"Боевые животные: Секретное оружие всех времен и народов" - читать интересную книгу автора (Пономарев В. Т.)

«Шагаюшие крепости»

Не одно тысячелетие сражались слоны в составе многих армий Древнего мира. Боевой слон производил огромное впечатление на поле боя, недаром его прозвали «шагающей крепостью».

Известно, что существует два рода слонов: один обитает в Африке, второй — в Азии (Индия, Пакистан, Бирма, Таиланд, Вьетнам, острова Шри-Ланка, Суматра). Африканский слон — самое крупное из современных наземных животных. Масса зрелых самцов иногда бывает свыше 7 тонн, а высота в плечах — около 4 метров. В среднем же эти животные имеют вес от 3 до 5 тонн. Но что удивительно: это громадное существо отличается необыкновенной подвижностью, проворством, легкостью в передвижениях. Кроме того, слоны — прирожденные пловцы, в воде они чувствуют себя как рыбы, оставляя на поверхности лишь лоб и кончик хобота. Слоны без видимых усилий могут подниматься на высокие холмы, ловко лавировать по скалистым местностям. Очевидцы рассказывают, что самое удивительное зрелище, которое можно увидеть, — это передвижение стада слонов в лесу. Казалось бы, шествие таких гигантов должно сопровождаться топотом, хрустом ломаемых деревьев, шумом, который слышен за множество километров. Однако слоны идут сквозь густые заросли абсолютно беззвучно, словно призраки, — ни треска веток, ни шороха листьев… Слон, кроме ловкости, отличается еще и неутомимостью. В поисках пищи или уходя от погони слон может пройти за ночь не один десяток километров.

Дело в том, что ноги-тумбы слона обладают замечательным свойством. Когда слон опирается на ногу, она утолщается, как бы отекает, но стоит животному перенести нагрузку на другую ногу, а тем более поднять только что утолщившуюся ногу, как она снова принимает обычные размеры. Благодаря этому слон прекрасно движется по болотам и ему не угрожает никакая топь.

Ноги слона обладают еще одним качеством: благодаря тому, что подошвы его снабжены особыми подушечками на пальцах, он ходит совершенно бесшумно. Самое удивительное у слона — хобот, сильно вытянутый и сросшийся с верхней губой нос. Он очень чувствительный, и обоняние играет в жизни слона важную роль. Оно для него важнее, нежели слух или зрение. Но этот чувствительный нос обладает еще и огромной силой: средний по величине слон может поднять хоботом груз весом в тонну! Хобот — это еще и «кружка». Слоны много пьют, выпивают ежедневно по 100–200 литров воды. А «черпают» они воду хоботом, набирая в него по 6–8 литров.

Бивни африканского старого слона-самца достигают иногда длины 3–3,5 м при массе около 100 кг. Бивни имеются и у самок.

Азиатский, или индийский, слон немного меньше африканского. Масса даже очень старых и матерых самцов не превышает 5 тонн. У индийского слона большие бивни имеются лишь у самцов. При этом длина бивней у индийских слонов в 2–3 раза меньше, чем у африканских. Уши индийского слона поменьше, они несколько вытянуты вниз и сильно заострены.

В отличие от африканского слона, индийский легко приручается, он очень послушен, поразительно легко поддается обучению и способен выполнять самую сложную работу. На спине слона в специальном седле, или беседке, легко помещаются 4 человека, не считая погонщика, который сидит на шее слона. Слоны способны переносить большие тяжести — до 350 кг.

В неволе эти животные размножаются плохо, поэтому пополнение стада ручных слонов всегда проводится за счет поимки диких, главным образом молодых, особей.

Возникает невольно вопрос: где впервые появились боевые слоны — в Индии или в Африке? У сторонников той и другой версии имеются свои аргументы. В настоящее время слоны в Северной Африке не обитают, но в древности они там жили, особенно в тогдашней Гетулии. Можно предположить, что слоны водились вблизи Карфагена (на территории Туниса).

Выходит, что карфагеняне имели возможность приручать этих животных.

Вне сомнения, что дрессированные слоны были известны в Африке еще со времен древности. Явным доказательством этому служит изображение на нумидийской монете достоинством в четыре драхмы времен 130 года до нашей эры африканского (об этом свидетельствуют огромные уши) слона, на котором сидит погонщик с заостренной палкой. До нас не дошли сведения о способах ловли этих животных, применявшихся карфагенянами. У древних египтян, которые могли перенять карфагенскую практику ловли и дрессировки боевых слонов, эти способы ловли не были известны.

Сторонники «индийской версии» указывают на то обстоятельство, что карфагеняне были торговцами и мореплавателями, поэтому можно предположить, что они покупали слонов вместе с погонщиками в Азии, где их приручали с давних времен. Доставка могла проходить без особых трудностей морским путем в тогдашний Вавилон, а оттуда по суше через Ливию и Киренаику.

