"Символы и метаморфозы Либидо" - читать интересную книгу автора (Юнг Карл Густав)

наличности таких возможностей, которые будучи слишком слабыми, чтобы
вынудить кровосмешение, в то же время достаточно сильны, чтобы вызвать
нарушения душевной деятельности в значительных размерах. Допущение
подобных возможностей в себе не обходится без первоначального
возмущения нравственного чувства; это суть противления, слишком легко
ослепляющая интеллект, делая через это невозможным самопознание.
Удастся же нам снять с научного познания оценки, даваемые чувством, и
вот пропасть, отделяющая наше время от античного, уже замощена, а мы
сами видим с изумлением, что Эдип все еще для нас вполне живой образ.
Значительность такого впечатления не должна быть недооцениваема: это
воззрение учит нас тожественности элементарных человеческих конфликтов,
которые находятся по ту сторону времени и места. Конечно то, что
охватывало трепетом эллинов, все еще истинно, но для каждого из нас оно
становится истинным лишь, постольку, поскольку мы покидаем тщеславную
иллюзию наших последних дней, согласно которой мы иные, нежели древние,
именно нравственнее их. Нам ведь удалось лишь забыть про то, что с
античным человеком нас связывает неразрывная общность. Но только так
открывается до сих пор ненаходимый нами путь к разумению античного
духа, именно путь внутреннего сочувствия с одной стороны и
интеллектуального понимания с другой. Обходным путем через засыпанные
подстройки собственной души овладеваем мы живым смыслом античной
культуры и этим именно способом мы только и обретаем ту прочную точку
вне нашей собственной культуры, с которой лишь и становится возможным
объективное понимание ее течений. В этом, по крайней мере, заключается
надежда, почерпаемая нами из нового открытия бессмертности Эдиповой
проблемы.

Ставшая благодаря работе Фрейда возможной постановка вопроса
успела уже оказать плодотворное воздействие; ее побудительной силе
обязаны мы некоторыми смелыми походами в области истории человеческого
духа. Таковы работы Риклина, Абрагама, Ранка, Мэдера, Джонса, к которым
недавно присоединился Зилъберер со своим прекрасным исследованием
"Фантазия и миф". Еще одной работой, о которой нельзя не упомянуть
здесь и которая имеет проникновенное значение для психологии некоторых
уклонов христианского исповедничества, обязаны мы Пфистеру. Лейтмотив
этих работ есть вскрытие исторических проблем через применение
психоаналитических, то есть почерпнутых из деятельности современной
бессознательной души познаний к данному историческому материалу. Я
должен направить читателя всецело к перечисленным трудам, чтобы он мог
приобрести сведения об объеме и характере уже достигнутых знаний. В
подробностях толкования во многих местах еще недостаточно уверены, что,
однако, никоим образом не вредит общему результату. Последний был бы
достаточно значительным, даже если бы он вскрыл только отдаленную
аналогию между психологическим строением памятников истории и
структурой индивидуально-психологических данных новейшего творчества.
Прослеженность этой аналогии в упомянутых работах не подлежит сомнению
для каждого вдумчивого читателя. Эта аналогия царит особенно в
символике, как то на убедительных примерах показали Риклин, Ранк, Мэдер
и Абрагам, затем в отдельных механизмах бессознательной работы,
каковыми являются вытеснение, сгущение и т. д., что с особенной