"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

бескорыстной - пятикурсник Миша писал по таштыку диплом и собирался писать
кандидатскую. Кроме того, Миша до смешного боялся заболеть и поэтому
особенно ценил дружбу с врачом Димой.
Дни проходили, заполненные дорогой, вьющейся по склонам холмов; сырым
запахом развороченной лопатами земли, аккуратной работой ножом на расчистке
сгоревшего сруба; бесконечным пространством, открывавшимся от раскопа.
Пространство было разноцветным, расчерченным на квадратики разного оттенка,
зеленого и желтого. Голубые дали переходили в синие, затем становились все
более глубокого сиреневого цвета. Оттуда, из пространства, падал ветер,
сушил потное тело, стягивал кожу на лице. К вечеру от ветра горела кожа. В
лагере приходилось снова привыкать, что не надо сопротивляться ветру,
опираться на него и что вообще ветра нет.
А вечером Дима проваливался в сон, как убитый. Только что он был
бодрым, активным и всерьез собирался забраться в спальник и дочитать книжку
или поговорить с Мишей, расспросить его про таштык... И мгновенно засыпал
мертвым сном.
Только в ночь на 8 августа Дима проснулся от явственного ощущения, что
кто-то склонился над ним. Дима подсознательно ждал - он должен был
почувствовать дыхание этого склонившегося... В полутемной палатке не было
ничего и никого. Только сопел на своем топчане Миша, тикали часы на ящике,
покрытом куском клеенки. Но Дима был уверен - в палатке еще кто-то есть. Он
просто знал, что кто-то есть... Бессмысленно спрашивать, почему. Где-то
далеко выла собака. Кто-то маленький сопел возле тента, наверное, ежик. Это
все было не то. В палатке был кто-то третий, кроме Димы и Миши. Этот третий
не имел никакого отношения ни к ежику, ни к собаке.
Дима уловил движение. Шороха не было. Ветра движения не было. Но Дима
готов был поручиться - кто-то идет от изголовий к выходу из палатки. Дима
вскочил, и тут же движение замерло. Дима быстро зажег свечу, поставил на
"стол" для материала - ящик возле входа. И быстро лег обратно.
Теперь было видно, что кто-то и правда стоит между Димой и тентом
палатки; этот кто-то перемещался, частично заслонял огонь свечки. Смутная
тень человека рисовалась на тенте; судя по стройности фигуры, изяществу
перемещения, это была тень женщины с высокой прической.
И тут же тень исчезла. Дима тупо моргал, доказывая самому себе, что это
было не во сне.
Действительно, вот Мишка храпит... Вон кто-то сопит возле тента. Свечка
трещит, бросает освещенный круг на тент. Вот кто-то вышел из палатки, сонно
затопал в сторону туалета. Дима высунул голову - это шел Кузькин, и в
палатке у него тоже горела свечка. С четверть минуты они смотрели друг на
друга - длинный Кузькин с высоты своего роста. Дима - с четверенек.
- Ты что не спишь? - спросил, наконец, Кузькин.
- Да ходил тут кто-то, - почему-то сиплым шепотом информировал
начальство Дима. И быстро добавил, чувствуя, что не помешает ему внести в
рассказ толику правдоподобия: - Может, местные?
- Не может быть, - уверенно качал головой Кузькин, - я уже с час не
сплю. Я бы услышал. Все тихо...
Кузькин сонно затопал дальше, а Дима задул свечу и нырнул в спальный
мешок. Он долго пытался не спать, слушая окружающее.
А Кузькин, возвращаясь в палатку, вдруг ясно увидел силуэт человека,
сидящего возле керосиновой лампы, над его раскрытым дневником. Силуэт четко