Отловленных диких слонов выдерживали несколько дней в тесных загонах, приучая к смирению, повиновению и послушанию.

После этого слоны проходили многолетний курс обучения. Прежде чем стать полноценным боевым животным, слон в течение девяти лет проходил обучение под руководством опытных погонщиков. Обучение было основано на системе «кнута и пряника». Сообразительные гиганты довольно быстро понимали что к чему и уже через короткое время позволяли погонщику забираться к себе на спину. Когда слону исполнялось восемь лет, его приучали носить на спине груз. Слон понимал до 60 команд: погонщик откидывается назад — это сигнал «стоп», жмет коленом в бок — поворот, легкий удар по голове означает команду поднять ногу, наклон вперед — приказ опуститься на колени.

Когда слон был превосходно натренирован, его экипировали для боевых действий: тело защищала кожаная попона, лоб — круглый щит, к башне, в которой сидели лучники, крепились большие мечи и копья. Хобот нагружали всем этим не очень сильно, поскольку он был действенным оружием.

Поворачиваясь, слон разил мечами и копьями конницу противника. Такой «танк» ничем нельзя было остановить. У слона были только два уязвимых места: у левой лопатки, когда поражалось сердце, и между ухом и глазом, когда поражался мозг. Однако в пылу сражения в них надо еще попасть! Слон был очень грозным «оружием» древности, поэтому вопросам дрессировки слонов уделялось большое внимание.

Искусство выучки и вождения боевых слонов ценилось очень высоко. Оно являлось большим секретом и обязательным предметом входило в курс обучения индийских принцев и доверенных лиц правителей. Боевой экипаж возглавлял принц или вельможа. В руках у него были молоток и большое зубило. Если существовала опасность пленения слона, «командир экипажа» при помощи молотка вгонял зубило между глазами и поражал мозг слона. Таким образом сохранялась тайна дрессировки слона. Вспомним, как обязательно должен был быть уничтожен самолет или любая другая боевая техника, оснащенная новейшими системами, в том случае, если она попадает на территорию противника.

В Древней Индии слонов использовали в основном против конницы, поскольку лошади боялись слонов. Слонов выстраивали в линию на расстоянии около 30 метров друг от друга, а за ними в промежутках ставили пехоту, так что строй выглядел подобно стене с башнями. Защитного вооружения слонам в Древней Индии не полагалось, но зато их богато украшали металлическими побрякушками и красными попонами. Слоны были довольно опасным родом войск. При удаче шагающие «танки» наносили страшный урон врагу. Зато если неприятель был смел и искусен, слоны могли прийти в замешательство и перетоптать своих же. Такое случалось. Вот почему так высоко ценилось искусство выучки и вождения этих боевых животных.

Индийских вожаков нанимали и правители эллинистических государств. Вместе с индийскими слонами и их вожаками на эллинистический Восток попали тактические приемы построения и использования слонов в бою.

Двадцать три века назад европейцы впервые столкнулись со слонами, которых народы Востока использовали во время боевых сражений. В битве при Гавгамелах персидский царь Дарий I выставил 15 слонов против войск Александра Македонского. С того времени боевые слоны получили военную «прописку» и в европейских армиях. Около трех веков служили слоны в античных армиях. Об уме, хитрости и преданности боевых слонов современниками и участниками сражений было написано немало.

Древние авторы повествуют…

После разгрома персидской армии Александр Македонский направился в Индию. На реке Гидасп его ожидал с огромным войском Пор, царь Пенджаба.

«Македонцы остановились при виде животных и самого царя. Слоны, стоящие среди воинов, издали были похожи на башни. Пор был выше обычных людей, но особенно высоким он казался благодаря слону, на котором ехал и который был настолько же крупнее остальных, насколько царь был выше прочих видов» — так свидетельствует Квинт Курций Руф.

«Наконец-то я вижу достойную меня опасность», — прошептал Александр Македонский. Перед ним стояло войско индийского царя Пора. Двести слонов, расставленных в шахматном порядке, с интервалом 30 метров, заполненных пехотой. Было это в 326 году до нашей эры.

«Наши копья достаточно длинны и крепки, — сказал Александр, — ими как раз можно воспользоваться против слонов… Такого рода защита, как слоны, опасна… На врага они нападают по приказу, а на своих от страха. — Сказав это, царь первый погнал коня вперед».

Началась на редкость упорная битва. «Особенно страшно было смотреть, когда слоны хоботами схватывали вооруженных людей и через головы подавали их своим погонщикам».

Македонцы, эти недавние победители, уже озирались кругом, ища, куда бы бежать.

