ты все! – заржал Колян. – Со мной же и пропьешь! Хату, хату!

– Не ори! – скомандовал сразу помрачневший Толян. – Ты посмотри вон – дверь открыта! Какой козел дверь за собой не закрыл, а? Дурак, что ли – а вдруг кто-нибудь что-нибудь услышал бы, а?

На этот раз Колян решил не препираться и, резво пробежав несколько шагов, закрыл дверь – запер ее на все существующие замки.

Они еще немного постояли в прихожей.

– Чаю, что ли выпить? – предположил Толян.

– Не... – зевнул Колян, – ты как хочешь, а я посплю немного. На кресле рядом с биксой. У меня сон чуткий – посторожу заодно. А то – почти две ночи уже не спим. Я весь измаялся. А как уж гости придут, так проснусь, наверное... Когда, ты говоришь, нам гостей ждать?

– С минуты на минуту, – прикинул Толян, – ну, то есть – в любое время. Начиная как раз с этой минуты. Если я правильно понял. Этот наш загадочный шеф всегда так туманно говорит по телефону...

– Точно, – сказал Колян, – ладно, пошел я. Буэнос ночес, амиго.

– Как ты меня назвал, падла?!

– Спокойной ночи, говорю, – хохотнул Колян, – языки надо знать!

– Надо, – согласился Толян, – и за базаром следить – тоже надо. Ладно, спи, если хочешь. Я телик посмотрю в другой комнате – мне что-то совсем спать не хочется. Только ты смотри... это самое... без глупостей...

– Как это?

– А так! – Толян грозно свел брови на переносице. – Чтобы никаких домогательств к биксе, понял? Не было таких указаний, чтобы ее щупать... Или чего другое. Вот, если бы нам сказали...

Не договорив, Толян мечтательно прищурился. Колян еще раз откровенно зевнул и пошел в спальню, откуда раздавались едва слышные всхлипывания женщины. Толян направился в гостиную – через открытую дверь я видела, как он включил телевизор и опустился на кресло, предварительно достав из-за ремня пистолет, который он положил рядом со своей рукой – на подлокотник кресла.

«Так, – подумала я, – следует оценить ситуацию. Женщине, насколько я понимаю, пока ничего не угрожает. Либо – она используется как заложница, либо – ее квартира используется как приманка для каких-то непонятных „гостей“, которых эти ребята ожидают с минуты на минуту. Кстати, что это за гости такие? Непонятно... И вообще – судя по всему, эти парни просто наемники. И что если они сейчас выполняют совершенно другое задание? Исходящее от совершенно другого шефа? Вполне возможно... Правда, непонятно все-таки, как они остались в живых, после того, как Витя застрелил их? Ну, это ладно... Если я не понимаю этого, то и нечего ломать голову. Как показывает практика, часто ответы на казалось бы неразрешимые вопросы бывают очень простыми... Жаль, что у меня сейчас не получится погрузить в транс кого-ниюудь из ребят и попытаться что-нибудь выяснить, пошарив в их подсознании. Просто сейчас мой экстрасенсорный потенциаль исчерпан почти до предела – сегодня ночью много пришлось потрудиться, к тому же я постоянно поддерживаю состояние „невидимости“ нас с Дашей для этих Коляна или Толяна или как их там»...

Даша затихла на кухне. В гостиной что-то лопотал телевизор. Из спальни доносились мерные всхрапывания одного из парней, вперемежку со всхрапываниями слышались тонкие стоны. Очевидно, парни перестались и слишком туго затянули путы на теле плененной ими женщины.

Попробовать немного освободить ее?

Ну уж нет. Она же видит меня – еще зашумит чего доброго, заметив в своей квартире еще одного незнакомого ей человека. Лучше уж не ставить под угрозу срыва всю операцию.

«Хотя, постойте-ка! – продолжала размышлять я. – Что значит – не ставить под угрозу срыва всю операцию? Я ведь совсем не уверена в том, что парни сейчас работают на того самого шефа, кто велел похитить Петю – сына Васика, вполне возможно, что они получили уже новое задание от нового хозяина. Тогда получается, что мы просто-напросто зря теряем время, когда терять времени нельзя вовсе! Подождать ли нам этих загадочных гостей или»...

