"Символы и метаморфозы Либидо" - читать интересную книгу автора (Юнг Карл Густав)

веселых часов, забавляясь обучением их английскому языку. Возле берегов
Сицилии в гавани Катании я сочинила песню моряков, которая, впрочем,
очень похожа на одну хорошо известную морскую песнь: Brine, wine and
damsels fine. Итальянцы большей частью все поют хорошо и один из
офицеров, который во время ночного караула пел на палубе, произвел на
меня большое впечатление и внушил мне мысль написать к его мелодии
подходящий текст."

"Вскоре после этого мне пришлось перевернуть смысл известной
пословицы Veder Napoli e poi morir: я вдруг заболела, хотя и не опасно;
потом я поправилась настолько, что могла сойти на берег, чтобы
осмотреть достопримечательности города; этот день утомил меня очень, и
так как мы намеревались на следующий день осматривать Пизу, то я
вечером пораньше возвратилась на пароход и вскоре легла спать, не думая
при этом ни о чем серьезном, а лишь о красоте офицеров и об уродливости
итальянских нищих."

Несколько разочаровываешься, когда вместо ожидаемого впечатления
от действительности наталкиваешься на небольшое интермеццо, на флирт.
Впрочем, один из офицеров, певец, произвел большое впечатление.
Замечание, сделанное в конце описания, ослабляет, впрочем, опять
серьезность этого впечатления. Что последнее все-таки очень повлияло на
настроение, подкрепляется тем обстоятельством, что в честь певца было
сочинено стихотворение эротического характера. Обычно склоняются к
тому, чтобы подобные впечатления брать слишком легко и охотно поддаются
показаниям, в которых все обрисовывается как нечто обыкновенное и мало
серьезное. Я останавливаю внимание на этом обстоятельстве, так как
важно знать, что эротическое впечатление, последовавшее за такой
интроверсией, имеет на душу гораздо более глубокое действие нежели
приписанное ему мисс Миллер. Внезапное и преходящее нездоровье
нуждалось бы в психологическом освещении, от которого, однако, за
недостатком точек опоры приходится отказаться. Следующие явления, к
описанию которых мы переходим, могут быть поняты лишь как результат до
самого основания идущего потрясения.

"Из Неаполя в Ливорно пароход идет одну ночь, которую я более или
менее хорошо спала, между тем сон мой редко бывает глубоким и без
сновидений. Мне казалось, словно голос моей матери разбудил меня как
раз к концу следующего сна. Какое-то смутное представление, связанное
со словами: When the morning stars sang together; эти слова
прелюдировали к некоторому неясному представлению о мироздании и о
мощных хоралах, наполняющих своими звуками вселенную. В страшные
противоречия и в путаницу, свойственную вообще сновидениям, вмешивались
на этот раз хоры одной оратории, исполненной в Нью-Йорке в музыкальном
обществе, а также и воспоминания из Потерянного Рая Мильтона. Потом из
всей этой путаницы медленно выплыли определенные слова, которые стройно
связались в три строфы и притом они появились написанными моим почерком
на странице моего старого альбома для стихов (с обыкновенной бумагой с
синими линиями), постоянно находящегося при мне; словом, строфы эти
появились совсем так, как они несколько минут спустя в действительности