…Итак, битва была безрезультатной: то македонцы преследовали слонов, то бежали от них; и до позднего времени продолжался такой переменный успех, пока не стали подрубать слонам ноги предназначенными для этого топорами. Слегка изогнутые мечи назывались копидами, ими рубили хоботы слонов…

И вот слоны, наконец обессилев от ран, в своем бегстве валили своих же… Итак, инды бросили поле боя в страхе перед слонами, которых больше не могли укротить».

Слоновья атака захлебнулась. В это время Александр Македонский ловким маневром обошел индийцев и ударил с тыла.

В окружении очутился даже сам Пор на своем любимом верховом слоне. Отбиваясь от наседавших врагов, бесстрашный гигант отшвыривал всех, кто пытался к нему подойти. Царь Пор был ранен. Умный слон, почуяв, что его хозяин попал в беду, прорвал кольцо македонской пехоты и вынес царя с поля битвы. Затем слон бережно снял раненого, положил на землю и хоботом вытащил стрелы, которые торчали в его теле. Когда македонские воины нашли беглеца, разъяренный слон не покидал распростертого на земле хозяина, защищая его с невероятным мужеством.

Восхищенный благородством и смелостью преданного животного, Александр Македонский приказал не трогать слона.

Когда Пор выздоровел, Александр призвал царя к себе и обещал ему вернуть царство, которое отныне было частью империи великого полководца. Взамен он хотел только храброго слона. Царь Пор дал согласие.

Александр назвал слона Аяксом. Вскоре македонская армия возобновила поход. Бедное животное ревело целые ночи напролет, призывая к себе своего прежнего хозяина. Александр, потерявший в последней битве своего верного боевого друга — коня Буцефала, делал все, чтобы приручить Аякса. Он сам его кормил; когда узнал, что Аяксу нравится «наряжаться», не жалел денег на роскошные покрывала. Полководец повелел украсить бивни Аякса золотыми кольцами, на которых вырезали надпись: «Александр, сын Зевса, посвящает солнцу этого слона».

В конце концов тщеславие Аякса победило любовь к своему первому владыке.

…Говорят, и, очевидно, не без основания, что самолюбие стало причиной смерти великого Аякса. Полководец Антипатр повествует об этом так.

Бытовало мнение, что слоны панически боятся свиней. Известный античный писатель Элиан описывает такой эпизод. Македонский полководец Антипатр осаждал греческий город Мегары и привел под его крепостные стены много слонов. Мегарийцы пустились на хитрость. Они обмазали смолой несколько свиней, подожгли их и погнали в лагерь противника. Несчастные свиньи подняли такой истошный визг, что перепуганные великаны ударились в постыдное бегство, вызвав смятение в войсках Антипатра.

…Скептики, правда, утверждают, что слоны испугались не визга свиней, а огня, ведь всем известно, как боятся его животные. Антипатр отдал приказ воспитывать слонов вместе с поросятами, чтобы они привыкли к виду и визгу свиней… Антиох, царь Сирии, вел жестокую войну с племенем галатов. В 275 году до нашей эры войска противников сошлись во Фригии. Галаты превосходили сирийцев численностью и были лучше вооружены. Начало сражения не сулило царю Антиоху ничего утешительного. Антиох уже думал об отступлении, когда один из его помощников посоветовал пустить в дело 16 индийских слонов, спрятанных за рядами пехоты. Шеренги наступающих сирийцев внезапно расступились, и галаты окаменели от страха. На них тяжелым шагом двигались невиданные чудовища в кроваво-красных чепраках, покрытые чешуей медных щитов. На спинах высились деревянные башни с воинами. Черные плюмажи из птичьих перьев колыхались на разукрашенных лбах животных. Издавая резкие трубные звуки, слоны угрожающе размахивали хоботами, в которых сверкали длинные кривые мечи.

Дико заржав от испуга, кони галатов поскакали прочь. Пешие воины не успели опомниться, как слоны опрокинули, смяли боевые порядки галатов. Слоны, одурманенные пьянящими напитками, дали волю своей слепой ярости. Животные догоняли галатов, топтали их, поражали мечами, пронзали бивнями. Лучники, засевшие в башнях, поражали бегущих врагов стрелами.

Вот как описывает сражение карфагенян с варварами Гюстав Флобер в своей книге «Саламбо»:

…Пятнадцать тысяч варваров, стоящих у моста, были поражены тем, как колебалась земля вдали. Сильный ветер гнал песчаные вихри, они вздымались вверх огромными светлыми лоскутьями, потом разрывались и снова сплачивались, скрывая от наемников карфагенское войско. При виде рогов на шлемах одни думали, что к ним приближается стадо быков, развевавшиеся плащи казались другим крыльями; те же, кто много странствовал, пожимали плечами и объясняли все миражом.

