"Не будите спящую тайгу" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

Специалиста, Великого Археолога, Друга Властей и Знатока Всех и Всяческих
Древностей.
Что говорить, нужен ему был губернатор, ох нужен. Но и он был нужен
губернатору. Немало, совсем немало отправили они в Германию, в США, в Канаду
уникальных икон пятнадцатого-шестнадцатого веков, драгоценных коллекций
древней бронзы из скифских курганов! Мало кто знает, что вовсе не только
духовную стоимость имеет эта бронза! Вовсе не только! Нормальному человеку
небось и в голову не придет, что какой-то бронзовый топор, какие-то ножи,
шилья из бронзы могут стоить и триста, и пятьсот полноценных, хрустящих
американских долларов!
Это - за одну отдельную вещь, если она, правда, древняя. А если это не
просто отдельные вещи, если это коллекция, скажем, комплект вещей, найденных
в одном погребении: и несколько "бронзушек", и скелеты, и керамические
сосуды, в которые когда-то положили покойнику воду и пищу в дорогу в мир
иной... тогда счет пойдет уже на десятки тысяч долларов. Особенно если с
фотографиями. Если с точным указанием места. Если в хорошем состоянии. Если
с сертификатом, удостоверяющим подлинность от имени почтенного учреждения, с
подписью обладателя ученых степеней и званий. Тогда, да если знать, кому и
где! Да если иметь за рубеж славный "зеленый коридор"!
На всем этом хорошо погрел руки Чижиков. Врать не стоит - хорошо
погрел, подложил соломки в виде валютных счетов. Но ведь и Простатитов тоже
погрел! И черта лысого погрел бы он без Чижикова, прохвост! А вот поди ж ты!
Подельники-то подельники, а только случился прокол, и сразу же я -
губернатор, а ты-то сам кто вообще такой?!
И верно ведь - никто. Сущее никто. Пока смотрит губернатор, пока кто-то
высоко сидящий дает тебе, ставит тебя куда-то... Тогда ты да... Ты надуваешь
грудь... А вот если не смотрит?! Если ты уже не нужен?! И ты уже сразу
никто, и с тобой уже можно вот так... Вот так холодно, неуважительно!
Комплекс неполноценности совсем было притухал, когда Николай Чижиков
шествовал по коридорам власти, предшествуемый своими животом и портфелем.
Комплекс на время захлебывался, пока Коля Чижиков мог встать выше кого-то,
унизить кого-то, попасть туда, куда не может кто-то. Комплекс был как
чудище, сидевшее в мозгу, все время требовавшее пищи. Как Минотавр, или,
оставив высокий штиль, попросту как солитёр!
Комплекс требовал все время утверждать свою значимость в жизни. Все
время доказывать себе и окружающим, какой он молодец, этот Чижиков: какой он
умный, значительный, важный, какое высокое положение занимает.
А вот сейчас комплекс подпитки не получал. Голодное чудовище
зашевелилось. И словно бы кто-то маленький, жалкий начинал скулить и плакать
внутри Чижикова. Оживал голодный семилетний мальчик, которого три дня не
могла толком накормить пьяная мама. Мальчик, забившийся в холодный и темный
сарай, глодавший сырую картофелину пополам со слезами. Мальчик уже на втором
курсе. Мальчик, готовый целовать песок, по которому ходила Она. Мальчик,
ловивший случайные взгляды. Мальчик, при виде которого Она только ехидно
улыбалась, порой окидывала его взглядом, и он обостренно чувствовал, как
обтрепался его пиджачок, как набухли водой просящие каши старые, немодные
ботинки.
Все обиды, все проблемы Чижикова, все, чем его задели, обнесли и
обидели, все, что ему недодали, - все это всякий раз вспоминалось,
становилось важно в тот самый момент, когда он не получал подтверждения,