"Тайга слезам не верит" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

Вроде бы вполне приличная должность, но конечно же, уже совсем не то. В
нынешнем положении Миронова, на самом деле, не было ничего общего с тем
высоким, солидным положением, которое он занимал до того, как, поддавшись
враждебной пропаганде, партия сдуру начала выпускать врагов, вместо того,
чтобы... гм... гм...
Хорошо хоть старые друзья, коллеги не забывали. Миронову удавалось
решать какие-то мелкие дела через них - это тоже имело значение. Но
главное - что он был нужен! Его мнение играло роль! Он мог определять -
давать этому человеку или нет, доверять ему или рано ему доверять.
И как хорошо было сидеть среди людей своего круга и говорить о простом,
о своем, о понятном! Но в жизни всегда мало счастья, и в жизни Миронова не
хватало таких минут.
Но до середины семидесятых было еще ничего. Еще была какая-то работа,
пусть даже чисто формальная, какое-то ощущение своей полезности. У
пенсионера Миронова не стало вообще ничего, кроме сидения в собственном доме
под поясным портретом Сталина. Под ним, на страшно неудобном стуле, Миронов
провел больше времени за свои двадцать пять пенсионных лет, чем даже в
постели. А что еще он мог бы делать?
Встав в шесть часов утра, здоровенный долговязый старик делал
гимнастику, обмывался до пояса, и только холодной водой. Пил чай,
презрительно прислушиваясь, как просыпались дочь и зять. Тоже мне, инженеры!
Раньше восьми из постели их не вытянешь! В его время все было не так...
Когда семья вставала, Миронов уже был у себя. В комнате, где стояла
железная кровать, накрытая шерстяным одеялом серого приютского вида, стоял
письменный стол и полка с книгами.
В этой комнате с голыми стенами, с лампочкой без люстры, на длинном
неровном шнуре, Миронов садился на простой венский стул под поясным
портретом Сталина, прихлебывал чай, размышлял.
...Когда галлы ворвались в Рим, они не сразу поняли, кто сидит в
креслах на главной площади Капитолия: живые люди или мумии? Только когда
один галл дернул за бороду сенатора и тот ответил ударом жезла, истина
проникла в сознание галлов, и они зарезали сенаторов.
Миронов ничего толком не знал о Древнем Риме, а сравнение с каким-то
буржуазным сенатором показалось бы ему крайне обидным. Но вошедший в комнату
мог бы усомниться так же, как те галлы: недвижимо, бесстрастно восседал на
стуле долговязый старик с топорным свирепым лицом. Редко-редко моргали
глаза. Еще реже двигалась рука, поднося ко рту чашечку чая. Старик сидел и
вспоминал.
Жизнь кончилась. И все. И делать было больше нечего. Читать? Миронов
был не очень грамотен, да и усвоил на всю жизнь, что книги - атрибут
буржуйской жизни. Не говоря уже о том, что прочитать ведь можно и такое - не
отмоешься! Поди доказывай потом, что по ошибке. Все книги, стоявшие в его
комнате были правильные, стократ проверенные и одобренные книги. Все эти
книги Алексей Владимирович помнил наизусть, и открывать их не было нужды.
Телевизор старик презирал. Друзей у него не было. Знакомых - тоже.
Сослуживцы приходили раза три в год, под праздники. Дела? Он не мог ничего
делать вместе с дочерью и зятем - даже в те времена, когда еще разговаривал
с ними. Суетливые, шумные, ничего не могут делать так, как надо.
Дочери было семнадцать, когда Миронов стал пенсионером. Тогда он охотно
делал всю работу, которую принято называть мужской: чинил трубы, продувал