Наконец люди различили несколько поперечных полос, ощетинившихся черными иглами. Полосы постепенно уплотнялись, увеличивались, покачивались какие-то темные бугорки, и вдруг выросли как бы четырехугольные кустарники: то были слоны и пики. Раздался общий крик: «Карфагеняне!»

Оба войска соединились так быстро, что суффет не успел выстроить своих воинов в боевом порядке. Он задержал движение войска. Слоны остановились, они качали тяжелыми головами с пучками страусовых перьев и ударяли себя хоботами по спине.

Между слонами виднелись когорты велитов, а дальше большие шлемы клинабариев, железные наконечники копий, сверкавшие на солнце панцири, развевавшиеся перья и знамена. Карфагенское войско, состоявшее из одиннадцати тысяч трехсот девяноста шести человек, казалось гораздо малочисленней, так как оно выстроилось длинным узким прямоугольником.

Чтобы окружить карфагенянское войско с обеих сторон, варвары развернулись по прямой линии, вытянувшейся далеко за его фланги.

Полетели дротики, стрелы, камни из пращей. Слоны, которым стрелы вонзались в крупы, поскакали вперед; их окружала густая пыль, и они скрылись в ее облаках.

Между тем в отдалении раздавался громкий топот, заглушаемый резкими, неистовыми звуками труб. Пространство, лежавшее перед варварами, было наполнено вихрями пыли, смутным гулом и притягивало их, как бездна. Кое-кто бросился вперед. Они увидели, что когорты перестраиваются, бежит пехота, галопом мчится конница.

Эта грозная громада двигалась как один человек, она казалась живой, как зверь, и действовала, как машины. Две когорты слонов выступали по ее бокам. Животные, вздрагивая, сбрасывали осколки стрел, приставшие к их темной коже. Сидя на их загривках среди пучков белых перьев, индусы сдерживали слонов баграми, в то время как солдаты, скрытые до плеч в башнях, спускали с туго натянутых луков железные стержни, обмотанные зажженной паклей.

Справа и слева от слонов неслись пращники с тремя пращами у бедер, на голове и в правой руке. Клинабарии, каждый в сопровождении негра, выставили копья между ушами лошадей, покрытых золотом, как и они сами. Далее шли на некотором расстоянии друг от друга легко вооруженные воины со щитами из рысьих шкур; из-за щитов торчали острия метательных копий, которые они держали в правой руке. Тарентинцы, ведущие по две лошади, замыкали с обеих сторон эту стену солдат.

Вдруг раздался страшный крик — вопль бешенства и боли. Семьдесят два слона ринулись вперед двойным рядом. Гамилькар ждал, чтобы наемники скучились в одном месте, и тогда пустил на них слонов; индусы с такой силой вонзили свои багры, что у слонов потекла по ушам кровь. Хоботы, вымазанные суриком, торчали вверх, похожие на красных змей. Грудь была защищена рогатиной, спина — панцирем, бивни удлинены железными клинками, как сабли, а чтобы сделать животных еще свирепее, их опоили смесью перца, чистого вина и ладана. Они потрясали ожерельями из погремушек и оглушительно ревели; погонщики наклоняли головы под потоком огненных стрел, которые сыпались с башен.

Чтобы устоять, варвары ринулись вперед сплоченной массой; слоны с яростью врезались в толпу. Железные острия из нагрудных ремней рассекали когорты, как нос корабля рассекает волны, когорты стремительно отхлынули. Слоны душили людей хоботами или же, подняв с земли, заносили их над головой и передавали в башни. Они распарывали людям животы, бросали их на воздух, человеческие внутренности висели на бивнях, как пучки веревок на мачтах.

Варвары пытались выколоть им глаза, перерезать сухожилия на ногах. Подползая под слонов, они всаживали им в живот меч до рукояти и, раздавленные, погибали, наиболее отважные цеплялись за их кожаные ремни. Среди пламени, под ядрами и стрелами, они перепиливали эти ремни, и башня из ивняка грузно рушилась, точно каменная. Четырнадцать слонов на крайнем правом фланге, рассвирепевшие от боли в ранах, повернули вспять, наступая на вторую шеренгу. Индусы схватили молоты и долота и со всего маху ударили слонов по затылку.

Огромные животные осели и начали падать друг на друга. Образовалась гора, и на эту груду трупов и оружия поднялся чудовищный слон, которого звали Гневом Ваала, нога его застряла между цепями, и он ревел до вечера. В глазу у него торчала стрела.

Другие слоны, как завоеватели, которые наслаждаются резней, сшибали с ног, давили, топтали варваров, набрасывались на трупы и на обломки.

