"Неслучайные случайности (Рассказы о великих открытиях и выдающихся учёных)" - читать интересную книгу автора (Азерников Валентин)

фармакологических процессов не раз имело тяжелые последствия...
Но ценность химии не исчерпывается ее дополнением для других наук. Ее
можно применить в большинстве обиходных процессов...
Тесно связано с химией и сельское хозяйство. Растительные продукты в
большом количестве и лучшего качества можно получить только применением в
земледелии методов, основанных на научных принципах...
Люди добывают и обрабатывают металлы, люди изготовляют кожи,
приготовляют стекло, фарфор, производят десятки тысяч самых различных
вещей, и везде химическая технология является научной основой производства
предметов, составляющих материальную базу нашего общества".
Каково? Сто семьдесят лет назад! Какую надо иметь гениальную интуицию,
чтобы предвосхитить будущие победы химии; ведь, скажем, о механизмах
превращения неживой материи в живую тогда не имели ни малейшего
представления; это только в самые последние годы стало известно, что
свойства живых организмов определяются химической структурой молекул белков
и нуклеиновых кислот.
А стиль? Может быть, приведенные отрывки не самые удачные в этом
смысле, я выбирал их по научной ценности, но в лекции есть места, сделавшие
бы честь современному публицисту. Недаром английский поэт Кольридж
признался: "Я посещал лекции Дэви не только для пополнения своего научного
багажа; в аудитории Королевского института я обогащал свой запас слов и
метафор".
А вот еще одно свидетельство современника, относящееся к значению
лекций не для слушателей, а для самого лектора: "Комплименты, приглашения и
подарки дождем посыпались на него со всех сторон; всякий искал его общества
и гордился знакомством с ним".
Такой успех способен вскружить голову любому человеку, особенно если
ему всего двадцать три года. Не устоял, конечно, и Дэви. Он превратился
поначалу в лондонского денди, в свободное от светских развлечений время
занимавшегося наукой. И где уж тут вспомнить об электролизе,- он едва
успевал готовиться к лекциям. То был критический момент в его жизни. Еще
немного, и с серьезной наукой было бы покончено, он стал бы модным
лектором, и только. Но надо отдать должное Дэви - у него хватило силы воли
противостоять искушению, призвание исследователя оказалось сильнее. Уже
через год, насытившись успехом, дифирамбами, стихотворными посвящениями, он
записал в своем дневнике: "Действительное и живое существование я веду
только среди предметов моей научной работы. Обычные развлечения и
удовольствия нужны мне только в качестве перерывов в потоке моих мыслей".
Казалось бы, теперь уж, когда Дэви снова стал ежедневно бывать в
лаборатории, он непременно должен был вернуться к электролизу. Но этого
опять не случилось. Молодой профессор не во всем был волен поступать как
захочет: ему платили жалованье, и ему заказывали исследования. В течение
двух-трех лет он вынужден был заниматься вопросами сельского хозяйства,
минералогии, дубления кож. И не без успеха. Ему даже присудили высшую
научную награду за работу в области минералогии.
В эти же годы его избрали в Королевское общество. Он стал академиком.
Получив право писать перед своим именем три магические буквы, мечту каждого
английского ученого,- F.R.S.- член Королевского общества, Дэви получил и
большую свободу действий. И только тогда наконец смог вернуться к тому, на
чем остановился в Клифтоне.