"Тайна Воланда [фрагмент]" - читать интересную книгу автора (Бузиновский Сергей)

дальний перелет, крупнейшая в мире аэродинамическая труба... Но в двадцать
третьем году произошло событие, которое составители хроники пропустили:
весной было объявлено о первых всесоюзных соревнованиях планеристов в
Коктебеле. Полеты начались в конце сентября, и тогда же в Крым приезжал
Бартини.
Считается, что идея планерных соревнований на горе Узун-Сырт
принадлежит летчику, конструктору и художнику Константину Арцеулову.Юн же
стал первым председателем оргкомитета. Известно также, что Арцеулов дружил
с поэтом и художником Максимилианом Волошиным - "коктебельским чародеем".
Площадку для будущих стартов они выбирали вместе. Поэт-мистик неизменно
присутствовал на открытии соревнований, наблюдал за полетами, знакомился с
планеристами и конструкторами.
"Дом Волошина был одним из культурнейших центров не только России, но
и Европы", - писал Андрей Белый. Сотни людей жили там каждое лето - поэты,
писатели, актеры, художники, композиторы, ученые. В 1925 году, например, в
волошинском доме гостили четыреста человек! Среди них - М.Булгаков с
женой... А в булгаковском архиве сохранился путеводитель по Крыму, изданный
в двадцать четвертом году. Карандашом отмечены строчки, рассказывающие о
судьбе тех, кто решит отдохнуть в этом ужасном месте: "Крымское сирокко
доводит нервных больных до исступления. Люди умственного труда чувствуют
ухудшение... Неудобство комнат, полное отсутствие медицинской помощи... Как
только мраком окутывается долина, идут они в свои комнатки и спят,
тревожимые страшными сновидениями". О таинственных свойствах здешних мест
знали еще в древности: не напрасно Овидий поместил в киммерийскую пещеру
бога сна Гипноса и сына его Морфея. Это постоянно "подтверждали" и гости
Волошина: первые два дня они спали как убитые.
"В Коктебеле у меня возникла мысль попробовать самому сконструировать
настоящий планер", - пишет в своих мемуарах А. Яковлев. У кого еще возникли
подобные мысли - здесь, среди киммерийских скал, на стыке моря, земли и
неба, прошлого и будущего?
В двадцатые и тридцатые годы коктебельская гора Узун-Сырт свела вместе
людей, чьи имена вскоре узнает весь мир - Королева, Ильюшина, Антонова,
Мясищева, Яковлева и многих других. Все они в разное время и в разной
степени были связаны с Бартини. В известных мемуарах А.Яковлева о "красном
бароне" нет ни слова: он недолюбливал Бартини. Но почему молчал Арцеулов? В
книге летчика и писателя Марка Галлая "Жизнь Арцеулова" подробно изложены
перипетии первого слета и перечислены все известные люди, прошедшие школу
Коктебеля. Не странно ли: Арцеулов и Галлай, прекрасно знавшие Бартини, не
удостоили его ни строчкой! Может быть, он не присутствовал на соревнованиях
двадцать третьего года? Яковлев пишет, что вначале технический комитет
возглавлял Н.Анощенко. Но его планер "Макака" признали чрезвычайно
неудачным, и от руководства техкомитетом он отошел. О том, кто его заменил,
Яковлев умалчивает - очевидно, потому, что в двадцать четвертом году
председателем техкомитета Московского Общества друзей Воздушного Флота был
избран... Бартини! Могло ли такое случиться, если бы он не принимал участия
в первом слете?
Бартини приезжал в Коктебель в 1925 году (в том же месяце, что и
Булгаковы) для подготовки очередных соревнований. Следующей весной был
удовлетворен его рапорт о переводе в Севастополь, в гидроавиацию
Черноморского флота. А еще через год с Научно-опытного аэродрома ушел