Чтобы оттеснить окружавшие их отряды, слоны вставали на задние ноги и, непрерывно поворачиваясь, подвигались вместе с тем вперед. Силы карфагенян удвоились, битва возобновилась.

Фаланга без труда истребила все, что оставалось от войска варваров.

Число слонов в карфагенской армии составляло не менее двухсот. Во время битвы погонщики гнали их впереди войска.

В ходе Первой Пунической войны (264–241 гг. до н. э.) боевые слоны карфагенян повергли в панику высадившиеся в Африке римские легионы. Позже в битве у Панорма, на Сицилии, римлянам удалось побороть страх перед лопоухими гигантами: 120 слонов были захвачены в плен и отправлены в Рим для участия в гладиаторских боях.

В благодарность четвероногому лопоухому воинству царь Антиох повелел воздвигнуть на поле сражения памятник с изображением слона.

…Правда, заслуживающие доверия свидетели писали, что Антиох стыдился этого своего успеха. «Можно ли гордиться победой, — говорил он, — если в этом заслуга одних животных».

Римляне впервые и с немалым для себя уроном встретились с боевыми слонами во время битвы при Гераклее и Аускуле в войне с Пирром, честолюбивым царем Эпира. Они даже не знали, как называется это колоссальное животное. Поскольку все сущее в этом мире должно иметь название, то его получили и слоны. Римляне прозвали слона «луканским быком» по наименованию области, где впервые увидели слона.

Неудачное использование боевых слонов могло стать причиной поражения.

После неудачного похода в Италию Пирр, царь Эпирский, возвратился в Грецию, где продолжал свои военные авантюры. Например, при помощи слонов он решил овладеть городом Аргос, что на Пелопоннесе.

Вначале военные действия для Пирра проходили удачно. Глубоко ночью, обманув бдительность стражи, изменник открыл эпирцам городские ворота. Пирр хотел запугать горожан слонами и поэтому пустил их в город первыми. К несчастью, ворота оказались невысокими, и башни, установленные на слонах, мешали им пройти. Пришлось снимать башни, а затем снова устанавливать. Из-за этой непредвиденной задержки эпирцы упустили благоприятный момент, и разбуженный гарнизон и жители города успели взяться за оружие. К тому же на узких, кривых улочках слоны ничего не могли сделать с защитниками, которые, притаившись в укрытиях, осыпали животных камнями и стрелами. События приняли плохой оборот. Теперь эпирцы мечтали лишь о том, как живыми выбраться из этого злосчастного капкана. Однако израненные, растерявшиеся слоны вышли из повиновения. Они столпились, никому не давая прохода. У одного слона убили погонщика. Забыв обо всем, тоскующий слон метался по улицам, разыскивая тело хозяина. А найдя, поднял убитого хоботом и принялся крушить своих и чужих. В этой битве погиб и Пирр, царь Эпирский.

…Как записали историки со слов участников этой битвы, причиной смерти Пирра стал слон. В единственных воротах, через которые могли спастись эпирцы, упал раненый великан и закрыл своим могучим телом дорогу. Пирр, прикрывавший отступление, остался один и был убит камнем, сброшенным с крыши.

Боевые слоны играли большую роль в карфагенской армии. Карфагенские полководцы умело применяли серых гигантов в сражениях.

Великий карфагенский полководец Ганнибал и его слоны прославили Вторую Пуническую войну (218–201 гг. до н. э.).

Хотя большинство серых гигантов погибло при переходе через заснеженные Альпы и Апеннины и в Италию дошло не более полутора десятков слонов. Легендарным событием стала переправа через Рону. Холодная и глубокая, эта река казалась занявшим мосты римлянам неодолимым препятствием. Карфагеняне переплыли Рону на понтонах, а слонов удерживали на поверхности надутые мехи. Это первые и последние в военной истории слоны «на воздушной подушке»!

Однако римляне на то время уже прекрасно знали, как одолеть слонов: их старались взбесить и напугать, осыпая градом дротиков, кололи в уязвимое место под хвостом. Свирепея, слоны давили всех, кто попадался на пути. Римляне придумали немало тактических «антислоновых» уловок и хитростей. Например, вбивать в землю острые колышки — у слона мягкие подошвы, и он никогда не наступит на опасный предмет.

Окончательный разгром Карфагена, после которого боевых слонов в битвах на территории Европы не использовали, произошел в битве при Заме. Ганнибал еще держал речь перед своим войском, когда римляне подняли невообразимый шум, разом затрубив в трубы и сигнальные рожки. Побежав, слоны смяли ряды своего войска, предрешив исход этого сражения и поражение Ганнибала в войне с Римом. Передавая слонов победителям, карфагеняне «со скорбью называли их имена». История сохранила имя слона Суруса, который бился с такой яростью, что сломал в сражении бивень.

