"Не будите спящую тайгу" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

- Подумайте, я с вами еще свяжусь. В пока - вот...
Игорь покраснел, но бумажку тоже взял, как и Морошкин. И про
реликтового оленя, и даже про Михалыча Тоекуда слышал далеко не в первый
раз, но полагал, что знать это Андронову совершенно необязательно.


На вечер Тоекуда наметил встречу с Печенюшкиным в Карском ученом
городке, обедать же намерен был в гостинице. Как раз придя на обед,
почтенный Ямиками-сан впервые обнаружил, что кого-то он уж очень сильно
интересует. Зная, в какую страну и в какой период ее истории он едет,
Ямиками Тоекуда принял меры - например, соединил тоненькой шелковой ниточкой
крышку и основную часть своего чемодана. Так, на всякий случай. Интуиция
подсказывала господину Ямиками, что это может пригодиться.
И вот ниточка исчезла. В отсутствие господина Ямиками кто-то
интересовался содержимым его чемодана.
Несколько минут Ямиками-сан стоял, размышляя, какой вариант поведения
выбрать? Потом, насвистывая, он натянул еще одну шелковинку и отправился
обедать. И ничто не выдавало его особой озабоченности и волнений, охвативших
этого незаурядного человека.
А в институте пахло озоном, нагретой пластмассой и химией. Японец
проходил мимо открытых дверей, за которыми сияли автоклавы, в клубах пара
метались сотрудники, стучали пишущие машинки, мелькали разноцветные картинки
на дисплеях компьютеров. То ли строились математические модели, то ли шла
игра в "Цивилизацию".
Из окон лаборатории Савела Печенюшкина открывался вид на колышущиеся
сосновые кроны. Плотный, маленький, из старообрядцев, Савел Печенюшкин тоже
предпочитал водку. Савел любил водку, японцев, доллары, а также общение с
интересными людьми, безумные проекты и международное сотрудничество.
Но вообще-то больше всего Савел Печенюшкин любил науку и всерьез
намеревался, среди всего прочего, вывести самого настоящего мамонта - прямо
здесь же, в Институте биофизики. А источником генетического вещества для
него был волос мамонта, причем самого невероятного, даже, пожалуй, несколько
неприличного происхождения. Самое прямое отношение к появлению столь
необходимого науке генетического вещества имел гость Печенюшкина - вон тот,
в углу, - такой коренастый, краснолицый, толстый и уже начавший седеть.
Впрочем, это совсем особая история.
Печенюшкин познакомил, и Ямиками-сан весь подобрался, узнав почтенное
имя этого краснорожего гостя. Потому что гость Печенюшкина был тот самый
Андреев, к которому так или иначе, а идти тоже было надо.
Был коньяк, который оба пили, но морщились. Печенюшкин реликтовыми
животными интересовался, но в экспедицию ехать не хотел. Михалыч реликтами
интересовался меньше, а поехать в экспедицию хотел, но не мог. Во-первых, у
него была красавица жена, на тринадцать лет моложе мужа, и от нее маленькая
дочь, и надолго оставлять их он не мог (а скорее всего, просто не хотел).
Во-вторых, Михалыч был страшно занят: второй месяц он дописывал и никак не
мог дописать монографию, которая должна была называться "Почему все
советские ученые проявляют разные стадии умственной дегенерации?".
Монография была заказана солидным международным издательством, ее ждали, и
тянуть с ней Михалыч опять же не мог и не хотел.
- А сами вы ничего такого не встречали? - спросил по-английски Тоекуда.