Очередной тонкий всхлип прервал мои размышления.

«Ну, хватит, – решила я, – не могу спокойно стоять на месте, когда невинный человек так мучается. Подойду и ослаблю веревки. Пусть женщина меня увидит – все равно она закричать не сможет – во рту у нее кляп. А если каким-то образом и пошумит, то... этот Колян все равно спит, а его товарищ в другой комнате занят просмотром утренних телепередач»...

Короче говоря, больше рассуждать я не стала. Просто прокралась в спальню и несколькими движениями ослабила путы, связывающую несчастную женщину. Колян спокойно похрапывал в кресле, вытянув ноги на середину комнаты – я заметила, что он, как и его товарищ, пистолет свой положил на подлокотник кресла, в котором спал – поближе к себе, чтобы схватиться за оружие при малейшем намеке на опасность.

А вот женщина меня, кажется, не видела вовсе – она вообще ничего не видела вокруг. Только смотрела в потолок совершенно пустыми глазами – белыми от ужаса.

Надо думать – тут и любой мужчина сдрейфит, если его разбудят двое незнакомых здоровенных коротко стриженых парней, которые тут же грязными ножищами завалятся на белейшую постель и начнут крутить руки... А о слабой женщине нечего и говорить.

Чего там, кстати, Даша притихла на кухне?

Я отступила на шаг от постели, подняла глаза и вдруг обалдела. На стене – над изголовьем кровати, на которой лежала связанная женщина – висела свадебная фотография. Невестой в белой фате была та самая пленница, мучения которой я только что немного ослабила, а женихом – мой любимый человек, мой самый дорогой на земле человек – Витенька!

Несколько минут я неподвижно стояла, вглядываясь в фотографию. Нет, ошибки быть не может, этот человек со счастливой улыбкой на лице – точно мой Витя. И фотография, судя по всему, сделана совсем недавно – может быть, несколько месяцев назад – Витя выглядит совершенно так же, как и сейчас. Разве что стрижка более короткая...

Как же так?! Почему все так, как и было минуту назад? Почему не разверзлись небеса, не хлынул на землю огненный дождь, не заскрежетали, вырастая из-под земли навстречу раскаленным струям, клыки Властителя Преисподней? Почему невыносимую для меня тишину нарушает только мирный храп восставшего из ада наемника, за поскуливание этой чертовой красотки?

Боже мой, как это могло случиться? Самый дорогой в мире человек оказывается бессовестным обманщиком! Вот сволочь – как он счастливо улыбается с этой фотографии.

Какой подлец!

Нет, все-таки, это в моей голове никак не укладывается! Как могло получиться так, что Витя обманывал меня – причем так чудовищно. Он женат! И женат недавно! Да еще на такой конфетной красоточке, словно только что сошедшей со страницы последнего выпуска «Плейбоя»! Витя женат. Он – женат! И ни полслова мне!

Да за кого он меня принимает? Кто я для него – просто любовница? Отдушина? Традиционный способ спасения от колеи семейной жизни?

Когда я поняла, что обманута, первым моим порывом было – немедленно задушить стонущую у моих ног красотку. Просто так – взять за горло и несколько раз сильно тряхнуть. И я ведь еще ослабила ее путы, чтобы она не так сильно мучилась! Чтобы комфортнее ей было.

Стерва проклятая! Да я ее сейчас правда придушу!

Слепая ярость совсем захлестнула тот самый участок моего мозга, который отвечает за логику – еще немного и я бы вскочила на кровать и схватила бы беззащитную женщину за нежное горло.

Кажется, я даже сделала шаг по направлению к кровати, но – слава богу – у меня хватило ума остановиться.