Вопреки распространенному мнению, полководцы Рима никогда не придавали слонам большого значения в военных баталиях. Они считали, что эти животные ненадежны и даже опасны, поскольку не только не оправдывали возлагавшихся на них надежд, но и сами иногда способствовали поражению. Так и случилось в знаменитой битве у африканского города Тапса, где Юлий Цезарь дал бой войскам сторонников республики под командованием Сципиона Метелла.

На обоих флангах республиканцы поставили по 32 слона. Как только они устремились в атаку, разом заголосили сотни труб противника, загрохотали барабаны, зазвенели медные тарелки. Копейщики заваливали животных дротиками. Оглушенные неожиданным шумом, испуганные свистом стрел, слоны повернули назад, разметали боевые колонны республиканцев и понеслись прямо на укрепленный лагерь Сципиона. Под их мощными ударами упали ворота, наспех возведенные сооружения рухнули как карточный домик. Преследуя по пятам животных, в проломы ворвались легионеры Цезаря и захватили всех слонов.

…Согласно свидетельствам античных писателей, именно эти слоны открывали триумфальное шествие, когда Цезарь въезжал в Рим. Богато украшенные, слоны шли двумя рядами, подняв вверх хоботы с пылающими факелами.

После битвы при Тапсе интерес к слонам как к воинам постепенно затухает. Прошло и увлечение слонами-гладиаторами. Слоны в Европе окончательно расстались с военной службой. Правда, еще долго гиганты, покрывшие свои имена славой на полях сражений, увеселяли и изумляли римскую публику.

Наиболее захватывающие спектакли разыгрывались в эпоху царствования императоров Германика, Нерона и Гальбы. На арену выходили 12 слонов: самцы, разодетые в яркие тоги, самки — в нарядные туники, и попарно начинали танцевать. Затем сходились по четыре и несли в хоботах носилки, на которых лежал пятый слон, изображавший больного. Менялась картина, и на арене вырастали огромные столы с обильным угощением на золотых и серебряных блюдах. Огромные животные, искусно лавируя между столами, чинно рассаживались и приступали к трапезе, выбирая кушанья с непринужденной комичностью под гомерический хохот публики.

Настоящим гвоздем программы являлись слоны-канатоходцы. Поперек арены натягивали канаты, но не горизонтально, а с повышением в одну сторону. Слоны с циркачами на спинах поднимались по канатам, а потом спускались обратно.

Слоны трудились, не жалея своих сил, и очень расстраивались из-за каждой своей неудачи на арене. Рассказывали, что группу слонов обучали танцу, который должны были показать перед императором Диоклетианом. Один слон не слишком хорошо знал свой урок и был за это наказан. Однажды ночью видели, как при лунном свете слон самостоятельно повторял свои упражнения.

В Средние века боевые слоны нашли применение почти по всей Азии — от Ирана до Китая, от Индии до Аравии.

Джелаль ад-Дин Акбар, император Могольской империи в Индии (1556–1605), счел целесообразным при взятии крепости Хитор, которую защищали 8 тысяч воинов, ввести в бой слонов. А он был превосходный полководец. Очевидец пишет: «Зрелище было слишком ужасным, чтобы его можно было описать словами, ибо разъяренные животные давили этих отважных бойцов, как саранчу, убивая трех из каждых четырех».

Однако тактика их применения постепенно менялась. В раннем Средневековье индийцы и персы все еще бросали на противника целые слоновьи подразделения. Позднее, во II тысячелетии нашей эры, слоны играли роль передвижных крепостей, опорных пунктов. Все чаще они выполняли транспортные функции, носили на себе стрелков или большие метательные машины. Это очень живо и подробно изображено на кхмерских рельефах XII века. Наиболее распространенной функцией слонов в битвах азиатского Средневековья стала представительская.

Азиатские военачальники старались усесться на слона. А монгольский хан, завоевывая в XIII веке Корею, восседал в башне, которую несли сразу два слона. Слон для полководца был очень удобен, поскольку с высоты он мог обозревать поле битвы, его самого и его указующую жестикуляцию было видно издалека. В случае поражения могучее животное могло вынести неудачливого военачальника из человеческой и конской свалки. Оснащение слонов в эпоху Средневековья практически осталось без изменений. Слонов по-прежнему для боя предпочитали украшать, а не защищать. Только в XVI–XVII веках индийские мастера делали для слонов панцири из стальных пластинок, соединенных кольцами. Чаще всего обходились матерчатым оголовьем с металлическими бляхами. В Юго-Восточной Азии для экипажа изобрели специальный помост, так что воины могли не только сидеть на спине слона, но и стоять. Мусульманские правители, полководцы из Средней Азии и Ирана тоже устраивали на спинах слонов помосты, но чаще всего дополняли их башенками со щитами, а подчас и навесом.

