МИСТЕРИИ АДОНИСА И АСТРЕИ

Пруд со стрекозами — в тумане…

В непостижимой ворожбе

Я растворился сам в себе,

Как соль в бездонном океане…

Получив от благословенного мудреца Фалеса еще ряд других полезных советов, набожный подвижник отплыл в Сидон, зная, что этот город — его отечество по рождению. Юный пилигрим полагал, что из Финикии ему легче будет перебраться в сказочный Египет. О, этот старый добрый Сидон с его кривыми улочками, одноэтажными домиками из белого ракушечника, с его огромной городской стеной, знаменитой каменной лестницей, ведущей к морскому причалу и рыбному базару. После завоевания Финикии ассирийцами этот город как бы поутих, несколько обезлюдел. Однако Сидон встретил Пифагора, как своего родного сына. Здесь юный путешественник быстро сошелся с потомками естествоиспытателя и прорицателя Моха и другими финикийскими верховными жрецами. Кроткий и благочестивый подвижник и здесь преуспел в религиозном служении. Самосский пилигрим принял от иерархов посвящения в местные мистерии, совершаемые главным образом в Библе и Тире. Пифагор стяжал священные мистерии Сирии не ради суеверия, как может показаться неискушенному читателю, но гораздо более из любови и стремления к разнообразным знаниям. Еще праведный юноша постигал мистерии предков из трепетного опасения, как бы что-нибудь достойное изучения и пестования в божественных тайнах или ветхих обрядах не укрылось от его взгляда по эту сторону жизни. Параллельно Пифагор углубленно изучал и финикийскую математику, и теорию чисел, в которых и сам преуспел в дальнейшем.

Так как в Пифагоре текла финикийская кровь по линии отца, то в этих благословенных местах его принимали за своего. Финикийцы происходили из племени ханаанеев, обитавших на восточном побережье Средиземного моря. После гибели цивилизации атлантов на острове Кипр в результате взрыва вулкана Фера, финикийцы являлись самыми энергичными и предприимчивыми купцами Средиземноморья. Города Библ, Сидон и Тир были главными торговыми портами в Финикии. Со стороны суши их защищали мощные стены, а со стороны моря — военный флот. Во главе каждого города стоял царь, живший в роскошном каменном дворце, окруженный рабами и слугами. Финикийцы были очень искусными мореплавателями. Их крепкие торговые суда, сделанные из кедра и сосны, бороздили не только Средиземное море. В то время они совершали торговые рейсы на Британские острова, в Южную и Центральную Америку, огибая Африку, ходили в Индию и Китай. В заморских странах финикийцы славились своими изделиями из слоновой кости, стеклянными чашами, тарелками и сосудами, разноцветными бусами. Еще они торговали дорогим пурпурным красителем. Для изготовления красителя они ловили в своем прибрежном море моллюсков с названием «мурекс». Название «финикиец» происходит от созвучного древнегреческого слова, которое переводится с языка эллинов как «пурпурные люди». По всему побережью Средиземного моря «пурпурные люди» основали торговые фактории и колонии. Среди них наибольшей известностью пользовался город Карфаген, находившийся на северном побережье Африки, возле острова Сицилия. Он был основан дочерью финикийского царя Дидоной. В Северной Африке царица построила великолепный город и знаменитый кольцеобразный порт. Потому что из Карфагена финикийцы попытались сделать копию своей прародины — Евронуса, столицы острова Рута, острова атлантов. По этой причине порт Карфагена состоял из каменных колец-причалов, как бы вложенных друг в друга. Потом уже из Критской Атлантиды финикийцы привезли свой алфавит, состоявший из 22 букв. Древние греки с радостью заимствовали этот алфавит у финикийцев, только добавили еще в него буквы, обозначающие гласные звуки.

Во всем виноват иудей...

Царь спросит с евреев за климат,

За то, что стреляют в вождей,

За то, что стреляют всё мимо...

Рядом с финикийцами, южнее города Тир, раньше располагались два еврейских государства — Израильское и Иудейское. Но в 722 году ассирийцы напали на Израиль и подчинили его своей власти. Многих жителей Израиля увели в плен, где их расселили в качестве рабов по городам Месопотамии. Потом Ассирию покорили вавилоняне. Царь заново отстроенного Вавилона, царь Навуходоносор, захватил земли Финикии, Израиля и напал на Иудею. Но иудеи не смирились с захватчиками и подняли восстание. Тогда вавилонские войска вторично вторглись в страну и в 587 году снова штурмом овладели столицей царства — Иерусалимом. Только на этот раз Навуходоносор приказал своим войскам разрушить до основания еврейскую столицу, а всех иудеев взять в плен и привести в качестве рабов в Вавилонию.

