"Гештальт, ведущий к просветлению" - читать интересную книгу автора (Энрайт Джон)

не должен ни во что верить, а просто проделать это, как эксперимент. Наконец
я неохотно согласился, подняв руку и глядя сквозь кольцо пальцев. К моему
изумлению, я начал чувствовать смутное шевеление отрицания-превосходства по
отношению к другим членам группы. Когда я признал эти чувства, они усилились
и соединились с некоторым страхом. Я сообразил, что был единственным чужаком
в группе остальные работали в той больнице, где происходила встреча, а я
приехал со стороны.
В действительности я боялся неприятия и спешил быть первым. Мы
проследили эту тему в других сферах моей жизни- это было очень плодотворное
занятие. Загадка появилась на следующей неделе, когда Норберт в начале
занятия сказал: "Знаешь, Джон, ты был совершенно прав в прошлый раз - это
было как раз то, что я чувствовал". Половина Фрицевого таланта была в том,
какую работу он проделал со мной; другая половина - в том, что он вовремя
остановил Норберта. Если бы Норберт сказал мне прямо тогда то, что он сказал
через неделю, я никогда не признал бы своей проекции: "Но, Фриц, ты же
слышишь, он признает, что именно это он и чувствует. Я тут ни при чем".В
тонких проявлениях проекция - это дело избирательной чувствительности. Мы не
столько переносим свое чувство в мир, сколько всматриваемся или вслушиваемся
в то, что там уже есть, и усиливаем это в восприятии.
Однажды в Эсалене Фриц сидел и курил под табличкой "Не курить".
Студенты из его группы подошли и спросили: "Что дает вам право курить там,
где нам нельзя, Фриц?" Медленно, разделяя слова с удовольствием выдуваемыми
колечками дыма, Фриц ответил: "Я ни имею права курить, ни не имею права
курить. Я просто курю".
В другой раз я очень эффективно работал с Фрицем над какой-то темой и
чувствовал, что все хорошо, но по-видимому выказал какую-то сдержанность,
покидая горячий стул, и Фриц спросил, что это. Я сказал что-то вроде того,
что все хорошо, но сомнения заползают... "О, - сказал Фриц, - заползают,
действительно?..." и при этом его рука на пальцах задвигалась по столу в мою
сторону. Теперь я не могу произнести или услышать эту фразу, не увидев эту
слегка волосатую, в крапинках руку, приближающуюся ко мне по столу. Спасибо,
Фриц!
Когда Фриц умер, я мало что почувствовал. Я пришел на похороны и
печальным тоном говорил все, что полагается говорить, но внутри себя я
поражался, что я за бесчувственное чудовище. Проработав столько с Фрицем, я
теперь ничего не чувствую. Годом позже я проводил гештальтистский уик-эндный
семинар в Эсалене, в Ральстон Уайт в Милл Велли. Многие из группы впервые
приобщились к гештальту, так что в пятницу вечером я рассказывал и показывал
кое-что из того, чем мы будем заниматься. Когда я рассказывал о
незаконченных делах и технике пустого стула, кто-то попросил меня объяснить
конкретнее. На стене висела открытка с фотографией Фрица, я показал на нее и
сказал: "Предположим, у меня есть какие-то незаконченные дела по отношению к
Фрицу. Я сажаю его на пустой стул и говорю что-то вроде: "Фриц..." - и тут я
зарыдал, и несколько минут не мог ничего сказать. Я наконец почувствовал все
благоговение, а с ним - чувство потери от его смерти. Я никогда не был
особенно близок к нему, но он затронул меня со многих сторон, и я благодарен
ему за способ бытия в мире, о котором я не мог и мечтать до встречи с ним.


Строчки из Фрица