Слухи о том, что в армиях восточных владык имеются боевые слоны, доходили до европейских властителей. Легенда гласит, что тайные агенты доложили франкскому королю Карлу Великому, будто у халифа Гарун аль-Рашида имеются великолепные слоны превосходной дрессировки. Особенно прославился слон Абуль-Аббас, который жил при дворе халифа. Этот слон прославился не только как отличный воин, он любил во время пиршеств халифа устраивать разнообразные затеи, удивлять гостей своей непомерной силой и потрясающей сообразительностью. Он мог по запаху отличать медные деньги от серебряных, а когда ему под хобот высыпали кучу монет, он ловко раскладывал их на две кучи — в одну сторону медные, а в другую — серебряные. Еще Абуль-Аббас потешал людей стрельбой из хобота мышью. Это глубокое заблуждение, будто слоны боятся мышей. На самом деле они даже любят их, поскольку мыши служат для слонов хоботочистками. Да, да, не смейтесь. Слон осторожно берет мышь, втягивает ее в свой хобот до отказа, затем выдувает ее до самого кончика. Мышь тем временем отчаянно скребется всеми четырьмя лапками, очищая слоновий хобот и доставляя слону огромное удовольствие.

Слон Абуль-Аббас брал мышь к себе в хобот и ждал, куда и в кого ему прикажут выстрелить. Затем направлял кончик хобота в цель и резко выдувал воздух. Мышь, словно пуля из дула ружья, вылетала из слоновьего носа и точно попадала в мишень. В 797 году Карл Великий, на то время уже первый император Священной Римской империи, направил к халифу посольство, в состав которого входили не только дипломаты, но и разведчики — доверенные лица короля Ланфрид и Зигмунд, а также еврей Исаак. В число их задач входило «достать и привезти слона».

После долгих переговоров халиф уступил Карлу слона, которого Исаак после долгих мытарств доставил императору Карлу. Абуль-Аббас теперь забавлял придворных Карла Великого. Слон скончался в 802 году, причем летописи уделили этому событию больше внимания, нежели смерти сына Карла Великого Пипина, короля Италийского, умершего в то же время.

Если средневековые европейские короли только забавлялись слонами, то, например, в Юго-Восточной Азии сражение владык на боевых слонах подчас решало судьбу всей страны.

В Таиланде и поныне разыгрывается пьеса о войне между королем Таиланда и наследным принцем Бирмы в 1592 году. Принц проиграл, и Таиланд оккупировал Бирму. Источники так повествуют об этом сражении:

«В луну третью правления Их Божественного Величества соседи пошли войной. Их Божественное Величество повелел снарядить лучшего слона и в сопровождении брата и приближенных отправился усмирять дерзкого соперника, принца бирманского. Принц не один пришел, но привел ораву целую лицезреть на предстоящую войну. Слон божественной особы из-за весенних причин зол был. Увидел огромную ораву — бросился в гущу. Так Их Божественное Величество оказалось в окружении врагов. Те размахивали копьями с умыслом умертвить божественную особу.

Однако же их принц разогнал всех. И начался решающий поединок. Неприятель нанес удар мечом. Но Их Величество, славно маневрируя, копьем разящий удар нанесло. Упал враг наземь. Когда хотели его в чувство привести, оказалось — уже к праотцам отправился…» Война на этом была закончена.

Чтобы не собирать огромного войска, страны-противники вели такую форму войны, в которой участвовало несколько человек. Участниками сражений были главы государств — короли, принцы, князья и их ближайшее окружение. Вельможи садились на слонов, брали в руки длинные изогнутые мечи и выезжали на большую местность, где сходились с врагом в жестоком поединке. Если монарх терпел поражение, следовательно, покоренной считалась и вся его страна.

Боевые слоновьи дуэли — занятие очень сложное. Прежде всего, слон имеет меньшую маневренность, нежели лошадь. В отличие от лошадей, слоны принимали непосредственное участие в боевой схватке своих седоков. Ярость людей быстро передавалась слонам, и они вступали в жестокое единоборство друг с другом, накрепко сплетаясь хоботами и сшибаясь огромными бивнями. Бывало, что слоны поднимались на дыбы и сбрасывали сражающихся повелителей на землю. Вот почему слонов готовили к битве самым тщательным образом.

Чтобы избежать всяких неприятностей, слонов для королевского боя необычайно тщательно отбирала специальная комиссия. При помощи хитроумных тестов специалисты определяли, достаточно ли энергичен слон, проворен ли он, храбр, умен. Если слон проходил все нужные тесты, ему доверяли судьбу монарха и всего государства. Важны были форма головы, шеи, размер хобота. Рот слона должен был быть красным, ноги — крепкими, прямыми, как столбы, уши — большими.