В связи с этими событиями в те времена города Библ, Сидон и Тир были наводнены бежавшими от Навуходоносора евреями. От иудейских жрецов — раввинов, живших в Сидоне, Пифагор узнал о религии Моисея, о его учении Единобожия, о Пятикнижии и о Каббале. Здесь же, в городе Сидоне, в храме праведников, Пифагор с помощью финикийских учителей принял посвящение в таинства Иолая (Сида), целителя, воскресившего укушенного змеей Геракла. Затем в овеянном славой древнем городе Тире трепетный юноша был посвящен в таинства «пробуждения Геракла». А великие мистерии Адониса и Астреи Пифагор изучал и проходил в святилище города Библа.

Улов парусов —

Борейские ласки.

Чем больше узлов —

Тем ближе развязка…

Но долее всего Пифагор пробыл в белокаменном святилище Зевса на знаменитой горе Кармел. Неофит много раз уединялся в храме Зевса на ветхой вершине горы, где постоянно жили в молитве потомки египетских жрецов, своего рода переселенцы. Пифагор сошелся с благолепными сынами Египта и благоговейно участвовал во всех их богослужениях и таинствах. От них он познал язык и письменность египетскую. Всем известно, что гора Кармел — наиболее священная для жрецов, и для непосвященных в таинства местность совершенно запретная. В этой обители праведных семь лет постигал Пифагор ближневосточные таинства и мистерии. А когда разнеслась молва о начале войны персов с вавилонянами и последовавшем падении Вавилона, то в приунывшей Сирии стали ожидать прихода персидских войск. Вся Финикия в то время тоже называлась Сирией и входила, как сатрапия, в состав Вавилонской империи. И вот под угрозой нашествия непобедимых войск Кира, Пифагор решил отплыть в Египет. И там, в стране мудрецов, самосский праведник мечтал свершить сокровенные чаяния о познании цели и смысла Вселенной. Он стал спускаться с горы Кармел, дабы на каменистом пляже Средиземного моря дожидаться попутного судна. И покуда Пифагор нисходил по серпантину тропы с крутой вершины, к берегу причалил очень кстати торговый корабль с египетскими моряками. Видимо, в том был Божий промысел.

Моряки любезно согласились доставить Пифагора в Египет и приняли его радушно. Они развлекали пилигрима песнями и рассказами, предвидя за оказанные услуги большую награду. Однако во время плавания, благолепный юноша вел себя так кротко и сдержанно, что вся команда почувствовала к набожному путешественнику еще большее расположение и симпатию. И даже своекорыстные невежды сконфузились, и понуждаемые страхом перед Зевсом, вели себя достойно, пряча свою ущербность от глаз праведника. Моряки увидели в совершенном облике неофита нечто большее, чем свойственно человеческой природе, припомнив, что, когда они причалили, то кроткий юноша сошел к ним в белом саване с вершины священной горы Кармел. Словно это был вовсе и не человек, а молодой бог — поводырь небесных духов и сил поднебесных.

Подойдя к судну, Пифагор произнес всего одну фразу. Он спросил только на языке корабельщиков: «Вы плывете в Египет?» Когда моряки ответили утвердительно, то он взошел на корабль и молча сел там, где менее всего мог бы мешать корабельщикам. В продолжение всего плавания набожный юноша оставался в одном и том же положении две ночи и три дня, не притрагиваясь к пище и питью и не засыпая. При этом корабль постоянно двигался вперед вопреки мятущимся ветрам и косым волнам. Судно быстро шло прямым наикратчайшим курсом в Египет, как будто корабль торговцев тащила за форштевень упряжка Посейдона из стаи дельфинов. Сопоставив все эти обстоятельства, моряки проделали оставшийся путь в величайшем благоговении, выражая себя непривычно приличными, чем у них заведено, словами и поступками в отношении друг к другу. Через три дня судно свернуло паруса и причалило к египетскому берегу. Там, когда Пифагор сходил по трапу с корабля, моряки с благоговением поддерживали его под руки и передавали друг другу, пока не усадили ослабевшего пилигрима на самый чистый песок. Здесь же без особых приготовлений корабельщики сделали в честь Пифагора некое подобие жертвенника, выбрав из торговых грузов лучшие плоды деревьев и трав. Продукты возложили на жертвенник, помолились и благоговейно распрощались. А затем корабельщики с чистым сердцем направили свое судно в сдобренную романтикой синеву моря. Пифагор же, ослабев телом от такого длительного воздержания и бессонницы, не противился учтивым морякам. Он не стал долго отказываться от разложенных перед ним сочных плодов и душистых трав. Ритуальный антураж и заморские кушанья подкрепили его телесные и духовные силы. Отдохнув, Пифагор направился в близлежащие селенья рыбаков, сохраняя все тот же подобающий неофиту кроткий и безмятежный вид.