"История человеческой глупости" - читать интересную книгу автора (Рат-Вег Иштван)

сидит в кресле. Придворный куафер снимает с короля ночной колпак и причесывает
волосы в то время, как первый камергер держит перед ним зеркало.
До унылого скучны эти подробности, однако в жизни версальского двора они
имеют большую важность и полны значения. Подавать королю тапки или домашний
халат - это огромная честь и награда, которую с завистью наблюдают остальные
придворные.
Порядок самого одевания спланирован самим королем, и он же установил в нем
неумолимую последовательность, совсем как при решении арифметической задачи.
До 77 лет его жизни тапки всегда подавал первый камергер, а главный камергер -
домашний халат. Затеять перемену ролей означало бы сознаться в революционном
образе мыслей.
До сих пор это была первая часть lever, его интимный этап. Далее следовала
вторая, торжественная часть церемонии.
Лакеи распахивали створки дверей. Чередой входили придворные. Герцоги и
прочие важные особы, послы, маршалы Франции, министры, верховные судьи и
разного рода придворные сановники. Выстраивались возле позолоченного
ограждения, разделявшего зал на две части, и в благоговейной тишине наблюдали
парадное зрелище, словно разыгравшийся у них на глазах спектакль, главную роль
в котором играл наипервейший человек Франции и ее главный актер.
Картина первая: снимание ночной рубахи. Гардеробмейстер помогал справа,
главный камердинер - слева. Видимо, этот предмет туалета считался наименее
благородным, чем рубашка дневная. Потому что перемена рубашки была куда
обстоятельней: один из офицеров при гардеробе передавал дневную рубашку
первому камергеру, а тот передавал ее дальше герцогу Орлеанскому, по рангу
следовавшему сразу за королем. Король принимал рубашку от герцога, набрасывал
ее на плечи и, с помощью двух камергеров освободившись от ночной рубашки,
надевал дневную. Спектакль продолжался. Придворные сановники по очереди
выдавали остальные предметы одежды, натягивали ему туфли, застегивали алмазные
пряжки, подвязывали шпагу и орденскую ленту. Гардеробмейстер (как правило, это
был один из самых знатных герцогов Франции) играл важную роль: он держал
вчерашнюю одежду, пока король вынимал из нее мелкие вещи и перекладывал в
карманы сегодняшней; далее он подавал на золотом подносе три вышитых платка на
выбор, затем он же подавал шляпу, перчатки и трость.
В ненастные утра, когда требовалось освещение, один из зрителей также
получал свою роль. Главный камергер шепотом испрашивал короля, кому
принадлежит право держать свечи. Король называл кого-нибудь из вельмож, и тот,
распираемый гордостью, держал двухрожковый подсвечник во время всего процесса
одевания. Это надо понимать: двухрожковый. Потому что Людовик даже право
пользования подсвечником ввел в продуманную и отшлифованную систему
придворного этикета. Только король имел право пользоваться двухрожковыми
подсвечниками, все остальные должны были довольствоваться однорожковыми. Так
оно и шло по всем линиям. Людовик любил камзолы, обшитые золотым позументом,
однако кому-либо другому в таком ходить было нельзя. Редко, в знак
исключительной милости, король дозволял заслуженным мужам заказать галуны на
камзол. Об этом дозволении составлялся документ с печатью, король его
подписывал, а первый министр контрассигнировал. Назывался сей почетный предмет
одежды justaucorps a brevet, т.е. камзол дозволенный.
Когда наблюдаемое каждый день красочное зрелище подходило к концу, король
покидал спальню, и двор толпою высыпал следом. А в опочивальне продолжалась
малая дополнительная церемония. Пресловутое ложе следовало привести в порядок.