"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

- Вы разгромлены наголову, - прервал Василий Игнатьевич, - и ничего вы
требовать не можете. И обещать я ничего не буду, разве что справедливый суд.
Скажите лучше - зачем священника убили?
И он махнул рукой в сторону опять плотно захлопнувшейся церковной
двери.
Младший осклабился, как скалится человек, делающий гадость, но
ожидающий, что его поймут и присоединятся. С такой физиономией показывают
порнографические открытки или предлагают понюшку кокаина. Такая морда -
что-то вроде похабного подмигивания: "Может, это и нехорошо, но мы же все
понимаем...".
На лице старшего появилась ухмылка эдакого замкнутого превосходства:
зачем - это вам не понять, и я вам не скажу. А сделал потому, что я сильнее,
вот почему.
- Там двадцать два человека, - с той же ухмылкой начал он, - они
останутся живы, если вы выполните наши условия. И ваш поп, наверное, тоже,
если вы поторопитесь. А то ведь его кровь падет вам на головы, верно?
Рожа негодяя ухмылялась уже вовсе похабно. По-своему он неплохо
понимал, как надо говорить с религиозными людьми; единственная ошибка - вел
себя уж слишком нагло. Но даже и так на многих, Василий Игнатьевич видел
это, действовало. Поразительно, какое воздействие на нормальных людей всегда
имеют хамство, грубость, цинизм - вообще всякое нарушение привычных норм.
Человек ведь рассуждает как? Нормы, вообще-то, никто и никогда не нарушает.
А если кто-то нарушает, значит, есть на то какие-то, может быть, и неведомые
мне, но имеющиеся и важные чрезвычайные обстоятельства... А может быть, за
хамством, грубостью, пренебрежением другими людьми стоят и какие-то
полномочия, полученные от неких высших сил?
Так человек даже не рассуждает - так он чувствует. И оказывается
эмоционально и морально беспомощным против уголовника, подонка, насильника,
даже против обычного бытового хамства.
Все это Василий Игнатьевич прекрасно знал, в отношениях людей терпеть
не мог, но, к счастью, бороться умел.
- Зачем священника убили? Он мешал вам? Сопротивлялся? - так же
спокойно, без нажима спросил Василий Игнатьевич.
Младший так же гнусно ухмыльнулся, хотя уже вроде с оттенком тревоги,
начиная что-то понимать. Старший оценивающе вглядывался в лицо Василия
Игнатьевича.
- Мы это не будем обсуждать, хорошо? У нас двадцать два заложника.
Каждый час мы будем убивать по заложнику, и виноваты в этом будете вы! -
ткнул он корявым пальцем чуть ли не в грудь Василию Игнатьевичу. - А если не
будет плавсредств, убьем всех, и в этом тоже виноваты будете вы!
- Наверное, вы еще не поняли... Это я здесь решаю, с кем и о чем
разговаривать. И кем вас считать, тоже решаю я. Что вы убивали моих людей и
крестьян из отряда самообороны - ладно, будем считать - идет война. Взяли
заложников - прямо скажем, подоночный способ, но хоть тоже понятно - война.
А вот зачем священника убили? Если была военная необходимость, тогда вы
все-таки военнопленные. А не было - тогда вы уголовники...
И Василий Игнатьевич ясно, светло улыбнулся "парламентерам". Так он
улыбался русским коммунистам, на русской земле, задавая им этот "детский"
вопрос: а вы мол, и правда член ВКП(б)? Или вас оболгали, милейший?
- Вяжи! - скомандовал Василий Игнатьевич.