"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

- Тогда почему мы - не в Ленинграде?
- А нас-то кто туда возьмет? Там нужны большие люди, крупные ученые...
Круг замыкался. Получалось, что семья - сама по себе, а дед - сам по
себе. Так выходило всякий раз у мамы... У деда получалось все-таки не совсем
так. У него часто получалось, что Володя и дед - все же вместе, слишком
много было у них точек соприкосновения. И много дел, в которых дед мог
сильно помогать Володе.
Оба понимали и ценили это - и дед, и Володя. Мама понимала, но совсем
не ценила. Володе было ясно - потому что не ценит самого деда. До конца он,
конечно, не знал, но и нельзя сказать, что уж совсем не ведал, какая кошка
пробежала между членами его семейства.
Он ведь слышал обрывки разговоров, запоминал какие-то обрывки, пытался
понимать, как умел. "Ученый большой. Человек маленький". "Виновен в самом
страшном грехе - в трусости". Маленький Володя знал, что дед в чем-то
виноват перед семьей. По крайней мере, мама так считает - виноват, и что
именно перед всей семьей.
Володя знал, что родители бабушки были расстреляны, а бабушка много лет
провела в лагерях. Он не помнил, когда это узнал. К тому времени, когда
Володя стал подростком, он уже давно знал, что бабушка много лет просидела в
лагерях, и что дед мог бы ей помочь - и не помог.
Бабушка умерла, когда Володе было 5 лет, и Володя помнил ее плохо. Тем
более, бабушка никогда не занималась с Володей и даже не разговаривала с
ним. Володя не был даже уверен, что бабушка его замечает. Совсем седая,
слабая, она проходила мимо него в коридорах, свистя остатками легких. Свист
был неприятный, а пахло от бабушки еще хуже, и Володя старался вообще не
иметь дела с умирающей. Ну конечно, с умирающей! Все время, которое Володя
был знаком с ней, все эти последние годы, бабушка медленно умирала. Другое
дело, что Володя понял это поздно, когда уже стал совсем взрослым.
Кроме бабушки, была и еще какая-то "история", уже с дедовской родней.
Кажется, с его сестрой. Володя помнил, как отец как-то с усмешкой сказал
матери:
- Ну, он ведь и сестру пожалел не больше! Да и мать...
Усмешка у отца была нехорошая, совсем нехарактерная для этого
спокойного, приятного человека. Володя хорошо запомнил и слова, и улыбку.
Однажды, уже почти взрослым, он спросил у отца про родственников деда,
и тот ответил, что брат деда уехал за границу - давно, еще в 1920-е годы, а
сестра погибла в лагерях. И больше, мол, ничего он про это не знает.
Володя помнил, как родители спорили - отпускать ли его к деду на лето.
Стоял 1974 год, и было Володе 16 лет. Володя ездил в Ленинград на зимние
каникулы, и дед пригласил его к себе, на дачу, на все лето. Сам Володя этого
хотел и отвез родителям письмо деда.
Родители спорили... нет, они не спорили. Нельзя сказать, что у них были
разные позиции и что эти позиции столкнулись. Родители, скорее всего
обсуждали и никак не могли определиться. Володя помнил обрывки, подслушанные
уже из постели.
Родители говорили про "совсем другие возможности...", и про "многое
получит", про "круг" и про то, что "важно, что он просто побудет в этом
доме...". Говорили об этом и отец, и мать - значит, в этом они были
согласны. Но говорили, понизив голоса, про "судьбу Лидии", про "моральные
принципы", про "...свои условия".