«Погоди-ка... – закрутились в голове моей более или менее трезвые мысли, – как это Витя может быть женат, если он живет со мной? В смысле – ночует? И все выходные мы проводим вместе... Какая же жена вынесет такое – чтобы муж ни одну ночь дома не ночевал, да еще все выходные пропадал куда-то?.. Неувязочка здесь получается. И потом – может быть, Витя просто-напросто мало изменился за последние... несколько лет. Ну, бывают же люди, внешний облик которых год за годом меняется мало. Ну, женился человек, но неудачно. Эта красотка – его бывшая жена, о которой он мне никогда не рассказывал»...

«А Степанида – кто такая в этом случае?» – прозвучал в моей голове тоненький голосок.

«Степанида – предыдущая жена, – ответила я своему внутреннему голосу, – или последующая. Относительно вот этой... Я же не знаю, сколько раз Витя был женат. То есть – он мне говорил, но... Мог что-то скрывать. А в паспорт я ему не заглядывала. И в его подсознание – тоже. Мне такое и на ум не могло прийти – копаться в мозгах человека, в которого влюбилась... А скрывать Витя мог эту женитьбу. Может быть, с этой женщиной у него связаны какие-то очень неприятные воспоминания. Как и с тем временем, когда он воевал в Чечне. Если он мне не рассказал о Чечне именно по той причине, что ему неприятно вспоминать, то вполне логично было бы предположить, что и об этой женитьбе он мне не рассказывал именно по той самой причине. К тому же – какой женщине приятно выслушивать истории любви, связанные с ее любимым человеком»...

Эти размышления немного охладили меня. По крайней мере – я не порывалась больше задушить связанную веревками из простыней женщину – а женщина меня так не заметила – она все еще лежала с закрытыми глазами – видимо, не могла прийти в себя от первоначального приступа страха.

Я снова посмотрела на фотографию.

А чего я собственно волнуюсь? Спрошу у Вити, когда встречу в следующий раз. Уверена, что он мне расскажет все – прямо и чисто. А я тут волнуюсь и схожу с ума. Едва не сорвала весь свой план...

Да, черт возьми, скорее всего, на это было и рассчитано! Чтобы я, разволновавшись, нашумела бы здесь и... Это все подстроено и фотография – обыкновенная подделка.

Нет, нет, этого тоже не может быть – никто не знает, что мы здесь. Даже эти парни – наемники – не знают.

Только вот то неприятное ощущение, постоянно мучающее меня – будто кто-то подглядывает за нами с Дашей. Будто кто-то постоянно следит. Будто чей-то взгляд, словно липкая сеть белесой паутины, тянется и тянется по нашим следам.

Я застонала, почти физически ощущая, как скрипят, будто до упора натянутые струны, переплетаясь между собой больные мои мысли.

Ничего не понимаю... Все смешалось в голове. Какой-то первозданный хаос царит там, только вот непонятно – родится ли из этого хаоса что-нибудь определенная – какая-нибудь здравая мысль, которая объяснит мне это?

Стараясь успокоиться и не думать ни о чем, я прошла на кухню. Даша поднялась навстречу мне и протянула руку, с зажатой бумажкой в кулаке.

– Что это? – спросила я.

– Платежка, – ответила Даша.

Я вдруг заметила, как бледна моя подруга.

– Какая платежка?

– Квитанция оплаты за квартиру, – пояснила Даша, – этой квартиры. Я ее на холодильнике нашла – эту квитанцию. Думала, это чья-то записка, а оказалось – квитанция.

– Ну и что? – все еще ничего не понимая, я взяла в руку измятую бумажку.

– Ты посмотри на адрес.

– Ну и что? – снова сказала я. – Московская, двадцать пять, квартира пять... Постой-ка! – вспомнила я. – Ведь это же...

– Ага, – подтвердила Даша, – точно. Это же тот самый адрес, который нам дал тот дежурный врач в закрытой клинике... Значит, это женщина...

– Та самая Катя! – закончила я.

Мне вдруг опять пришла на ум свадебная фотография на кроватью связанной женщины... Кати, матери сына Васика – Пети.

«Ничего не понимаю!..» – слабо колыхнулось в бедной моей голове.

– Ничего не понимаю, – проговорила я вслух.

– Ничего не понимаю, – вздохнула Даша.