"Чего же ты хочешь (Роман)" - читать интересную книгу автора (Кочетов Всеволод Анисимович)

Всеволод КОЧЕТОВ


Чего же ты хочешь?


РОМАН


1

Разбуженный Клауберг протянул тяжелую белую руку к часам, которые с
вечера положил на стул возле постели. Золоченые стрелки показывали час
настолько ранний, что невозможно было не выругаться по поводу
пронзительно-визгливых ребячьих криков. Что это? Какая надобность выгнала на
улицу шальных итальяшек еще до восхода солнца? Обычная их национальная
бесцеремонность? Но тогда почему в мальчишеской разноголосице, образуя
пеструю звуковую смесь, слышались и восторг и удивление, и Клауберг готов
был подумать, что даже и страх.
- Пешеканэ, пешеканэ! - с ударениями на первом и третьем слогах
выкрикивали мальчишки за распахнутым окном. - Пешеканэ, пешеканэ!
Уве Клауберг не знал итальянского. В памяти его застряло каких-нибудь
несколько десятков здешних слов - с тех пор, когда он расхаживал по землям
Италии, хотя, как и ныне, в партикулярном платье, но не скрывая горделивой
выправки офицера СС. Было это давно, добрую треть века назад, и с тех давних
дней многое, очень многое переменилось.
Прежде всего переменился он сам, Уве Клауберг. Ему стало не двадцать
восемь бодрых, сильных, веселых лет, а вот уже исполнилось целых шесть
десятков. Нельзя сказать, что в связи с возрастом бодрость покинула его.
Нет, на это он жаловаться не будет. В общем, ему живется неплохо. Беда
только в том, что через всю его послевоенную жизнь отчетливой, постоянной
линией прочерчивается ожидание чего-то такого, чем все однажды и кончится:
что оно такое - трудно сказать и трудно представить его себе в конкретности,
но оно существует, оно где-то стережет Уве Клауберга и не дает ему жить в
прежнюю уверенную силу.
При таких криках, которые слышны там, за окном, в те былые годы он
вскочил бы, подобно взведенной боевой пружине; тогда его все всюду
интересовало, все для него было любопытным, все хотелось увидеть, услышать,
тронуть рукой. Теперь, лежа в постели, на влажноватом от теплого морского
воздуха белье, он курил невкусную итальянскую сигарету и, вглядываясь в
белый потолок простенькой комнатки дешевого приморского пансиона,
принадлежавшего лигурийскому рыбаку, лишь старался припомнить, что же могут
означать выкрикиваемые мальчишками слова. "Пеше" - это, кажется, рыба, а
"канэ" - собака. Значит, что? Собачья рыба? Рыбья собака?..
И все-таки натура себя оказала, она подняла Клауберга на ноги, тем
более, что за окном кричали уже не одни мальчишки, а в общую шумиху
ввязались и взрослые - мужчины и женщины.
Отодвинув легкую цветастую штору, он увидел крохотную площадь,
окруженную двухэтажными домиками, которую вчера за поздним временем толком
не разглядел; прямо перед его окном располагалась лавочка с выставленными на