"Кошки в доме" - читать интересную книгу автора (Дорин Тови)

такого поневоле призадумаешься. Однако в тот день, когда старик Адамс
сетовал, прислоняясь к нашей калитке, этот поразительный оборот событий был
еще в будущем. А мы не ведали, какие нас поджидают трагедии. В тот момент
нас заботило только то, каким образом заставить Саджи и четверку маленьких
тиранов вести нормальный образ жизни.
Это потребовало массы стараний. Например, когда у нас кто-то гостил, мы
уже не могли запирать их в свободной комнате. В то время когда Саджи
пользовалась этой комнатой как детской, мы, удобства ради, перетащили туда
ящик с песком, и, по убеждению котят, он стал ее обязательной
принадлежностью, незыблемой, как Гибралтарская скала. После крайне неловкой
ночи, когда Соломон (он по лени никогда не пользовался ящиком перед сном
вопреки наставлениям Саджи, а потому вынужден был вскакивать в глухую
темень) чуть было не сорвал дверь с петель, вопя, что ему требуется
незамедлительно пойти, а мы тщетно втолковывали ему, что ящик на лестничной
площадке отвечает самым взыскательным требованиям, гостей туда мы больше не
помещали, а сами спали там с котятами, ящиком и прочим, уступив свою комнату
гостям.
А гостей нам приходилось отбирать очень тщательно. Одно дело оставить
Саджи сидеть на столе во время еды и в случае необходимости быстренько ее
убрать, сделав вид, будто мы не понимаем, что на нее нашло - обычно она
никогда себе ничего подобного не позволяет. И совсем другое, когда кошка и
четыре котенка, едва стол накрыт, шествуют по нему, точно отряд Армии
Спасения, и уютно располагаются вокруг судка. Это уже за исключительный
случай не выдашь. Бесполезно было и запирать их в прихожей, объяснив, что мы
так всегда поступаем, садясь за стол. Они поднимали такой шум, вопили и
прыгали на дверь, что гости обязательно просили, чтобы из-за них бедняжечек
не запирали, и сами спешили открыть дверь. После чего бедняжечки мчались
через комнату прямо на стол с такой целеустремленностью, что последний
тупица понял бы, где они обычно сидят, когда мы едим.
К тому времени, когда мы отсеяли знакомых, которым не нравилось, что в
их тарелки, пока они едят, заглядывают котята, знакомых, которых не
устраивало, что Соломон срыгивает им на колени пауков (главный паучий
недостаток - абсолютно неудобоваримые ноги), и знакомых, которые не желали
играть в канасту, если котята жевали карты или на пробу совали лапки им в
уши, не осталось практически ни одного потенциального гостя.
Да оно, пожалуй, было и к лучшему. Наше жилище выглядело не слишком
презентабельно. Например, лампа на столике, переделанная из подсвечника
XVIII века и до того изогнутая, что на ум невольно приходил пассажир у
борта, страдающий морской болезнью. Гости, склонные к романтическим
фантазиям, могли вообразить, что его в миг душевного волнения уронила на
мраморные ступени лестницы прекрасная дама или им воспользовались, как
оружием в пьяной стычке, аристократы эпохи Регентства. На самом же деле он
погнулся в тот день, когда четверо котят попытались разом преодолеть его в
скачках с препятствиями, которые они устроили в гостиной, и вернуть ему
прямизну нам так и не удалось.
На бюро прежде стояли кувшин бристольского стекла, старинная пивная
кружка в виде головы в треуголке и фарфоровая статуэтка бретонской пряхи.
Бристольский кувшин отправился к праотцам на следующий день после того, как
Саджи вывела своих детишек из свободной комнаты. Когда я вбежала, услышав
звон бьющегося стекла, Соломон сидел там, где только что стоял кувшин, и