Мощную «шагающую крепость» обслуживала целая команда прислуги — семь человек. У самого современного тяжелого танка экипаж меньше. Команда делилась на «палубный» экипаж и группу «наземного» обслуживания. В экипаж, который помещался на слоновьей спине, входило три человека. Впереди, на шее слона, восседал сам монарх, который и вел бой. На спине слона сидел второй человек — сигнальщик. который передавал команды монарха воинам. В нужный момент воины принимались топать ногами, кричать, бить копьями о щиты. У сигнальщиков была еще одна важная обязанность: он должен был вовремя подать сражающемуся королю или принцу нужное оружие. В зависимости от боевой обстановки сигнальщик подавал кривой меч, копье, прямой короткий меч, крюк для захвата или другое оружие, которое могло понадобиться владыке. Если в ближнем бою, когда слоны захватывали друг друга бивнями, сигнальщик ошибался и подавал не то оружие, поражение монарха было неминуемым. Тогда сигнальщика ждала смертная кара.

Третий человек, сидящий на крупе слона, тоже играл в сражении важную роль. Он следил за тем, чтобы животное не вышло из подчинения. В наиболее решающие моменты король брал управление слоном в свои руки (а иногда и ноги, если руки были заняты), дергая за крюки, привязанные к ушам животного. Надо было заставить слона не просто напирать, а наносить мощные удары хоботом и бивнями слону противника, чтобы вывести его из равновесия и причинить сильную боль.

Следует заметить: когда слоны шли на битву, их угощали вином для храбрости. Количество алкоголя надо было точно рассчитать.

В группу наземного обслуживания входило четверо пеших воинов. Они занимали позиции непосредственно у ног животного и следили за их безопасностью.

Ясно, что слон с раненой ногой моментально выбывал из строя. В группу наземного обслуживания шли неохотно. Представьте разъяренного слона, от огромных ног которого вы не имеете права отойти ни на шаг.

В более позднее время слоны использовались и в европейских армиях.

В 1903 году журнал «Вокруг света» писал: «Слоны издавна приручались человеком и использовались как возчики и носильщики тяжестей. Колонизаторы Индии — англичане решили, однако, расширить поприще деятельности серых великанов, приняв их на военную службу. Там, где понадобился бы десяток лошадей для перевозки тяжелого орудия, требуются всего два слона, запряженные цугом, то есть не рядом, а один за другим.

На шее каждого слона сидит погонщик-туземец с острым копьем, похожим на маленький гарпун, легкими уколами которого он заставляет слона принять желаемое направление. Но слоны шутя справляются со своей задачей. Им нипочем вся эта многопудовая упряжка, лафеты, орудия. Природная смышленость еще более облегчает им военную службу. Очень часто замечали на маневрах, что слоны сами понимают команду. Однако эта смышленость, делающая слонов предметом удивления на маневрах, сильно портит их роль в настоящем сражении. Дело в том, что лошадь, как бы она ни была испугана выстрелами, все-таки повинуется строгим поводьям; удержать слона, обратившегося в бегство, нет никакой возможности. Если погонщик делает такую попытку, то слон немедленно стаскивает его хоботом со спины и в лучшем случае бросает. А в худшем — затаптывает ногами.

Ум и сообразительность решительно не позволяют слону оставаться в опасности. Легко себе представить, какой страшный беспорядок могут произвести эти серые артиллеристы».

В период Второй мировой войны на вооружении 14-й Британской армии, действовавшей в Бирме, было 200 слонов. Они перевезли в самый разгар сезона дождей 20 тысяч тонн военного снаряжения.

Были слоны и в японской армии, предпринявшей в марте 1944 года свое неудачное вторжение в Индию. Впервые в истории на поле сражения встретились живые «танки» древности и боевая техника современности.

Последнее столкновение слонов и самолетов произошло во время войны во Вьетнаме. Тогда один американский бомбардировщик расстрелял из пулеметов и пушек колонну из 12 вьючных слонов и убил 9 животных.

В артиллерии Индии до сих пор имеется слоновья рота, в состав которой входят шесть орудий по двенадцать слонов, двенадцать погонщиков и заготовщиков корма и один надсмотрщик.

В недавнее время повстанцы-карены, которые воюют с регулярной армией Мьянмы, не только перевозили на слонах боеприпасы и продовольствие, но и патрулировали джунгли. На голове слона умещается погонщик с автоматом, на небольшом плетеном помосте, приспособленном на спине животного, располагаются четыре автоматчика.

Так что еще неясно, можно ли уже говорить о конце боевой эпохи для «шагающих крепостей».