"Вечное движение (О жизни и о себе" - читать интересную книгу автора (Дубинин Николай)

я потом ковылял, оберегая свой раненый палец.

На одиннадцатый день нашего ожидания чехословаки обстреляли берег и
пристань беглым шрапнельным огнем и прошли мимо нас, спрятавшихся в
лесу.

Спустя некоторое время мы наконец приехали в Спасское.

Жизнь моей матери, казалось, вернулась к своему истоку, к тяжелому
крестьянскому труду. Нас, ребят, также ожидали трудные дни, но вместе
с тем и радости деревенской мальчишеской жизни. Работали в поле и на
огороде. Я пас лошадей. Мы носились на конях по кочкарнику за Иржей.
Однажды моя лошадь так споткнулась о кочку, что я вылетел через ее
гриву далеко вперед. Двоюродные братья - Федя Дубинин и Костя Галий -
стали моими друзьями.

В то время свирепая болезнь - испанка гуляла по голодной России. Она
косила и старых, и малых. Это была жесточайшая эпидемия особого злока-
чественного гриппа. Болезнь появилась в Испании и в течение 1918-1919
годов охватила весь мир. Много жизней унес этот необычайно свирепый
вирус гриппа. Страшная болезнь пришла и в наше село. Я лежал в бреду,
в горячке звал кого-то на помощь. Мать извелась, пока выходила меня и
младшего брата Павла. Долго, уже выздоравливая, как тени, мы бродили
по дому.

Ранней весной 1919 года в деревне стало особенно тяжело. Родным по
матери и по отцу самим было нечего есть, и я ушел из дому, решил, что
сам сумею пропитаться. С попутчиками добрался до Сергиевска, залез на
товарную платформу и поехал в Самару.

Но и в Самаре пришлось голодать. Всегда тянуло там на Хлебную пло-
щадь, одно название которой, словно запах, неудержимо влекущий, напо-
минало о пустом желудке. На этой площади был знаменитый базар, где
нам, беспризорникам, удавалось иногда что-либо поесть. Через некоторое
время на этом базаре меня захватила облава, и я попал в Самарский
детский распределитель, куда с улицы собирали мальчишек, грязных, го-
лодных, бездомных ребят.

В детском распределителе маленьких безжалостно били и заставляли
прислужничать более взрослые ребята, а мне тогда исполнилось всего
лишь 12 лет. Нередко сверкали лезвия раскрытых ножей. Были подонки,
которым унижение маленьких доставляло наслаждение. Дно жизни в эти тя-
желые дни раскрылось перед нами, оно издевалось и угрожало нашим телам
и душам. Воспитатели мало занимались ребятами. Помню, все же мы полу-
чили тогда чистое белье, помылись, в какой-то мере избавились от вшей.
Нам показали, где стоят наши кровати.

Мы жили двойной жизнью. Одна жизнь шла на глазах воспитателей, дру-
гая жизнь была тайной, с иерархией сильных и слабых, где слабые посто-
янно голодали и получали бесконечные колотушки и унижения от вожаков.